***
Нужным растением оказалась девушка. Девушка? Это было скорее похоже на полураскрывшуюся куколку из тонких лиан, в которой лежала дева. Зелёная нефритовая кожа, темно-зелёные длинные волосы и красные губы. Она была недурна собой, но это все ещё было просто растение. Внезапно она, будто почувствовав наблюдение, открыла глаза и выпрыгнула из куколки. Очевидно, дева была обнажена. — «Ну это же гаремный роман, чего ещё я ожидал?» — со вздохом отчаяния думает Юань. Благо, тело ее не имело половых органов, но даже так довольно сильно смущало. Не то чтобы Шэнь Юань, живший в эпоху интернета и свободного доступа к порно, мог сильно смутиться из-за обнажённого женского тела. Тем более, что это все равно было растение, пусть и очень реалистичное. Тем более, оно было, по сути, зацензурено. Шан Хуа тоже чувствовал себя вполне свободно, чего не скажешь о Юэ Цинъюане и Лю Цингэ. Кажется, первый в шаге от того, чтобы предложить ей своё верхнее платье, а второй — от потери сознания. Видя такой неутешительный расклад, Шэнь Цинцю обнажил меч. На самом деле, справиться с этим растением было даже слишком просто. Нужно было просто отсечь ей голову. Почему же она считалась сложным по добыче ингредиентом, Юань не совсем понимал. — «Из-за того, что метод ее устранения кажется слишком негуманным из-за ее схожести с человеком?» — рассуждал он, вместе с Шан Цинхуа запаковывая расчлененное растение, — «или все же из-за того, что она голая? Видя реакцию Ци-гэ и Цингэ… Наверное, многие умирали, когда просто впадали в ступор при ее виде». — Вау! Это так круто! — послышался детский голос со стороны, — Этот демон ел многих, кто сюда забредал, а вы так легко победили. — Это не демон, а растение, — автоматически поправил Юань, поворачиваясь. Недалеко от них стоял мальчик лет десяти. Густые волнистые волосы находились в творческом беспорядке, глаза его сверкали, а рот расплылся в яркой восторженной улыбке. Пожалуй, если бы не слегка потрёпанные одежды, с такой внешностью он бы легко походить на молодого мастера известной семьи. — Здравствуй, меня зовут Юэ Цинъюань, я глава школы Цан Цюн, — мягко присел около него находящийся ближе всех Юэ Ци, — здесь довольно опасно, почему ты ходишь тут так поздно? — Ой, — всполошился мальчик, запоздало поклонившись, — меня зовут Ло Бинхэ, я просто сбежал от… Дальше ни Шэнь Юань, ни Шан Хуа не слышали. Они оба удивлённо осмотрели мальчика вновь. Разве они должны были встретиться с главным героем так рано? — «Это мой маленький сын!», — гордо улыбнулся Цинхуа, — «Он уже очень милый ребенок, а когда вырастет, то и подавно всех затмит!» — «Моя маленькая погибель на ножках», — думал Юань с радостью и печалью одновременно, — «надеюсь, мне не выдадут миссию по унижению этого дитя. Он такой милый» — Тогда почему бы тебе не пойти с нами? У тебя хорошие перспективы, — продолжал беседу Юэ Ци, — У троих из нас сейчас как раз нет учеников. Набор будет немного позже. — Я правда могу?! — возбуждённо переспросил Бинхэ, почти подпрыгивая. — Конечно, — искренне кивнул Юэ Цинъюань, — мы уже закончили с нашим заданием, давайте вернёмся. — Как думаешь, у кого он будет обучаться? — Лю Цингэ спрашивает Юаня. — У Шэнь-шисюна, — уверенно отвечает Цинхуа, опережая Шэнь Цинцю. — Он сам волен выбрать, — все же отвечает тот. — «Тот, кого он выберет, может поднять флаг смерти, если будет неосторожен», — думал Шэнь Юань, — «Хотя вряд ли кто-то действительно захотел бы навредить этому ребенку. Ну, А-Цзю не в счёт».***
— Я не думаю, что оставлять Ло Бинхэ сейчас одного в комнате будет хорошей идеей, — говорит Юэ Цинъюань, заказывая четыре комнаты, одна из которых была с двумя кроватями, — Лю-шиди не очень хорошо ладит с детьми, так что остаёмся мы втроём. — Я думаю, Шэнь-шисюн справится лучше всех, — вновь говорит Цинхуа, — все любят его. В этом момент Ло Бинхэ почему-то удивлённо взглянул на Шэнь Цинцю. — А я, пожалуй, займусь своими прямыми обязанностями. — кивнул Шан Хуа, — Нашему новому ученику понадобиться немного сменой одежды. — Не слишком ли поздно для торговых лавок? — слегка обеспокоенно спрашивает Юэ Ци. — Шан-шиди найдет, — ни капли не сомневаясь, ответил Шэнь Юань, вызвав у старших небольшой нервный тик, — я не против принять Ло Бинхэ у себя в комнате. Давайте примем ванну, а потом соберёмся поужинать у меня.***
— Тебе помочь или сам справишься? — на всякий случай спрашивает Юань, отдавая Бинхэ только купленные Цинхуа сменные одежды, пытаясь не закапать их водой, оставшейся на волосах после омовения. — Я справлюсь, спасибо, мастер Шэнь, — кротко кланяется тот, смотрит на него особенно пристально, после убегая за ширму. Спустя недолгое время Ло Бинхэ вернулся. Теперь он действительно выглядел на манер юных мастеров. Хотя ему немного не хватало этикета, что было не смертельно и вполне исправимо. Ещё примерно спустя одну палочку благовоний принесли кушанья и пришли остальные. — Нет необходимости быть столь скованным, — мягко говорит Юэ Цинъюань, на что Бинхэ резко кивает. — Если тебя что-то беспокоит, лучше сказать заранее, — добавляет Шэнь Цинцю. — Я виноват перед мастером Шэнем, — спустя немного времени шепчет тот, внимательно следя за реакцией, — у этого Бинхэ бывают кошмары и он не хочет беспокоить мастера Шэня. — «Милый ребенок», — сдерживает желание погладить того по голове Юань. — Все в любом случае в порядке, — только говорит он, — я смогу сыграть тебе для лучшего сна. — «Да! Смотри, какой я добрый, Ло Бинхэ, только не превращайте меня в человеческую свинью!» — Шэнь-шисюн собирается играть? — удивлённо спрашивает Лю Цингэ. Ло Бинхэ с широко раскрытыми глазами смотрит на Шэнь Цинцю, будто он предложил что-то немыслимое. А ведь точно. Шэнь Юань не взял гуцинь. — Дай мне немного времени, — поднялся с места Хуа. И действительно, буквально через палочку благовоний Шан Цинхуа вернулся с гуцинем. — Держи, Шэнь-шисюн, — кладет тот гуцинь на стол. — Спасибо, Шан-шиди, что бы мы без тебя делали? — риторически спрашивает Юань, слегка перебирая струны. — «Очевидно, я сделал это для Ло Бинхэ», — думает Цинхуа, — «надеюсь, он это запомнит». — «Он сделал это, чтобы выделиться перед Шэнь-шисюном?» — взглядом спрашивает Лю Цингэ у Юэ Цинъюаня. — «Определённо», — кивнул тот. Закатывать скандал и угрожать при ребенке было не лучшей затеей, поэтому им пришлось просто промолчать. — Я могу начать, — уверенно кивнул Юань, когда перепроверил тональность всех струн, — Ло Бинхэ, ложись на свою кровать и ни о чём не думай. — Да, — застенчиво улыбается тот, быстро нырнув под одеяло, — спасибо, мастер Шэнь. — Глупости, — отмахивается тот, — Чжаньмень-шисюн, Шан-шиди, Лю-шиди, вы тоже останетесь послушать? — Конечно, — улыбается Юэ Цинъюань под кивки Цингэ и Цинхуа, — мы не можем пропустить такое. По лицу Юэ Ци и Лю Цингэ самую малость можно было различить нежелание нахождения здесь Шан Цинхуа, но Шэнь Цинцю решил просто проигнорировать это. Мягко перебирая струны, Юань извлекал знакомую мелодию из прошлого. Спустя недолгое время он, отдавшись музыке и воспоминаниями, запел. Совсем не громко, но в тишине комнаты было слышно довольно отчётливо. Едва не подавившись воздухом, Шан Хуа с широко раскрытыми глазами смотрел на Шэнь Юаня. Сжав кулаки на коленях, он резко опустил голову. Голос Юаня с переливами гуциня печально звучали в комнате, в то время как Цинхуа кусал губы, чтобы только не зарыдать. Песня на английском о любви. Слишком зависимой, чтобы быть нормальной. Слишком зависимой, чтобы считаться по-настоящему взаимной. Именно эта песня у обоих всегда ассоциировалась с Ло Бинхэ из романа. Именно эту песню Шэнь Юань и Шан Хуа почти четыре месяца пытались адаптировать под «Путь», вместе сидя до поздней ночи. Именно эта версия — только их версия — сейчас звучала в комнате. Без имён, без конкретики, но это точно она. Цинхуа помнит ее наизусть. — «Шэнь Юань, одной улыбкой которого можно разогнать тучи и зажечь радугу» — занавесившись волосами, плакал Шан Хуа, закрывая рот ладонью, — «и как я раньше не догадался?» Его Шэнь Юань здесь. Десятилетия без него давались тяжело, но теперь он здесь! Но как? Он… …умер? От одной этой мысли воздух будто выбили из лёгких, хотя именно благодаря смерти они сейчас в одном мире. Но Шан Хуа помнил момент смерти. Такое не забудешь. Он не хотел, чтобы Юань прошел через подобное. Никогда, несмотря на смертность всего сущего. — «Нам нужно поговорить», — думает Цинхуа, украдкой вытирая глаза. Песня близка к завершению, а Шэнь Юань был все так же холоден и прекрасен, виртуозно задевая струны душ слушателей. Цинхуа смотрит на него, такого великолепного, и не может отвести взгляда. Дело далеко не в холодной красоте Шэнь Цинцю, а в том, как сам Шэнь Юань будто согревает этот образ изнутри. Горящее пламя не скрыть ледяной оболочкой. Засмотревшись, Шан Хуа с грустной улыбкой начинает тихо подпевать на последнем куплете. На удивление гармонично переплелись в песне два голоса, в то время как гуцинь будто связывал их вместе. Даже полностью шокированный, Юань не перестал играть и петь. На его глазах быстро выступили слёзы, которые он из-за занятых рук даже смахнуть не мог. Наплевав на окружение и свою жизнь, которую позже обязательно отнимут Юэ Ци и Лю Цингэ, Шан Хуа подсел вплотную к Шэнь Юаню, стерев слезы рукавом. Последний припев они допели, смотря друг другу в глаза. Едва перестав перебирать струны, Юань, слегка развернувшись, упал в руки Шан Хуа. Пока тот вытирал слезы о его ханьфу, дрожа и шепотом отчаянно ругаясь на «идиота, который посмел сдохнуть», Хуа просто обнимал его и гладил по спине. Он понимал, что умер раньше. Понимал, что Юаню сейчас сложнее. Поэтому просто давал тому выговориться, иногда успокаивающее целуя волосы. Им сейчас было абсолютно плевать на всех. На шокированных Юэ Ци и Лю Цингэ, которые спешно их покинули для обсуждения, что вообще произошло и что делать дальше. На Ло Бинхэ, который в шоковом состоянии лежал, притворившись спящим. На весь остальной мир, который для этих двоих сейчас не существовал. — Пожалуйста, скажи, что ты умер абсолютно счастливым, от старости и в окружении семьи, — попросил Шан Хуа, после того, как Юань успокоился. Дорогое молчание смутило и напугало его, пока он не заметил, что Шэнь Юань просто заснул, абсолютно утомившись за день. — А-Юань, наш разговор ещё не закончен, — шепчет Шан Хуа, поднимая того на руки. Благо, тела совершенствующихся были куда сильнее обычных. Переложив Юаня на кровать, сняв с него верхнее платье и укрыв одеялом, Шан Цинхуа вышел из комнаты. Никого не было. Юэ Ци и Лю Цингэ, скорее всего, в одной комнате обсуждают дальнейшие действия. Прислонившись спиной к стене, Шан Хуа резко подняв голову, ударился о неё. Больно. Возможно, все же не сон. Улыбнувшись особенно горько, он резко сорвался с места. — «Нужно выпить».