Доигрался

Работа с каждой новой минутой начинала докучать, а само время только растягиваться. Секунды сменяли друг друга уж очень медленно, а Аркаша следил за ними, как за мерзкими паразитами, которые хотят его смерти. Марин принес ему из еды что-то вкусно пахнущее, но Аркаша не мог понять, что это такое. По консистенции это было похоже и на суп, и на кашу. А ещё, как насмешку, тот вдобавок поставил ему половину рюмки шоколадного ликера, как какой-то девушке. Это количество алкоголя не могло снять и каплю того напряжения, что успело в нем накопится, только добавило сонливости, которая к трем часам ночи начала наваливаться снежным комом. Да, Марин действительно следил, чтобы он выполнял свою работу исправно даже ночью, ведь перерывов на сон при вынесении вердикта он не упоминал. Слова сливались в кашу и, когда глаза сами по себе от неё закрывались, дверь, как по команде, открывалась и появлялся Марин с очередной порцией кофе, а ещё с насмешками над тем, что он подрастерял хватку в ночных посиделках. Вот только он не учитывал того, что раньше они были заполнены видеоиграми и разговорами, а не работой. – Побей меня и успокойся,– взмолился Аркаша, когда Марин в очередной раз оказался на пороге.– Ты ведь знал, что лишать человека сна это бесчеловечно? – Одна ночь для тебя пустяк и не говори, что это не так,– в этот раз спасительная кружка не опустилась на стол, зато на стул напротив опустился Марин. – Не мучай, пристрели лучше. Эта смерть хотя бы не настолько жестокая,– Аркаша откинулся на спинку кресла и потёр веки.– Тем более где мой кофе? – Единственное, от чего ты можешь сейчас умереть, так это от его передозировки, так что тебе пока хватит. – Зачем тогда пришел, раз ты без него? – Кое-что сказать. Но ты только не подумай, что я считаю, что ты не заслужил такого наказания. Просто почему-то решил, что позволю поспать тебе часа четыре. – В обмен на что? – Насколько же ты мне не доверяешь,– усмехнулся Марин,– я даже не планировал просить у тебя что-то за это. Но раз ты так хочешь... – Не договаривай, я согласен на твою щедрость. – Раз уж ты начал, то я продолжу. Всё равно я придумал, чего хочу. – Только не трогай жопу, она мне ещё дорога. Марин тихо засмеялся. – Как же давно между нами не было таких шуток. – Учитывая твоё поведение в последнее время я начал сомневаться в том, что это были шутки. – Не волнуйся, твоя жопа пока будет цела. Я придумал кое-что поинтереснее. – Дрожу от страха,– хоть Аркаша съязвил, но всё равно внутри небольшой страх поселился. Загадочное «пока» не придавало уверенности в том, что его пятую точку не тронут, как в прямом, так и в переносном смысле. Проблемы на неё он всегда умел находить. – Я давно никуда не выбирался и, если учесть тот факт, что у меня отпуск, то мы могли бы сходить куда-нибудь. Ты же не против развеяться? Марин в последнее время бил рекорды по благотворительности, хоть никаким фондам не помогал и, как Аркаша мог понять из документов, не создавал их. – Прямо сейчас у меня желание только поспать, но в целом да, не против,– с вопросительной ноткой ответил он. – Отлично. Тогда ты можешь пойти в свою комнату и, как только я решу, что тебе пора возвращаться к работе, разбужу,– закончив говорить, Марин стал подниматься со своего места, но всё ещё ждал, что ему ответят. – Только для начала стучи. Помни, что моя комната – моя крепость. Если не проснусь, так уж и быть, входи,– хоть Марин не вёл себя так, как вёл когда-то, напомнить о правилах, которые тот сам предложил установить, Аркаша всё же решил. На его удивление Марин спокойно кивнул, даже мимолётной злости в глазах не наблюдалось. Он только забрал грязную кружку из-под кофе, и ушёл, сказав поторопиться, если хочет поспать подольше. Все его действия на протяжении этой кошмарной для Аркаши ночи выглядели... Заботливо? Верить в то, что Марин исправился всё ещё не получалось, да и звучало опасно. На уме до сих пор маячил золотой забор, да и само по себе похищение не могло так просто сойти с рук, но факт того, что он был раньше другом, о чём Марин как будто старательно пытался напомнить сейчас, слегка, даже меньше, чем слегка растапливал ледяное по отношению к нему аркашино сердце. Нет, всё-таки это действительно опасно – думать, будто у Марина после событий в их общем прошлом действительно прояснился разум и болезнь, каковой бы она ни была, ушла. В конце концов, Аркаше не следует также забывать, что если бы не Марин, то он не оказался в этой ситуации и спал бы себе спокойно этой ночью без ограничений. Никакая забота в таком случае от него и не понадобилась бы, никакого кофе, от которого, по его словам, может случиться передозировка. Но мысли мыслями, а щедрость в виде сна никто не отменял, а потому, как только за Марином закрылась дверь, он тут же сложил в кривую стопку все документы, выключил компьютер и мог бы даже побежать в свою комнату, если бы у него оставались силы для этого, но в итоге он просто спокойно дошёл до неё. Мягкость подушки после работы ощущалась в два раза сильнее, голова будто утонула в ней, вместе со всем тем, что творилось внутри, превращаясь в сон про... Их первый созвон в дискорде. Сон был мутным, но ключевые эмоции передавал. Они, как и тогда, нашли с первых секунд точки соприкосновения. Неловкости, которая обычно присутствует в начале общения, вообще не было, они говорили о всём, что видят и о том, что в голову придёт, не стеснялись шутить несмешные шутки, а порой даже очень удачные, от которых оба взрывались от смеха. Марин был таким теплым, смешным, идеальным – всё то, что нельзя было сказать о преступнике, манипуляторе и лжеце. О том, каким он предстал в первую их встречу. О том, каким оказывается был, о том, каким возможно стал спустя время, тут уж Аркаша не мог решить точно. В любом случае во сне чувства были только яркие, приятные, добрые по отношению к нему. Небольшой диссонанс присутствовал, но вероятнее всего из-за того, что ещё тогда, в прошлом, Аркаша не мог сопоставить в голове два образа, представших перед ним в тот короткий промежуток времени. Только красная аватарка, периодически обрамляющаяся зелёным кругом стояла перед глазами, но в ней и в голосе Марина чувствовалось всё то, что он когда-то потерял. Картинка резко сменилась и перед глазами теперь находился не монитор, а освещенная изнутри светом фонарика дверца багажника машины. Тряска ощущалась вполне реалистично и от этого стала накатывать паника, а также чувство непонимания и обиды. За что с ним это происходит снова? Машина стала тормозить и пальцы, стучавшие по кнопкам набора номера экстренной помощи затряслись, попадая не по тем цифрам. Как только она полностью остановилась Аркаша услышал, что из неё выходят люди и направляются точно к нему. В душе он завыл от безысходности, от того, что он опять не может остановить это, как бы он не пытался, какие бы попытки к бегству не принимал всё приведёт к одному – он опять услышит этот голос, когда его выпустят из багажника: – Ну привет, Аркаша. Давно не виделись. С потом на лбу Аркаша подскочил на кровати, опираясь локтями и оглядываясь по сторонам, чтобы осознать обстановку. На улице стало светать и это позволило увидеть то, что рядом с ним стоит Марин, тут же убравший руки, которые были изначально направлены в его сторону. Он неловко сложил их перед собой, будто в защитном жесте и так же неловко заговорил, предупреждая вопросы: – Ты кричал во сне. Я стучался минут десять и звал тебя, но ты не просыпался,– он виновато опустил глаза.– Тогда я зашёл, ты же говорил, что можно, если не услышишь, и потряс тебя немного. В голове Аркаши сложился пазл, почему тряска во сне была такой реалистичной, но то, что он кричал слегка поразило его. Даже во время первого похищения, когда ему снились кошмары он не позволял себе кричать даже на неосознанном уровне. Сейчас же он как будто расслабился с тем Марином, которым он пытался предстать перед ним, а потому сон был настолько глубоким, что он даже не осознал того, что кричал. Главное, чтобы вместе с криками он ничего не сболтнул. Этот сон для Аркаши был достаточно личным и очень не хотелось бы, чтобы о том, что в нём происходило узнал Марин. – Я... Забей, обычный кошмар,– отмахнулся он, выбираясь из-под одеяла.– Сколько я спал? Марин посмотрел на него так, как будто не поверил его словам об «обычном кошмаре» и с небольшим укором ответил: – Шесть часов с лишним. Я мог бы дать больше времени, если бы ты не стал кричать, но так как ты уже встал тебе пора отрабатывать наказание. Кабинет открыт, на столе уже стоит завтрак. – Почему же не завтрак в постель? Я бы сейчас не отказался. – Многого хочешь,– Марин заговорил с небольшой раздражённостью, но она явно была направлена не на него. Навряд ли так сильно могли подействовать недомолвки о таком пустяке, как сон, сгенерированный подсознанием или шуточные требования.– Мне нужно отлучиться сегодня на весь день, но я буду всё ещё в деревне, имей это в виду. Работать можешь до трёх часов дня, дальше делай, что хочешь. – Хорошо,– сухо ответил Аркаша, провожая удаляющуюся спину Марина, даже не попрощавшегося, только матерными словами, хоть и стало ясно, что тот просто недоволен предстоящей и, судя по всему, неожиданной для него работы. Да известие о том, что ему самому придется работать не до конца этого дня радовало, но весь тот негатив, таившийся в Марине, будто передался и ему. Это как если бы он встал с левой ноги, такое же неприятное утро, когда другой человек встречает его с раздражением. Вставать Аркаша не хотел от слова совсем, подушка всё ещё манила своей мягкостью, да и из-за «кошмара» выспаться совсем не получилось, но мысль о том, что в доме всё ещё охрана, которая может отследить его времяпрепровождение не давала завалиться обратно спать. Пришлось через силу подниматься и готовиться к продуктивному дню. На самом деле, если бы не обстоятельства, Аркаша хотел бы подобную работу. Нет, не настолько долгую и беспрерывную, а с обычным рабочим графиком. Но все также на дому и в таком же роскошном, как этот. Желательно ещё и с завтраком в постель. Но завтрак ждал его за действительно незакрытой дверью в кабинет, причем достаточно аппетитный. Макароны, кажется с сыром пахли отменно, на вкус также оказались очень даже ничего. Запивал он это чудо естественно кофе, что привело его в более или менее рабочий режим. Слова на бумаге и на мониторе перестали водить хороводы, став читабельными. А главное – он даже стал погружаться в свою работу, как в старые добрые времена. Даже мысли о том, что ему следовало бы искать компромат на похитителя бесследно исчезли, освобождая их для анализа прочитанного. Часы перестали течь так медленно, как это было ночью, может из-за того, что Аркаша реже смотрел на них, а может из-за того, что удалось поспать, несмотря на то, что сон вышел не из лучших. Когда единожды он всё-таки решил отследить потраченное время, то был искренне поражен тем, что до конца работы оставалось всего-то навсего двадцать минут. Откинувшись на спинку кресла Аркаша решил, что заслужил хотя бы десятиминутный перерыв, так как, хоть он и был вовлечён, но настолько бурная активность его извилин приносила им боль, а лоб уже начинал полыхать. Глаза сами собой прикрылись, а в подсознании сразу же стали прокручиваться моменты из предшествующего сна. Он постарался проанализировать его, но, по сути, это было бессмысленно, ведь и без того всё было кристально ясно, как и в действительности – он принял за друга того, кому изначально не следовало присваивать эту роль. Пока он ушёл в неглубокие и не тратящие больших усилий мысли кто-то, не постучавшись, открыл дверь кабинета. Она негромко проскрипела, но Аркаша решил не обращать на это внимание, поскольку подумал, что это вполне мог быть Марин, у которого поменялись планы и он вернулся домой раньше обещанного. Тот вполне мог бы оценить ситуацию и увидеть, что достаточно большой объем работы выполнен и не беспокоить его эти жалкие десять минут. Но, к сожалению, хоть Марина он и не рад был бы видеть, но в кабинет к нему вошёл тот, кого бы он видеть не хотел вообще. – Схуяли прохлаждаешься?– голос Николая был противен до тошноты, отчего захотелось приставить два пальца ко рту показательно, чтобы тот видел, как Аркаше он неприятен. Глаза пришлось открыть, чтобы держать этого подлого человека на виду. Николай был всё в той же форме местных охранников, в какой он был и при первой их встрече, но только сейчас Аркаша обратил внимание на то, что на ней была одна небольшая, но выделяющая его среди остальных деталь. Что-то вроде значка полицейского в фильмах и сериалах про американских копов висел у него на груди, отлитый явно из дорогого металла, может даже из настоящего золота. Следовательно, к великому сожалению, Николай здесь не последний человек, если не занимает самую главную должность в местной охране. – Если бы ты умел думать, то увидел бы, что работа шла полным ходом,– Аркаше, конечно, хотелось ответить более остро, но из-за последних наблюдений решил этого не делать, но без колкости Николая он уж точно оставить не мог. – Думать-то я как раз умею, а потому понимаю, что сверхспособностями ты не обладаешь, чтобы выполнять её с закрытыми глазами. Внутри Аркаша просто взрывался, но внешне он только криво улыбнулся. Настолько не иметь ума, чтобы просто не посмотреть, сколько бумаг с отксеренным и напечатанным текстом прямо сейчас перед ним лежит, а также сколько файлов открыто на компе – это нужно ещё постараться. – Не знаю уж для чего ты здесь и знать не желаю, но очень хотелось бы, чтобы ты соизволил уйти,– Аркаша сдерживался от того, чтобы не начать грубить, но голос его звучал предупреждающе.– Твоё присутствие очень мешает. – Меня приставили следить за тобой, вот я и проверяю, как идёт работа. И я считаю, что зашёл не зря, раз ты решил, что можно так просто отлынивать от неё. – Мы, в общем-то, не сильно отличаемся. Я работаю уже несколько часов, а ты пришёл только сейчас. Твоя компетентность оставляет желать лучшего,– не выдержав, он всё-таки стал дерзить. Правда, этого было мало, так как просто хотелось послать его нахуй. – Как ты смеешь,– Николай явно разозлился от такого замечания и даже сделал несколько резких шагов по направлению к рабочему столу, но всё-таки, видимо одернув себя, остановился.– Тебе явно светит наказание за уклонение от этого, и я буду очень рад, если Марин окажет мне такую честь, если позволит мне приукрасить твоё лицо. – Посмотрим ещё, окажет ли,– хоть вероятность исхода, который только что прозвучал невелик, но страшно, как никак, стало. Очень уж не хотелось вернуться в безрадостное прошлое.– Если оценивать результат, то он выполнен, а доказательств твоих слов у тебя нет, так что ещё посмотрим на чьей стороне будет Марин. Тем более навряд ли он будет на твоей, после того, как я скажу, что твоя работа выполняется хуёво. – Пошёл ты. Уж поверь мне, когда ты в следующий раз оплошаешь, а это точно произойдет, я не сомневаюсь, то я буду рядом, чтобы преподать тебе урок. Аркаше нравилось, что он смог вывести Николая настолько сильно, что тот, договорив, ушёл, громко хлопнув дверью, прямо как обиженная девочка. Но увы, угроза его вполне реалистична и выполнима, ведь нарушать правила Аркаша собирается ещё очень и очень часто.