Black and White

      Чимин укладывает Юнги на кровать, но омега держится крепко, на уровне малыша коалы. Альфа должен оторвать от себя его пальцы. Это больно делать, как физически, так и эмоционально. Чимин хочет остаться, свернуться калачиком в постели с Юнги. Но он может только представить, как омега отреагирует на пробуждение. − Ты, вероятно, попытаешься вырвать мне глаза, − шепчет Чимин дремлющему человеку. Мирное выражение лица Юнги быстро испаряется. С каждым шагом, которым Чимин отдаляется от него, омега становится всё более взволнованным, сдержанный вид омрачает его потрясающие черты. Чимин вздохнул, грудь сжалась. Он переключает выключатель и переходит в гостевую спальню. Альфа быстро принимает душ, прежде чем уместиться между простыней. Он убеждается, что ему не комфортно, независимо от того, как он перемещается. Но Чимин так устал, что ему всё равно. Через пять минут он быстро засыпает. Он не уверен, как долго отсутствовал, когда услышал первый вскрик. Мучительный, напуганный, потерянный. Глаза Чимина открываются. Звук исходит из главной спальни. У Юнги какая-то проблема. Его альфа-мозг кричит на него, чтобы он встал. Всё ещё запутанный и неуклюжий ото сна, Чимин мчится к нему, ударяясь пальцами о различные предметы. Юнги в беде. Нет времени думать о безопасности своих пальцев ног. Когда Чимин наконец добирается до апартаментов, он понимает, что Юнги не в предполагаемой рискованной опасности. У омеги кошмар. Подойдя ближе, альфа Пак слышит слова между отчаянным плачем. − Пожалуйста, − умоляет Юнги в своем сне, − больше не делай мне больно. Это трагично. Чимин в бешенстве. Он не может этого вынести. Он не уверен в науке о ночных кошмарах, но решает разбудить Юнги, мягко тряся его. − Эй, − шепчет Чимин, − проснись, это… В мгновение ока ногти Юнги врезаются в трахею Чимина. Его взгляд полон ужаса. Чимин проклинает себя. Омега в состоянии вырвать ему горло. Как можно было поставить себя в такое уязвимое состояние? − …просто сон, − задыхается Чимин. Это целая вечность в пяти секундах, которые нужны Юнги, чтобы прийти в себя. Его глаза мерцают от узнавания, и он отпускает Чимина. − Ты должен позволять людям спать в своих кошмарах, − стонет Юнги, накрывая глаза рукой. Наука, верно. − Извини, − шепчет Чимин. Альфа медленно отступает назад, − Я позволю тебе снова заснуть. Даже в темноте видны голубые глаза Юнги, сияющие и яркие. Прямо сейчас они сияют от паники. − Подожди. Альфа в нем неподвижен, словно ждет приказов. − Можешь ли ты... − Юнги теряет самообладание и отводит взгляд. Чимин стоит как каменная статуя, но это трудно. Волны эмоций хорошо проникают в его тело. Его разум продолжает думать о всё более опасных вещах, об изображениях, окрашенных в жар, о сладком запахе мяты, о мягких выдохах удовольствия. − Могу я что? − Чимин спрашивает, челюсти сжаты. − Ничего, − наконец говорит Юнги. − Забей. Чимин хочет решить эту проблему, но уже поздняя ночь, раннее утро, и он не хочет больше напрягать омегу. − Отдохни немного. Альфа у двери, когда слышит сломленный, покорный вскрик. Каждый нерв в его теле оживает. Использование волчьих зовов устарело в современной жизни. В основном красноречие языка сделало его устаревшим. Альфам не нужно использовать зов, чтобы их стая собралась в строй. Они просто должны сказать: "Встаньте, нахрен, в строй." − Чёрт, − шипит Юнги. Чимин оборачивается. Омега прикрывает рот, чтобы другой звук не сбежал. Зов омег отличается от альф. Он не используется для того, чтобы выстроить стаю или осуществлять контроль. Зов омеги − это способ предупредить группу об их крайнем волнении или беспокойстве, их потребности в комфорте, если они в опасности, если хотят привязанности. Юнги закрывает рот рукой, борясь с собственным телом. Его зов превратился в мягкое хныканье. Почему он это делает? Если ему что-то нужно, почему он просто не использует свои слова? − Что не так? − тихо спрашивает Чимин, не в силах сдвинуться с места. У него нет сил, не с таким Юнги. Юнги отказывается встретиться взглядом с Чимином. Вместо этого он снова начинает считать, пытаясь успокоить себя. Но на седьмом номере другой зов − более отчаянный и нуждающийся, чем первый − пробивается из уст. − Чёрт, чёрт, чёрт, − ругается Юнги, слёзы текут из его глаз. Чимин делает шаг обратно в комнату, к кровати. Постепенно зов прекращается, и на его место приходят тихие, слезные вскрики. Чимину приходит в голову, что Юнги слишком горд, чтобы попросить его остаться. Но омега в нём находится вне его контроля. Чимин шевелится на пустой части кровати, стараясь не дотрагиваться до Юнги, который лежит на другой стороне. − Какого черта ты делаешь? − плюёт Юнги. − Сплю в моей постели, в моём доме, − небрежно отвечает Чимин. − Уёбывай, − строго говорит омега. Чимин не реагирует, он просто потирает ладони о свои запаховые железы, ускоряя процесс диффузии. Юнги вспыхивает, даже в темноте Чимин может сказать, что он опешил. − Ч-что ты делаешь? − Юнги заикается. − Разве омега не должен находить запах альфы успокаивающим? −говорит Чимин нейтрально. − Так что сделай грёбаный вдох и успокойся. Юнги хмурится, его дыхание внезапно стало поверхностным. − Убирайся. Чимин продолжает тереть свои железы. Сам он не может чувствовать запах, но он знает, что сейчас должен быть сильный аромат. Это перекрывает мяту в комнате, сводя её на нет. − Перестань, − шипит Юнги. − Я останусь, − легко говорит Чимин. – Ты можешь не ждать, что я уйду после этого зова. Юнги вспыхивает ярко-розовым. Светает, и его глаза становятся сероватыми, когда улавливают утренние оттенки. − К-какого зова? − притворяется Юнги. − Этот сигнал бедствия, − поясняет Чимин, когда Юнги краснеет ещё сильнее. − Ты хочешь, чтобы я был здесь. Просто скажи так. Боже, это так сложно? − Я не хочу, чтобы ты был здесь, − отвечает Юнги с дрожащими глазами. − Я хочу, чтобы ты ушел. Чимин пристально смотрит на него. Затем он вздыхает, сползает с кровати, направляется к двери. Он слышит это снова, Юнги зовет его. − Чёрт возьми, − ругается Юнги, снова текут слезы. − Почему это происходит? Почему ты так со мной поступаешь? Чимин расстроен, но он больше обеспокоен, чем взбудоражен смешанным сигналом Юнги: − Я могу остаться. Это ничего не значит. Я не... я бы никогда не прикоснулся к тебе, если бы ты не хотел, чтобы я это сделал. Юнги ищет что-то на лице Чимина. В то же время он, кажется, снова подсчитывает. Наконец, со смиренным вздохом: − Хорошо. Ладно, только на сегодня. Сейчас почти рассвет. Ночь уже прошла. Но Чимин больше не хочет спорить. Он просто хочет поспать еще несколько часов, прежде чем попасть в штаб-квартиру. Альфа возвращается в кровать и закрывает глаза. Запах Юнги становится всё слаще, когда он успокаивается и засыпает. Чимин понимает, что у Юнги есть две стороны. Есть гордая, высокомерная часть его, которая борется против его предназначенной биологии и судьбы в жизни. В нём также есть мягкая, желающая омега, которая хочет быть защищенной и любимой. Чимин знал Юнги только два дня. Но он уже сильно запал на обе стороны этого прекрасного человека. И это чертовски больно. Больно, потому что Юнги больно. Чимин никогда не допускал такой уязвимости рядом с ним. Он знает, что маленький для альфы, лакомство, а не архетип*. Он собрал себе стаю, чтобы убрать любую мягкость, которую может почувствовать. Юнги разрушает это, по незнанию. За последние два дня Чимин почувствовал больше, чем за последние два года. Это пугающе.

***

Когда Чимин просыпается, золотисто-жёлтый свет ослепляет комнату. Вероятно, уже позднее утро. Он поворачивается, чтобы проверить Юнги, но обнаруживает, что омега ушёл. Юнги ушёл. Там, где он спал раньше, теперь пусто. Он ушёл. Его омега ушёл. − Юнги, − в панике кричит Чимин. Мужчина срывается с кровати и гремит вниз по лестнице. − Где ты? Что если он ушёл? Что если Чимин никогда его не увидит? Юнги на кухне. Похоже, он готовит завтрак. После того, как паника проходит, Чимин начинает чувствовать запах чего-то горелого. − Что ты здесь делаешь? − Чимин спрашивает, полностью осознавая то, как безумно он выглядит по утрам. Его волосы, вероятно, похожи на плохо построенное птичье гнездо. Юнги, наоборот, уже одет и выглядит так, как будто он принадлежит «Джентльменскому кварталу». − Делаю это мирное предложение, − говорит Юнги с легкой ухмылкой. Это просто левый уголок тянется вверх. Это отягощает и очаровывает одновременно. Юнги пихает тарелку в альфу. Это обгоревший бублик с мазком сливочного сыра. − Мирное предложение? – спрашивает Чимин. Юнги чуть хмурится, и цвет теплого лосося начинает покрывать его щеки. − За то, что испортил первое издание твоего комикса. И за то, что случилось прошлой ночью. Это спасибо, не будь, блядь, засранцем. Ладно? − Твоя благодарность принята, − наконец говорит альфа. Он откусывает бублик. Это не съедобно. Но так как Юнги сделал это для него, это съедобно. Он берёт ещё один кусок, желая не гримасничать. − Послушай, я просто подумал, что я разозлю тебя, − объясняет Юнги, − посмотрю, как сильно ты злишься, как плохо будет, если я останусь здесь. В худшем случае, ты бы меня избил и выгнал. Чимин никогда бы пальцем не тронул бы Юнги. Его желудок поворачивается при этой мысли, или, может быть, это бублик. − Итак, я прошёл твоё чёртово испытание? − спрашивает Чимин после паузы. − Для справки, я могу быть подонком, но у меня есть принципы. Я не собираюсь бить кого-то, кого пригласил в свой дом в качестве гостя.Ты действительно так сильно хочешь уйти? Ну тогда просто иди. Никто не останавливает тебя. На самом деле, это блеф. Чимину определённо было бы тяжело, если Юнги решил уйти. − Ты прошёл, − отвечает Юнги, − и я больше не хочу уходить. Я начинаю думать, что этот стокгольмский бизнес* реален. Чимин в восторге. Он рад, что волки эволюционировали из ушей и хвостов, что является отличительной чертой последних тысячелетий. Альфа уверен, что если бы у него был хвост, он бы сейчас очень сильно вилял. − Я хочу сделать апгрейд. Заработать на моё содержание. Я могу быть как сосед по комнате. На самом деле, я не худший человек, с которым можно жить, − продолжает Юнги. − Я могу сделать тебя богаче, если ты отстранишь меня от обязанностей шофёра. Чимин позволил бы Юнги остаться, даже если бы он ел всё мороженое и ходил в пушистых тапочках каждый день. На самом деле, это была бы идеальная ситуация. Если бы Юнги хотел работать на него, по-настоящему работать на него, это было бы другое чудовище. − Что именно ты можешь делать? − спрашивает Чимин. Юнги, кажется, удивлен ответом Чимина, поскольку предоставленный ему шанс действительно драгоценен. − Я знаю, кто я и кем все меня видят. Самец альбиноса омега − это трофей, чёртова шлюха для самого высокого покупателя. Я не просто дырка, чтобы трахаться... Через что бы ни прошел этот омега, это раскрасило его мышление. Чимин уже размышляет о тысяче способов открасить его. − Я могу быть полезен другими способами, − продолжает Юнги. − Я хорош в числах. У меня фотографическая память. Я могу говорить по-английски, по-китайски, по-япон… Омега гений. Чимин уже знал. − Я не могу поставить тебя на вершину, − уточняет альфа. − Если ты хочешь работать, ты должен начинать с самого низа. Есть старые бухгалтерские книги за последние пять лет. Ты можешь посмотреть на них сначала. Что ты думаешь? Юнги кивает и светит Чимину широкой, счастливой улыбкой. Таким он выглядит потрясающе. Это делает альфу легкомысленным. − Это замечательно, − с энтузиазмом говорит Юнги, − спасибо. Чимин воображает, как целует его, какие будут на вкус его губы, как его волосы будут ощущаться между его пальцами. Но он не двигается. Альфа категорически против того, чтобы превращать Юнги в объект удовольствия, который можно использовать в течение нескольких минут и выбросить, когда это удобно. Это отвратительно. Волк в нём видит в Юнги нечто большее. Он варится животе и наполняет его опасными мыслями. А что если Юнги – тот самый? Что, если Юнги должен быть его партнёром, связанным с ним меткой? Это нелепо. Положение Намджуна редкое, один на десять тысяч. − Хорошо, давай тогда перейдём в штаб-квартиру, − говорит Чимин. − Позволь мне сначала одеться. − Ты выглядишь так мило, − комментирует Юнги, глядя на свой бублик. − Гораздо меньше похож на вычурного придурка, а больше на живущего в доме мужа. Чимин не воспринимает это как оскорбление. Он слышит только слова «милый» и «муж». Альфа немного дрожит, прежде чем возвращается к себе, чтобы подготовиться. Проживание с Юнги не будет пикником. Вероятно, потребуется много холодного душа. Но Чимин всё равно в восторге.

***

Когда двое прибывают в штаб-квартиру, Чонгук и Хосок уже ушли. Ожидаемо, что беты пытаются справиться с последствиями Хоншу. Чонган был более чем счастлив играть во взаимодействие, что только еще больше усиливает его влияние. Альфа Юн опасен. У Чимина нет никаких заблуждений по этому поводу. Чимин ведёт Юнги из подвала на главный этаж. Это не совсем белая комната, заполненная несколькими столами. Есть один стол с шестьюдесятью папками на нем, три огромных фолианта. В течении двух месяцев они находились там, чтобы Чонгук их посмотрел. − Это бухгалтерские книги за последние пять лет. Посмотри это, найди мне любые расхождения, − просит Чимин. Юнги садится сразу же, выглядя погребённым под таким объемом работы. − Понял. Чимин садится за противоположный стол, открывает ноутбук и начинает дневные мероприятия. Но трудно сосредоточиться. Юнги радостно царапает, наполняя комнату своим сладким мятно-ванильным запахом. Чимин должен открыть окно, чтобы позволить чистому воздуху немного наполнить комнату. Юнги смотрит со своего рабочего стола на действия. − Тепло? Чимину не тепло. В комнате уже немного прохладно. Он просто хочет смыть запах и сосредоточиться. − Тебе холодно? − Чимин скрипит зубами. − Немного, − шепчет Юнги. Чимин вздыхает и закрывает окно. − Это я, не так ли? − Юнги говорит через некоторое время. − Ты чувствуешь мой запах. Мне жаль. Запах омеги такой сильный, больше чем обычно. Как будто Чимин в лесу, наполненном только мятой и листвой ванили. − Есть что-нибудь, что ты хочешь мне сказать? − Чимин бормочет, заполняя пункты разговора. Юнги поворачивает голову в сторону, демонстрируя свои запаховые железы. На секунду Чимин думает, что Юнги понимает, что делают такие вещи с его телом, жестокие вещи. − Я не знаю, что не так, − хмурится Юнги. − Но железа выходит из строя. Просто взгляни. Омега прижимает пальцы к железе, и они становятся блестящими и влажными. Он производит достаточно гормона, чтобы покрыть его пальцы. − Это не может быть нормально, верно? − продолжает Юнги. − Может быть, мне нужно обратиться к врачу. Это нормально. Просто, наверное, не нормально для омеги. Есть процесс, который волки обычно проходят после переезда в новый дом. Это происходит через несколько дней, когда волк чувствует себя комфортно в своей среде. Запах волчьей железы начнет увеличиваться, чтобы он мог почувствовать запах и пометить свою территорию. Юнги, вероятно, никогда не чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы делать такие вещи. Это ужасно. − Это называется Деннинг, − объясняет Чимин. − Ты деннируешь. Глаза Юнги расширяются от осознания, и он вспыхивает ярко-розовым: «О-о». Чимин смотрит с восхищением, весельем и легким эмпатическим смущением. Юнги снова борется со своим волком. Деннинг означает, что он счастлив и чувствует себя комфортно дома у Чимина и хочет пометить его своим запахом. Юнги никогда не сказал бы таких слов, но действия говорят так громко. − Это нормально, − говорит Чимин после нескольких минут наблюдения за внутренним беспорядком Юнги. − Некоторые люди даже начинают Деннинг, если им действительно нравится номер в отеле. − О, − бормочет Юнги. − Это хорошо, я думаю. Чимин наблюдает, как Юнги каждый час вытирает свою железу салфетками, пока он работает над бухгалтерскими книгами. Эти книги на той стороне комнаты должны быть полностью пропитаны. Чимин задаётся вопросом, как он сможет идти туда в конце дня. Даже от его стола запах подавляющий. Он должен надеть маску для лица. Краем глаза он видит, как шея Юнги на самом деле блестит от запаха. Это безнадежное дело. − Пойдем домой, − гудит Чимин. Юнги проверяет часы: − Всего три. Я на полпути, я могу работать немного быстрее. Чимин не может в это поверить. Он думал, что понадобятся недели, чтобы просмотреть все бухгалтерские книги. Омега уже наполовину готов. − Дай мне посмотреть, − Чимин делает ошибку, говоря это. Юнги подбирает готовые связки, столько, сколько он может нести. Затем он подходит. Альфа в нем вопит, и он издает малейший шум, от которого Юнги останавливается на середине шага. − Неужели я так плохо пахну? Как раз наоборот. Юнги пахнет как рай. − Нет, − говорит Чимин сквозь маску. − Просто принеси их. Всё в порядке. Юнги кладет папки на стол Чимина. Голова альфы кружится. Его глаза начинают гореть. Должно быть, они светится. Он даже не может контролировать это. Омега ловит его взгляд и отступает на три шага назад. − Ты в порядке? – спрашивает Юнги. − Твои глаза... − Я в порядке, − рычит Чимин. Он может только представить, как он выглядит для Юнги со светящимися красными глазами демона. Чимин открывает книги, в каждой есть номер на полях. Десять, двадцать, пятнадцать, снова десять. − Что это? − Чимин поднимает голову. − Расхождения, − поясняет Юнги, − это то, сколько не хватает каждую неделю. Сто тысяч вон, сто пятнадцать на следующей неделе. Это так мало, что я думаю, что твои беты упустили это. Но за два с половиной года это около восьмидесяти пяти тысяч долларов в USD* Для Чимина это не много денег, едва приличная машина. Это делo принципa. − Итак, то, что я говорю... − начинает Юнги. − Кто-то крадет у меня, − рычит Чимин.