Тень прошлого

Чимин закатывает глаза и складывает руки на груди, заметно напрягаясь. Рукава его белой рубашки отлично очерчивают подкаченные мышцы, на которые Юнги упорно не смотрит, стараясь не убегать взглядом дальше лица или макушки Чимина и не давать ему лишних поводов изменить тему диалога. – Мне, вообще-то, тоже было нелегко тебя оставлять. Если тебе это как-то поможет. – черноволосый очевидно пытается смягчить гнев давнего друга и неловко кривит губы. – Но так было нужно. – Знаешь, мне абсолютно все равно, что там было нужно. Но ты мог хотя бы сказать мне о том что уходишь, а? Не подумал о таком? – внешний лед медленно начинает таять, но не из-за попытки все восстановить и вернуть, какого-то ложного шанса на счастье, а из-за злости, которую выплеснуть то и некуда, кроме как на Пака. – Да, не подумал. Я эгоист, Юнги, мне нужно было решать свои проблемы. – Чимин вздыхает так тяжело, словно объясняет прописные истины ребенку. И так хочет прикоснуться к нему, положить руку на плечо, ощутить его мощь и тепло, обжечься и помнить это касание всю жизнь. Но ранить парня еще больше не хочется. Он ведь пришел достигнуть ровно противоположного эффекта. – Такова моя природа. Я не могу изменить принципам, по которым жил очень долгое время, из-за маленького мальчика, жизнь которого так скоротечна и еще только начиналась. – С тем, что ты эгоист я безусловно согласен. Хорошо, что мы оба это понимаем. Но зачем тогда этот эгоист проводил с тем мальчиком столько времени? Рассказывал ему всякие истории, угощал, в конце концов, рассказал правду о себе? Зачем этот эгоист влюбил в себя того, чья жизнь так скоротечна?! И зачем вернулся сейчас? – чувство равновесия и спокойствия быстро покидает Юнги, который готов совершить или сказать что-то не до конца обдуманное, о чем, наверняка, будет потом жалеть. Но пока у него есть возможность, пока он может, он скажет ему все то, что копил в себе эти долгие годы. – Ты поступаешь отвратительно, Пак Чимин. Я не прощу тебе того, что ты оставил меня тогда. Я ведь ждал тебя. Ждал каждый день на протяжении трех месяцев. Все приходил на ту лавочку и ждал по несколько часов. И каждый раз я летел быстрее ветра к ней, хотя начинал сомневаться, что ты придешь. Ты эгоист, ты заставил влюбиться в себя, дал почувствовать себя самым счастливым человеком в мире и буквально сразу разбил это чувство на такие осколки, собрать которые, даже твоей жизни не хватит. И знаешь, Чимин... Юнги запнулся. Он, кажется, сказал самую колющую часть, ту, что не давала сделать вдох полной грудью. Ему было нужно столкнуться с этим лицом к лицу. И как бы он не старался избегать этого, прошлое его все равно настигло. И теперь сидит тут перед ним, еще более таинственное и запретное, чем раньше. Мин ни за что не признается себе, но он безумно хочет сделать второй укус на этом запретном плоде. Цену одного кусочка он уже знает. Однако все равно не может заставить свое глупое сердце сбавить удары. Еще чуть-чуть и он потеряет сознание. Парень смотрит на черноволосое проклятье в белой рубашке и делает глубокий вдох, чувствуя, как горит лицо из-за этого откровенно нечистого и прожигающего взгляда Чимина. – Я не буду извиняться, что разбил тебе сердце. Я не знал, что ты влюблен в меня. – Юнги хочется смеяться. Да так громко, чтоб слышала его мать, видевшая, какой окрыленный ходил ее сын после неожиданного знакомства одиннадцать лет назад. Все видели эти сердечки в глазах, не видел только виновник этого глупого чувства. – Стал бы я целовать тебя, если б нет. Учитывая то, что ты парень. Мне, знаешь, ли было чем заняться. – но он сдерживает свой нервный смех, приправленный иронией и сарказмом, и лишь щурится, фыркает, отворачиваясь от собеседника. Лицо того вдруг сделалось настолько неприятным, что это чувство затмило тревогу, с которой хозяин квартиры зашел в комнату пару минут назад. – Я открыл тебе новый мир. Не понимаю, почему ты возмущен так сильно? Юнги, я же не хотел ранить тебя. Это вышло случайно. – Тогда может возьмешь ответственность за содеянное? – И что после этого последует? Ты же не убьешь меня. – откровенно принижая способности Юнги, Чимин медленно стирает границы дозволенного и нагло так усмехается, пользуясь своим превосходством. Стоит ли говорить, что это только разозлило Мина, который готов был схватиться за ручку пистолета в любую секунду. Конечно, убить его он не в состоянии, он ведь любил его когда-то. Хотелось лишь заставить его страдать также, как и он. – Почему ты так уверен в этом? – Ты все еще любишь меня, это же очевидно. – непрошеный гость продолжает вторгаться в личное пространство полицейского. Придвигаясь все ближе, он почти касается чужого плеча пальцами. – А я заинтересован в тебе. Я бы даже сказал, что скучал. Но ты все равно не поверишь. – Юнги поворачивает голову в сторону парня и ловит его взгляд, цепляя свою нижнюю губу одним из верхних клыков. – Поцелуй меня. – Чимин не отрывает взгляда от глубинных глаз того, кого хотел бы забрать с собой, раз и навсегда. Быть вместе - за этим он пришел. И не ожидал добиться этого так легко. Юнги послушно наклоняется к чужому лицу, прикрыв глаза. Пусть черноволосый и поступает нечестно, используя внушение, он думал, что ему будет оказано сопротивление и против этого трюка у Юнги будет защита. Так что это оказалось менее волнующе и захватывающе, чем представлялось, однако отвлекаться из-за этого парень не собирался. Губы, которые он лишил невинности, украв первый поцелуй, сейчас вновь тянутся к нему и он теряет хватку. Собираясь аккуратно прикоснуться к чужому бледному лицу холодной ладонью, он резко хватается за ногу и громко шипит, едва не скулит со слезами на глазах, и поднимает полный боли и отчаинья взгляд на Юнги, который только сейчас отпускает рукоятку ножа, обработанного старой доброй вербеной. – Если ты пришел только за этим, то проваливай. Я не дам одурачить себя во второй раз, Чимин. Я не наступаю на те же грабли дважды. – он смотрит прямо в глаза, налитые кровью, и усмехается. Это не та боль, которую испытывал он, но лучше, чем дать ему соблазнить себя еще раз. – Тебе дверь открыть или через окно улетишь? – Мы еще не закончили, Юнни Мин. Мы еще встретимся. Обещаю тебе. – Сколько лет мне еще придется подождать? Пять, десять? Или все двадцать? – Ты смеешься сейчас, а что будет через час? Уверен, ты будешь жалеть о своих словах. Так что подумай хорошенько еще раз, что на самом деле ты хочешь мне сказать. Я ведь вернусь за этой правдой. До встречи.