Метод Лавровой 3

В это совсем обычное утро, уже как по привычке, над городом сгущались тучи. Но сегодня они сгущались и над Катиными сусликами. В новинку ранний для себя час, мужчина, в "парадных" джинсах и свитере, направился в университет МВД. Постучав в дверь ректора и получив согласие на вход, он зашёл внутрь. Поздоровался, кратко обрисовал сложившуюся ситуацию. Вскоре генерал и его посетитель вышли из кабинета. Заглянув в одну из аудиторий, начальник университета попросил нескольких курсантов выйти. В кабинет генерала вернулись уже четверо мужчин и одна девушка. Двое из них - ректор и гость, сели за стол. Курсанты остались стоять смирно. Посетитель, закинув ногу на ногу, стал вдаваться в подробности произошедшего вчера конфуза. Те, о ком шла речь в рассказе мужчины, то краснели, то пытались выразить несогласие с произнесёнными в их адрес словами. Вскоре оратор, завершив повествование и не получив желанных извинений, потребовал разговора с куратором группы. Ребята побледнели, попросили не делать этого. Но генерал уже звонил Лавровой. Катя была дома одна, так как Нил уехал на лекции. Именно с его занятия Асеев забрал Дениса, Ваню и Оксану. Лаврову немного смутил факт, что ей звонит Владимир Андреевич. Она с опаской взяла трубку, и не зря. Генерал в сокращённом варианте передал речь Тарашина, и попросил куратора немедленно приехать в университет. Нажав "отбой", Катя выпустила из себя весь тот первичный гнев, появившийся у неё за несколько секунд разговора. Теперь, в университете, она будет спокойна, как удав. Разговор Лавровой с Тарашиным прошел быстро. Собеседник понял, что зря потребовал вызвать эту с виду глупую блондинку. Она также не планировала приносить ему извинений от лица курсантов, да и в конце свела диалог к тому, что это Георгий должен перед ней извиниться за то, что потревожил. Разговаривали они в кабинете Асеева, но его самого там не было, как и курсантов, с которыми капитан ещё не успела встретиться. Вернувшись по окончанию беседы Лавровой и Тарашина, начальник университета был удивлён тому, что посетитель, ранее требовавший для ребят самого сурового наказания, теперь извинился за беспокойство, попросил особо из-за происшествия не волноваться и тихонько покинул помещение. Асеев недоумевающе посмотрел на Катю, а та отвела взгляд. - Екатерина Андреевна, всегда поражался вашему умению общаться с людьми, - обратился генерал к девушке. - Сама иногда поражаюсь... - растерянно проговорила Лаврова. - Ну да мы не о том. Что будем делать с вашими? - размеренно заняв своё рабочее место, поинтересовался мнением подчинённой начальник университета. - На ваше усмотрение, Владимир Андреевич. - Как же на моё? А вы что-нибудь по этому поводу думаете? - дружеским тоном спросил Асеев. - Конечно, думаю. В особенности о том, что некоторые мои слова некоторые мои курсанты пропускают мимо ушей. - И это оборачивается не очень приятными последствиями. - Да, к сожалению. - Знаете, мне не хочется делать им и вам выговоры, потому что я ещё помню недавние события, в частности раскрытие дела Овсова и Розова... Поэтому давайте ограничимся лишь предупреждением, тем более раз вам удалось усмирить гражданина Тарашина... Но передайте курсантам, чтобы имели в виду - предупреждение это - в первый и последний раз. На Катиных губах мелькнула лёгкая улыбка. Она уже не надеялась, что Асеев останется снисходительным, так как история, произошедшая на самом деле, для начальства университета и для Лавровой была очень приукрашена. Девушка прекрасно понимала, что её суслики не могли избить человека, и пытать его, как было описано Тарашиным. Но не была уверена, что во всю эту чушь не поверит Асеев. Но он, будучи человеком разумным, не поверил. - Идите, Екатерина Андреевна. Не буду вас больше задерживать. Блондинка с облегчением покинула казавшееся душным из-за волнения помещение. В коридоре, где были открыты окна, веяло свежестью и прохладой. Катя облокотилась на подоконник и приняла решение кому-нибудь позвонить. Выбор пал на Чиглинцева. - Привет, Миш, - тихо произнесла девушка, когда прекратились гудки. - Кать, ты? Привет. - Я. Как дела? - Да нормально всё... А ты чего звонишь? Случилось что? - майор был немного обеспокоен странной интонацией, с которой собеседница говорила. - Нет, с чего ты взял? Я просто так... - Катя остановилась. Её вдруг посетила мысль о том, что Миша располагает некоторой информацией, касающейся вчерашнего вечера, и девушка не преминула узнать, какой именно информацией. - Миш, а у тебя вчера были Шишкарёв, Саблин и Синеева? - Да. В базе рылись, дела подшивали, при чём бестолково. - Я не об этом. Они нашли какого-то Тарашина. Кто это? - А ты у них не можешь спросить? - Не могу. - резко ответила Катя. Чиглинцев замолчал, обдумывая будущую реплику. - Кто это... Человек, недавно отсидел за торговлю наркотиками... А что ещё - это надо в деле смотреть. - Привезёшь мне его вечером? - Без проблем. - Ещё вопрос... Когда орлы уходили, они тебе что-нибудь сказали? - в надежде хоть что-то узнать, осведомилась девушка. - "До свидания". - не понимая, к чему клонит Катя, сказал Чиглинцев. - Ну тогда до свидания! - разозлилась Лаврова и бросила трубку. - ...Никому ни слова... Поперлись непонятно к кому... Детский сад... - бормотала себе под нос Катя, спускаясь по лестнице в аудиторию, где скоро должна была проводить занятие у своей группы. Когда суслики пришли в кабинет, Лаврова уже была там. Она сидела за столом так, что каждому входящему могла посмотреть в глаза, а входящие - ей. Но сделать это получилось не у всех курсантов. После того, как куратор разрешила садиться, провинившиеся так и остались стоять. - К нравоучениям, как я вижу, вы уже морально подготовились? - спросила Лаврова, заметив оставшихся в стоячем положении сусликов. - Вы начнёте говорить, или я? - Да врал этот Тарашин! - завопил Денис. - Не так всё было! - Я знаю, курсант Саблин. И я сейчас не буду пояснять, почему я это знаю. Я скажу о другом... Вы снова берётесь за старое, наступаете, (в который раз!), на одни и те же грабли. - Почему на одни и те же? Ведь герои разные... - возразил Ваня. - Нет, курсант Шишкарёв, главные остаются неизменными... Хотя, нет. Новенькая появилась. - Катя взглядом указала на Оксану, но она и бровью не повела. - Я уже не знаю, какие меры предпринимать... Звонить вам что ли каждые пять минут и твердить: никакой самодеятельности, никакой самодеятельности... Но я уверена, что и это будет бесполезно. - Екатерина Андреевна, ну это в последний раз! - использовал детскую фразу Денис. В ответ преподаватель гневно посмотрела на него. - Хватит, Саблин. Я ведь знаю, кто автор этой безумной затеи. И даже не то страшно, что вам объявили предупреждения... - при этих словах ребята удивлённо переглянулись, - а то, что неизвестно, как бы вас встретил этот Тарашин... - Он нас с ножом встретил... - начал было рассказывать Ваня, но встретился с тем же взглядом Синеевой, что и вчера у Тарашина. - Прекрасно! С его комплекцией и прошлым он мог вас как колбасу покромсать. - хотя Катя не кричала, тон у неё был точно такой же, если бы она делала это. - Но мы же не от балды пошли... А как к подозреваемому... - сболтнул Саблин, и Оксана чуть не просверлила его недовольным взором. - Ещё лучше! На каких основаниях? - Он последним звонил Корнеевой. - прервала своё молчание Синеева. - С этого места вы сейчас начнёте говорить подробнее... Но после этого занятия, из-за вашей пылкости и неумения обдумывать будущие действия, от расследования данного дела вы будете отстранены. Шёпот негодования среди троих стоявших курсантов перерос в гул, направленный прямо на Лаврову. Она закрыла глаза, и жестом попросила ребят сесть. Это означало, что к этому разговору она больше не вернётся, и что решение окончательное и обжалованию не подлежит.