Отступник живой Силы

Нежно-розовый закат мягкой пеленой окутывал небо над Верхним уровнем Корусанта, окрашивая в свой цвет и всё то, что попадают в его лучи. Вечер только начинался и адепты Ордена джедаев, те из них, кто закончили на сегодня свои задания, начали понемногу возвращаться в храм. Только одна из них, чья тоненькая фигурка одиноко стояла на взлётной площадке, не торопилась домой. Она просто не могла позволить себе вернуться в одиночестве, не встретив того, без чьего присутствия её сердце не могло биться ровно. Она, эта невысокая хрупкая девушка из расы тогрут, прижималась к колонне и взглядом, полным надежды, смотрела в темнеющее небо. Было уже довольно прохладно, а на ней всего лишь туника, сильно открывавшая грудь и спину, но та и не думала уходить. «Быть может, он скоро вернётся,» - думала она, следя глазами за маленькой чёрной точкой, показавшейся из-за розового закатного облака - «И возможно останется в храме хотя бы на несколько дней, ведь я так устала быть одна, не ощущая рядом его родное тепло и то единство, что было у нас прежде, когда мы были только учителем и ученицей. Впору пожалеть о том времени». И когда это пронеслось в голове, тогрута невольно начала возвращаться в те самые дни, когда её, тогда ещё совсем ребёнка, назначили в ученицы к тому, кто стал позже её судьбой. «Я-новый ученик. Падаван. Я-Асока Тано» - сказала она тогда, едва прибыв к месту назначения. Вот же удивился тогда её новый учитель. Хотя бы тому, что так назвали его, а не Магистра Кеноби, который как раз, в отличие от него, и собирался сделаться таковым снова. Но нет, не так звали наставника тогруты. Его имя звучало Энакин Скайуокер, не менее известный под прозвищем Избранный. Он тогда был не в лучшем состоянии, пережив недавно двойной удар. Мало того, что едва оправился от смерти любимой мамы, так ещё и девушка, которую тот с детства хотел взять в жены, заявила ему, что за те десять лет, что они не встречались, она успела выйти замуж за другого, того, кого сама любила с юности. И чтобы отвлечься от этого всего, Энакин отправился на Кристофсис, война всегда помогала забыться. Да уж, забылся, нечего сказать, Асока всегда умела вытеснить из мыслей людей всё, что не являлось ею. Ибо за всеми спорами и препирательствами, что сразу же начались у них с учителем, на всякие моральные терзаноя ни времени, ни сил у него просто не оставалось. И так продолжалось около двух лет. Многое изменилось за это время, хотя, Магистры признавали, что Асока самым лучшим образом повлияла на Энакина, сделав его более ответственным, менее безрассудным и начал чаще улыбаться. Сама же Асока стала серьёзнее, сдержаннее и сосредоточеннее. А заодно за всё это время успела из тощего угловатого подростка с большим самомнением превратиться в изящную стройную девушку с красивым лицом и фигурой, к которым прилагалась верность, надёжность и преданность. Это тоже нельзя было не заметить и первым стал конечно же учитель. И случилось это не далее, как в тот момент, когда они едва не потеряли друг друга. Хранители Силы с планеты Мортис призвали тогда Энакина, чтобы он занял место старшего из них - Отца, который символизировал баланс между своими детьми, изображавшими две стороны Силы. Сын был Тьмой, а Дочь являлась Светом. Но Энакин отказался принять такой удел и между хранителями и джедаями завязалась битва. В ней погибла Дочь, а Сын на время переманил Асоку на свою сторону, а после убил. Энакин и сейчас помнит, как увидел тогда, что она, едва ощутив касание холодных пальцев к своему лбу, тотчас же рухнула словно подкошенная и больше уже не встала. Не встала бы, не вмешайся в ситуацию ещё живая Дочь, которая, взяв за руки его и Асоку, передала той остатки своих сил и тогрута открыла глаза. Надо было видеть тогда лицо Скайуокера, когда Асока осторожно села. Он мигом бросился к ней и крепко обнял. Первый раз за всё время знакомства. Оба они понимали, что это был перелом их отношений, которые после этого дня совершенно точно изменятся. И изменились, той же самой ночью. Асока и это помнила, да и как же забыть то, что она никак не могла заснуть в привычной обстановке храма, вспоминая Мортис и погибших хранителей. Сына, побеждённого Энакином, Отца, принесшего себя в жертву во имя мира в Галактике. Она крутилась с боку на бок, но кошмары упорно отгоняли сон, за то там, за тонкой стеной, на своей половине комнаты, мирно спал её наставник, такой сильный и бесстрашный, перед которым любая опасность рассыпалась в прах. Ещё минута и смутные желания Асоки обратились во вполне конкретное действие, на которое её толкнуло воспоминание об объятиях и то, что Энакин тогда сказал, думая, что тогрута его не слышит. «Асока, не уходи от меня, я не смогу жить, зная, что тебя больше нет, ты часть моей души, самое родное и верное мне существо, я люблю тебя, Асока, так, как никогда и никого не любил, клянусь, я не оставлю тебя, если ты дашь мне шанс» - прозвучало в ментальной связи, когда они обнялись и Тано в ответ передала по ней же: «Энакин, я полюбила тебя с первого дня, ты вошёл в мою жизнь неожиданно, но остался в ней навсегда, я пыталась не думать о тебе, но это выше моих сил, и пусть даже это запретно и неправильно, я решила, что всё равно буду любить тебя, что бы не сказали на это другие и ты сам». Но девушка подумала, что наставник вряд ли заметил её послание, слишком взволнован тогда он был. Сейчас же, устав от терзаний призраков недавнего прошлого, тогрута отчётливо вспомнила и то и другое и ей стало. Нет, не страшно, волнительно и в то же время со страшной силой потянуло туда, за стенку. К источнику тепла, уверенности и любви. Асока встала с кровати и ступая по полу босыми ногами, невесомым призраком скользнула за перегородку. Энакин, в отличие от неё, мирно спал, лёжа на спине. Длинные волосы разметались по подушке, одеяло немного сбилось, открывая взору девушки его стройное тренированное тело, облаченное лишь в пижамные штаны. Тишину нарушало лишь ровное дыхание спящего. Тано немного смутилась и хотела уже уйти, по рука её уже помимо воли потянулась к плечу наставника. Не столько с целью разбудить, сколько из подсознательного желания потрогать его. Ощутить тепло и тем самым упрочить связь, но до осознания это не дошло, поскольку Энакин открыл глаза и мгновенно проснулся. И вроде бы не удивился тому, что Асока стоит возле его кровати, посреди ночи, одетая лишь в тонкую сорочку. Ведь не это в первый момент ударило по его сознанию, а волны ментальной боли в Силе, которые так и исходили от всего существа тогруты. Дальше можно было ничего не объяснять, всё было понятно без слов и Энакин просто продвинулся к стене, освобождая место рядом, приподняв край одеяла. Асока без колебаний устроилась рядом, ныряя в давно ожидаемое тепло и отогреваясь им. Скайуокер прижал её к себе, обнимая обеими руками и поглаживая по спине. Тогрута очень быстро заснула и только утром сказала, давая понять, что всё помнит и всё поняла: - Я люблю тебя ничуть не меньше, я много отдала бы, чтоб быть с тобой, но выхода нет, нас разлучит Совет. - Выход есть, - ответил Энакин, садясь на кровати - Держать всё в тайне. И вот теперь эта тайна продолжается уже около года, отрывая время от обучения и миссий. Время, которого постепенно становилось всё меньше. Точка на горизонте становилась всё больше и постепенно она превратилась в корабль класса Дельта, с до боли знакомым очертанием кабины. Он ещё не приземлился, но Асока уже знала, кого она увидит за стеклом. Она так обрадовалась тому, что Энакин наконец вернулся, что бросилась к трапу, не думая ни о чем. И вот она его увидела - Скайуокер спустился, но словно не видя ничего вокруг, опустив голову вниз, устремился к храму. Асока пошла за ним и чтобы привлечь внимание возлюбленного, ей пришлось коснуться его плеча. Юноша повернулся и посмотрев куда-то мимо неё, сказал холодно и отстраненно: - Не сейчас, я очень спешу, поговорим завтра. И ушёл, кажется и не поняв даже, с кем он только, что говорил. Асока снова осталась одна, но теперь уже в совершенно расстроенных чувствах. Ведь ещё никогда до сих пор Энакин не был с ней так холоден. Да, бывало такое, что они ссорились, но каждый раз легко находили примирение, но такого, чтобы он смотрел сквозь неё у них ещё не было. И тогрута ощущала себя сейчас словно облитой грязью и недоумевая, как ей на это реагировать, Тано развернулась и пошла к храму, возможно Оби-Ван сможет ей объяснить, что случилось с его бывшим учеником. *** Асока была неправа, Кеноби ничем не мог сейчас помочь её проблеме, хотя бы потому, что его собственную решить уже никто был не в состоянии. Ведь никому, ни одному даже самому сильному Джедаю невозможно вернуть того, кто навсегда ушёл в мир Силы. Или его помимо воли столкнули туда. Значение это не имело, важным было то, что умерший боли уже не ощущает, вся она достаётся тем, кто остался в живых, тем, кто любил его. И Оби-Ван, уже в который раз за последний год глядя на закат, вспоминал другой, тот, что сиял в небе над Мандалором. Тот, что навеки стёр с его лица улыбку и сделал его печальным и задумчивым. Закат цвета невинной крови, пролитой несправедливо, унося с собой жизнь той, кого он любил...