Скрам — это способ управления проектом, в котором каждый участник команды выполняет свою роль. Она названа в честь группировки в регби, в которой нападающие, обхватив друг друга руками и опустив головы, пытаются сдвинуть аналогичную группировку соперника.
Всё в порядке, шепчет Чимин сам себе, стоя перед офисным зданием. Нервничать нормально. В конце концов, это его первый день на работе «костюм-именной пропуск-офисный стол». Он никогда не думал, что окажется в подобном месте, но… он ничего не может сделать. Придётся смириться с неизбежным. Чимин всего в нескольких сотнях километров от дома, но он никогда не чувствовал, что настолько далёк от всего и от всех, кого он знает. Даже от себя. Это нормально, что у него потеют ладони. Особенно после того, что случилось в кофейне… но неважно. Это нормально, что его колени дрожат. Беги отсюда, говорит ему сердце. Как бы плохо ни было в Пусане, ту ситуацию ты знал, с той ситуацией ты можешь справиться. Ты просто боишься неизвестного, отвечает здравый смысл. И его жизнь просто не может стать хуже, чем раньше, так что ему нечего терять. Соберись. Живи в настоящем моменте, хорошо? Что ж, тяжело быть в настоящем сейчас, когда на улице так многолюдно. Но он должен попробовать. Итак, что в данный момент здесь с ним? Элегантные мужчины и женщины в костюмах стремительно проходят мимо него. У них в руках портфели, ноутбуки, кофе или еда на вынос. Или всё вместе. Торопливое «цок-цок-цок» их каблуков такое же быстрое, как и его сердцебиение. Он на мгновение закрывает глаза, чтобы успокоиться. Некоторые люди говорят по телефону, обсуждая работу даже по пути на неё, другие пытаются насладиться последними минутами перед девятью утра и собираются в зоне для курения перед офисным зданием на углу. Чимин не видит их от входа, у которого стоит, но их возбуждённая болтовня и смех эхом отражаются от высоких стеклянных стен, пока дорожное движение ненадолго замирает. Этот звук напоминает о хрупких цветах, прорастающих сквозь трещины в асфальте. Немного жизни в неприветливых каменных джунглях. Затем он слышит, что загорается зелёный, потому что оживлённые голоса курильщиков снова теряются в мешанине из рычащих двигателей, автомобильных гудков и… стресса. Чимин шумно сглатывает и поправляет галстук уже, кажется, десятый раз за минуту. Он бросил курить некоторое время назад, но точно бы не отказался, если бы сейчас ему предложили сигарету. Глубокий вдох. Не стоит снова терять голову и выходить из себя. Сейчас он должен показать свою самую очаровательную, самую милую сторону. Он знает, что способен предстать в лучшем свете и заставить своих новых коллег полюбить его. Он нервно запускает пальцы в волосы, а потом заходит в здание, совершенно не представляя, кто ждёт его там.***
Новый офис Чимина находится на двадцать третьем этаже. И, кроме него, здесь работает по меньшей меря сотня людей, сидящих по четверо за столами, разделёнными перегородками. Это определённо создаёт некое ощущение приватности, но из-за этого весь офис больше похож на стойла, а не на рабочее место. Впрочем, Чимин может считать себя везунчиком. Его стол находится прямо у окна, из которого видно парк, расположенный неподалеку, автобусную остановку, одну из самых загруженных улиц в Каннаме и ту самую кофейню, где он устроил сцену час назад. Всё внутри сжимается от стыда. Чимин закрывает глаза, пытаясь забыть об этом, забыть о грубом парне и о собственной мелочности. Солнце, поднявшееся уже высоко, ослепляет его, когда он открывает глаза и щурится, смотря вдаль. Сегодня ясно, поэтому видно всё до самых гор. Значит, вот какие очертания у Сеула. Они немного отличаются от тех, к которым Чимин привык. Здесь нет моря, если не считать серые волны высоких офисных зданий и жилых комплексов, которые, кажутся, простираются до самого горизонта. — Чимин? Пак Чимин? Он резко поворачивает голову — и подпрыгивает на месте. Пышные зелёные растения прячут их столы от остального офиса, превращая рабочее место в спокойный, залитый солнечным светом оазис. В рай. Парень, позвавший его с другой стороны маленького офисного леса, убирает тёмные волосы со лба и с улыбкой, яркой, как солнце, продирается свозь листья пальмы. Он в пиджаке с нашивками на локтях, в бабочке и джинсах, на носу круглые очки. Он выглядит уверенным и весёлым, но по блеску в его глазах Чимин понимает, что этот парень умный и требовательный. Не тот тип людей, которым хотелось бы переходить дорогу. Под мышками он держит ноутбук и несколько маленьких коробок, которые отдаёт Чимину, когда пружинистым шагом подходит к нему. Потом парень крепко пожимает ему руку и представляется, улыбаясь самой ослепляющей улыбкой. — Вот ты где. Я искал тебя на ресепшн, но там сказали, что ты должен быть уже на своём рабочем месте. Которое, как ты видишь, рядом с моим, — он, смеясь, показывает на идеально чистый стол. Если бы на нём не стояли ноутбук, золотой кубок и фотография ши-тцу в рамке, можно было бы подумать, что здесь никто не сидит. — Это РМ показал тебе место? Чимин хмурится. РМ? Высокий парень с обеспокоенным выражением лица, который неуклюже врезался в него в холле, а потом помог найти его место, представился Ким Намджуном. Чимин что-то не так понял? Хм… может, РМ — это странный псевдоним? Он думает спросить об этом Чон Хосока, парня перед ним, но решает не признаваться в том, насколько мало он знает о работе в офисе. Тем более, пожалуй, лучше не перебивать его, не когда он говорит с таким энтузиазмом, громко хохоча от своих собственных шуток. Хосок выглядит всего на год, может, на два года старше, и при этом, судя по его рассказу, он — глава команды, где будет работать Чимин. Технически, его непосредственный начальник. Чимин чувствует облегчение, когда Хосок наконец замолкает, переводя дыхание после того, как целую вечность болтал о какой-то гибкой разработке. Как вообще кто-то может быть таким энергичным утром понедельника? — Ах да, прости, но я не смог найти в этом здании ни одного стула, в них всех что-нибудь сломано. — Разве в нас всех не сломано что-нибудь? — спрашивает Чимин. — Ага, — Хосок нервно смеётся, словно не может понять, говорил ли Чимин серьёзно. — Я заказал один для тебя, но пока тебе придётся сидеть на гимнастическом мяче. — Всё в порядке. На самом деле, гимнастические мячи полезны для укрепления позвоночника. — Круто. — Хосок несколько раз ударяет себя по животу, издавая странные звуки. — Значит, ты работал писателем раньше, да? — спрашивает он после неловкого молчания. — Да… Но это была в основном… творческая работа. — Ну, боюсь, что здесь работа не особо творческая, — Хосок вздыхает. — Она повторяющаяся и порой даже сложная. — Я не против повторений и трудностей. Я к ним привык. — Ты раньше занимался копирайтингом, Чимин? Как Тэхён? — интересуется Хосок, кивая в сторону. Кто такой Тэхён, хочет спросить Чимин, но тут он смотрит туда же, куда и Хосок, и понимает, что они не одни в их маленьком офисном пространстве. Высокий худой мужчина с до смешного красивым лицом элегантно появляется из-за того же пальмового дерева, с которым мучился Хосок несколько минут назад. В отличие от всех остальных, кого Чимин встретил сегодня, этот мужчина не наряжался для работы. На нём нет ни костюма, ни даже рубашки. Он даже не потрудился расчесать волосы. Зелёные волосы. Половина его волос собрана в пучок, другая свисает на лицо, закрывая миндалевидные, раскосые карие глаза. На нём мешковатые штаны, красные кроссовки и полосатый свитшот. Тэхён выглядит немного странно, но при этом умудряется быть стильным. Словно он студент из Парижа, но нарисованный художником аниме, который никогда в жизни не видел французов. — Эм… Нет, — отвечает Чимин, одновременно понимая, что он разглядывал Тэхёна слишком долго. — Я сказал, что не против повторений и трудностей, потому что… ну, я танцор, на самом деле. Или, лучше сказать, был. Оба парня смотрят на Чимина. — Танцор? — Ага. Балет. И современные танцы… Да, разговор об этом в первый же рабочий день вряд ли поможет ему произвести хорошее впечатление. К сожалению, его прошлое профессионального танцора балета не имеет никакой ценности в компании по разработке программного обеспечения. — Вау, это круто! — Хосок улыбается, даже не думая осуждать Чимина за полное отсутствие опыта работы в технической сфере. — Я тоже занимался танцами, но в основном брейк-дансом, хип-хопом и всем таким, — Хосок показывает несколько энергичных движений. Это очень смешно, потому что он в костюме и посреди офиса, но он и правда талантливый, так что Чимин хвалит его. Хосок широко улыбается, но отказывается от комплиментов: — Боюсь, это ерунда по сравнению с твоими классическими танцами. Эй, Тэ, вы двое уже знакомы? — Не-а, — отвечает Тэхён низким голосом, лишённым каких-либо эмоций, но прекращает пить кофе и смотрит на Чимина. Инстинкт вежливости Чимина включается моментально, и Чимин хочет пожать ему руку, но сталкивается с небольшой проблемой. В одной руке его новый коллега держит незажжённую сигарету, а в другой — уродливую кружку с нарисованной собакой. Тэхён грациозно смахивает волосы с лица, так же грациозно убирает сигарету за ухо… и радостно пожимает Чимину руку, одаривая его широкой квадратной улыбкой. Внезапно он уже не выглядит как злодей из аниме, он скорее самый добрый, самый милый герой манги, который только ходил по земле. Двойственность Тэхёна поражает. — Я Пак Чимин. Приятно познакомиться, — ему удаётся выдавить из себя. Чимин так поражён внезапной трансформацией Тэхёна, что язык едва его слушается. — Моё имя Ким Тэхён. Я рад, — он лучезарно улыбается Чимину. Хосок громко смеётся и покровительственно хлопает их обоих по плечу. — Тэхён поможет тебе с пользовательской документацией, особенно в начале работы. Он графический дизайнер, — добавляет он. Тэхён бледнеет и бросает убийственный взгляд на Хосока. — Я предпочитаю называть себя художником. — Да, конечно, — Хосок закатывает глаза. — Здесь, в БигХите, он рисует прекрасные цифры и составляет в векторной среде выдающиеся блок-схемы, так что он может позволить себе экстравагантный стиль. — Продолжай. — Все, к чему он прикасается, становится произведением искусства… — Тэхён жестом просит Хосока говорить дальше. — Я уверен, что однажды его легендарная диаграмма из обзорного руководства, иллюстрирующая операции SYNC между узлами БХ БТС в топологическом разбиении, будет висеть в национальном музее современного искусства. Доволен? — Уже намного лучше. Итак, Пак Чимин, ты писал сценарии раньше? — Ох… да. Для театра в Пусане. — А, точно! Ты с юга. Я должен был догадаться по твоему акценту, — говорит Хосок. Чимин хмурится. Обычно он был бы не против того, что его диалект узнали, но не после случившегося в кофейне, где некоторые люди явно сочли его… провинциальным. — Видишь того парня в чёрном? Чёрные волосы, чёрный костюм, с широкими плечами и в наушниках? — Хосок встаёт на цыпочки, показывая направо. Чимин вытягивает шею, оглядывается и находит по меньшей мере десять человек, идеально подходящих под описание. Однако он всё равно кивает и поворачивается к Хосоку. Кажется, тот никогда не перестаёт улыбаться. — Да. — Того, который красивый, — добавляет Тэхён. Теперь круг сужается до двух — может, трёх — парней, в зависимости от вкуса. — Ага. — Это Чонгук, разработчик в основной команде БТС. Вы будете работать над одним проектом. Сможешь познакомиться с ним позже, сейчас он на встрече в Скайпе. Он тоже из Пусана. — Но у него не широкие плечи, — фыркает ещё один парень, который только что пришёл с той же стороны, что и Тэхён. В руках он держит кружку с надписью «всемирный красавчик». — Однако… я знаю человека с широкими плечами, — он смотрит по сторонам для пущего эффекта, а затем указывает на себя. — Доброе утро, хён, — улыбается Хосок. — Прекрасно выглядишь, как и всегда. Он правда красив. У него слегка вьющиеся волосы, мягкие щёки и пухлые губы. Но Чимин никогда не назвал бы его прекрасным. Этот парень одет в обычную чёрную кофту поверх безвкусной рубашки, заправленной в брюки. Ему повезло, что он достаточно высокий и симпатичный, чтобы выглядеть нормально в настолько скучной одежде. — Спасибо, — отвечает парень, подмигивая. Он снимает обувь, показывая всем свои странные носки — один ярко-розовый, другой с узором из кусков пиццы, — и надевает уродливые дедушкины сандалии. Он выглядит немного старше остальных, но Чимин готов поспорить, что ему меньше тридцати. — Эй, а ты… ты, должно быть… — Чимин. Пак Чимин. — Добро пожаловать, Пак Чимин. Я Ким Сокджин, к твоим услугам. — Джин тоже в моей команде. И тоже разработчик, — сообщает Хосок Чимину, пока они с Сокджином пожимают руки. Чимин улыбается, пытаясь запомнить все новые имена и должности. — И он — некоронованный король отцовских шуток. — У меня есть корона, если вы позволите… — Нет, не позволим, — перебивает Тэхён Сокджина. Тот всё равно осматривается в поисках короны. — Значит, ты работал драматургом? — А… да, — Чимин кивает, когда до него доходит, что Тэхён обращался к нему. — Можно и так сказать. Я участвовал в адаптации нескольких работ для сцены. — Вау, чувак! Это просто вау! Ты невероятен, Чимин. Наконец-то БигХит нанял культурно образованного человека. — Прошу прощения? — Сокджин сердито смотрит на Тэхёна, его рука на бедре, а на голове бумажная корона из Бургер Кинга. Ни капли не похож на культурно образованного человека. — Я — самый влиятельный кулинарный эксперт слэш гастрономический критик в этом огромном пибимбапе, который вы называете городом. — Ты просто ведёшь напыщенный кулинарный блог, который читают такие же напыщенные люди. Это вызывает ещё больше недовольства со стороны Сокджина. — Позволю себе не согласиться. Читатели Еды Джина — изысканные ценители прекрасного, которые считают мой блог вершиной… — Чего, пустых грязных тарелок и остатков ужина? — Тэхён поднимает брови. Хосок хватается за плечо Чимина и смеётся. Немного громче и немного ближе к Чимину, чем нужно, но Чимин не возражает. Его нервозность постепенно сходит на нет. С каждой обращённой к нему улыбкой, с каждым дружным смехом он чувствует, как расслабляется. — В этом и суть! Я выкладываю фотографии после еды, потому что если у тебя хватило силы воли, чтобы сфотографировать свой ужин, то он был недостаточно аппетитным, а если на тарелке осталась еда, то это значит, что ужин был невкусным… — Чимин, в каком театре ты работал? — спрашивает Тэхён, показывая, что разговор о еде окончен. Сокджин притворяется оскорблённым до глубины души. Он садится за стол рядом с Тэхёном, спиной к Чимину. На столе Сокджина лежит куча плиток шоколада и другой еды, невероятно вкусной и невероятно калорийной. Когда он открывает ноутбук, Чимин видит, что на рабочем столе у Сокджина стоит гламурное фото его самого, на котором он держит около губ клубнику, соблазняюще глядя на зрителя. — Ох… ну… — Стоит ли сказать правду? Стоит ли рассказывать, что он был солистом в Пусанском театре балета? Нет, это вызовет вопросы. Это приведёт к нему. К причине, по которой он покинул родной город. А это последняя вещь, которую хочет Чимин… Лучше придерживаться полуправды и рассказать им только о его карьере в современных танцах. — Ну, это даже не настоящий театр. Это скорее… маленький центр современного искусства, который занимается постановками… и, эм… медиа искусством… И у них есть обучающие программы. Психодрама. Всякое такое… — Чимин пытается оторвать глаза от Сокджина на экране. — О боже. Я уже люблю тебя, — Тэхён садится, скрестив ноги, и сосредоточенно смотрит на Чимина, будто слушает его уже несколько часов. — Пожалуйста, расскажи ещё! И он рассказывает. Хосоку нужно на встречу, поэтому вскоре он уходит, оставляя Чимину его новую карту, идентификационный жетон, ноутбук и телефон. Перед уходом Хосок просит Чимина чувствовать себя как дома и разложить все вещи так, как ему удобно. Итак, Чимин остаётся с двумя коллегами. Он всё ещё пытается привыкнуть к внезапной смене настроений Тэхёна. Тот напоминает щенка: в одну минуту он колотит мышь об стол, словно игрушку, и рычит на компьютер, когда тот не делает то, что нужно; в следующую минуту Тэхён серьёзный и сосредоточенный; а потом он улыбается и дурачится — машет хвостом, показывая остальным, что, пусть он и лает, он не кусается. Сокджин разговаривает намного меньше, но все его слова остроумные и полны иронии. За беззаботными разговорами проходит полтора часа. Говорит в основном Чимин, а остальные иногда задают вопросы. Они хотят узнать обо всём: о его детстве, учёбе в университете, о его семье и интересах. Когда Чимин привыкает к новым знакомым, он начинает рассказывать о вещах, о которых его не спрашивали, и даже упоминает проекты, над которыми работал. Он называет несколько актёров и режиссёров. Большинство из них ничего не значит для его коллег, но несколько имён не остаются незамеченными. Тэхён перестаёт смеяться и даже удосуживается оторвать взгляд от той штуки, над которой работает всё утро. От штуки, которая не имеет ничего общего с их работой в офисе — это коллаж из беспорядочно намешанных изображений кей-поп айдолов, произведений классического искусства, животных и планет. — Что? Хочешь сказать, ты работал над «Синей бородой»? Чувак, это круто. Готов поспорить, никто в этом здании даже не слышал о Бартоке. — Ага. Вообще, я… — Чимин сглатывает. Он должен дать достаточно информации, чтобы им не захотелось искать его в Гугле, но при этом не рассказать слишком много. Что бы они говорили, если бы знали, кто такой Чимин на самом деле? Или, скорее, кем он был, прежде чем ушёл со сцены. Буквально в шаге от того, чтобы стать главным танцором… Лучше сказать о чём-то другом. Достаточно крутом, чтобы утолить интерес коллег, достаточно неважном, чтобы Чимин оставался в безопасности. — Я написал дипломную работу об обращении с телами женщин, как с вещью, и о насилии, показанном в движениях постановки «Синей бороды» от Пины Бауш… И ещё я исполнял эту хореографию, где всем героям меняли пол. — Ты поставил хореографию? — Нет. Её создали с помощью импровизации. Вышло довольно экспериментально. — Я понимаю все эти слова, но по отдельности, — встревает Сокджин. Тэхён с презрением поворачивается к Сокджину, но ничего не говорит. — Это выступление есть в интернете? — спрашивает он Чимина. — Не целиком, но есть… — Выложи его на наш канал в Слак! Думаю, РМ и Хосок тоже его оценят. — Обязательно. У Чимина нет желания делиться этим выступлением с другими. Это слишком больно. И он не сможет заставить себя посмотреть это… Он вложил слишком много тьмы в это выступление. Оно неудержимо. Оно наполнено страстью и открытыми ранами. Ему нужен контроль. Самообладание. Спокойствие. Дистанция. — Не думаю, что нам стоит показывать это Намджуну. Когда дело доходит до всякой гуманитарной ерунды, его невозможно остановить, — говорит Сокджин. — Окей. Достаточно! Чем больше ты говоришь, тем хуже. Как будто мёртвые клетки кожи вылетают из твоего рта. — Повтори? Тэхён не утруждается переводом своих слов на сеульский диалект. — Ты официально снят с должности. Я нашёл своего лучшего друга на работе, — он улыбается Чимину. Сокджин вздыхает, прижав руки к груди, но после сразу утыкается в монитор, кажется, совершенно не переживая из-за слов Тэхёна. — Я серьёзно. Ревнуй! — Ох, разумеется, — отвечает старший без тени ревности в голосе. — Но… тебе случайно не нужно выполнить небольшое графическое задание? Я только что обновил файл в экселе. — Но, полагаю, ты не уведомил меня об этом по почте. — И? — И, пока ты не напишешь, я не обязан даже пальцем пошевелить. Об этом говорится в описании моей работы, прямо здесь. — Да, да, я знаю, о чём там… Не нужно цитировать. Тэхён всё равно цитирует. Сокджин негодующе ворчит, пока слушает его, и надевает наушники. — С тем, что я только что сказал, вы, уважаемая публика, можете ознакомиться прямо здесь, это написано чёрным по белому, — Тэхён, повысив голос, показывает на узкий кусок стены между окнами, где в самом деле висит описание его работы. — Оно написано чёрным по белому, потому что у нас закончились цветные чернила, не потому что это прямой приказ. — Ну, Хосок много раз подтверждал правильность моей законной интерпретации, так что… А теперь о важном. Сим я официально снимаю тебя, Ким Сокджина, с твоей почётной должности ВК. — Что такое ВК? — спрашивает Чимин. — Не думаю, что это официальный титул. Верно? — Ошибаешься! Но его так легко не проведёшь. — Это значит Всемирный Красавчик? — улыбается Чимин. — Мне нравится ход твоих мыслей! — Сокджин оборачивается, подмигивает обоими глазами, а затем посылает ему воздушный поцелуй, прежде чем повернуться обратно к компьютеру. — Но, разумеется, это не о моей всемирной красоте, Тэхён не может просто отнять у меня это звание. Так что ты имел в виду? Кто я для тебя? — Я говорил о титуле Возлюбленного Коллеги. Но обрати внимание, что я использовал прошедшее время. — Мне кажется, это было прошедшее совершённое будущее сопряжённое. — Что? — Потому что наше прошлое совершенно, но наше будущее станет напряжённым. Только Сокджин смеётся над своей собственной шуткой. Чимин ухмыляется, а Тэхён тяжело вздыхает с драматичным выражением лица. — О боже. С этого момента можешь общаться со мной только через моего адвоката. Я подаю на развод. — Как скажешь, идиот с ужасным вкусом, — фыркает бывший ВК. — Смелое заявление от человека без чувства стиля. Нужно было расстаться с тобой ещё тогда, когда ты купил эту ужасную рубашку. — Эй! Ты клялся мне в вечной верности и неугасающих чувствах. Ты сказал, что будешь любить меня за всё плохое и хорошее, за мои похвальные и недостойные решения в выборе одежды. Это ведь должно что-то для тебя значить? — Больше нет! Я снова выхожу замуж. — Ох, это предложение? — подыгрывает Чимин. — Думаю, да, — Тэхён кивает, притворяясь серьёзным, и берёт в руки резинку. — Окажешь мне честь? — Вау, — выдыхает Сокджин. — Меня правда так легко заменить? — Судя по всему, да, — отвечает Тэхён. После долгой игры в гляделки оба начинают смеяться, и Чимин невольно смеётся вместе с ними. Может, не так уж и плохо работать в команде. Может, даже в такой огромной безликой компании есть живое сердце. Может, Чимину здесь понравится. — Никогда не верь этому мужчине. Никогда не верь ни одному мужчине. Ты услышал меня? — Сокджин поворачивается к Чимину, показывая на Тэхёна. — Ну, вас трудно не услышать, — слышится надменный, лишённый эмоций голос с другой стороны офисных столов, и Чимин давится своим смехом. Он хотел бы думать, что никогда раньше не слышал этот голос… но он слишком хорошо всё запомнил. Это ночной кошмар? Должно быть. Но нет, следом за голосом появляется худая фигура парня, которого он прекрасно помнит. Чимин должен был знать, что всё не может пройти гладко. Никогда не идёт гладко. Он тот самый? Вроде да. Он работает здесь, или он просто призрак, злой дух, преследующий его в форме низкого, но из-за этого ещё более пугающего блондина? Чимину буквально приходится сдерживаться, чтобы не начать тереть глаза и щипать себя — только чтобы убедиться, что это не сон. Пожалуйста. Пусть это будет галлюцинация, молится Чимин. Но нет. Это не галлюцинация. Это на самом деле он. Парень из кофейни. Парень из сегодняшнего утра. Юнги.