I'm who now?/Кто я теперь?

Я не злой человек. Я серьезно, меня трудно вывести из себя. Конечно, я могу сильно раздражаться, когда что-то идет не так, и расстраиваюсь, когда что-то глупое мешает мне или тому, что я делаю, но я редко злюсь всерьез. Иногда я злюсь, но это редко держится долго. Я пойду по касательной или найду тихое место, чтобы выпустить пар, крича в пустоту, и обычно я справляюсь через пять-десять минут. Если я злюсь на человека, я прекращаю разговор и выпускаю пар, прежде чем пытаться взглянуть на ситуацию с его точки зрения и побыть адвокатом дьявола. Обычно я могу найти общий язык, и я буду чувствовать себя глупо из-за того, что я пришёл в бешенство, тогда я оставлю это позади и буду двигаться дальше. Как я уже сказал, я не злой человек. Итак, это говорит о многом, когда я говорю, что сейчас я так зол, что я стою у пересечённый черты и если я её перейду, я совершу хладнокровное убийство. Когда я внезапно появился в комнате управления Монокумой, когда я должен был быть в классе 3-А, одетый в маску и пальто поверх моей обычной униформы, увидев что кто-то взорвал класс, в котором находились Чихиро, Мондо и Леон, поначалу моя кровь застыла в жилах. Я был так невероятно напуган, дрожал от страха от того что они в лучшем случаи ранены, в худшем убиты. Мне потребовалась каждая унция моей силы воли, чтобы не закричать от ужаса и присмотреться повнимательнее. Затем я вздохнул с облегчением, когда понял, что они всё ещё живы, хоть и грязные и немного раненые. Видеть, как Мондо и Леон делают всё возможное, чтобы спасти себя и Чихиро, было таким облегчением, что я чуть не рухнул на свой стул. Когда часть пола обвалилась, мое сердце подпрыгнуло к горлу и оставалось там, пока они полностью не выбрались из ямы и не поползли, чтобы увеличить расстояние между ними и неустойчивой землей. Я почти рухнул на ослабевшие руки и колени, когда у меня вырвался нервный вздох. Катастрофа миновала. Если бы земля была хоть немного более неустойчивой, или если бы они были хоть немного дальше друг от друга, они бы пострадали гораздо серьёзней. Все, что потребовалось бы, это небольшая потеря контроля над любой из их конечностей и это место станет их могилой. Часть меня поняла, что они не обязательно умерли бы от падения, есть масса других способов умереть. Однако всё затмевалось фактом, что меня не волновала статистика, меня заботил нанесённый ущерб. Этот факт разжег огонь в моей душе и заставил меня встать, отбросив одежду и маску в какой-нибудь угол комнаты в мелкой ярости, прежде чем я бросился к вентиляционному отверстию и начал свой путь обратно в класс, в котором я должен был изначально быть. Мало того что Джунко снова вмешалась, но на этот раз она фактически подвергла их жизни риску. Она открыто и нагло пыталась причинить вред или даже хладнокровно убить троих наших друзей. Хуже всего то, что она использовала мой план по их примирению. Это задело меня на личном уровне и заставило мою кровь закипеть ещё сильнее. «Недостаточно того, что ты не можешь умереть как нормальный человек. Нет, ты обязана вернуться и перевернуть всё вверх дном! Ты не можешь просто дразнить меня из загробной жизни, ты возвращаешься и пытаешься убить кого-то через меня! Что, вечного проклятия в Аду недостаточно для тебя?! Неужели бал с сатаной стал для тебя обыденностью?!» Я ворчал про себя, пока полз, на самом деле не думая и не заботясь о своей касательной тираде. Я просто делал всё возможное, чтобы выпустить пар, прежде чем доберусь до места назначения, и в итоге взорвался на ком-то, кто этого не заслуживал. К сожалению, мои обычные методы не помогли. Мое лицо стало невыносимо горячим, кровь запеклась под кожей, зубы застонали, когда я сжал челюсть достаточно сильно, рискуя сломать коренные зубы. Знакомый медный привкус коснулся моего языка, когда я глубоко прикусил щеку, а мои накладные ногти впились в ладони, когда я сжал кулаки в жгучем гневе. Я отчетливо почувствовал, как что-то сильно дернулось у меня на лбу, когда брови глубоко нахмурились над моими широкими, без сомнения, налитыми кровью глазами. Что привело меня в ещё большую ярость, до такой степени, что мой желудок сильно сжался, так это осознание того, что я должен был знать, что что-то подобное произойдет. Я знал, что она там, танцует в глубине моего сознания, видя, что я делаю, но я позволил своему затруднительному положению и этой глупой картинке стать таким высоким приоритетом, что я забыл вспомнить, что самый злейший враг это я сам, как в прямом, так и переносом смысле. Честно говоря, я должен был понять, что она дойдет до такой крайности, но я даже не рассматривал возможность того, что она вот так возьмет дело в свои руки. Как я мог ожидать, что она взорвет Монокуму в вентиляционных отверстиях, чтобы сделать дыру? Это был такой скачок в логике, который шел вразрез со многими её манерами, что мне это никогда не приходило в голову. Забудьте о том факте, что я сначала подумал о чем-то подобном, у меня не было намерения проходить через это в первую очередь. Это невероятно опасный план, в котором всё в любой момент пойдёт не так, риск слишком велик! Я предполагал, что она не может читать мои мысли. Теперь, хотя я не был так уверен. Если она не могла, то, очевидно, её аналитический ум вычислил мой первоначальный план из того, что происходило, и приложила все усилия для его срыва. Это никак не помогло моим расшатанным нервам, когда я выбрался из вентиляционного отверстия, схватил костыль, который она оставила в углу комнаты, и бросился в класс, где я мог слышать безумный смех из открытой двери. Лениво я заметил, что рядом с дверью на столе лежала рукоятка, и быстрый взгляд в комнату, из которой я только что вышел, подтвердил, что стол был принесен из класса. Я нахмурился ещё сильнее. Это вызовет пробелы в моём алиби, если не сказать больше. Тем не менее, это должно быть отложено на задний план на данный момент. Мне нужно было решить другую проблему. Я намеренно распахнул дверь, дерево ударилось о штукатурку стены, когда я ворвался так убедительно, как только мог, сильно прихрамывая. Большинство глаз в комнате повернулись, чтобы посмотреть на меня, но мне было всё равно. Я быстро оглядел комнату, прежде чем мой взгляд остановился на трех мальчиков, которые так напугали меня сегодня. Я топнул одной ногой, глядя на их смеющиеся лица с полным презрением. Я весь на пределе, а они смеются, будто ничего и не произошло. Сейчас у них было весёлоё настроение, несмотря на то, что несколько минут назад они могли умереть, в то время как я застрял между убийственной яростью и необоснованно, хотя и оправданно, напуган до смерти. Этого было почти достаточно, чтобы мне захотелось бросить их обратно в ту дыру, из которой они только что выползли. Я бросился к ним, мои чувства были полностью раскрыты, когда я приближался с намерением. Я посмотрел на кого-то с такой неуместной агрессией, какую когда-либо направлял на кого-либо, и шагнул вперед. Они посмотрели на меня, туман веселья медленно исчез с их лиц, когда они увидели выражение моего лица, прежде чем быстро сменился замешательством и ужасом. Они запинались, пытаясь спросить, что меня так расстроило, но для них было слишком поздно. Я отбросил свой костыль в сторону, где он громко звякнул, затем я бросился вперед …! И обнял их. Я чувствовал, как они напряглись, когда мои руки прижали их всех ко мне, каждый из них явно ожидал, что я полностью отдамся насилию. Я не виню их, не после того, как они появились. Я также мог чувствовать, что было больше, чем одно из их лиц, прижимающихся к моему бюсту прямо сейчас, но мне было все равно. В тот момент я был слишком занят, слишком занят тем, что мои слезы облегчения текли по моему лицу, когда напряжение покидало мое тело с каждой каплей. Рыдание прорвалось сквозь мой жесткий маскарад, маску, которую я создал, на мгновение выскользнула из моих рук. — Я так рада. — Пробормотал я Чихиро, впервые, кажется, за целую вечность, искренне и искренне выражая свои чувства. — Когда я услышала взрыв, я подумала… Я-я… Блять, я безумно рада, что с вами всё в порядке. — Дж-Джунко… — Шокировано пробормотал Чихиро. На этот раз я даже не виню его. До сих пор я был воплощением силы, мастером в дерзости и образцом решимости. То, как Мукуро изображала, закрепило мой статус. Так что, видя, как я вот так ломаюсь, должно быть, стал шоком. Я даже не совсем понимаю, почему я так плакал. Какая-то часть моего потрясенного разума поняла, что это было сочетание стресса с прошлой недели, который не получил снятия, в сочетании с событиями последних нескольких часов и абсолютным облегчением, которое я почувствовал, узнав, что я не просто невольно убил трех человек, объединившись в переполнение сдерживаемого эмоции, которые я больше не мог сдерживать. Тем не менее, я не мог найти в себе силы позаботиться об этом в данный момент. В этот момент я просто… Мне нужно было почувствовать их в своих объятиях в данный момент. Мне нужно было что-то, чтобы успокоить меня, напомнить себе, что они живы, что с ними всё в порядке. Для моего психического здоровья в будущем было крайне важно, чтобы я ощущал контакт с живым человеком, чувствовал полное присутствие и знал, что нет никаких сомнений в том, что они реальные, осязаемые людьми. Ощущение их одежды в моих руках, тепло их тел, прижатых к моему собственному, ощущение дыхания на моей спине. Я чувствовал, как они переминаются с ноги на ногу, поглядывая друг на друга краем глаза, когда молча спрашивали друг друга: «Что нам теперь делать?» У них практически не было опыта общения с женщинами или даже с плачущими людьми. Леон справа от меня отвернул голову от моей груди с воспаленным лицом, Мондо откинулся назад, когда сделал то же самое. Чихиро тем временем был тверд, как доска, на этот раз очень хорошо осознавая, что грудь плотно прижата к его щекам и закрывает дыхательные отверстия, но слишком боялся упоминать что-либо, опасаясь, что это усугубит эмоционально напряженное состояние. В конце концов, я дал им передышку и отступил с дрожащим дыханием, но я держал руки на плечах Леона и Мондо, чтобы они не сбежали, а также удерживал Чихиро зажатой между нами тремя. — Ладно, хватит об этом. Кто-нибудь, скажите мне, что случилось. — Это я тоже хочу знать. — Бьякуя грубо вмешался со своим собственным требованием. Когда он шагнул вперед, у меня возникло сильное искушение сказать что-нибудь язвительное, но я сдержался. Вместо этого, решив позволить троице рассказать свою версию этой истории, я сделал всё возможное, сосредотачивая внимание на каждое слово в надежде, что у кого-нибудь найдется нужный для меня ответ. Им не потребовалось много времени, чтобы пересказать серию событий со своей точки зрения, хотя это было явно очень кратко, поскольку Мондо и Леон не уточнили, что именно было сказано между ними обоими, и Чихиро не упомянул, что я должен был быть вовлечён. Это заставило мою бровь немного приподняться, но я ничего не сказал. Когда он упомянул тот факт, что в деле замешана «фигура в маске», я сосредоточился на каждой детали, словно начнётся что-то неминуемое. — … И оно просто дало тебе эту записку? — Спросил я, держа клочок бумаги в своих пальцах, на что он кивнул и продолжил рассказывать о том, как двое других спасли его. Он был немного подпален по краям, но смертельных ран не было. Это не помешало мне нахмуриться, когда я обдумывал возможные последствия. Зачем писать эту записку? Зачем предупреждать их, что там взрывчатка? Я имею в виду, да, это было написано довольно расплывчато и, по крайней мере, немного угрожающе, но тем не менее служило предупреждением. Почему? Это гарантировало бы, что у них было бы меньше шансов выжить, если бы она их не предупредила. Разве… разве она не хотела их убить? Я знаю, что идея звучит нелепо, но это далеко не самая неразумная идея. Её идеалом было то, что любой может впасть в отчаяние и стать убийцей, в этом был весь смысл убийственной игры. Это должно было показать, что никто, даже те кто считают себя выше всех, никогда не смогут избежать отчаяния. На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, это испортило бы сообщение, если бы она убила их. Если бы она это сделала, это говорило бы о том, что она на самом деле не верит в свою собственную философию и искала повод для убийства. Это полностью разрушило бы основу её аргументации, и все это рассыпется. Ей нужно было, чтобы они убивали друг друга, чтобы все сработало. — Тем не менее, я очень рада, что вы все в безопасности. — Сказал я, схватив Чихиро и притянув его в еще одно объятие. Он немного поерзал, но на этот раз не сделал никакой реальной попытки вырваться. Краем глаза я заметил, что Леон и Мондо обменялись взглядами между собой. Я не был уверен, о чем они говорили, но на их лицах была странная ухмылка. Мондо указал на Чихиро, Леон кивнул и подмигнул, и они коротко пожали друг другу руки о чем-то. Я моргнул, но прежде чем я успел спросить, о чем, черт возьми, они говорили, Селеста высказала собственное замечание. — Должна сказать, вы двое более дружелюбнее, чем раньше. — А? — Пробормотал Мондо, прежде чем Леон ухмыльнулся и смущенно потер затылок. — Ах, ну, что я могу сказать? У нас было немного времени на болтовню, и мы поняли, что ошибались друг в друге. Прошлого не воротишь, понимаешь? — Не то слово. — Мондо с готовностью согласился, подняв вверх большой палец. — Кроме того, у нас есть более важные проблемы, чем ссориться друг с другом, верно? — Это мягко сказано. — Заявил Бьякуя, незаметно отряхивая руку от пустого рукава пальто Хиро, когда он шагнул вперед. — Если вы покончили со своим бессмысленным легкомыслием, нам нужно обсудить важные вещи. Я знаю, что он прав, и я знаю, что для этого нужно время и место, но слышать, как он называет мои эмоционально терапевтические объятия бессмысленными …? Ну, я просто обязан подшутить, не так ли? — О, богатенький буратино чувствует себя обделённым? — Я ухмыльнулся ему, затем приглашающе протянул руки. — Не нужно ревновать. Иди сюда, детка, мама Джунко всё приготовила. Он кипел от моей ухмылки, и его взгляд только усилился, когда Леон и Мондо захихикали позади меня. Это было просто смешно, когда Хифуми робко сделал шаг вперед, положил руку на плечо наследника и пробормотал: — На твоем месте я бы воспользовался возможностью. Быть благословленным объятиями такой прекрасной девушки — это не часто предоставляемый шанс… Когда Бьякуя повернулся, чтобы одарить его самым злым взглядом, он быстро убрал руку и произнёс: — Н-не то, чтобы меня это волновало, естественно… учитывая, что я только по 2-Д. — Естественно. — Заверил я саркастически. Это не помешало мне призывно махать руками и ехидно поднимать брови. К сожалению, Бьякуя, казался достаточно умным, чтобы не попасться на мою удочку, вместо этого насмехаясь и меняя тему. — Похоже, что наш призрак в маске представляет гораздо большую угрозу, чем мы предполагали изначально. — Верно. — Селеста обеспокоенно вздохнула, глядя на огромную дыру в земле, пока говорила. — Быть настолько незаинтересованными в подчинении правилам Монокумы, это… огорчительно, если не сказать больше. — Да, это чертовски большая дыра. — Заявил Хиро, на что она посмотрела на него пустым взглядом. — Не такая большая, как в твоей голове. — А? — Попытка убить трех человек одновременно, проникновение в несанкционированные зоны, в которые мы не можем войти, разрушение части школы… — Бьякуя с сожалением посмотрел на монитор в углу комнаты, который, казалось, вот-вот рухнет при малейшем прикосновении. — Похоже, оно пытается показать, как мало его волнует соблюдение игровых правил. — Это довольно неприятно. — Заявила Сакура, скрестив руки на груди в отчаянии. — Более того, этого преступника оставили на произвол судьбы, поскольку наш похититель счел нужным позволить ему буйствовать, где оно считает нужным. — Монокума сказал это сам. — С досадой в голосе добавила Кёко. — Он не может остановить его, пока у него есть определенный предмет, и он предоставил его поимку суд над ним нам. Да, это должно было быть неприятно. С их точки зрения, это похоже на попытку найти иголку в стоге сена без каких-либо инструментов. Вы можете время от времени мельком увидеть её, вы обязательно заметите её всякий раз, когда она укалывает вам руку, но в тот момент, когда вы пытаетесь схватить её, она выскальзывает из ваших рук и исчезает из поля зрения, чтобы в конечном итоге уколоть вновь. Это неприятно, больно, и если вы ничего не предпримете, вы истечёте кровью, прежде чем сможете что-либо сделать. Это отвратительно, и это сложнее, чем есть на самом деле. — Это так запутано. — Хиро несчастно проворчал. — Чего он вообще от нас ожидает? Даже Огр не смогла его поймать, так что не похоже, что остальные из нас могли бы сделать что-то. Конечно, Хина не потерпела бы таких слов. — Эй! Тебя там не было, ты не видел, как оно буквально исчезает за каждым углом! — Всё в порядке, Хина. Тебе не нужно защищать меня. — Сакура заверила разгневанную пловчиху и незаметно оттащила её от испуганного провидца, у которого не было никакого чувства самосохранения. — Я сильно недооценила его с самого начала. Если я снова столкнусь с ними, уверяю вас, результаты будут совсем другими. Потребовалось всё моё самообладание, чтобы не показать никакого выражения на моем лице, когда дрожь чистого, неподдельного ужаса пробежала по моему позвоночнику, как снежный ком, несущийся вниз со скалы. Да, этим трюком я нажил себе самого опасного врага. Чихиро внезапно отстранился и посмотрел мне в глаза. — Подожди! Забудь об этом, что с тобой случилось? Я думал, ты должна была быть рядом всё это время. — Что…? — Иногда я проклинаю, что люди могут быть такими проницательными, когда я чувствовал подозрительные взгляды Бьякуи, Селесты и Кёко на своей шее и обеспокоенные, но смущенные взгляды Макото, Хины, Сакуры, Хиро и Хифуми. Леон и Мондо выглядели смущенными, но это потому, что они, вероятно, даже не осознавали, что я был в опасности с самого начала. Я нахмурился и начал плести свою историю. — Козёл в маске — вот что случилось. Я ждала тебя, как мы и планировали, когда этот подонок напал на меня сзади. Раздались вздохи шока, и Хина обеспокоенно спросила: — Ты в порядке?! Оно не причинило тебе вреда, не так ли? — Всё нормально. — Успокоил я их с пренебрежением в голосе. — Но этот подлец взял мой костыль, швырнул его через всю комнату и оставил меня на земле. Не знаю, о чем, черт возьми, оно думало, все, что я знаю, это то, что оно заняло место учителя, когда я упала, и ушло. Бьякуя посмотрел на меня скептически. — Неужели? И ты говоришь, что оно больше не предприняло никаких действий против тебя? — Это то, что я сказала! — Я драматично указал на него. — Урод уложил меня на землю и лишил любой возможности движения, и единственное, что он сделал, это ударил по столу, а затем взбесился, не сказав ни слова! Это сбивает с толку! — Похоже, ты с самого начала не был частью его плана. — Кёко выдвинула гипотезу, задумчиво подперев рукой подбородок. — Скорее всего, оно планировало, что комната будет пустой, и пыталось не допустить твоего вмешательства. — Простите за мой вопрос, но тогда почему бы им просто не… полностью исключить тебя из уравнения? — Начала спрашивать Селеста. — Оно явно не испытывает угрызений совести перед нарушением правил, если его попытки устранить этих троих являются какими-либо признаками. Это было бы эффективнее, нежели лишать возможности передвижения, верно? — Повторюсь, это то, то я поняла. — Ответил я кивнув. — Я имею в виду, я рада то жива, но это бессмысленно, не так ли? Зачем игнорировать легкую цель и идти за тремя более сложными целями. Нет, задам другой вопрос, зачем прилагать усилия, чтобы установить чёртову взрывчатку, и поместить ее именно сюда! — Это…конечно, хороший вопрос. — Признался Бьякуя. — В отличие от большинства других мест, здесь нет особой необходимости заходить в классные комнаты… Если только у тебя не было предыдущих дел. Чихиро нервно посмотрел на меня, и, конечно, он достаточно обеспокоен, повернувшись ко мне и спросив: «Могло… могло оно подслушать наш разговор? — Разговор? — Макото спросил, и я сделал все возможное, чтобы сдержать свои эмоции под пристальным взглядом Кёко, Бьякуи и Селесты. Вместо этого я вздохнул. — Да. После всей этой вашей беседы с Монокумой, ребята, мы с Чихиро решили, что не можем позволить этому делу просто сидеть и усугубляться. Итак, мы решили организовать своего рода вмешательство. — Серьезно? — Мондо оплакивал. — Сестренка, я порой упёрт, но не настолько. — Да, сестренка. — Добавил Леон. — Да ладно, имей в нас веру. Я бросил на них обоих неодобрительный взгляд, когда Хина прокомментировала: — Я думала, что вы двое собирались оторвать друг другу головы. Но Мондо и Леон отмахнулись от нее и обняли друг друга, как начал говорить первый: — А, нам просто нужен был шанс выговориться. Разгрузить голову, понимаешь? — Да, этот парень не так уж плох, когда узнаешь его получше. — Добавил Леон, слегка толкнув байкера локтем в ребра. — Итак, ещё раз спасибо, сестренка. Ты была права на все сто. -Да, да, не упоминай… — Я начал отмахиваться от их слов, но мне пришлось сделать паузу, поскольку я осознал, что именно они сказали. -… Сестренка? Что ещё за «Сестренка?» — Ну, ты, очевидно. — Мондо показал мне поднятый большой палец и слащавую ухмылку, которую повторил Леон. — Ты всегда пытаешься присматривать за всеми нами, верно? Ты всегда пытаешься помешать нам делать глупости, и ты злишься, когда мы все равно это делаем. Ты как старшая сестра. Я моргнул, сбитый с толку и ошеломленный, даже когда Чихиро кивнул с милейшей улыбкой на лице. Я весьма… Я не знаю, тронут? Польщен? Я почувствовал какие-то положительные эмоции, в этом я уверен. Хм, подожди, нет, снова это непреодолимое чувство вины, черт возьми. — Оставляя в сторону ваши нелепые выходки, я очень удивлён вашим выживанием. — Прокомментировал Бьякуя. «Действительно, если кто-то здесь заслуживает звания Самого счастливого ученика, это был бы один из вас троих. — Что ты имеешь в виду? — Спросил Макото, и Бьякуя посмотрел на него с надменной жалостью. — Удивительно что ты можешь найти что угодно, но не можешь понять простые истины. Воистину, это достойно сожаления. Не попадайся на удочку. Не попадайся на удочку. — Да, да, мы поняли. Ты очень наблюдателен, несмотря на то, что подразумевают твои очки. Мы все впечатлены. Переходи уже к чертовой сути, богатый мальчик. У нас нет целого дня. Он очень хорошо изменил черты своего лица, но я мог видеть, как на мгновение ссутулились его плечи. Хорошо, пусть он знает, что я тоже могу играть в эту игру. — Хорошо, но потом не жалуйтесь что я вам ничего не говорил. — С этим замечанием он подошел к дыре в середине комнаты. — Посмотрите сюда. Заметили что-нибудь необычное? — Он указал на углы разрыва, где повреждения были наиболее серьезными. Макото, благослови его любознательный характер, подошел первым и заглянул внутрь. Пока он это делал, остальные продолжали пребывать в блаженном неведении о последствиях того, что, я полагаю, заметил Бьякуя. Я не мог быть точно уверен, что счастливчик увидел там, но мою левую руку держал прилипчивый программист, и у меня не хватило духу оттолкнуть его. Если бы мне пришлось гадать, он, скорее всего, обнаружил, что во всех отверстиях по крайней мере часть сильно поврежденного вентиляционного отверстия торчит сквозь штукатурку, сталь и иные подобные опорные конструкции. Покрытый осколками взрывного устройства, но в относительно рабочем состоянии. Если бы он был любителем риска, я не сомневаюсь, что он мог бы забраться хотя бы в одно из этих отверстий, если бы эта мысль пришла ему в голову. И столкнулся бы с патрулирующим Монокумой. — Похоже… — пробормотал Макото, посмотрев в дыру еще немного. — Да. Единственный урон, который я вижу, находится в этих вентиляционных отверстиях. Похоже, что все они были взорваны изнутри. Молодец. — Да. Наиболее очевидным является то, что повреждения были изолированы в шестиугольной форме и, похоже, никакого ущерба опорам не нанесено. — Сказала Кёко, когда она опустилась на колени рядом с ним, наклонив голову, чтобы лучше рассмотреть. — Скорее всего, специально для создания дыры, не нанося большого ущерба структурной целостности здания. — …Я не понимаю. — Леон почесал голову после минутного наблюдения. — Например, что я должен здесь понимать? Это дыра, и оно пыталось убить нас с её помощью. Что в этом такого особенного? — Сделай миру одолжение. Никогда не размножайся. — Бьякуя прямо заявил. — Что необычно в этой дыре, так это расположение. Если бы кто-нибудь из вас был в эпицентре, оно, без сомнения, убило бы вас троих одним махом, не задавая вопросов. Даже если бы ты выжил, ты бы наверняка истек кровью из своих ран задолго до того, как мы смогли бы что-нибудь с этим сделать. Хина поежилась, когда мысленный образ их троих, лежащих, истекающих кровью и умирающих, на мгновение вспыхнул перед её мысленным взором, и тошнотворная дрожь прокатилась по ее спине. -Это ужасно. — Да, и тебе очень повезло, что этого не произошло. — Добавила Селеста. — Я не желаю так провести мои последние минуты. Но я верю, что ты подводишь нас к иному, верно? — Правильно. — Бьякуя кивнул ей в знак признания и продолжил. — Однако, как вы можете видеть, этого не произошло. Итак, возник вопрос: почему? — Я не знаю. Может быть, в порох попала вода? — Саркастически я предположил. Но вместо едкого замечания ему на самом деле пришлось обдумать эту идею. Однако это длилось недолго, так как он пренебрежительно покачал головой. — Вряд ли, хотя я аплодирую тебе за то, что ты первая, кто на этот раз действительно задействовала серое вещество в своем черепе. Я полагаю, что оно пыталось послать нам предупреждение. Я моргнул, услышав это. О чем он говорил? Предупреждение о… чем? — Что заставляет тебя так говорить? — Кёко спросила вместо меня, и он выглядел слишком счастливым, вдался в подробности. — Подумай об этом. — Бьякуя драматично поднял руку. — Вам дали инструмент, который позволяет обойти почти все ограничения этой игры. Правила, которые когда-то связывали вас, больше не применяются, единственным исключением является то, что вы по-прежнему не можете уйти или вмешаться в игру кукловода. Но это прекрасно, потому что теперь ты можешь делать то, чего не может никто другой. Итак, окутанный своей новообретенной свободой, ты беспрепятственно общаешься со своими товарищами по игре, испытывая возможности своей новой игрушки. Поначалу это мелочи. Например, оставлять еду в кафетерии в нерабочее время. Мелочь предназначенная для подшучивания над своими постепенно впадающими в паранойю неприятелями. Затем он повернулся и начал расхаживать, как учитель, читающий лекцию. — Однако внезапно руководитель игры понимает, что ты жульничаешь в его игре, и приходит в ярость. Сначала он ничего не говорит, потому что не похоже, что вы нарушили какие-либо установленные правила, но ему всё равно нужно заставить вас остановиться и вернуть инструмент мирно, прежде чем игра действительно сойдет с рельс. Я спрашиваю вас, ответили бы вы взаимностью и вернулись бы в то же беспомощное состояние, что и ваши товарищи? Ты бы отказался от того, что ближе всего к свободе, что ты вкусил с тех пор, как тебя заставили присоединиться к этой игре? — Очевидно, нет. — Сакура ответила, на что он кивнул в знак согласия. — Точно, я сомневаюсь, что кто-нибудь из нас стал бы. Откровенно говоря, нужно быть дураком, чтобы так поступить. Однако, поступив так, ты разочаровываешь кукловода, настолько, что он попытается наказать тебя за твои проступки. — Бьякуя покачал головой, продолжая свою тираду с понимающей улыбкой. — Однако у тебя есть инструмент, который он хочет, и он не может устранить тебя сам из-за этого. Причина, к сожалению, остаётся неизвестной, либо потому, что он боится повредить предмет, либо из-за какого-то правила, которого придерживается мастер игры, но независимо от случая, он не может коснуться вас. Итак, как тебя наказывает руководитель игры? — О! Думаю, я понял! — Внезапно вмешался Хиро, высоко подняв руку. — Вот почему Монокума сказал нам это новое правило, верно?! Мастер игры натравливает на него остальных игроков! — Удивительно. Мне показалось, что я почувствовала запах рабочего двигателя. — Селеста заметила с саркастической ухмылкой. — Я предполагал, что это остаточный запах пороха, но, похоже, это две оставшиеся клетки твоего мозга трутся друг о друга, создавая связную мысль. — Почему ты так плохо ко мне относишься?! — Отчаянно произнёс Хиро, но не получил никакого ответа, кроме сардонической улыбки. — Но, подожди, подожди. Если это так, то зачем говорить о прекращении игры после его смерти? — Хина огляделась, совершенно ничего не понимая. — Разве он не хочет, чтобы мы типа, вернули ему эту штуку или что-то ещё и продолжили игру? — О боже, ты хочешь продолжения убийственной игры? Я совершенно шокирован твоей жаждой крови. — Хифуми задрожал, но это не помогло подавить ее вновь обретенную ярость, и она огрызнулась. — Это не то, что я имел в виду, и ты это знаешь! — Нет, на самом деле, на этот раз ты правильно подметила. — Бьякуя вернулся к своему «поучительному» тону. — Почему бы не продолжить эту игру после того, как с ним разобрались? Зачем предлагать возможность полностью избежать игры, просто устранив одного из них, который нарушил святость правил, как написано? Я собирался сделать замечание, что-нибудь глупое, просто чтобы вывести его из себя за того, что он намеренно задавал вопросы вместо того, чтобы перейти к сути, но Кёко вмешалась раньше, чем я смог, и выбросила эту идею в окно. — Ты веришь, что Кукловод не думает, что мы сможем поймать человека в маске. — Действительно. — Бьякуя ухмыльнулся. — Или, с такой же вероятностью, это делается для запугивания диверсанта в маске и заставить его совершить ужасную ошибку. — А? Что ты имеешь в виду? — Спросил Макото, на что Бьякуя молча повернулся, чтобы посмотреть на дыру в полу. Взгляд Везунчика последовал за ним, и очень быстро, особенно из-за того, что я мог вспомнить о его сообразительности, его глаза расширились от понимания. — Ах! — Это не просто незапланированный хаос и разрушение, под который эти трое случайно попались. Чтобы они пережили такое испытание, это должно было потребовать предельно точного выбора времени. Даже удача не могла бы спасти их, если бы это было настоящее покушение на убийство. Нет, это была угроза. Вздох, когда эмоциональные люди отреагировали в шоке. У-У-Угроза? — Не заставляй меня повторяться. — Бьякуя отругал трусливого ясновидящего. — Но да, этот преступник в маске показал нам свои козыри. Для него это больше не игра. Монокума провёл линию на песке и заверил, что он никогда не сможет доверять никому из нас, если мы не хотим играть в убийственную игру и не пойдём на его убийство. Так что ему пришлось отговорить нас от активной охоты на него. — И поэтому оно чуть не взорвали нас в хлам?! — У Леона отвисла челюсть. — Просто чтобы напугать нас?! — Это не просто запугивание. — Мондо согласился, потрясая кулаком. Я не мог отрицать, что он был прав, но Макото хотел добавить еще кое-что. — Но, если это так, почему бы не помочь нам всем сбежать? Если у него есть этот предмет, который позволяет делать всё что угодно, то почему бы не использовать его, чтобы помочь нам остановить кукловода и закончить убийственную игру? Я полностью ожидал, что Бьякуя что-то скажет здесь, и был готов вызвать его, но, к моему удивлению, Кеко была единственной, кто ему ответил. — В какой-то момент оно могло. — Прошу прощения? — Необдуманно выпалил я. — Вчерашний день доказал, что оно пыталось заставить Таку последовать за ним в раздевалку накануне вечером. — Она вздрогнула, и я уже видел воспоминание о вчерашнем суде, когда они говорили об этом. — В то время оно, скорее всего, пыталось предотвратить инцидент. Однако это означает, что оно вмешивается в игру Монокумы. — Именно. — Бьякуя прервал. — И именно поэтому Кукловоду пришлось положить конец его выходкам и превратить его во врага. Хотело оно играть в игру или нет, теперь оно стало мишенью для всех нас и нашего врага. Отсюда и эта небольшая демонстрация силы. Он в последний раз указал на дыру и скрестил руки на груди. — Проще говоря, если мы попытаемся остановить его, он применит все имеющиеся силы и волю, чтобы уничтожить стольких из нас, сколько потребуется. Ха. Знаешь, когда он так говорит, я понимаю, к чему он клонит. Принимая во внимание идею, что игрок в маске был простым учеником в выше их головы; и, честно говоря, я был, я мог видеть, как он пришел к такому мнению. С их точки зрения, я еще один ученик, такой же, как и они, хотя и с некоторыми преимуществами. Исходя из того, что они видели об этом мне до сих пор, это недоразумение казалось наиболее логичным выводом. Я не буду их поправлять. В конце концов, у меня не было желания умереть. Однако это вызвало один вопрос… — К чему такая благосклонность, Бьякуя? — Прямо спросил я, подчёркивая суть: — Я имею в виду, я полностью за то, чтобы время от времени видеть, как ты выбираешься из этой пыльной старой библиотеки, небольшая кардиотренировка идёт бы тебе на пользу, но я думала, ты не хочешь общаться с нами. Ты знаешь, поскольку мы, по-видимому, все-таки соперники. Вы не можете сказать мне, что это не показалось странным. В лучшем случае он несговорчив, в худшем — в течение всей недели проявлял открытую враждебность, и это не говоря уже о том, каким ублюдком он был проведя свой маленький «Тест» во время второго суда. Он, по общему мнению эгоцентричный козёл. И всё же, именно сейчас он решил быть полезным? Он решил, что в этот момент, сразу после катастрофы, едва не случившейся, пришло время на мгновение вытащить голову из песка и помочь понять другим что происходит? Такого рода вещи не должны были произойти, пока не появятся по крайней мере два мотива, и даже это было ещё более раздражающим, чем то, что я только что видел. Конечно, это заставило его нахмуриться, и он вздернул нос, поправляя очки с усмешкой. — Не бери в голову никаких идей, ты явно не способна их использовать. Конкуренция или нет, ты ясно дала понять, что большинству из вас нельзя доверять, чтобы разобраться во всем самостоятельно. Это не более чем мысленное упражнение, просто так получилось, что я позволил вам принять в нем участие по доброте моего сердца. Не заблуждайтесь, ибо я выйграю игру, и даже эта небольшая заминка злоумышленника в маске не помешает этому. Сказав это, он, наконец, отвернулся и ушел со снисходительным тоном: — Теперь, если вы меня извините, у меня есть буквально миллион других вещей, которые я предпочел бы делать, чем оставаться здесь. Я подождал, пока он полностью уйдет, затем я повернулся, чтобы посмотреть на остальных и ухмыльнулся. — Боже, он настолько нарциссичен, не так ли? — А? — Все произошедшее? Если это не был крик о помощи, я не знаю, что это. — Я откинулся назад и поддержал себя одной рукой, самодовольно ухмыляясь. — Правда в том, что он так же боится «Маленькой заминки», как и все мы. Но я готов поспорить на что угодно, что его гордыня мешает ему быть честным в своих истинных чувствах. — Правда? — Хиро недоверчиво пробормотал, по понятным причинам не убежденный. — Мне так не показалось. Он был не единственным, кто не поверил моим словам, и я даже ни в малейшей степени не винил их. До сих пор Бьякуя не самый активный командный игроко за пределами классных судов. Даже откровенно враждебный. Грубый, излишне резкий, он не прилагал никаких предпосылок к сотрудничеству, и он был самым раздражающим, напыщенным придурком, которого я когда-либо имел неудовольствие встретить. Любому, кто ничего о нем не знал, было бы трудно подумать, что он нечто большее, чем очередной богатый придурок. Однако, как человек, который видел, каким может стать его будущее, я в настоящее время могу сказать, что у него есть потенциал стать лучше, стать чем-то большим, нежели озлобленным козлом, который строит из себя невесть что. О, он говорит, что он нехороший человек, и я, например, верю ему. На данный момент он, безусловно, является всем, что о нем говорят. Тем не менее, он, безусловно, мог бы стать человеком, достойным…некоторого уважения. — Не знаю насчёт вас ребята… Я пожал плечами и слегка толкнул Чихиро. …но моя нога начинает убивать меня. Не возражаете если мы уйдём отсюда, прежде чем это место станет частью второго этажа. Возможно с моей стороны немного бесчувственно говорить это с невозмутимым лицом, учитывая всё, что произошло за последние десять минут. Тем не менее, моя нога теряла чувствительность из-за плохого кровообращения, и мне пришлось придумать более конкретный способ предотвратить повторение замены, чтобы нечто подобное никогда не повторилось. — Не имею ничего против этого предложения. — Мондо заявил за всех, и с небольшой помощью от него и Леона, а также с помощью Хины, которая помогла мне установить костыль, мы все медленно вышли из комнаты и направились обратно вниз по лестнице. Однако, когда мы это сделали, я почувствовал, как пара пар глаз уставилась мне прямо в затылок. Я никак не отреагировал, но я мог просто сказать, что и Кёко, и Селеста смотрели на меня косыми глазами. На самом деле, ничего удивительного. Моего так называемого алиби могло быть достаточно для большинства присутствующих, но эти двое были гораздо более осторожными и недоверчивыми. И все же, как бы они ни хотели меня допросить, моя «сломанная» нога делала их вопросы и теории неубедительными и нелогичными, поэтому они не могли ничего сказать, не выглядя сумасшедшими. Это не будет длиться вечно, но на текущий момент это работает. Пока они не разоблачают мой блеф и не начинают снимать с меня одежду, со мной всё будет в порядке. Полагаю, мне придется беспокоиться ещё об одной вещи. Когда мы спускались по лестнице на второй этаж с Сакурой, помогающей мне, и Мондо, помогающий Чихиро, был короткий момент, когда мы остановились, чтобы найти новую дыру в потолке. Честно говоря, всё не так уж плохо. Помимо всех обугливаний и повреждений, здесь довольно чистая дыра, учитывая обстоятельства. Единственная реальная проблема заключалась в том, что, по-видимому, классная комната находилась прямо над мужской раздевалкой, и она приземлилась на здешнее оборудование. К тому же, оно было не очень далеко от земли, не более двенадцати или пятнадцати футов в высоту. Достаточно, чтобы нанести некоторый урон, но пока оно не попало во что-нибудь важное, например, в голову, с ними все было бы в порядке. Это не значит, что я одобряю, просто благодарен, что никто не получил…слишком серьезных травм. Кстати, об этом. — Ладно, хватит откладывать это. Ты, иди туда. — Что…? — Чихиро зашипел, когда я ткнул в него пальцем, как только мы добрались до первого этажа, а затем указал в сторону кабинета медсестры. — Даже не пытайся отмазаться. Ты только что пережил свое второе столкновение со смертью менее чем за неделю, и не думай ни на секунду, что я не видела, как кровь стекала по твоему подбородку. Ты положишь свою жопу на кровать и потратишь время на то, чтобы восстановиться должным образом, прежде чем ты действительно погибнешь. И не думай, что вы не в списке, два балбеса! — Я огрызнулся на ухмыляющийся дуэт Мондо и Леона, я понятия не имею, почему, черт возьми, они думали, что это так смешно. — Вы присоединитесь к нему, или, клянусь богом, если у вас его еще нет, я устрою вам сотрясение мозга и помещу вас в кому. — Да, сестренка. — сказали они в унисон, и я пристальнее посмотрела на них за то, что у них хватило наглости сказать это с юмористическим оттенком. Но они не спорили, когда оба подняли брызжущего слюной программиста, закинув по одной руке ему на плечо, едва не затащили его в кабинет медсестры и закрыли за собой розовую дверь. — Ебучие идиоты. — Проворчал я, пытаясь не обращать внимания на дрожь моих рук, когда я сжал их в кулаки, и дрожь моих губ. Черт возьми, я не должен быть таким слабым. Я Джунко Эношима, чёртова создательница Трагедии и убийственной игры. Я не должна так сильно волноваться из-за близкой смерти. Я должна быть неукротимой силой отчаяния, которая наслаждается хаосом и анархией, которые я вызываю, а не этим хрупким ребенком, который разваливается на части при малейшей икоте. «Возьми себя в руки.» Я настолько поддался внутреннему отвращению к себе, что чуть не подпрыгнул, когда почувствовал руку на своем плече, и чуть не отдернулся. Вместо этого я резко поднял глаза, натыкаясь на обеспокоенные взгляды Макото, Хины и Сакуры. — Джунко? Ты в порядке? — Спросил Макото, и я разрывался между желанием обнять его, плача, как ребенок, и ударить его в живот за то, что он задал такой ненужный вопрос. Конечно, я не в порядке. Я только что стал свидетелем близкой смерти группы детей, не менее того, от моей собственной невольной руки. Мои нервы были на пределе, мое кровяное давление не могло быть выше, и я совершенно уверен, что у меня будет инсульт, если сегодня что-нибудь еще пойдет не так. Я в таком смятении, что потребуется госпитализация. И все же я ничего не сказал. Вместо этого я улыбнулся ему, ничего не почувствовал, и отмахнулся. — Да, я в порядке. не беспокойся об этом. Мне просто… нужно время, чтобы подумать. — Согласна. — Селеста заявила прямо, но в ее голосе чувствовалась усталость. — Эти последние несколько дней были слишком напряженными для меня. Честно говоря, полагаю, что нам всем было бы полезно некоторое время, чтобы успокоиться. — И не говори — Хиро громко вздохнул. — Я вымотан. — Аналогично. — Хина согласилась со своим собственным вздохом. — Я думаю, мне нужно что-нибудь поесть, кто-нибудь будет? Мы все более или менее дали ей какое-то уклончивое бормотание, но мы все хотели иного направления. Мы все были не столько согласны с ней, сколько чувствовали, что нам нужно что-то для отвлечения, чтобы мы не рухнули под тяжестью того, что только что чуть не произошло. Никто не говорил так много, но я думаю, мы все это знали. Довольно скоро мы все пришли в кафетерии, простая коробка простых пончиков стояла на большом столе между нами, пока мы все болтали о любых случайных вещах, которые могли прийти в голову, пока Хифуми подавал нам всем чашки чая с молоком в перерывах между схватками, рассказывая о некоторых из его любимых аниме. — … И как вы видите, он не просто ошибся с лимитом времени, скорее это была уловка, чтобы заставить своего противника совершить ошибку под давлением установленного лимита. — Хифуми закончил свое последнее обсуждение того, что, по его мнению, было распространенным заблуждением для одной из самых популярных серий манги. — Да, я понимаю, как это могло произойти. — Согласился я с ним. — Но, ты должен признать, автор мог бы сделать это немного более очевидным для зрителей, чтобы они не совершали эту ошибку. — Нет, нет, в этом вся прелесть. На самом деле это вознаграждает внимательность и подход к деталям, ища истину в целях злодея. Он взволнованно возразил, более взволнованный тем, что есть с кем поговорить о его любимой теме аниме, а затем о самой дискуссии. Но я не возражал, было приятно отвлечься на мгновение. — О, Хифуми? — Внезапно вмешалась Селеста, прервав нас звоном своей чашки. — Будь добр, принеси мне еще чашечку, хорошо? — Конечно, моя Готическая королева! — Он взволнованно вскочил со своего места и с удовольствием побежал обратно на кухню, чтобы принести ей освежающий напиток. Я скорчил гримасу, но ничего не сказал вопиющему фаворитизму, происходящему передо мной. Вместо этого я повернулся в сторону счастливчика, грызущего свой пончик, желая перейти на другую тему. — Итак, у тебя есть какие-нибудь игры, в которые тебе интересно играть? — А? — Он что-то пробормотал себе под нос, затем, осознав, что натворил, быстро проглотил свою еду и сказал: — Прости, что ты сказала? — Игры. — Повторил я. — Не знаю, как тебе, но мне становится немного скучно. Мне нужно что-то, что меня взбодрит, что-то, что отвлечет меня от этого дня ненадолго, понимаешь? — Действительно, я согласна. — Селеста вмешалась с изящным вздохом. — Если бы только Монокума разрешил нам пройти в комнату отдыха на третьем этаже, я бы с большим удовольствием принял участие в одной-двух играх. — Мы могли бы пойти поплавать? — Предложила Хина, всплеснув руками, но я махнула рукой, и ее задор сразу же угас. -Ах! Прости, я не… — Все в порядке. Хорошая идея. — Заявил я. — Я просто ищу чего-то большего… Я не знаю, настольное? Это термин? Я думаю, этот термин. — Я не думаю, что есть какие-то игры, в которые мы можем играть. — Макото разочарованно признался. — Все вещи в школьном магазине в основном барахло, кроме одноразовой игровой консоли. — Она подойдёт? — Сказал я, но он покачал головой. — Нет, похоже, у них только одна игра, и это не так уж весело. — Черт. У кого-нибудь еще есть идея? — Предположил я, и сначала всё, что я получила, это куча качающих голов. Затем внезапно Хиро подскочил на своем месте, как будто ему выстрелили в задницу. — Стоп! Я знаю! Ждите здесь! — И прежде чем кто-либо успел вставить слово, он выбежал из столовой и побежал к общежитиям, оставив нас всех моргать в недоумении. — …Что, черт возьми, это было? — Я задался вопросом, но не получил ответов от остальных одноклассников. После некоторого ожидания он в конце концов вернулся с широкой ухмылкой на лице. — Извините, что заставил вас ждать. — Сказал он, сжимая в руке маленькую коробочку, когда вошел. — Мне пришлось перетасовать кое-какие вещи, чтобы найти это. — Что ты нашёл? — Спросила Хина, и он снова улыбнулся. — Я просто думал о том, о чем вы, ребята, говорили, и я вспомнил, что у меня было несколько предметов, лежащих вокруг. Зацените. Без дальнейших подсказок он с дурацкой ухмылкой швырнул коробку на стол. К моему удивлению, это оказалась коробка с… — Игра в карты? — Спросил я, узнав марку стандартных карт, которые вы увидите в большинстве игорных заведений. Коробка с картами была потёрта, учитывая, что на ней было много разрывов и царапин от многократного открывания и закрывания, а также небольшой желтый оттенок от многолетнего использования. — Ага. Я получил их от одного путешественника по всему миру, который хотел продать их за бесценок. Он сказал, что это легендарные карты, которые когда-то использовались в играх крупнейших игроков, известных человечеству, и приносили им невероятную удачу в их играх. Говорят, что их использовал даже легендарный Арчи Карас на пике своей карьеры. — Он выглядел таким гордым, что у него были эти карты, как будто у него было настоящее сокровище. — …Во сколько это тебе обошлось? — Макото спросил голосом человека, который знает, что его постигнет разочарование, независимо от ответа, но все равно готовился к этому. — Всего шестьсот тысяч иен. — Хиро сказал, и, честно говоря, я больше не могу даже набраться сил, чтобы разочароваться. — Хорошо, и зачем ты нам это показываешь? — Спросила я, делая все возможное, чтобы не позволять себе беспокоиться о проблемах управления деньгами и самоконтроля этого идиота. — Ну, вы, ребята, хотели сыграть в игру, верно? — Он предложил. — Ну, я полагаю, это может подойти. — Подожди, правда? — Спросила Хина, счастливая, но смущенная предложением. — Но разве это не важно для тебя? — Ах, все в порядке. — Отмахнулся он от нее. — Я постоянно использовал их, чтобы разложить пасьянс и тому подобное, когда ждал клиентов, так что я не против одолжить их ненадолго. Ну, разве это не мило с его стороны. Раздавать свои отвратительно завышенные карты своим друзьям, чтобы они могли сыграть в игру, чтобы отвлечься от продолжающейся убийственной игры. Какой добрый и милосердный поступок с его стороны сделать для нас в это трудное время. Пфф. Да, точно. — …В чем загвоздка, приятель? — Я был невозмутим, нисколько не тронут этим поступком. Если бы не тот факт, что она надрала бы ему задницу так сильно, что он использовал бы её как шляпу, он бы продал собственную мать, чтобы покрыть свои расходы. Естественно, он пытался это отрицать. — Эй, я делаю это по доброте своего сердца! Я просто пытаюсь помочь своим друзьям, найдите время, чтобы расслабиться и поиграть в какие-нибудь игры. Это было почти правдоподобно, но затем: — Вот почему я разрешаю тебе использовать это по низкой це- — Итак, в какую игру вы, ребята, хотите поиграть? Предложила Джунко, перетасовывая карты в своей руке после того, как все собрались вокруг одного из круглых столов, чтобы обеспечить более честную игру для всех участников. За маленьким столом было немного тесно, поэтому было достигнуто соглашение, что они начнут с групп и сыграют одну игру с одним набором людей, а вторую игру с другим набором. Селеста, очевидно, предпочла быть в стороне от первой группы, вместе с Хиной, Хифуми и неохотно присоединившимся Макото, когда Джунко выразила желание быть главным в качестве дилера. Затем было решено, что вторыми будут Кёко, Джунко, Сакура и Хиро, как только он очнется от того, что, по их общему мнению, было несчастным случаем, когда костыль Джунко спонтанно решил дать ему по голове, в то время как победитель первой игры будет играть за дилера. На самом деле, он сам навлек это на себя, думая, что сможет использовать такую очевидную уловку против них. Только настоящий идиот может поддаться на такое вопиющее дурачество. — Я… не знаю. Макото честно ответил. — Я никогда раньше не играл в такие игры. — Да. Я тоже. — Бедная, маленькая Хина согласилась, и Селеста, честно говоря, не могла их винить. Для людей их происхождения, идея карточных игр была бы редкой концепцией. Честно говоря, ее бы даже не удивило, если бы самая близкая вещь к карточной игре, в которую Макото играл в компьютерную версию карт. Между тем, Асахина, вероятно, знала только, как строить карточные домики. Хифуми, по крайней мере, был знаком с карточными играми, поскольку мог следить за некоторыми обсуждениями. Однако он знал только некоторые концепции игр, но на самом деле не понимал игр, в которые она хотела играть. Это была печальная правда, но, похоже, очень немногие люди в этой школе по-настоящему понимали предназначение и трудности образа жизни игрока. Все уловки их ремесла, мелкие нюансы пали в бездну скорбной ямы, которую они называли школой. Это была печальная, но не неожиданная правда, которую она приняла. Нет, Селестия Люденберг была женщиной с очень исключительными вкусами. Она была женщиной, которая наслаждалась прекрасными вещами в жизни, и она была женщиной с очень изысканным вкусом, а также высокими амбициями. Тем не менее, она также наслаждалась азартными играми. Поскольку это был самый простой и эффективный способ удовлетворить свои желания роскошного образа жизни, подобающего женщинам ее пристрастия. Хотя она вполне наслаждалась рисками и вызовами, которые были связаны с ее играми, ей гораздо больше нравилось ощущение огромного финансового выигрыша и радости, которые приходили от приобретения вещей, в которых ей было отказано, когда она была… Нет. Нет, нет. Эта девушка мертва. Здесь Селестия Люденберг, а другая женщина мертва. Она потратила много денег, чтобы застраховаться от этого, и она не должна воскрешать мертвых. Это не по-женски. По счастливой случайности Джунко, похоже, немного разбиралась в азартных играх в целом. Может быть, не так сильно, как она предпочла бы, но, безусловно, больше, чем другие оказались способны. — Да ладно, я знаю всю классику. Что выберем? Покер, Кости, Техасский холдем, Старая дева, Сундучки. Джунко настаивала на разговоре, продолжая тасовать карты. — Если я могу внести предложение. — Селеста предложила: — Как насчет игры, в которую никто из нас раньше не играл? Таким образом, у всех нас равные условия игры. — Звучит неплохо для меня! — Широко улыбнулась Джунко. — Что ты имеешь в виду? — Я подумала, что мы могли бы попробовать третью игру, которую вы предложили. Техасский холдем, не так ли? — Конечно, она уже знала об этой игре и о том, как в неё играть, в конце концов, это была самая популярная разновидность покера, и она участвовала в бесчисленных турнирах по всему миру, но она не лгала, когда говорила, что не играла в неё раньше. В Традиционный покер, но не эту разновидность. — Не возражаю. — Джунко согласилась. — Есть возражения? — Да нет вроде. — Хина неохотно согласилась, как и Макото, кивнув головой. Покончив с этим, модница начала объяснять правила остальным. Это была простая игра, учитывая все обстоятельства, дилер раздавал две карты, их закрытые карты, каждому из них чистой вверх, и они по очереди решали, выполнять ли текущую ставку или «Коллировать», «Повысить» ставку или «Фолдить», игрок сбрасывает свою стартовую руку. Дилер в течение нескольких раундов в конечном итоге выкладывал до пяти открытых карт, чтобы каждый мог использовать их со своими закрытыми картами, чтобы собрать пятикарточную покерную комбинацию как из своей руки, так и из руки дилера. Это было ещё не все, но цель состояла в том, чтобы либо заставить всех остальных сбросить карты, либо дойти до финала из трех раундов и набрать сильную комбинацию в финальном вскрытии. Затем всё продолжалось до тех пор, пока у всех не закончатся ставки, и победитель заберёт весь банк. — Но на что мы будем ставить? — Спросила Хина, когда правила были объяснены им всем несколько раз, чтобы убедиться, что они все на равных. — Хм. Справедливый вопрос, мисс Асахина. — Хифуми задумался, потирая одну из складок жира, из которых состояли его щеки. — Это должно быть что-то не имеющее для нас значения, чтобы предотвратить враждебность, но достаточно обильное, чтобы мы могли делать ставки, чтобы получить случайный опыт. Именно тогда Селесту осенила идея. — Как насчет моножетонов? — А? Жетоны? — Макото спросил первым, выглядя довольно встревоженным ее предложением. — Почему они? — Потому что они — самое близкое, что я могу себе представить. В нынешнем виде они полезны только здесь, в школе, и мы получаем их в изобилии, выполняя домашние задания и суды. Кроме того, помимо открытия новых комнат, они не очень полезны за пределами школьного магазина и Моно-машины. — Селеста объяснила свою точку зрения с холодной отстраненностью. — Да, и не похоже, что многие из нас активно использовали их в течение длительного времени. Джунко добавила. — Я имею в виду, кроме Макото. Упомянутый человек ничего не сказал на выпад в адрес его пристрастия к гатя-игре, но по тому, как горели его уши, было ясно, что он чувствовал, по крайней мере, немного стыда. — Да, меня это устраивает. Итак, сколько мы ставим? — Аой продолжил, создав идеальную стартовую точку, на которую накинулась Селеста. — Поскольку мы все хотим честности, давайте начнем с двухсот монет. Этого должно быть более чем достаточно для нас. — Она обезоруживающе улыбнулась честному предложению. Конечно, с оставшимися у неё финансами ей было бы более чем достаточно, чтобы заплатить за открытие комнаты отдыха, и у неё ещё осталось достаточно, чтобы побаловать себя розовым чаем в школьном магазине позже. Но им не нужно этого знать. Однако, казалось, что её верный последователь понял ее план, и в его глазах появился тревожный блеск, а ноздри раздулись. — Д-да, да! Двести монет каждая звучит как совершенно здравая идея. Я полностью согласен! О боже. Казалось бы, у неё все-таки будет конкуренция. Хорошо, она потакает его маленькой вере в то, что он может победить её и открыть свою маленькую безделушку или что-то еще на данный момент. Она, конечно, не забудет этого предательства, когда она неизбежно выиграет, и побалует себя, заставив его служить ей. О, она будет играть, во всё что может придумать, разблокирует маленькую игрушку для него, если он проделает достаточно хорошую работу, однако в последний момент она развернется и откроет комнату отдыха назло ему, за мысли, что её можно купить за ничтожные поступки. Она уже отмахнулась от остальных как от безнадежного дела. Аой была милой, но она не скрывала свои намерения и не могла блефовать. Победить ее было бы слишком легко для кого-то столь одаренного, как Селестия, но она немного поиграет с ней, чтобы дать девушке шанс испытать реальный мир в контролируемой обстановке, прежде чем безжалостно выбить почву у неё из-под ног. Что касается Макото, ну, носящего титул «Абсолютный Счастливчик», он мог бы выиграть несколько игр, но на самом деле, слепая удача может завести вас так далеко в этой жизни. Именно те, кто сам добился своей удачи, продолжали совершать великие дела в жизни, а не те, кто жил на ненадежных ресурсах. У нее не было недоброжелательности к нему и его таланту, на самом деле он оказался первым человеком, которого она, возможно, позволила бы поднять в свои очень маленькие эшелоны друзей ранга B с тех пор, как она попала в ловушку в этой школе, но ради своего комфорта она, не колеблясь, раздавила бы его основательно. Однако Хифуми будет страдать. Она позволила бы ему быть последним из них, кто устоит, только для того, чтобы она могла медленно, но верно вытягивать из него его активы. Она время от времени давала ему почувствовать вкус победы, просто чтобы держать его в ложном убеждении, что у него есть хотя бы подобие надежды, только для того, чтобы вернуть всё назад и снова, снова и снова, пока от него и мокрого места не останется. Только тогда, когда он утонет в своих страданиях, и только тогда, она закончит игру и выжмет все соки. Как и все дураки, которых она встречала в тех подпольных игорных залах, которые думали, что только потому, что она красивая девушка, это означает, что она легкая добыча, она покажет Хифуми ужас, который он выпустил, избрав иную сторону. — Хорошо, конечно, неважно. — Невозмутимо произнесла Джунко, ясно видя их планы, кем они были, и, хотя, конечно, не впечатлена, не собиралась ничего не говорить. — Сначала мы проведём несколько раундов без обмена монетами, чтобы вы все поняли, прежде чем мы перейдем к делу. Согласны? Однако затем она сделала паузу, поскольку возникла мысль. — И кто-то действительно должен рассказать Саяке, о том что происходит. — Ах! — ахнула Хина. — О, боже мой! Я был так сосредоточена на происходящем, что совершенно забыла! — Должны ли мы рассказать Таке и Токо? — Добавила Джунко, на что Хифуми пожал плечами. — Я считаю, что мы не должны нарушать покой господина Ишимару. В конце концов, он должен заниматься ночным дозором. Давайте подождем и скажем ему, когда выйдет на смену. Джунко кивнула, но затем подняла бровь. — …Что насчет Токо? — Мисс Фукава? — Он возразил, и, что почти удручающе, никто из них не предложил опровергнуть этот аргумент. Кроме Джунко, которая смотрела на них равнодушным взглядом. Спустя короткое время все играющие собрали свои жетоны, а Макото, Кёко, Джунко и Хина догнали бывшего идола и писателя, последняя быстро закрыла перед ними дверь, а первая хотела присоединиться, но ей не разрешили уйти из её комнаты без охраны. Однако после этого все они снова собрались в кафетерии и были готовы играть. Селеста улыбнулась, когда они все собрались вокруг стола, положив свои монеты, а Джунко раздала первый набор карт, удостоверившись, что она напротив Хифуми, чтобы он мог смотреть ей в глаза, когда она будет доминировать над ним. О да, она сделает всё, чтобы эта игра стала его худшим кошмаром.