Ценное приобретение

На ней было тоже платье и ничего под ним, только уж больно помятое (или он просто не разглядел этого раньше?). Большие глаза скрывала черная, широкая атласная лента, что не позволяла видеть никого и ничего. Те же два амбала посадили его покупку в автомобиль, который стоял там, где он его оставил вместе с водителем. Когда задняя дверь авто захлопнулась за ней, Видегрель оглядел местность вокруг себя, словно она могла помочь найти ответы на все интересующие его вопросы. Но было тихо, лишь вблизи сверчки жили своей обыденной, короткой жизнью, не более. Понимая, что делать здесь ему больше нечего, он обошел иномарку и также сел на заднее сиденье, давая распоряжение водителю ехать домой. Боковым взглядом он заметил как дрогнуло маленькое тельце, как судорожно облизнула она пухлые губы, вынуждая в Видегреле проснуться мужскому естеству. Стараясь двигаться аккуратно и медленно, он слегка придвинулся к девочке (или девушке) и наклонился в ее сторону. Мужчина находился слишком близко к ней, настолько, что мог почувствовать запах сырости и цветов. Рука Видегреля потянулась к ее коленки и лишь подушечками пальцев он коснулся холодной кожи своей жемчужины. Та в свою очередь дернулась и попыталась отодвинуться, но Видегреля схватил ее за ногу и потянул на себя. — Отпустите, пожалуйста, — запищала она. Ее невинность и пугливость с прекрасной ангельской красотой делали поистине адский коктейль, под стать ему, пробуждая внутри зверя. Ее теплое тело в его больших и сильных руках дрожало и тихо поскуливало, а Видегрель наслаждался, стараясь как можно дольше продлить удовольствие. — Как тебя зовут, девочка? — прошептал он ей на ушко. — Сара, — совсем тихо вымолвила она и закусила губу. «Черт! Это девчонка даже не представляет насколько сильно заводит меня», — и плевать, что всего пару часов назад он утверждал, что никоем образом не является пидофилом. Ловким движением он приподнял хрупкое тело и посадил себе на колени, ничуть не стесняясь своего водителя — он и не такое видел. Одной рукой придерживая девочку за талию, второй он гладил оголившиеся участки бедра, подбираясь все выше и выше. Нужно отдать должное, за это время Сара не произнесла ни слова, лишь тихо всхлипывала и судорожно дышала. А его грубые пальцы во всю кружили по внутренней стороне бедра, подбираясь к тому, что в скором времени принесёт ему огромное (во всяком случае, он на это надеялся) удовольствие. — Сара, — протянул тихо, подобию шипения змеи. Когда его указательный и безымянный пальцы раздвинули нежные складочки, а средний упёрся ко входу, Сара запищала на этот раз громче, а из-под пропитанной слезами ткани несколько капель, заблестевших в свете фар проезжающих мимо машин, покатились вниз по щекам. — Ш-ш-ш! Его палец вошёл в нее до той длины, пока не упёрся в преграду. «Девственница», — с наслаждением отметил он про себя. От Сандры можно было многое ожидать, поэтому было бы обидно, но неудивительно, выложив такую сумму за девчонку, получить использованный некогда товар. — Не здесь, — резко сказал он и оттолкнул от себя рыдающую Сару.

***

Девчонку обучили быть покладистой и не сопротивляться, и это было замечательно, ибо последнее, что в этой никчемной и осточертевшей ему жизни хотелось, это бороться с вырывающейся и орущей на весь дом истеричкой. Тут, пожалуй, Сандра постаралась. Когда они вошли в комнату, на Саре все ещё была повязка, и он предпочел пока оставить ее на ней. Но вот лицезреть ее в этом платье ему уже наскучило, поэтому, когда он закрыл за собой дверь, при этом намеренно громко хлопнув, чтобы испугать это трусливое создание ещё больше, он подошёл к ней и взялся за края платья. — Руки! — рявкнул он, когда Сара попыталась оказать сопротивление. Через пару секунд оно валялось на полу бесформенной тряпкой, а девичье тело предстало перед ним во всей своей красе. Молочная кожа в полумраке комнаты казалась фарфоровой и такой хрупкой. Не устояв, он немного наклонился и прошёл горячим, шершавым языком по одному из полушарий небольшой груди. Обвел тёмные ореолы, втянул маленькую горошину и стал посасывать ее, рукой сминая вторую грудь. За последние сорок лет своей жизни (допустим двадцать пять осознанных) он не испытывал такого удовольствия, как сейчас. Ни одна красавица этого города не смогла подарить ему наслаждение, подобное этому; ни одна модель не смогла покорить его своими формами, как это, по-сути, несформировавшееся тело. Неужели, он действительно настолько погряз в болотах разврата, грязи и морального (да и физического) уничтожения, что теперь у него животное желание овладеть той, которой на вид нет и восемнадцати. — Сколько тебе лет? — из любопытства поинтересовался Видегрель, усаживаясь в кресло и притягивая к себе на колени Сару. От тихих рыданий подрагивали ее худенькие плечи, язык заплетался и она никак не могла восстановить дыхание. — Семнадцать. «А выглядит как минимум на четырнадцать-пятнадцать», — подумал он. Что ж, она переросла тот возраст, поэтому его не покарают за растление малолетних. Хотя, на один грех больше, на один — меньше, все равно его персональный котёл в аду ждёт, и с каждым днём становится все горячее и горячее, вот только, пожалуй, уже с самим сатаной он мог потягаться за возможность правления, ибо на его счету столько грязных, аморальных дел, что просто несчесть. Усмехнувшись своим мыслям, он протянул к себе Сару и впился губами в ее нежную кожу шеи. Губы ласкали место, под которым неистово билась сонная артерия, а руки блуждали по обнажённому телу. — Встань на колени, — скомандовал Видегрель, с нетерпением взирая на сжавшееся тельце Сары. — Ну же! Дважды просить и объяснять я не буду. Ещё один плюс Сары, она быстро понимала, что от нее хотят. Поэтому как только она слезла с его ног, она на ощупь встала на колени между разведёнными в сторону массивными бедрами мужчины и положила свои трясущиеся руки на ремень его брюк (со второй попытки, естественно). Пряжка поддавалась ее неумелым рукам с трудом, но ещё хуже пуговица и молния (да ещё и вслепую). Когда она справилась с одной преградой, Сара нерешительно наклонилась ниже и тихо глотая рыдания, и все также на ощупь поцеловала через тонкую ткань боксеров твердую мужскую плоть. Она медленно покрывала робкими поцелуями каждый выпирающий участок, а затем потянулась к резинке нижнего белья. Тишину комнаты резко разрезал звонкий удар пощёчины. Сара не устояв, упала на пол и рефлекторно прижала к пылающей щеки маленькие ладошки. А Видегрель встал со своего места, с презрением взирая на маленькое тельце у своих ног. — Подбери сопли! Все желание отбила, — ядовито выплюнул он, после чего рассерженный направился к двери. — Когда я приду в следующий раз, чтобы не было слез, иначе я тебя отдам своей охране на потехи. После чего вышел, вновь громко хлопнув дверью.