убей своих любимых.

этот день можно было бы назвать одним из тех будничных дней, когда погода шепчет на ухо о своем хорошем настроении: солнце в зените, радуя своим вниманием всех жителей Земли; птицы согревают своими голосами окружающий мир, заставляя почувствовать прилив спокойствия и не забывая напевать какие-то свои песенки; не уступает в бою и ручей, звонко журча, громко разнося звуки своей хрустальной музыки. да, этот день определенно можно было бы назвать светлым, если бы не одно маленькое но. кажется, будто сама природа противостоит тому, что происходит прямо здесь и сейчас, прямо на глазах у всей вселенной... согласитесь, весьма неприятно чувствовать то, как капитаном твоей жизни становится некто другой, бесславно ворвавшись в неё и отобрав все то, что ты строил на протяжении всей своей короткой жизни. выстраивал бережно, кирпичик за кирпичиком, слово за слово, ту дорогу в чудесную жизнь, которая, как казалось, ждала совсем скоро. то спокойствие, до которого, как казалось, дотянуться не стоит совсем ничего. но все обрывается так резко и так неприятно для человека. те кирпичи крошатся, словно сделаны из самого ужасного из материалов. дорога в будущее зарастает буйным сорняками, не разрешая ступить и шагу. но ты борешься. борешься до последнего. его рука крепко обхватывает её тонкую талию. он прижимает ее к себе и шепчет в ухо, тихо, осторожно, нежно и с трепетом, стараясь не выдать своего волнения, которое полностью сковывает его тело: — я буду с тобой до конца, — он ещё крепче прижимает ее к своему телу, зарываясь носом в волосы, пытаясь вдохнуть этот родной запах, что стал для него словно любимый материнский, в то время, как земля продолжает неумолимо приближаться... ××× тринадцатого ноября ровно в одиннадцать часов и двадцать семь минут Фэшиар Драгоций, уже, безусловно, самый взрослый, сидит за обеденным столом перед огромным тортом, щедро залитым любимым лакомством пятилетнего мальчика — молочным шоколадом. на торте возвышаются гордые пять свечей, а глаза мальчишки сверкают так ярко, словно тысячи маленьких сапфиров. он с улыбкой закрывает глаза и загадывает своё самое сокровенное и доброе желание: «я хочу, чтобы мои родители никогда не расставались», и задувает все пять свечей одним махом. — ты у меня уже такой большой! целых пять лет! — женщина с такими же голубыми глазами, как у сына, аккуратно приобнимает мальчика за плечи и мальчик улыбается в ответ, с радостью ловя улыбку матери. — да! большой! — восклицает в ответ маленький Фэш. — поэтому я уже могу пройти посвящение на часовую степень! — он радостно хлопает в ладоши. Селена Драгоций, мать Фэша, всегда любила, любит и будет любить своего единственного сына. она, как и любая представительница прекрасного пола, ждала появление этого темноволосого чуда, как никто другой. пожалуй, единственный человек, которого она любила столь же сильно — ее муж, Диаман. женщина прекрасно понимала, что рано или поздно Фэшу придётся пройти часовое посвящение, которое определит его степень часодейства. и этот маленький факт почему-то сильно тревожил ее, не смотря на то, что мальчик ждал этого чуть ли не с самого рождения. почему-то в беспокойном сердце любящей матери постоянно находился маленький червячок, который словно бы грыз ее изнутри. грыз и не хотел, чтобы сын так быстро становился часовщиком. чтобы сын становился учеником самого Астрагора. это было весьма глупо с ее стороны, ведь каждый родитель-часовщик Осталы желает отдать своего сына на обучению к Великому Духу Осталы. но будучи ученицей Астрагора с самых малых лет, Селена всем сердцем не полюбила то самое место – Змиулан – часто казавшийся ей местом змей. молодая мама пыталась отогнать назойливую мысль где-то на задворках подсознания, что жизнь мальчишки повернется совершенно в другую сторону. хотя какая другая нормальная мать не захотела бы, чтобы ее чадо было воспитано в лучших традициях Змиулана? любая другая на ее месте почла бы такое за честь. в то же время Диаман, сам воспитанный в стенах этого замка, наоборот, всегда поддерживал сына и искренне не понимал опасения Селены насчёт посвящения. да и в принципе Драгоций-старший был полностью, словно с головой, предан Астрагору. кажется, у них это точно в крови – быть преданым всем планам и традициям темного царства. иногда Селене казалось, что она одна на целом свете недолюбливает Астрагора и совершенно объяснимо по какой причине – Великий Дух Осталы забрал жизнь ее любимых людей, сломав тем самым не только детство, но и саму девочку в раннем возрасте. Кажется, Драгоций-старшая должна была смириться, но правда в том, что... и с ними могло произойти то же самое. от этой мысли она порой не могла спать по ночам и, конечно, никогда не делилась этим страшным червячком на задворках своего подсознания с Диаманом, не желая напрягать мужа такими выводами. вероятнее всего, это был лишь страх, граничащий с паранойей. это была ее самая страшная фобия: пятилетний Фэш никогда не должен потерять родителей в раннем возрасте. никогда... в семье Драгоциев издавна существовала одна давняя семейная традиция, которой Астрагор придерживался вот уже несколько сотен лет: если часовщик из семьи духа получал высшую или первую степень, тот без раздумий брал ребёнка на обучение. конечно, это были исключительно мальчики. редкая девчонка удостаивалась чести обучаться у великого Остальского Духа, а если и удостаивалась, то либо за оказанную ее родителями крупную услугу, либо если она цепляла Астрагора каким-то своим даром или внутренней силой... словом, это действительно была настоящая честь — попасть в ученики к Астрагору. в то же время, в поисках новых учеников Дух рыскал по всем уголкам всевозможных временных параллелей. некоторые ребята, оказавшиеся в замке, были даже из других времён. никто и никогда не отказывался отдать своё чадо на попечительство Астрагора, если от него поступало столь крупное предложение. — мам! — Фэш дергает Селену за рукав, вырывая из раздумий, — завтра у меня будет часовое посвящение, — его глаза блестят тем самым детским неподдельными счастьем. — на нем будет дядя! — со значением добавляет мальчик. Селена только вздыхает, нервно постукивая пальцами по столешнице. — папа! ну скажи ей, что дядя будет, — маленький Фэш переводит взгляд на Диамана, который приобнимает жену и ласково поглаживает по плечам. — конечно, будет, — он улыбается Фэшу, щёлкая ему кончиком пальца по носу. — он ещё удивится, какой ты у меня умный и сообразительный не по годам. после этих слов женщина берет в руки большой нож, пытаясь с ужасом скрыть дрож во всем теле, хотя и скрывать это было весьма глупо, и отрезает кусок сочного шоколадного торта, плюхая его прямо на тарелку к имениннику. от Диамана не укрывается странная нервозность Селены, ее муж всегда был столь чуток по отношению к ней, и, пока Фэш с наслаждением уплетает торт, он нежно убирает выбившуюся из причёски прядку и шепчет ей прямо в ухо: — все будет в порядке, любовь моя, наш мальчик умный и сообразительный. Астрагор обязательно возьмёт его к себе в ученики, вот увидишь, — мужчина чмокает Селену в щеку, а та лишь пожимает плечами в ответ не в силах сказать, что именно этого она и боится.