Another one bites the dust

      Солнце нещадно светило прямо в глаза, мешая спать. Я перевернулась на другой бок, но спать отчего-то резко перехотелось. Настроение опять испорчено, поздравляю всех с этим. Зевнув и ненадолго прикрыв глаза, я повалялась в кровати ещё минут пять, чувствуя, как под солнечными лучами начинает нагреваться тело и лицо. Стоило приобрести жалюзи.       Со стоном я поднялась, потирая заспанные глаза и снова протяжно зевая. В доме стояла оглушающая тишина, и только щебетание птиц за окном нарушало это неуютное молчание. Я потянулась, окончательно откидывая от себя одеяло, и опустила босые ноги на прохладный пол. Столь резкий контраст нагретого солнцем тела и холодного пола окончательно сбросил с меня сонливость.       Бодро поднявшись, я не стала надевать тапки, и босыми ногами пошлёпала в самое важное место в этом доме — на кухню. По пути я метнула взгляд на слегка приоткрытую дверь, которая находилась напротив моей: за ней слышался тихий глухой храп, и я безошибочно определила, что Вольф благополучно добрался домой. Прикрыв дверь, я вошла на кухню и заметила на столе новые продукты — всякие печеньки и шоколадки, а также хлеб, а судя по жужжанию холодильника, брат по пути домой купил ещё и нормальных продуктов, чтобы нам было, чем питаться. Просто умничка.       Так как вчера готовил Вольф, я решила не ёрничать и побыть сегодня шеф-поваром. Отрыв дверцу холодильника, я увидела молоко, пачку яиц, какую-то зелень, овощи и — самое главное — закрытую упаковку с курицей. Слава богу, сегодня поедим нормального мяса. Не в обиду тому пареньку из ресторана — честно говоря, уже забыла, как его зовут — но рыбу я люблю не очень, и предпочитаю настоящую говядину какому-нибудь тунцу. Увидев на одной из полок ещё и сметану, я удовлетворённо улыбнулась.       Сегодня готовим нормальную еду. Раз уж есть мясо и сметана, сделаю что-нибудь вроде шнельклопса — быстрой отбивной, если по-человечески. Выложив продукты на стол, я пошла искать наушники — с музыкой готовить было легче и даже приятнее, потому что тишина ни коим образом не давила на нервы. Конечно, можно было под аккомпанемент всхрапов брата, но для меня подобное было не слишком приятным. Дело бы обстояло легче, будь у нас с Вольфом телевизор или ноутбук, но за неимением альтернатив мне приходилось ограничиваться музыкой из наушников. В любом случае, так даже веселее.       Приготовила всё я достаточно быстро — в немецкой, родной, кухне я чувствовала себя как рыба в воде и без проблем могла приготовить даже относительно сложные блюда. Когда отбивная и гарнир были готовы, на кухню в одних трусах вплыл Вольф, почёсывая живот и заразительно зевая во весь рот.       — Доброе утро, — поприветствовала я брата на родном языке. Вольф ответил мне улыбкой и жадно накинулся на свою порцию, быстро поглощая мясо с блаженным выражением лица. — Какие на сегодня планы?       — Осмотреть все достопримечательности города, — подумав, ответил Вольф, отпивая из кружки горячий чай с лимоном.       — Справишься без навигатора хоть? — усмехнулась я, закидывая в рот ароматный кусок мяса и жмурясь. Вообще, Вольф в этом городе уже не впервые в отличие от меня, но последний раз он был в Намимори около пяти или шести лет назад, поэтому наверняка даже и не помнит, где что находится.       — Нам не нужен будет навигатор! — довольно прищурился Вольф, а я подозрительно покосилась на него в ответ. Что значит «нам»? — Я договорился о небольшой экскурсии вчера, после того, как ты ушла домой.       — С тем парнем из японского ресторанчика что ли? — чуть не подавилась мясом я, прокашливаясь. Я даже не помнила его имени (и внешности, кроме самых стандартных японских черт — чёрных волос и карих глаз), а Вольф уже набился к этому парню в туристы, выпрашивая прогулку по тихому городу. В душе поселилось недовольство. — Я пас. Хочу сходить в спортивный магазин.       — Вот по пути мы туда и заскочим, — подвёл итоги брат, не слушая моих вялых попыток отмазаться. Последние дни перед школой я хотела бы провести либо в одиночестве изучая город, либо гуляя с братом. И тут так некстати затесавшийся «третий лишний» вызывал во мне неприязнь, хотя этот парень совершенно ни в чём не был виноват. — Ямамото любезно согласился прогуляться с нами и показать город, так что будь добра не огрызайся. Он классный чувак.       Я фыркнула, подавляя в себе вспышку злобы. Ямамото. Обычная японская фамилия, обычная японская внешность, и характер наверняка такой же типично-японский. Всё это вызывало раздражение и скрип моих зубов, но Вольф старательно делал вид, что не замечает этого. Вновь потрепав меня по голове, он доел отбивную и собрал всю посуду, собираясь поиграть сегодня в хозяйку. Моя злость немного улеглась, и чтобы не провоцировать ещё один конфликт, я вышла из кухни, направляясь в ванную — стоило принять душ.       Через полчаса я уже расчёсывала длинные тёмно-серые волосы, от влаги кажущиеся практически чёрными, и пялилась в зеркало. Отражение пялилось в ответ, прожигая уставшими ярко-зелёными глазами. Кожа под глазами как обычно была слегка красноватой, намекая на множество бессонных ночей. Мои мешки под глазами не исчезли даже после хорошего десятичасового сна. Пора было к этому уже привыкнуть. Отложив расчёску, я отвернулась от своего замученного отражения и поплелась переодеваться в другую одежду.       Позже ванную занял брат и провозился там едва ли не в два раза больше меня. За это время мои волосы уже успели высохнуть и, к огромному разочарованию, закудрявиться. Ещё одно различие в наших с братом обликах: его волосы были безбожно прямыми и мягкими волнами лежали на широких плечах, а мои постоянно норовили завиться и превратить нормальную прическу во что-то невнятное, от чего их постоянно приходилось сушить феном. А так как такого чуда техники у нас пока не наблюдалось, приходилось терпеть крупные кудри и страдальчески заплетать волосы в косу, достававшую мне примерно до груди.       Провозившись с волосами всё то время, что брат сидел в ванной, я кое-как сладила с кудрями и собрала волосы в низкий хвост, плюнув на то, что прямыми мне их сделать не получится уже никак. Переодевшись в изумрудную водолазку и чёрные джинсы, я копалась в телефоне, надеясь отыскать хоть что-нибудь интересное. Соцсети не пестрели ничем занимательным, и поэтому я, страдальчески закатив глаза, отложила телефон в сторону, начиная пялиться в белый потолок.       Брат вскоре появился на пороге кухни с мокрыми волосами и, оглядев уже готовую меня, юркнул к себе в комнату, на ходу распуская тюрбан из полотенца, которым сушил волосы. Наспех одевшись в привычную одежду, он побросал в рюкзак всякие важные вещички, а потом воззрился на меня с таким лицом, как будто он ждёт меня уже полчаса. Вздёрнув бровь, я поднялась с дивана и пошла в прихожую, доставая удобные спортивные кроссовки.       — С мокрыми волосами пойдёшь? — спросила я, зашнуровывая обувь. Вольф кивнул и ответил что-то наподобие «само высохнет» и быстро напялил на ноги кеды, подхватывая свой рюкзак и хватая ключи.       Перед тем, как выйти, я набросила на плечи джинсовку и ступила на улицу, сразу вдыхая прекрасный цветущий запах. Тихая жизнь мне нравилась — не было отца с его изматывающими тренировками, не было противной помощницы отца, которая своими комментариями раздражала меня, и даже Вольф, очутившись в этом тихом городе, сбавил обороты и стал менее активным, что тоже меня очень сильно радовало. Как говорится, всё, что ни делается, — всё к лучшему.       Волосы у Вольфа и правда высохли на удивление быстро — за то время, что мы шли до японского ресторанчика, они посветлели, и мокрыми оставались лишь концы, которые трепал лёгкий ветерок. Невольно я залюбовалась пейзажами Намимори, блаженно прикрывая глаза и подставляя лицо тёплому ветерку и яркому солнышку. Минут через двадцать мы подошли ко вчерашнему зданию, и тихонько просунули туда головы, отмечая, что посетителей стало чуть больше.       — Привет, Рин-чан, Оками! — поздоровался черноволосый парень и помахал нам рукой, едва мы с братом вошли внутрь. У меня внутри всё перекосилось, и неожиданно очень сильно захотелось скривиться. «Рин-чан» звучало просто отвратительно. Погодите-ка…       — А Оками это, собственно говоря, что за фрукт такой? — спросила я брата. Тот рассмеялся и потрепал меня по волосам, портя и так не самую идеальную причёску. Я зашипела подобно кошке и отвесила Вольфу подзатыльник.       — Он просто так и не смог выговорить моё имя, не коверкая его до неузнаваемости, — усмехнулся братец. — Поэтому мы пришли к компромиссу и заменили немецкого волка на японского.       Я закатила глаза, подмечая, что как брат, так и черноволосый японец, оба были теми ещё раздолбаями. «Оками», пф-ф. А пафоса-то сколько. Вольф пожал Ямамото руку и оба они уставились на меня. Я непонимающе пялилась в ответ, пока не почувствовала, как брат тычет мне локтем по рёбрам. Точно, я же забыла поздороваться.       — Привет, э-э… — я запнулась, тщетно пытаясь вспомнить имя нового знакомого, но так и не добилась никаких результатов. Плюнув на это дело, я замяла неловкую ситуацию, спросив, куда мы пойдем сначала. Мало вслушиваясь в совещание парней, я просто плелась следом за ними, грустно оглядывая улицу.       Внимание моё переключилось на нашего невольного спутника. Короткие тёмные волосы, спортивное телосложение, высокий рост, большие ладони с длинными пальцами — всё осталось таким же прежним, как и вчера. В душе смутно ворочалось беспокойство, и я прислушалась к ауре, на мгновение прикрывая глаза. Заинтересованность, веселье и удовольствие — самый обычный коктейль из эмоций человека, который доволен прогулкой. Ничего вызывающего беспокойство. Но почему тогда в душе ворочались подозрения?..       — Я бы с удовольствием стал бейсболистом, — мечтательно протянул брат, и я отвлеклась от своих размышлений и скосила взгляд на него — он был чуть выше нашего общего знакомого, но в целом рост у них был почти идентичный. По сравнению со мной, так они и вовсе были как великаны — разница в пятнадцать-двадцать сантиметров это вам не шутки. — Но к сожалению у меня с мячами не особо заладилось.       Я хихикнула, оценив шутку. Отец был на удивление строгим человеком, и чтобы развить интуицию, безжалостно закидывал брата, у которого были завязаны глаза, всякими разными штуками — и мячами в том числе.       Вольф обернулся на меня и, видимо, что-то решив, хватанул меня за руку и устроил прямо посередине между ними, чтобы я не плелась позади. Я чуть не фыркнула, но почувствовала себя не очень уютно — с черноволосым парнем мы толком-то и знакомы не были, поэтому столь наглое нарушение личного пространства было для меня не очень приятным. Японец скосил на меня карие глаза и тепло улыбнулся, а я поспешила опустить взгляд на свои ноги, предпочитая не пересекаться взглядами. Что-то мне в нём определённо не нравилось, хотя ничего необычного или опасного я не видела — и даже чуйка на ауры тихонько молчала в сторонке. Такой разрыв шаблона терпеть было сложно.       — Слушай, Ямамото, а где тут спортивный магазин? — брат наконец отпустил мою ледяную руку, но потом по-свойски закинул руку мне на плечо, прижимая поближе. Я, чувствуя тёплую ауру родственника, слегка улыбнулась, что не ушло от взгляда нового знакомого. Он по-доброму усмехнулся и махнул рукой куда-то в сторону.       — В той стороне, — ответил Ямамото и кивнул головой. — А зачем вам?..       — Мяч хочу купить, — поспешила ответить я, отлипая от Вольфа, который уже начинал меня доставать тем, что постоянно дёргал меня за кудряшки. — И наколенники.       — А-а, точно, — Ямамото улыбнулся и взлохматил свои тёмные волосы. — Ты же занимаешься волейболом. Хочешь вступить в школьную команду?       Я равнодушно пожала плечами, обгоняя парней и доставая из кармана в куртке кошелёк. Зайдя в магазин, я вдохнула полной грудью запах резины и улыбнулась. Вот уж не знаю, что там с волейбольным клубом, но играть мне всегда было приятно, особенно в комфортной роли. Несмотря на свой невысокий рост, в волейболе я чувствовала себя на удивление комфортно в роли либеро, получая массу удовольствия от игры.       — Добрый день, — поздоровалась я, но видя на лице продавца непонимание, чертыхнулась и перешла с немецкого на японский и повторила приветствие. Продавец-консультант расплылся в мягкой улыбке и спросил, ищу ли я что-нибудь конкретное. Кивнув, я рассказала о том, что хотела бы приобрести мяч и наколенники. Мужчина за стойкой резво вышел в зал и понёсся к товарам, уже готовясь советовать мне лучшие по его мнению товары.       Я не заметила, когда в магазин также вошли и Вольф с Ямамото, потому как увлеченно подбирала самые приятные по материалу наколенники и вполуха слушала консультанта. Парни отделились от меня и потопали смотреть какие-то мячи или что-то в этом роде. Я не особо следила за ними, сконцентрировавшись на волейбольных примочках. Не маленькие, в конце-то концов, и без меня походят.       — Да, спасибо, я возьму эти, — кивнула я, отдавая продавцу понравившиеся чёрные наколенники и поворачиваясь к мячам. Сейчас будет самое сложное. Я увлечённо перевертела в своих руках наверное весь ассортимент магазина, пока не нашла то, что мне понравилось. Великолепный мяч — приятный на ощупь, в меру упругий и, самое главное, удобно лежал в руке. Я на пробу побила его об пол, как баскетбольный, примеряясь к упругости и удовлетворённо хмыкнула. В самый раз. И даже цена не кусается. — И вот этот, пожалуйста.       Пока я расплачивалась, то стала свидетелем достаточно тихого разговора брата с новым знакомым.       — Почему именно Старшая Намимори? — спросил Ямамото, крутя в руках устрашающего вида биту и примеряясь к ней. Неужели бейсболист?       -Ну-у, — мой брат задумчиво почесал пальцами подбородок. — Форма Старшей Намимори великолепно выглядит на девушках.       Услышав это, я фыркнула, не решаясь засмеяться в полную громкость — мало ли что подумает продавец, который возился с упаковкой наколенников. Спиной почувствовав чужой взгляд, я слегка повернула голову, пересекаясь со взглядом братишки, который мне подмигнул.       — А ещё у них великолепная спортивная форма, — заговорщическим шёпотом поведал Вольф японцу, который слушал слишком уж внимательно для простой беседы. — Короткие черные шортики, и облегающие белые футболки.       Вольф мечтательно закатил глаза, а я покачала головой. Ловелас чёртов. Лучше бы брал пример у нового знакомого, которого девушки в этом плане, кажется, вообще не интересовали.       Вновь почувствовав спиной чужой взгляд, я решила было, что это снова Вольф балуется, но повернув голову, натолкнулась взглядом на хитро прищуренные карие глаза. Ямамото мягко улыбнулся, как будто представляя то, что говорил ему мой брат и слегка прикрыл глаза.       — Действительно великолепно, — сказал он, и я окончательно потеряла веру в него. Фыркнув, я расплатилась и подхватила одной рукой цветастый сине-оранжевый мяч, а другой взяла упакованные черные наколенники. Извращенцы.       — Дай сюда портфель, — в приказном тоне сказала я, когда мы вышли из магазина. Брат опять не позволил мне идти позади или хотя бы сбоку, настойчиво втиснув между ним и Ямамото. На это я только фыркнула, не обращая внимания на нелепый смешок от японца и усмешку Вольфа. — Хочу скинуть туда наколенники.       — Да пожалуйста, — брат послушно распахнул портфель, и я быстро кинула туда покупку. Покрутив на пальце мяч, я улыбнулась. Настроение плавно ползло вверх, и даже наличие «третьего лишнего» не мешало мне наслаждаться жизнью. — Слушай, Рина.       — А? — отозвалась я, прикрывая один глаз от светившего солнца.       — Может сыграем? — Вольф кивнул на мяч, который я ловко подбрасывала на ладони. Думала я недолго, почти сразу же сдавшись и согласившись поиграть. Всё-таки давно не чувствовала мяч в руках — небось и вовсе забыла, как в волейбол-то играть.       — Отчего бы и нет? — задала я риторический вопрос и повернулась к Ямамото, который забавно склонил голову к плечу и заинтересованно осматривал меня с высоты своего роста. Я почувствовала, как щёки начало пощипывать от румянца, но приняла как можно более невозмутимый вид, вновь покрутив мяч на пальце и отвлекая внимание японца от разглядывания моего лица. — Будешь?       Я кивнула на мяч. Парень думал недолго и с улыбкой ответил согласием. Итак, трое есть. Осталось ещё девять и один судья.       — Где остальных искать будем? — спросила я, поправляя одной рукой съезжающий с плеча рукав большой джинсовки.       — Сначала площадку найдём. Такеши, — обратился мой брат к японцу. — Ты знаешь, где тут есть волейбольные площадки?       — Ага, — ответил тот, и мы с братом дружно посеменили за бейсболистом, полостью доверив ему выбор пути. Я в Намимори впервые, поэтому сразу всего, конечно, не запомню, но основные маршруты «дом-школа» и «дом-магазин» я старательно вбила в свое подсознание. Потеряться в этом — пусть и не очень большом — городе не хотелось.       Когда мы дошли, то заметили, что площадка уже была занята. Порадовавшись такому исходу, я насчитала на поле десять человек. Видимо, играли по пять человек на команду и без судьи. Возможно, даже не считали — просто получали удовольствие от игры. А мы как раз пришли им всё испортить.       — Йо, — поздоровался брат, поднимая вверх руку и отвлекая игроков от мяча. Я скосила взгляд на него — дешёвый и наверняка с таким невозможно было играть. Вовремя мы. — Можно присоединиться?       — Отчего бы и нет? — один из парней улыбнулся и, поддев низ футболки, вытер ею пот со лба. Я безразлично оглядела крепкие мышцы на его животе, мазнула взглядом по его лицу, отмечая светлый оттенок волос и практически черные глаза. Ростом он был чуть выше моего брата, как и почти все парни на площадке, что сейчас заинтересованно косились в нашу сторону, перешёптываясь. Меня, скрывающуюся за крепкими спинами Вольфа и Ямамото, никто не заметил, что было слегка обидно. — Только у нас мяч позорный, простите уж.       — Мы со своим, — невозмутимо показалась я из-за спины брата, перекатывая в ладони мяч. Светловолосый подросток вздрогнул и перевёл на меня взгляд. Я вздёрнула голову, пялясь на него снизу вверх. Разница была… ощутимая.       — А ты кто, облачко? — намекая на мои кудряшки, спросил парень. Я фыркнула и чуть не показала ему язык. — Будешь судьёй?       — Неа, — ответила я, заслужив снисходительные смешки парней на площадке. Стало обиднее вдвойне. — Я собираюсь играть.       — Получается тринадцать человек, — вслух размышлял парень, потирая подбородок. Я скинула с плеч тяжёлую куртку, оказываясь в одной облегающей водолазке, и скинула джинсовку куда-то на скамейку, куда отправился также портфель брата и олимпийка Ямамото. — Парни, кто судить будет?       Из группы отделился темноволосый парень и, проводив меня скучающим взглядом, уселся на скамейку рядом с вещами — как подозреваю, они принадлежали парням на площадке. Выбрав судью, мы все вместе столпились вокруг того высокого хафу со светлыми волосами, и поочерёдно тянули жребий, чтобы распределиться. Вытянув короткую палочку, я перевела взгляд на брата, в руках которого была зажата длинная. Вольф глядел на меня грустными глазами и как будто умолял поменяться с кем-нибудь местами. Я показала ему язык и направилась к светловолосому парню, с которым оказалась в одной команде.       Мы решили, что пяти минут на распределение ролей и знакомство будет достаточно, поэтому разошлись по разным концам площадки. Остановившись по правую руку от светловолосого, я заинтересованно крутила в руке мяч — по результатам жребия мы подавали первые.       — Ну что, будем знакомиться? — усмехнулся хафу, тряхнув светлыми волосами. — Я Рен. Кем хочешь быть, мелочь? Нападающим?       Я фыркнула и улыбнулась.       — Эрина, можно просто Рина, — я протянула руку, которую Рен без промедления пожал своей огромной лапищей. — Я либеро.       — Неплохо, — усмехнулся он, взъерошив свои светлые волосы. Следом мне представились остальные парни, и мы быстро распределили роли в команде. Как ни странно, мне нужно было тесно работать с именно с Реном, потому как он поведал мне, что является отличным связующим. Мысленно закатив глаза, я решила, что это мы ещё посмотрим. Двух высоких парней мы с ним без промедления решили поставить как центральных блокирующих, и они в целом-то были не против. — Часто играешь в волейбол, мелочь?       — Скажем так, я занимаюсь им довольно долго, — намекнула я, пасуя мяч парню, который сейчас должен был подавать. Рен кивнул, принимая информацию, и занял своё место на поле, а я последовала за ним, отходя на заднюю линию и вставая почти по центру поля.       За сеткой было также оживлённо. Вольф, как один из самых высоких, стоял на передней линии слева от меня. Похоже, что решил побыть нападающим сегодня. Мы с братом часто играли вместе, но до этого ни разу не оказывались по разные стороны сетки — поэтому сейчас я была особенно собрана. У Вольфа довольно сильный удар, да и прыгучий он как кузнечик. Первым делом я взяла на прицел его, но обвела взглядом команду ещё раз. Ямамото также стоял на передней линии. Насчёт него я ничего сказать не могла: мало того, что мы познакомились буквально вчера, так я и вовсе не представляла, какой он игрок в волейбол. Понадеявшись на удачу, я подумала, что раз он бейсболист, то в волейбол играет наверняка на средненьком уровне.       Послышался свисток, и парень из моей команды подкинул мяч, в прыжке подавая его в сторону соперника. Я оценила этот приём и мысленно кивнула себе, решив, что всё не так уж плохо, как мне показалось. Я внимательно следила за мячом, готовая отбивать его в случае чего. Судя по тому, что почти все здесь присутствующие были знакомы, то играют они вместе точно не впервые, поэтому точно знают, кто как играет. Именно мы втроём — я, Вольф и Ямамото — были тёмными лошадками, и, если честно, больше всего я беспокоилась сейчас за игру японца. Вот уж неизвестно, что он может выкинуть.       Мяч без труда был перенаправлен связующим в сторону Вольфа. Я оскалилась — настоящая игра началась.       Брат легко разбежался и подпрыгнул, занося руку для удара. Блокирующие прыгнули вслед за ним, но не успели — Вольф оказался быстрее. Мяч слегка коснулся пальцев одного парня, и немного сменил траекторию. Я бросилась вправо, готовясь принять. Мяч легко отскочил вверх и вперёд, а я подалась назад, освобождая место для Рена, который стоял к сетке боком. Он готовился сделать пас влево, поэтому противник решил собраться именно с той стороны. Но каково же было моё удивление, когда Рен мастерски сделал пас назад, а нападающий провёл великолепную атаку.       Снова звук свистка, и наша команда открыла счёт. Я победно усмехнулась, подмигнув брату, который безошибочно определил, кто тут главная заноза в заднице.       — Охрененный ход, мелочь, — похвалил меня Рен, дав пять. Честно говоря, мне с самого начала казалось, что они не смогут провести атаку по этой стратегии, но Рен действительно оказался асом — великолепные у него были пасы.       — Отличный пас, — похвалила я его в ответ. Игра продолжилась.       Схватка шла тяжёлая — блокировать мячи Вольфа было сложно, поэтому центровые едва справлялись, но я всегда готова была подстраховать их. Мы шли почти нога в ногу — 16:15 в нашу пользу. Следующими подавал парень из команды противников. Я, подцепив край водолазки, также утёрла им пот с лица, обнажая подтянутый живот. Противник невольно засмотрелся и поэтому мяч у него улетел по кривой куда-то в аут. Рен заливисто захохотал, как и Вольф. Ямамото лишь мягко улыбался, слегка прищурив глаза, и я почувствовала от него недовольство чем-то.       — А ты не промах! — усмехнулся Рен, похрустев пальцами. — Надо было с самого начала так сделать.       — Зачем? — вернула усмешку я, закатывая рукава повыше. — Мы и так их побеждаем.       Сменив позиции, мы вновь подавали мяч. Сдув с лица прядь серых волос, я слегка согнула ноги в коленях, принимая удобную позу, если мне вдруг придётся лететь на другой конец поля. Мяч стремительно пронесся через сетку, где был перенаправлен в нашу сторону. Немного повеселившись перекидыванием мяча из стороны в сторону, парни решили играть серьёзнее — связующий со стороны противника ловко подкинул мяч вверх, направляя его в сторону Ямамото. Слегка расслабившись, я улыбнулась — ну это не мой брат, поэтому центровые с ним легко справятся, а я как обычно буду просто на подстраховке.       Следующие действия повергли меня в шок: японец быстро разбежался и ударил по мячу. Центровые вытянули руки, пытаясь заблокировать мяч, но в том-то и дело, что это была просто попытка. Мяч попал точно между чужими руками, и с силой ударился о покрытие площадки.       — Чёрт, какая силища, — парень-центровой прижал к себе руку и подул на неё. Она немедленно стала покрываться краснотой — видимо удар действительно был невероятной силы.       Я бы так и стояла с разинутым ртом, если бы виновник моего состояния не издал неловкий смешок. Ямамото закинул руки за голову и прищурился с виноватой улыбкой, как будто прося прощения. Я рискнула снова взглянуть на него, и чуть не отшатнулась назад: карие глаза внимательно глядели прямо на меня, а в них плескалось такое удовольствие от доминирования в этой ситуации, что они слишком хитро поблескивали. Я сглотнула вязкую слюну. Что это сейчас было, чёрт возьми?! Каким образом откровенно средний игрок провёл настолько сильную атаку, что чуть не угробил нам центровых?       Запросив таймаут, мы разбрелись по площадке. Вольф заботливо протянул мне бутылку воды и я жадно к ней присосалась, чувствуя, как капельки прохладной воды текут по моему подбородку куда-то вниз, в сторону шеи, а потом скрываются за воротником.       — Отлично играешь, — похвалил меня брат, и я воспрянула духом, как будто у меня открылось второе дыхание.       — Вам конец, — усмехнулась я, закручивая бутылку с водой и кидая её в руки брату. Тот легко подхватил живительную влагу и предложил Ямамото. Тот покосился на меня и слегка покраснел, но не отказался*. Мысленно я спросила, что вызвало у него такую реакцию, но тут же забила на это дело, разминаясь.       На улице было слишком тепло для начала апреля, поэтому я пожалела, что надела водолазку. Сейчас в футболке было бы гораздо удобнее. Особенно среди вспотевших парней, что поскидывали свои футболки, красуясь. На это я лишь посмеивалась, но особого внимания не обращала. Почувствовав, что я сейчас изжарюсь, я слегка приподняла край водолазки, подтянув её наверх. Я перевела взгляд на красного Ямамото, а потом оглянулась на такого же красного Рена.       — Кажется, это была плохая идея, — сказала я, неловко усмехнувшись и почесав затылок. Следом я быстро дёрнула край водолазки вниз, скрывая блестящий от пота живот. — Давайте сделаем вид, что никто этого не видел.       Парни синхронно отвернулись, делая вид, что занимаются своими делами, а я почувствовала, как мои щёки краснеют от стыда. Неловко получилось…       Через пять минут игра продолжилась, но она была уже не такой жёсткой, как до этого. Мы решили доиграть первую партию и расходиться, потому как на улице уже начинало темнеть. Я исправно выполняла свою роль либеро, отбивая мячи, пока вновь не заметила, как связующий собирается отдать пас Ямамото.       Ну уж нет! В этот раз ему не забить.       Приготовившись и мысленно оценив траекторию, я бросилась в бок, едва парень коснулся мяча, отправляя его мимо центровых. Я чувствовала, что скорее всего нормально уже не отобью, поэтому вложила все силы в последний прыжок — я повалилась на покрытие площадки, подставляя ладонь, от которой тут же отскочил мяч. Рен, не став передавать кому-нибудь пас, мастерски забил, положив конец игре. Я ловко вскочила с покрытия, не обращая внимания на саднящие колени и локти, и понеслась к Рену, на лету давая ему пять.       — Победа! — воскликнула я, звонко хлопнув своей ладонью о ладонь такого же радостного Рена. Игра выдалась очень напряжённой, поэтому наш щенячий восторг по поводу победы был абсолютно оправдан. Стоящий за сеткой Вольф обиженно на меня посмотрел и отвернулся, переговариваясь с парнями, пока мы с Реном не прекратили пищать от радости.       Обменявшись номерами, мы договорились как-нибудь сыграть ещё раз, а потом разделились — нам с Ямамото было в одну сторону, поэтому я шла вперёд, вновь зажатая между парнями, которые сняли свои футболки. Я чувствовала лёгкую зависть, потому как сейчас дул лёгкий ветерок, охлаждая разгорячённые тела, а я парилась в своей кофте, и никакие закатанные рукава не помогали мне спастись от жары.       Всю дорогу мы провели, обсуждая результаты матча. Мы с Реном удивительно сработались, поэтому смогли вырвать победу, когда у обеих команд был одинаковый счёт и последний мяч был решающим. Почему-то я так и знала, что команда противников попробует забить нам финальный мяч с помощью Ямамото и его непобедимой атаки, но тогда они не учли, что я уже была к такому повороту событий. В любом случае, это было просто великолепно.       — Ты отлично играешь, Рин-чан, — обратился ко мне Ямамото. Я перевела на него взгляд, стараясь не задерживаться взглядом на поблёскивающей от влаги коже, широких плечах и мощных руках с видневшимися на них венами. Сглотнув, я через силу улыбнулась и поблагодарила его.       — У тебя просто удивительная атака, — вернула я комплимент, слегка подпрыгивая при ходьбе — возбуждение от игры всё ещё не спало, и поэтому парни посмеивались надо мной, пока я пыталась успокоиться. — Не думала, что ты настолько хорош в волейболе.       Парень улыбнулся, запустив пятерню во влажные чёрные волосы, а потом наивно ответил:       — Я хорош не только в этом, — увидев мою краснеющую физиономию, он спешно добавил: — Я имею в виду, что я хорош в бейсболе.       Вольф заливисто рассмеялся от этой ситуации. Дальнейший путь мы провели за разговорами, в которых и я сама принимала участие. Поравнявшись со знакомым японским рестораном, мы распрощались с Ямамото, поспешно отказавшись от предложения зайти на чай. Ещё бы — потные подростки, двое из них вообще без футболок — что люди могут подумать?       Уже подходя к дому, Вольф перехватил лямку рюкзака поудобнее и обратился ко мне:       — Не делай так больше, — сказал он, намекая на неловкую ситуацию получасовой давности. Я отвела взгляд и покраснела. — Японские парни не железные.