***
Солнечный день проникал в окна колледжа, именуемого им. Боярского. Ничего не слыша, кроме любимой песни, Руслан сидел на подоконнике в раздевалке, не обращая внимание на подошедшего только что парня, что так с интересом разглядывал скромную персону шатена. — Привет, ты же новенький, да? — проговорил рыжий на одном дыхании, приветливо-кокетливо улыбаясь шатену, пока тот недоумевал, что же от него хотят, ведь общение он особо не любил. Его лучшими друзьями всегда были пара старых наушников и включенные на повторе песни группы "one to be pilots". — Привет, да, — неловко ответил Тушенцов, вытаскивая наушники из ушей. — Данила, можно просто Даня, — парень протянул руку для рукопожатия, и Руслан ответил, так и не назвав своего имени.***
Сейчас это знакомство кажется парню смешным и ностальгичным. Ведь из дружбы парней всё переросло в милый флирт, а после в жгучую романтику — бурная молодость. Данила встает изо стола и моет кружку, после чего направляется в спальню. Вдруг оттуда слышится резкий и заливистый смех и падение чего-то тяжёлого. Шатен подходит к Даниле, наблюдая, как тот катается на кровати, заливаясь смехом до красных щёк, а рядом валяется светильник. Видя, что Руслан подходит к кровати, лицо Данилы резко становится серьёзным, приобретая свой привычный вид. Только заправленная постель сейчас вся измята. Подняв светильник и поставив его на место, Руслан садится рядом с Данилой и достает телефон. Его действия для шатена казались настолько обыденными и безобидными, что Тушенцов просто не замечает этого. Или не хочет замечать. —Ты же помнишь, что сегодня у нас поход к психиатру ? — Да, — сквозь зубы проговаривает Данила, а чувство раздраженности всё не оставляет парня. Уткнувшись в телефон и не обращая ни на кого внимания, листая ленту, будто там что-то интересное, Руслан таки замечает напряженность Данилы и говорит: — Эй, все будет хорошо. Это просто беседа, я тебя не оставлю, — он мягко улыбается, кладя руку на плечо старшего и ласково поглаживая. Кашин тяжело вздыхает, глядя в шоколадные глаза Тушенцова.***
— Дань, давай пожалуйста, побыстрее, такси уже ждёт, — из соседней комнаты слышится лишь мычание рыжего. Спустя две минуты, рыжий выходит из спальни, одетый в белое худи с синими джинсами. Обув чёрные найки с помощью ложки, Руслан разгибается, потянувшись за курткой. Просовывая руки в рукава куртки, не застегиваясь, Тушенцов берет с полки телефон. Он слышит, как дверь сзади открывается, и рыжий выходит первым, придерживая металлическую дверь для Руслана и вертя в руках ключи от квартиры. — Так, вроде ничего не забыли, — проговаривает Руслан, пока Данила закрывает дверь ключом, проворачивая тот в замке ровно два раза. Выйдя из подъезда, шатен оглядывается, ища то самое такси. Наконец увидев его, парни садятся на заднее сиденье, извинившись за задержку, прихлопывая дверью. Пейзаж за окном тонированной машины сменяется мгновенно. Торговый цент, кафе, рестораны, обыкновенная забегаловка и, кажется, тысячи домов. Впереди виднеется, помимо новой цветущей зелени по бокам дороги, больница "Центральная". Руслан мелькает глазами по Даниле, тот не подает и виду, что что-то не так, но шатен прекрасно понимает — парню страшно. Положив татуированную кисть на руку Дане, он сжимает её, как бы показывая, что рядом. Придвигаясь ближе, шатен подставляет плечо, и Даня кладет на него голову, прикрывая веки, жмурясь. Рыжие пряди чуть касаются тёмных волос и немного щекочут щеку Руслана. Последний чуть поворачивает шею на Даню и целует в лоб, переплетая пальцы. — Приехали, — проговаривает недовольный хриплый голос, взглянув через переднее зеркало, его обладатель окидывает парней взглядом. — Спасибо, — шипит Данила, открывая дверь и выходя из душной машины. Обоих парней прохладный ветер одаривает свежестью. Резко двинувшись с места, машина оставляет после себя ядовитый газ, и парни спешат зайти в больницу. Пахнет медикаментами и спиртом - единственное, что они чувствуют. Пройдя к регистратуре, Руслан чуть наклоняется к стеклянному окрошку, чтобы быть наравне с женщиной, сидящей на стуле. — Здравствуйте, мы по записи к психиатру. – Продиктуйте фамилию, — говорит женщина с писклявым голосом и начинает рыться в бумажках, надев очки. — Данила Кашин, — произносит Руслан, повернувшись в пол оборота к Даниле, стоящего сзади. Тот засунул руки в карманы куртки и периодически шмыгает носом. — Двести шестнадцатый кабинет, второй этаж, — заканчивает женщина, даже не поднимая голову. — Спасибо, — поблагодарил Руслан, поворачиваясь к Даниле и хватая того за руку, потянув его к лестнице. — Пошли. Они проходят мимо людей разных возрастов. Молодые мамочки сидят рядом с кабинетами с разной нумерацией, успокаивая своих детей. Кто-то чихает и кашляет, сморкается в платок. За этим наблюдать не очень приятно, поэтому парни быстро доходят до нужного кабинета. Там меньше народа. Пройдя вместе с Данилой до двери, тот резко теряет координацию и начинает падать. Руслан успевает ухватить Данилу за руку и еле как довести до лавки. Наблюдая за сменяющейся мимикой рыжего, Руслан зажимает губу и садится перед ним на корточки. Губы рыжего трясутся, а глаза непроизвольно закатываются. Левая рука начинает судорожно трястись, будто тот час выйдет из сустава. Руслан берет того за дрожащую руку, сжимая её, пытаясь как-то помочь, надеясь на то, что скоро это пройдёт. Рядом сидящая бабка брезгливо косится на Даню, шепча: — Поразводят наркоманов. И Руслану больно это слышать. Больно, когда их считают не такими, считают другими и приписывают к конченым, наподобие наркоманов. Руслан готов вечно защищать Данилу, ведь тот ни в чем не виноват, поэтому он, бросая на старуху злостный взгляд, цедит: — Заткнитесь блять, — сжимая руку Дани сильнее, чувствует родное тепло. Видя, что тот приходит в норму, шатен гладит щеку рыжего, пытаясь успокоить и привести в чувство. — Дань, ты как, идти можешь? — с волнением говорит шатен полушепотом, смотря на Данилу. Видя кивок со стороны последнего, Руслан встаёт, садясь рядом. — Всё нормально? — Да, пошли, — рыжий встаёт с лавки с помощью Руслана и натянуто улыбается, уверяя, что с ним все хорошо. Тушенцов стучится и дёргает за ручку двери, проталкивая вперёд Данилу. Сам же заходит за ним. Парней встречает светлый кабинет, с открытыми на распашку окнами, на подоконнике которого стоят растения разных видов, кажется, скоро у них сломается стебель и опадут листья от ветра, и белой тюлью, беспорядочно вьющейся от потока воздуха с улицы. По середине стоит стол, за которым сидит женщина лет 45 в белом халате, а позади шкаф, заставленный растениями. — Здравствуйте, — произносит Руслан, садясь на стул подальше от Данилы. — Здравствуйте, что Вас беспокоит? Данила теряется, смотря то на Руслана, то в пол. — Выйдите, пожалуйста, нам нужно поговорить вдвоём, — смотрит женщина на шатена, и Руслан спешно встаёт и выходит из кабинета, прикрывая белоснежную дверь. Выйдя в коридор, ему становится тяжело дышать. В голову закрадывается шаловливая и проворная мысль, которая, кажется, и не собирается выходить. — А что, если это все неисправно и так будет всегда? Страх за будущее преследовал Руслана всю сознательную жизнь. В любых своих действиях он сомневался и был робок, но показывал абсолютно другое. Поэтому сейчас за любимого человека в первую очередь очень страшно. Прокручивая все варианты дальнейших событий, шатен не мог сосредоточиться, хоть на одной адекватной мысли. Что же скажет врач и какой вердикт вынесет — остается загадкой, но не надолго. В раздумьях его застает врач, вышедшая из кабинета, и просит зайти. Сколько он пробыл в состоянии "зависания"? Судя по всему, минут пятнадцать. Зайдя в кабинет, Тушенцов садится на место Данилы, а последний же стоит рядом, но после его заставляют выйти. — Данила мне рассказал, что вы — единственный близкий человек, значит вам не безразлична его судьба? — Говорите, — настроившись серьёзно, Руслан вникает во все, что говорит врач, внимая каждое слово. — У Данилы, судя по его рассказам, шизотипическое расстройство. Если кратко, то от таких людей можно ожидать все что угодно. При таковой шизофрении присутствуют бредовые идеи, бредовая уверенность в чём-либо несуществующем, но сохраняется социальная адаптация, душевные привязанности. Это, если коротко. Сейчас я могу выписать ему рецепт лекарств, которые ты должен купить. Они довольно дорогие, но лишь они могут помочь ему, — женщина уткнулась в лист бумаги и что-то пишет ручкой, а после ставит печать больницы. — Вот, держите, это все, что нужно будет купить, — она протягивает шатену листок. — Я хотела спросить, вы не засекли тот момент, когда именно это началось? Да, Руслан прекрасно помнил это адавое время, что нанесло непоправимую кровавую печать в жизни парней.***
Вечер. Руслан стоит у плиты, напевая что-то под нос, а сзади сидит его любимый человек, дожидаясь ужина. Помешивая жареную картошку, что была почти готова, Руслан стукает лопаткой о сковороду, кладя её на доску. Уже битый час Данила пытался дозвониться до матери, но все безуспешно, от чего Кашин лишь злился. — Дань, не переживай. Наверное, пошла в магазин, а телефон дома оставила, — успокаивал Данилу шатен, поглаживая того по рыжим волосам, перебирая прядки. Набирая сотый раз тот же номер, идут короткие гудки, но в этот раз трубку берут. Данила вздохнул с облегчением, сказав первое: — Алло, мам, почему так долго не отвечала? Но на другом конце провода была далеко не мать Кашина. — Данечка, мамы нет больше. Мама умерла сегодня утром. Сердечный приступ, — соседка матери проговорила эту фразу, а после сбросила, не желая ничего слышать. — Это какая то шутка? — лицо побелело, а губы затряслись. — Это какая то шутка? — закричал Данил, швыряя телефон на стол, зарываясь руками в рыжие волосы, смотря на стол, нараспашку открытыми глазами. — Даня, что случилось? — Руслан подошел, садясь на корточки, не понимая реакции Данилы. — Её больше нет, она мертва! — кричал на Руслана рыжий, закрывая лицо руками и с силой давя на мокрые от нахлынувших слез глаза. Тушенцов сел рядом, обнимая того за плечи, а после отшвыривая руки Данилы от глаз. — Успокойся, слышишь? — повышенным тоном говорит шатен. Тогда все и началось. Именно тогда Руслан понял, что Кашина убьет смерть матери. Пора бы трезвонить в колокол и идти в больницу, но денег на приём не было, и Руслан предпочёл нести этот тяжёлый груз на себе. Все это время было невыносимо смотреть на страдания любимого.***
Вспоминать было так же больно, как и видеть Кашина, словно побитого щенка каждый чёртов день. — Руслан? — врач трясет его за плечо, ожидая услышать хоть что-то. — Смерть матери. Это все началось после её смерти. Выйдя из больницы, парни доходят до дома тихо, не произнося ни одного слова. Руслан первый заходит в квартиру, разуваясь и снимая куртку, вешая на крючок. После Данила проделывает то же самое. Сев на кресло, шатен проводит пальцем по экрану телефона, заходя в какую то социальную сеть. Рядом, на диван, садится Кашин, смотря на Руслана. — Пошли поедим?***
Время 23:05. Заблокировав телефон, шатен только думает, думает и думает, что делать дальше. Данила — шизофреник. Это нужно принять, как есть. Но денег на лекарства абсолютно нет и непонятно, откуда их взять. Надежда, что все это пройдёт бесследно не оставляет парня. С этими мыслями Тушенцов тяжело прикрывает веки и пытается заснуть, посмотрев на безмятежно спокойного Данила, что сейчас мирно сопит, лишь иногда подергивая бровями. Аккуратно положив голову на грудь парня, шатен проваливается в сон. Чувствуя, как Данила пытается встать, Руслан распахивает карие глаза, наблюдая за его действиями. Кашин встаёт и берет свои джинсы, висящие на стуле, надевает их вместе с футболкой и направляется по коридору в сторону двери. Сообразив, что он собирается сделать, шатен хватает его за запястье, пытаясь остановить около входной двери. В ответ его лишь толкают. Болезненно чувствуя затылком холодную стену, Руслан видит, как Кашин скрывается за дверью, громко хлопая ею. Слыша, как он поднимается наверх по лестнице, Руслан хватает джинсы с футболкой и выбегает в подъезд хлопнув дверью. Поднимаясь все выше, он замечает открытый люк на крышу. Судорожно поднимаясь на неё, шатен не может произнести и слова. Данила стоит на краю крыши, раскинув руки в сторону. Медленно подойдя сзади рыжего, Тушенцов хватает последнего за руку, с силой оттягивая на себя. — Кашин, ты долбоеб! — запыхавшись, кричит Руслан, когда холодный ветер обволакивает худое тело. — Что ты наделал, я бы улетел как птица! Ты все испортил, — безжалостно кричит рыжий, встав напротив Руслана. — Данечка, я тебя умоляю, пошли домой, — сдерживая в себе комок, словно снежный шар, накатывающий к горлу, проговаривает Руслан. Понимая, в какой же заднице он оказался. Вокруг тёмная ночь, и где-то вдалеке горят и мигают разные жёлтые огоньки, привлекая внимания и выделяясь среди этого мрака. Одна лишь луна в чёрном небе освещает эту непроглядную тьму. Руслан берет Кашина за руку, умоляюще глядя на него. Пока тот вздыхает и спускается по лестнице вниз, Тушенцов благодарит Бога за спасенную душу, даже не до конца веря, что он все-таки есть. Он был готов благодарить за спасение того, в кого даже не верит, и это придавало стимула. Дверь хлопает, и Руслан закрывает ее на внутренний замок. Данила разувается, беспорядочно ставя свои кроссовки и вешая куртку. Шатен видит, как последний уходит в спальню и ложится на кровать. Именно сейчас можно быть спокойным и выдохнув, парень закрывает дверь за рыжим, скатываясь по стене. Он сгибает ноги в коленях, опуская тяжёлую голову и прикрывая глаза в спокойствии и отчаянии. Что сейчас делать абсолютно неизвестно, ровно так же, как и действия Данилы. Но одно было точно понятно. Руслану нужно найти деньги на лечение Дани. При том — срочно.