Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!
М. Булгаков
*** Он не знает, кому и зачем в голову пришла эта идея. Но факт в том, что они сидят с выключенным светом и зажжёнными свечами на кухне. Ярик ест макароны с полуфабрикатными котлетами и кетчунезом (да уж, идея идеей, а готовить нормально им сегодня обоим по-прежнему лень), эротично (как сам Ярик считает) запивая вишнёвым соком из винного бокала, а он наблюдает за отблесками огня в воде внутри своего стакана и старается не ржать. Ярик, кстати, тоже. Кажется, кто-то из них сказал, мол, встречаемся уже больше полугода, а ни разу не устраивали романтический ужин, как в фильмах. Только со стороны это выглядит очень комично: алкоголя нет, еда отнюдь не ресторанная, к ней один из них и не притронулся. И пытается прямо сейчас не думать о том, какая шея красивая. — Напомни, зачем мы это устроили, — бросает он, делая глоток воды, чтобы хоть как-то перебить наступающий голод. — А хрен знает. Прикольно ведь, — отвечает Ярик, хихикая самому себе. — Скучная идея. Лучше бы заварили дошика и посмотрели фильмец какой-нибудь упоротый. — Это точно. Но уж раз решили романтику устроить, то надо доводить до конца, — вздыхает он, тихонько постукивая пальцами по стеклу. В ушах начинает шуметь кровь человека напротив, взгляд чаще падает на вон ту красивую вену на шее. — Что там потом идёт? — А я уже и забыл, — смеётся Ярик. — Наверное, танцы под какую-нибудь музыку, — парень серьезнеет. — Но это потом, ибо даже не надейся на то, что я не вижу, как ты засматриваешься на мою шею. Твоё время ужинать пришло. Свечи гаснут, и он чувствует, как зрение тут же приспосабливается к темноте, поскольку именно отсутствие света — его естественная среда. Он может видеть всё в мельчайших деталях даже без очков, мигом находя на инстинктивном уровне вены и артерии, а также вычисляя, как глубоко под кожей они находятся. Температура тела поднимается. Он выдыхает и идёт в прихожую. Ярик осторожно следует за ним, наблюдает, как тот надевает ботинки и куртку. Ему даже одеваться не надо — их идея предусматривала околоуличную одежду. — Будь осторожен с прохожими, — произносит Ярик обеспокоенно. Он усмехается, отряхиваясь. — Не волнуйся, после случая с тобой я много тренировался, чтобы быть незаметным. Человеческий мозг легко обмануть. — Но со мной твои уловки не сработали, — хихикает Ярик. — Ты застал меня врасплох. — Просто признай, что отвлёкся на мою ангельскую красоту, — собеседник встряхивает головой, как в рекламе, и бросает самый соблазнительный взгляд из своего арсенала. Такой, мысленно раздевающий. Не будь он смертельно голодным, точно воспользовался бы возможностью. Но лишь наклоняется к яркиным губам и цепляет одну из них клыками, слегка прокусывая. Тот ойкает, он смеётся. Это не опасно для жизни и сущности, поэтому о последствиях можно не волноваться. Язык пробегается по зубам, собирает пару попавших капель крови. Сладко. — Иди, кушай кашку, может, дорастёшь до альфача. — Сволочь, — со смехом отвечает Ярик. Он лишь шлёт воздушный поцелуй перед тем, как выйти и закрыть за собой дверь. Вот так они и живут вместе уже почти полгода (иногда с небольшими перерывами, ибо у одного из них работа и семья в Петербурге, но тот старается приезжать как можно чаще). Получилось странно: Ярик его застал во время ужина, а он от неожиданности (раньше такого не случалось) потерял хватку морока забывчивости и оставил таким образом воспоминания о себе. А тот спустя пару дней появился у него на служебке. Он боялся, что Ярик кому-нибудь расскажет, но обошлось. Потом они начали общаться в вк, нашли общие интересы и с тех пор не расставались. Он вспомнил, что такое готовка, достал из пыльной кладовки кастрюли, сковородку, тарелки и прочую утварь. Вспомнил о своих запасах полотенец и постельного белья, которые ему уже который год на день смерти дарит мать (потому что «у людей подобных праздников нет, но поздравить же надо»). Вспомнил, что такое занятый душ и туалет. Вспомнил о разделении обязанностей (Ярик ненавидит готовку, но тратит часы на уборку) и о родном, но позабытом «Куда попёрся по помытому?!». Зато дома уютнее стало, теплее и не так одиноко, и он впервые за долгое время вспомнил, что такое «жить». *** По возвращении домой, прижав ко рту платок, чтобы вытереть кровь, он привычно проверяет почтовый ящик и достаёт оттуда конверт. Странный, без опознавательных знаков, вроде имени или адреса отправителя, написан только получатель: «Александру Казьмину». Почерк смутно знакомый, и он чувствует, что о подобном вспоминать лишний раз не стоит. Когда рука разворачивает небольшое письмо, тело прошибает пот. А он уж забыл, что скоро середина мая. «Уважаемый Александр Казьмин! Приглашаем Вас посетить ежегодное общевампирское мероприятие — Бал вампиров, который пройдёт 18 мая. Организатор этого года: Санкт-Петербуржское вампирское общество во главе с И. Ожогиным. Место проведения мероприятия: уже ставший традиционным Кровавый Зал. Вы можете взять с собой спутника любого пола и любой сущности, согласовав его присутствие с главой вампирского общества Вашего города. В течение трёх рабочих дней Вам на электронную почту придёт видео с записью нужных движений для танцевальной части бала. Репетиции не предусмотрены, мероприятие будет контролироваться магами-иллюзионистами. За прочими подробностями обращайтесь к главе вампирского общества Вашего города. С уважением, И. Ожогин и В. Ланская» Он расстёгивает куртку и, сложив пополам, пихает письмо во внутренний карман. Садится на ближайшую ступеньку и пытается разложить тысячу мыслей по полочкам. На бал его приглашают не впервые, он прекрасно знает, кто и что там будет. Из года в год сценарии не сильно различаются. Да и Ярика привести познакомить с миром, частью которого тот невольно стал, хочется. Происходящее проконтролируют сторонние наблюдатели, чья магия может обмануть любого вампира, так что человеку угрожать опасность не должна. Но что-то внутри тревожится и протестует. Не хочется идти даже одному. Страх ли это за Ярика, жизнь которого изменится ещё больше после бала? Тем более, что в воспоминаниях вспыхивает этот странный вещий сон. Кровь-кровь-кровь — там везде была жуткая, злая кровь. Нет, Ярик не должен никогда познать её. Или же эта тревога — нежелание встретиться снова с Ожогиным, главой петербуржских вампиров? С тем, из-за которого он в принципе оказался здесь, в Москве?.. Надо позвонить. Срочно. Он хлопает по карманам и понимает, что телефон остался дома, а это значит, что вот так, тайком от Ярика, не получится всё решить. Деньги тоже там, никуда уехать не получится. Чёрт. Он старается сыграть максимально обычного себя, когда возвращается в квартиру и улыбается встречающему человеку. Тот смотрит весьма скептически. Как там в институте учили? Достать из воспоминаний ощущение радости и проникнуться им? Только что-то ничего не приходит хорошего. Сложно управлять тревогой, когда она сердце скручивает, будто бельё выжимает после стирки, и иглы свои по всему телу оставляет. Особенно на запястье. Запястье. Руки. Руки трясутся. Надо отвлечься на что-нибудь, и тогда Ярик даже не заметит. Хочется пошутить, правда, в голову ничего не лезет. — Что-то случилось на охоте? Ты как будто встревожен чем-то. — Да нет, ты только один у меня уникальный. Ярик качает головой. Да уж, шутка не удалась, это верно. — Тебя кто-то заметил? Тебе угрожают? Что, блин, произошло? — парень усиленно пытается поймать его взгляд, зависший на чём-то вдали. Он не знает, на чём именно, возможно, на красивых пылинках в воздухе. В конце концов внимание находит неподалёку телефон. — Яр, я честно тебе всё расскажу, но немного позже. Мне для начала надо срочно кое-что разрулить. Но поверь, мне никто не угрожает и на охоте всё прошло хорошо, — он бы сейчас наложил на сознание парня морок, но не хочет — это будет нечестно. Поэтому просто старается глазами передать весь смысл своих слов. Стыдно немного, потому что в нормальных парах люди друг от друга ничего не скрывают. Но ведь он в любом случае расскажет обо всём Ярику, нужно просто поговорить. Потому что у него паническая атака на подходе, а Ярик вряд ли поможет, хоть у них и любовь до гроба. На этого человека аргументы о возможной опасности не подействуют. — Хорошо. Только не тормози с объяснениями, пожалуйста, а то тайны — не то, что может сохранить отношения. В другое время эта фраза кольнула бы чувством вины, но мысли уже не здесь — ищут нужный контакт в телефоне. Он, едва разувшись, бежит на балкон и запирается там, набирая номер единственного человека в этом полном вампиров мире, чья чуйка никогда не подводит и кто может всё разъяснить спокойно, постепенно усмиряя волнение, — Даши.