Безумие

Сквозь пелену морфея, Азуми чувствовала, как её обнимают горячие руки; как прижимают к разгоряченному телу и нежно поглаживают пальцами. Девушка не спешила открывать глаза, хоть в горле и пересохло, а сознание переворачивалось вверх тормашками. Даби тоже не торопился подниматься. Он наслаждался теплом и девичьим присутствием в своей постели. До этого дня, мужчина предпочитал бурный и быстрый секс, который, как правило, заканчивался после доставленного наслаждения. Злодей не оставлял девушек у себя и не оставался сам, считая это глупостью. Но сегодня всё было иначе, Даби не смог отпустить от себя Азуми и разжать объятий. Девушка настолько опьянила его, что злодею снесло крышу. Мужчина разлепил тяжёлые веки и спустил руку к женской промежности. Пальцы ловко проникли меж половых губ и принялись играть с ними, задевая клитор и стараясь войти глубже в лоно. Азуми невольно поморщилась и томно выдохнула. Ей всё же пришлось открыть слипающиеся глаза и заговорить. — Ч-что ты делаешь? Н-не нужно… — Пить хотелось невыносимо, а горло охрипло от вечерних стонов и криков, — о-остановись… — Тшш! Успокойся. Я не сделаю ничего такого, что тебе не понравится. — Даби продолжил манипуляции, проникая пальцами во влагалище. Азуми зашипела и хотела вывернуться, но сильная хватка не позволила. Мужчина ловко просунул свободную руку под девушку и сжал её запястья, не позволяя вырваться. «З-зачем он это делает? Вчера мы напились и потеряли контроль; мы не понимали, что творим. Так почему он до сих пор продолжает? Я… я совершила оплошность, поддалась искушению, причем добровольно. В глубине души, мне хотелось близости, чтобы затмить боль, причинённую Томурой; хотелось, чтобы ему стало больно. Но, ему плевать. Не могу отрицать, мне было чертовски приятно, и я отвечала на ласки Даби, но… Сейчас, всё заходит слишком далеко. Я должна остановиться» — Х-хватит, Даби… Мужчина не слышал. Он продолжил вторгаться в лоно пальцами и покрывать шею Азуми поцелуями. Возбуждение снова росло, не позволяя здравому смыслу вернуться. — А-а-х! — Даби двигал пальцами умело и вызывал протяжные стоны девушки, что хотела, но не могла смолчать. Злодей чувствовал, как встал член и запульсировал, требуя продолжения. Вынув пальцы из девушки, Даби схватил ствол и принялся поглаживать его, выдыхая на ухо Азуми; придвигаться ближе к женским ягодицам и разводить их головкой. Пару движений, и мужчина боком вошёл в красавицу, протяжно застонав. Девушка снова ощутила его внутри, и приятное тепло разлилось по телу, но, оно быстро сменилось дискомфортом. — Даби-и, остановись, не нужно! Мужчина толкался медленно, увеличивая темп с каждым новым движением; сжимал налитую грудь Азуми и рычал. Вдалбливаясь в лоно, злодей не слышал или не хотел слышать девичьих просьб остановиться. Он продолжал трахать красавицу глубоко и резко. «Что я творю?! Я снова отдалась ему, даже не попытавшись воспротивиться! Я не должна! Не-е-т!» — Азуми начала судорожно вырываться из объятий, пытаясь освободить руки, но Даби не позволял, лишь сильнее их сжал и углубил толчки. — Хватит! Даби, остановись! Не нужно! Отпусти! — Сознание прояснилось быстро, и девушка стала кричать. Только вот её рот быстро заткнули, и не поцелуем, а мужской ладонью. Даби зажал рот Азуми и зарычал. — Тебе противно, Азуми?! — зло прошипел мужчина, — почему же ты вчера не вырывались, а стонала подо мной?! Почему обнимала, царапала спину и отвечала на поцелуи?! Действие алкоголя прошло, и я стал противен? Стал не нужен и омерзителен?! — Даби кричал, продолжая со всей силы вдалбливаться в Азуми. — А может ты вспомнила о Шигараки? Хранишь верность ему?! Так он же вытер об тебя ноги; с утра и до ночи трахается с шлюхой! — Ммм! — Девушка и рада была ответить, но не могла. Ей не позволяли, крепко удерживая запястья и рот. — Ты совсем не думаешь о последствиях, Азуми. Вчера, подарила мне тепло, уют и семейный очаг, который я давно позабыл. Ты спала со мной и проснулась в моих объятиях! Так чего же сейчас брыкаешься? Я лишь хочу получить от тебя взаимность! — Мм! Хва… — Что, хватит?! Я настолько противен тебе? Я единственный, кто спас твою жизнь и не оставил на улице; кто позаботился, когда твой ненаглядный послал любимую к черту! Если не хотела, могла не отвечать вчера и ничего бы не было! Ты сама дала мне давно забытую надежду! А теперь так просто изворачиваешься?! — Даби было больно. Он рассчитывал, что Азуми ответит взаимностью на утро и подарит такую же ласку и тепло. Но девушка осеклась и не хотела повторений, в то время, как Даби вспылил жёстко и необдуманно. Он хотел быть спасителем, но выглядел насильником. Девушка заплакала от безысходности. Ей не то, чтобы было омерзительно, скорее противно от самой себя. Азуми чувствовала себя предательницей и сукой, что поспешила и с горяча сорвалась. Девушка толком не разобралась в происходящем, и том, что касалось Шигараки. Она напилась и позволила вольности. Некогда приятные и доставляющие удовольствия движения стали дискомфортными и болезненными. Даби сжимал девичьи кисти так сильно, что казалось там останутся синяки. Член входил во всю длину до упора, а толчки были грубыми и резкими. Азуми плакала от безысходности, от своей глупости и чёртового алкоголя, что обезвредил здравый смысл. Девушка прикрыла глаза, стараясь думать о приятном, лишь бы не ощущать себя использованной человеком, что казалось стал близким. — Ответь мне, Азуми! — Даби не выдержал женских всхлипов и убрал ладонь. Дочь Все за одного хотела закричать и попросить остановиться, но не стала. Горло сильно охрипло, а глаза стали ещё потеряннее. Девушка молча глотала слёзы и всхлипывала, надеясь, что скоро Даби закончит, и её мучения прекратятся. Злодею не нравилось затянувшееся молчание и слёзы, что были вызваны его действиями. Даби вытащил из Азуми член и перевернул её на живот, уселся сверху и грубовато уткнул её лицо в подушку, после чего — снова вошел во влагалище. Девушка могла воспротивиться, но не стала. Силы покидали тело, а сознание снова мельтешило. Азуми только и слышала стоны и рыки злодея; чувствовала грубые и страстные толчки. Если вчера они приносили ей кайф, то утром — боль, как душевную, так и физическую. Ещё одна доброта, исходящая от Азуми — вылилась ей боком. — Да-а-а! Даби чувствовал, что пик наслаждения близок. Сделав пару глубоких толчков и больно сжав ягодицу — мужчина излился, громко застонав. Тёплая сперма потекла по бёдрам и ниже, пачкая постельное бельё. Азуми не испытала никакого кайфа, только унижение и разочарование. Воспользовавшись стоном злодея, девушка уткнулась в подушку и закричала, продолжая сжимать простынь пальцами. Девичий взгляд был пуст, как и душа. Толкнувшись ещё несколько раз, мужчина наконец вышел из Азуми и поднялся на ноги. Его тело била сильная дрожь, а грудь рвано вздымалась. Даби поморщился и стиснул челюсть. Запал, бешеность и ярая похоть прошли, уступая место чувству вины. Даби смотрел на Азуми, что неподвижно лежала на мятых простынях. Её руки были раскинуты в стороны, а голова повёрнута на бок. По бёдрам медленно стекала сперма, а сама Азуми тихо всхлипывала. Даби понял, что натворил. Сердце предательски дрогнуло, как и руки. Наслаждение мгновенно прошло, стоило вспомнить девичьи всхлипы, крики и просьбы остановиться. Чем же теперь злодей отличается от Шигараки? Также пригрел Азуми и обещал защитить её, вызвал симпатию и тут же убил всё хорошее. Даби насильно взял девушку и плевал на её крики. Злодей сжал кулаки так сильно, что костяшки пальцев захрустели. Даби не думал, что способен повести себя подобным образом, особенно с Азуми. «Какого дьявола я вытворил? Я не мог… не должен был так поступать! Вчера всё было идеально, я хотел, чтобы так и оставалось. Зачем позволил похоти взять вверх?! Что теперь будет?! Азуми и так херово после произошедшего с Шигараки, а теперь ещё и я взял её силой! Я должен был позаботиться о ней и защитить от этого гнилья, но… Ублюдок!» — Мужчина запустил руку в волосы и с силой их сжал. «Не стоило поддаваться искушению и пить. Та бутылка была лишней. Азуми напилась от безысходности, в надежде забыться; она отвечала мне лишь потому, что была пьяна и возможно, хотела насолить Шигараки. Я понял всё иначе, чем казалось на первый взгляд. Она может и испытывает лёгкую симпатию ко мне, но в плане близкого друга и спасителя, а не любимого человека к которому испытывает чувства. Вчера нам было хорошо, я ублюдок надеялся, что утром получу продолжение. Но… Я снова проиграл! Я не должен был… не должен!» Даби поднял с пола чёрные боксеры и надел их на себя, после чего приблизился к кровати и молча присел на краешек. — Азуми… «Почему это происходит? Что я сделала не так? Не отрицаю, что вчера повела себя неправильно, но… нет, это не оправдание! Я виновата, как никто другой! Я дала повод Даби воспользоваться мной. Он думал, что я забуду Лигу и смогу наслаждаться жизнью; смогу дарить ему ту заботу и уют, что он вчера получил. Но я не готова. Убраться в квартире и приготовить еду — это одно, но спать — совершенно другое. Я не хотела этого. Не хотела!» — З-за что? — Прохрипела девушка и сквозь душевную боль поднялась на локти. Сперма потихоньку высыхала на бедрах, а на запястьях появились синяки. — Прости меня, Азуми. Я… я знаю, что мои слова бессмысленны сейчас, но… я не хотел взять тебя силой! Я… — Все так подло поступают со мной, — Азуми присела на колени, и слёзы снова потекли по щекам. Даби не мог смотреть на эту картину. Его душило чувство непомерной вины, хотелось разодрать шрамы и пустить кровь, лишь бы унять боль. Не выдержав душащего напряжение, Даби подорвался и прижал к себе девушку. Руки нежно обняли её спину и стали поглаживать волосы. — Прости… прости меня, Азуми. Я… Девушка уткнулась носом в плечо злодея и заплакала. Её руки предательски потянулись к широкой спине и обняли её в ответ. Азуми понимала, она обнимает человека, что мгновениями ранее причинил ей боль, но тем не менее, девушка чувствовала свою вину и провокацию; необходимость в Даби. Он утешал её и просил прощения, прижимал к себе и тяжело дышал.  — Я сама виновата, Даби, — сквозь слезы отозвалась девушка, — мне не стоило терять контроль и пить. Не знаю, чего хотела добиться, но… наверное, я потеряла весь здравый смысл. — Ты просто устала, Азуми. Произошло слишком много событий, причём не самых хороших. Я не должен был так вести себя и выпускать похоть. Прости меня, прости, если сможешь. — Мужчина зарылся в девичьи волосы, стараясь согреть своим теплом дрожащее тело Азуми. Оба размышляли о своём, о своей вине и глупости. Искать виновного не имело смысла — оба хороши. Алкоголь, чувство потерянности, надежда найти опору и поддержу, получить тепло и уют, а также забыться — стали своеобразной виной произошедшего. Азуми возненавидела себя за бесконтрольность, вспыльчивость и необдуманность, в то время, как Даби — за чрезмерную похоть, потерю здравого смысла и вспыльчивый нрав. Оба, обнимали друг друга, надеясь унять всё эти чувства и душевную боль. Один — в большей степени вину, а другая — предательство. Даби желал получить прощение, а Азуми — душевное спокойствие.

«Как я мог так оплошаться?! Понимаю, что злодей и это моя натура, но, я не должен был так поступать с ней. С кем угодно, только не с Азуми»

«Как я могла так безумно поступить? Я должна была разобраться в ситуации, прежде, чем впадать в крайности. Я задела Даби и предала Шигараки в ответ. Я не должна была!»

***

Сигаретный дым вызывал в некотором роде отвращение у молодого Лидера, что сидел на кровати сцепив в замок руки. Шигараки глядел пустым взглядом в одну точку, не в силах оторваться. Позади него лежала довольная Оливия, покуривая тонкую сигарету и выпуская кольца дыма. Девушка закинула ногу на ногу, оголяя бёдра и кружевное бельё, выглядывающие из-под халатика. Лив всё же сумела затащить Томуру в постель и чуть скрасить вечер. Хотя все мысли мужчины были далеки от извивающейся на нём девушки. Шигараки слышал стоны Оливии, но в голове то и дело звучал потерянный голосок Азуми, её тихие всхлипы и радостный смех; крики наслаждения и боли. Шаря рукой по горячему телу, злодей видел нежную кожу Азуми, что светилась и переливалась. Хватая блондинистые волосы и сжимая их, Шигараки представлял тёмные и шелковистые локоны дочери Все за одного. Сознание сыграло хорошую шутку с лидером, всякий раз возвращая его к Азуми. Мужчина закрывал глаза, лишь бы не видеть её лица и улыбки, старался войти в лоно Оливии глубже и резче, дабы вызвать её истеричные крики и понять, что перед ним не Азуми. Секс получился бурным и насыщенным. Томура совсем не контролировал себя, оставляя на шее и ключицах девушки кровавые отметины, синяки и царапины. Сжимая бедра и оттягивая назад волосы; быстро меняя позы, то возвышаясь над девушкой, то сажая её сверху; ставя раком на кровати и облокачивая о стену. Шигараки хотел получить прежнее наслаждение, но увы. Теперь оно было похоже на нечто другое, что не приносило удовольствия. Кончив на бедра девушки, Томура не стал лишний раз смотреть в потолок и нежиться в теплой постели, он поднялся и натащил излюбленные вещи. На душе было неспокойно, чувствовалась тревога, что совсем не хотела утихать, а только разгоралась сильнее. Злодей не мог точно сказать с чем она была связана. Быть может с тем, что Азуми неизвестно где и кто знает, что с ней происходит? В глубине души, Томура опасался за девушку. Его люди до сих пор искали беглянку и пока безрезультатно. Закрывая глаза, Шигараки представлял перепуганную Азуми в грязных подворотнях, как её задирают мелкие злодеи и хотят взять; как разрывают на части и бросают на улицах. Становилось тошно и омерзительно. Лидер не раз хотел подорваться и найти её сам, но перешагнуть через самого себя не мог. Терпел до боли в грудной клетке, надеясь, что его люди не разочаруют. Шигараки подумывал и о Даби, о том, что его следовало оповестить о произошедшем, и пусть бы он тоже отправился на поиски. Но с огненным злодеем в последнее время не особо складывались отношения, потому лучше лишний раз не трогать его. Хоть Томуру временами и посещали мысли по поводу того, что Азуми могла наткнуться на Даби и остаться с ним — он предпочитал не углубляться в такое дерьмо. — Томура, — ласково произнесла девушка и потушила сигарету, — ты выглядишь уставшим и расстроенным. Неужели всё из-за той девчонки? В ответ ей была тишина, и Оливия продолжила свою заранее подготовленную речь. — Почему ты так ведешь себя? Всё же было хорошо до появления девчонки. — Оливия прислонилась к спине Шигараки и запустила руки в его волосы. — Посмотри вокруг, ты полон сил и власти, она не рушима, кто бы не встал у тебя на пути. Твоя мечта исполнена, и ты двигаешься дальше. Но последние дни совсем выбили из колеи: ты не отвечаешь отрядам, забил на препараты и эту белокурую стерву; срываешься по пустякам, да только и делаешь, что думаешь об этой девчонке. Я всегда говорила, что у тебя великое будущее, нужно только постараться и стать истинным собой. Азуми тянет вниз не только Лигу, но и тебя самого. Скоро ты опустишься до того, что перечеркнёшь… — Заткнись, тварь! — Шигараки подорвался с места и схватил девчонку за горло. — Кто тебе разрешал открывать рот и говорить со мной в таком тоне?! Кем ты себя возомнила, сука?! Считаешь, если мы спим, тебе всё дозволено?! Считаешь, можешь помыкать мной? — Злодей поднял Оливию в воздух и оскалился. — Я-я… — Ты стала позволять себе слишком много вольности! Я могу меньше, чем за секунду превратить тебя в пыль, дрянь, и поверь, не расстроюсь. Я поступлю так, как посчитаю нужным! Если захочу, Азуми будет рядом со мной и плевать, что она против такого мира! Ещё одна подобная выходка, и я не стану тебя жалеть! — Шигараки с силой тряхнул девушку и отшвырнул обратно на кровать. Руки чесались прикончить её незамедлительно, но мужчина остановился. Всё же Лив в чём-то полезна и с ней можно было расслабиться. Свернуть ей шею никогда не поздно, а вот отыскать такую полезную причуду — не легко. Оливия Мэтьюз — девушка из бедной семьи, что была вынуждена зарабатывать на жизнь такими преступлениями, как грабеж, убийства и своего рода похищениями. Лив нравилась такая жизнь, особенно, когда адреналин захлёстывал до краёв. Девушка наслаждалась своей работой, ни капли не жалея. Она не собиралась останавливаться или опускать планку, только двигаться вперёд. Избегая преступные организации, что особо не блистали авторитетом, Лив мечтала оказаться в стенах Лиги злодеев, и после становления нового мира — её мечта исполнилась. Девушка привлекла внимание не только своим характером, нравом и лживыми речами, что казалось добрыми. Причуда, называемая «оборотень», позволяла Оливии трансформироваться в огромного волка, что обладал неимоверной силой, скоростью и главное — ядом. Содержащейся в клыках яд, действовал на жертву по-разному. В малом количестве, он парализовал и лишал чувств, в большем — заставлял клетки организма мутировать и превращаться в бесчувственную тварь, что подчинялась хозяину. Как правило, новые оборотни не могли совладать с собой и оставаться в сознании, они становились волками и теряли причуды. В скором времени, жертвы полностью превращались в зверей, тем самым образуя армию девушки. Оливия гордилась подобной силой, считала себя выше других, хоть в глубине души и понимала, что её причуда далеко не самая могущественная. — Т-томура… — Закрой рот! Я не хочу ничего слышать! Убирайся и не показывайся мне на глаза! — Шигараки сжал кулаки и близстоящая мебель затряслась, распад опять выходил из-под контроля. Девушка гневно закусила губу и поднялась с одеяла, сильнее запахнула халат и не взглянув больше на любовника — пошла прочь из спальни. Шея ныла от боли, а сама Оливия еле сдерживалась, чтобы не ответить Шигараки. Единственное, что сдерживало — осознание его силы. Девушка не хотела почувствовать на себе распад, и тем более испортить долго выстраиваемые отношения. Лучше переждать, а после ударить с новой силой. Проходя мимо любовника, Лив хищно оскалилась, показывая острые клыки. Глаза обрели ярко желтый оттенок, а зрачок и вовсе исчез. Девушка издала слабый рык и дёрнула за ручку двери. — Не волнуйся, я тебя не собираюсь тревожить. Наслаждайся своим безумием в одиночестве. — Оливия вышла в тусклый коридор, и её глаза недобро блеснули. «Не думай, что я так просто отступаюсь, Шигараки Томура. Не для того, я терпела так долго, чтобы ты унижал меня и бросал ради этой дряни. Ты давно угодил в мои сети, не думай, что из них так легко выбраться. Ты сделал свой ход, теперь моя очередь! Аха-ха-ха! Ты будешь моим, Шигараки Томура, твой мир — станет моим!» — Оливия громко хлопнула дверью и поправив волосы, двинулась дальше. Девушка слышала, как Томура схватил бутылку или вазу, швырнув её в дверь; слышала, как посыпались осколки и задребезжал пол. Похоже, мужчина бесповоротно терял контроль. — Тварь! — Заорал молодой лидер и не взирая на последствия, стал крушить мебель. Разбитой вазы оказалось мало и Шигараки перевернул комод со столиком. Распад быстро активировался и стал рушить шкаф, кровать и зеркало. Штукатурка осыпалась медленно, будто растягивая удовольствие и даря наслаждение. Мужчина не жалел сил, вымещая скопившуюся злобу. Он совсем запутался, совсем сошел с ума. — Курогири! Курогири, твою мать! Лидер впечатал кулак в стену и стал звать подчинённого. Нервы были на пределе. — Шигараки Томура. Что случилось?! — Телепорт не заставил себя ждать, он появился быстро, открыв портал позади мужчины. Желтые глаза «Человека-тумана» расширились от увиденной картины: разваленная мебель и разбросанные, порванные вещи; куски стекла на полу, обваленная штукатурка и трещины в стенах. Комната была разгромлена, а посредине стоял взбешённый Шигараки. — Азуми! Где она? — Пока её не удалось найти. — Найдите её! Сейчас же найдите и приведите ко мне! — Томура не хотел больше ждать, ему нужна была девчонка. Нужна, как воздух. — Скажи ублюдкам, пусть бросят свои дела, пусть отыщут её! Она нужна мне! — Что произошло, Шигараки Томура? — Ещё спрашиваешь?! Мне херово, Курогири! Хреново! Я позволил ей уйти, я не остановил её, когда мог! Просто… просто найдите её! — Потолок начал обваливаться следом, и Телепорт решил, что лучше уйти. Сейчас бесполезно разговаривать с лидером, он на эмоциях и зол. — Мы найдем её. — «Человек-туман» вошёл в черный портал, который всё это время держал открытым и растворился. «Чёртово безумие! Ты сводишь меня с ума, заставляя творить полный беспредел! Что я творю?! Что делаю?! Всё было проще, пока Азуми не появилась в моей жизни. Она вызвала во мне эти тошнотворные чувства, без которых я сейчас не могу! Я — злодей и не должен поддаваться им, но, не могу противиться! Я люблю эту дуру и намеренно хочу сделать ей больно; показать, что я сущее зло! Я должен… должен найти её и поговорить!» Мужчина поднял голову и раскинул в сторону руки. «Я хочу знать твоё мнение, Азуми. Хочу понять, чего ты хочешь?! Хочу знать, стоит ли бороться?! Аха-ха-ха!» — Томура громко рассмеялся, стараясь унять чувство подступающей тошноты и желания убить кого-нибудь.

***

— Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, Райли. — Ч-что? Я и так сделал д-достаточно, Оливия. М-меня могут убить за п-предательство. — Напуганный и в тоже время озлобленный доктор, говорил под натиском молодой особы, что стояла подле него, сверля желтыми глазами и хищно улыбаясь. Оливия нагло опёрлась руками о стол, за которым сидел Райли и взяла его в своеобразное кольцо, не позволяя шевельнуться. Девушка всё ещё была в тонком халатике, но её это не смущало. — Твоих близких тоже могут убить за непослушание. — Девушка состроила страдальческое выражение лица. — Ты же не забыл, что их жизни в моих руках и полностью зависят о того, на сколько ты полезен и эффективен? — Т-ты… — Что я? Представь каково им жить в волчьей шкуре? Как они выживают в лесу и мучаются, не имея права испытывать человечность; не имея собственного мнения и выполняя любые приказы? Если хочешь, чтобы они снова стали людьми и вернулись к тебе, ты должен выполнить мой приказ. В противном случае, они долго не проживут. Райли тяжело вздохнул, боясь лишний раз пошевелиться. Оливия умела надавить на больно, у неё это хорошо получалось. Девчонка ловко смогла подмять под себя учёного, используя его семью. Лив обратила жену и дочку Райли в волков, сделав своими ручными зверюшками, без права на что-либо. Их жизни напрямую зависели от того, как поведет себя мужчина, и как выполнит очередное задание. Райли ничего не оставалось, кроме, как покорно слушаться Оливию, выполняя её грязные поручения и мило улыбаясь. Главное, чтобы выжила семья. — Чего ты хочешь? — С этого и нужно было начинать. — Оливия улыбнулась и провела длинными ногтями по заросшей щеке. — Я хочу, чтобы ты создал один интересный яд, на основе моего собственного. — Зачем он тебе? Ты же и так можешь парализовывать и… — Это уже не твоя забота. Создай яд, и я освобожу твою семью. Только смотри, ты должен сделать это быстро, и так, как того пожелаю я. — Девушка наклонила в бок голову и оторвалась от стола. Оливия вытащила из кармана шприц, наполненный мутной жидкостью. — Я набралось смелости и сама получила яд из клыков. Держи и попробуй загубить хоть каплю. — Лив с грохотом положила на стол шприц, и рассмеялась, предвкушая победу. — Аха-ха-ха! А теперь, обговорим детали. Продолжение следует…