В заботе о

Сначала Гарри не был уверен в том, что он увидел. Он подумал, что это может быть большой, тёмно-коричневой крысой, лежащей под чёрной кожаной перчаткой. Он никогда не видел летучую мышь лично… во всяком случае, близко, если только вы не посчитали ту катастрофическую поездку в зоопарк ко дню рождения Дадли пятью годами ранее. (И поскольку те образцы были помещены в большой стеклянный террариум, он это не считал.) Тот факт, что он никогда никого не видел в дикой природе, вряд ли удивляло. Британская популяция летучих мышей уменьшалась, хотя не находилась под угрозой исчезновения, и как таковы существа были под защитой. Плюс, будучи застенчивой, тихой и ночной, вряд ли летучая мышь найдётся очень легко — если, конечно, кто-то специально не обнаружил летучую мышь. Гарри не видел эту мышь. Он споткнулся через неё, когда пропалывал огород. Мгновенно изучив её, он подумал, что она была намного больше, чем он предполагал. Гарри только вернулся домой из Хогвартса шестью днями ранее, но дядя Вернон и тётя Петуния уже загрузили его тяжёлой работой. Тётя Петуния была решительно настроена выиграть окрестный приз за её огород в этом году, так что это означало много срочной работы для Гарри. По правде говоря, он не возражал. Тяжёлая физическая работа была ничем, к чему он не привык, когда был у Дурслей, и это мешало ему думать слишком много о Сириусе — к тому времени, когда он падал в кровать ночью, он был не в силах даже мечтать, что было облегчением. Этим конкретным утром Гарри сразу же вышел прямо в сад после приготовления завтрака для семьи. С быстрым наступлением лета он предпочитал выполнять работу в прохладные утренние часы. Хотя он не так талантлив с растениями, как, скажем, Невил Лонгботом, ему нравилось быть на свежем воздухе и помогать им расти. Плюс, это было прекрасным проведением части его лета среди живых существ, которые не питали враждебности к нему. Теперь, когда не было Хедвиг, растения были лучше, чем ничто. Незадолго до конца учебного года Хедвиг повредила своё крыло. Гарри немедленно отнёс страдающую сову Хагриду. — Хорошо, Гарри, она поправится, — прогремел полувеликан, внимательно осматривая беспокойную птицу. - Должно зажить правильно, хотя… Ты бы лучше оставил её мне. Я могу присмотреть за ней этот месяц, а потом отправлю к тебе. Гермиона, увидев лицо Гарри после этой новости, добавила обнадеживающе: — Не беспокойся, Гарри. Мы будем писать тебе часто, и ты можешь отправлять свои письма назад с совами, что мы пошлём к тебе. — Это правда, приятель, — сказал бодро Рон. — Дай шанс Сычику сжечь часть бесконечной энергии. Но это не только из-за заботы о благополучии Хедвиг и беспокойства об отсутствии средства связи с волшебным миром Гарри был встревожен. Хедвиг была больше, чем питомец — она была его другом и фамильяром, и никто не имел ни малейшего представления (потому что он никогда не говорил им), сколько времени проводил он, разговаривая с ней летом. И теперь, когда Сириус ушёл, у Гарри не было Хедвиг, чтоб рассказать о нём. Он только что снова думал об этом, когда его рука коснулась мёртвой большой летучей мыши под капустным листом. Сначала глаза Гарри заметили кожаную перчатку, затем мёртвую крысу, после он с отвращением отдёрнул свою руку. При ближайшем рассмотрении, он увидел, что это не мёртвая крыса, а мёртвая летучая мышь. Очарованный, он поднял лист растения для лучшего рассмотрения. Внезапный удар по уху толкнул его в сторону, сбивая его очки наискось. — Мальчишка! Что ты валяешься здесь? — дядя Вернон возвышался над ним с пурпурным лицом и пышными усами. — Разве ты не слышал, что твоя тётя сказала тебе прополоть этот сад? Поправляя очки одной рукой и потирая пульсирующее ухо и голову другой, Гарри обиженно посмотрел на своего дядю, но заставил себя оставаться вежливым. Помимо толчков и шлепков, он сумел избежать полноценной трёпки от Вернона, и он хотел сохранить это. — Простите, дядя Вернон, — быстро сказал он, стиснув зубы, чтобы сдержать грубое замечание. — Я просто немного отвлёкся, когда увидел это мёртвое животное. Вернон присмотрелся, затем с отвращением поморщился. Его лицо обычно было таким, когда он обращался к Гарри. — Хорошо, избавься от этого, — проворчал он. — И не клади это в мусорное ведро, где оно будет вонять. Дядя развернулся на каблуках и направился к дороге. — И небеса помогут тебе, если к тому времени, когда я вернусь домой, твои обязанности не будут выполнены, — крикнул он через плечо. Мрачно бормоча себе под нос, Гарри повернулся к растениям. Он уже почти чувствовал ремень на своей спине. Но он ничего не мог с этим поделать. Вздохнув, он натянул свои садовые перчатки и потянулся к мертвому существу под капустным листом. Он не брезговал касаться мёртвых или отвратительных вещей (он никогда не прошел бы через Зелья, Уход за Магическими Существами или Гербологию), но не имел никакого смысла рисковать.… Было известно, что некоторые летучие мыши переносят болезни. «Было бы забавно положить его в кровать Дадли», — эта мысль заставила его ухмыльнуться, но он знал, что никогда не посмеет это сделать. Нет смысла искать неприятности. Когда Гарри поднял хрупкое существо руками в перчатках, он почувствовал слабое сердцебиение в груди. Так всё-таки живое. Гарри внимательно осмотрел существо. Оно оказалось обычной фруктовой летучей мышью (но насколько обычны были они, он точно не знал), с богатым тёмно-коричневым мехом и чёрными кожистыми крыльями. Лёгкая пена вокруг рыжеватой морды была окрашена в красный цвет. Его глаза были полузакрыты, ослеплены болью и оцепенением. Одно из крыльев, казалось, было порвано в плече, как будто его схватил хищник. Держа летучую мышь в руке, Гарри сел на пятки и задумался. Вероятно, он должен избавить существо от страданий. Но идея убить кого-то, даже из милости, отверглась им. Хотя он слышал пророчество в кабинете Дамблдора, но еще не смирился с поставленной перед ним задачей. Кроме того, Волдеморт был другим — он убил его родителей и множество других. Это маленькое животное в его руках было просто летучей мышью, непонимающей и беспомощной. Может быть, он должен оставить его там, где нашел. Но это почти наверняка осудит его на смерть — как бы он ни был ранен, он не сможет улететь, если одна из кошек миссис Фигг пройдёт мимо. Гарри задавался вопросом, может ли он вылечить его сам. Предположим, он будет держать его в клетке Хедвиг и защищать до тех пор, пока он не станет достаточно здоровым, чтоб летать самому? Как он делал каждый год, он создавал собственный запас зелий (некоторые делал сам, некоторые он утаскивал из запасов Снейпа), чтобы помочь себе в течение ещё одной летней «дисциплины». Конечно, тётя Петуния сорвалась бы, если бы нашла летучую мышь, но она никогда больше не входила в его комнату — он должен был сам содержать её в чистоте. Дадли тоже не войдёт в свою бывшую вторую спальню — его ничего там не интересует. Нет, единственный нарушитель, о котором Гарри должен волноваться, был Вернон, и только Вернон входил в его комнату, чтобы наказать его. Если повезёт, проблем не будет. Приняв решение, Гарри встал, держа мышь в одной руке. Он стянул перчатку с правой руки зубами и, используя её для прикрытия летучей мыши левой, вернулся в дом. Тётя Петуния собиралась по магазинам; Дадли ещё не было дома, он остался ночевать у Пирса. У Гарри было достаточно времени, чтобы позаботиться о своём новом питомце, а затем вернуться к работе в саду. Жжение в ухе, казалось, уменьшилось с этой новой озабоченностью. Впервые с момента прибытия «домой» Гарри почувствовал… радость. Он не знал, сможет ли он помочь летучей мыши или нет, но было бы неплохо волноваться о чём-то таком маленьком и обыденном для разнообразия. И ещё одна вещь: летучая мышь не сможет заменить Хедвиг — она может даже испугаться его — но она, безусловно, не будет презирать его за то, что он просто Гарри.