5.
30 мая 2020 г. в 17:05
Мужчина поправляет галстук и облизывает губы, прежде чем выйти из кабины туалета. Дни в офисе после долгого перерыва непривычны, будто он не работал там уже несколько лет, а впервые приехал на неловкое собеседование. Впрочем, он закончен и пора отправляться домой.
— Югём, что с новыми файлами? — задаёт вопрос встретившийся на пути Чонин, пока тот собирается. — Ты берёшь их на себя?
— Да, хён, — он кивает, натягивая шарф, — меня достаточно не было и пора наверстать упущенное, чтобы как-то отвлечься.
В ответ хихикают очаровательной улыбкой, пожимая плечами:
— Не думаю, что уйдя от внутреннего погружения в самого себя к погружению в работу, ты сможешь понять истину, — собеседник на это только хмыкает, — но я не против, бери файлы.
Ким хлопает его по плечу и уходит к своей девушке, весело похлопывая в ладоши. Чжиын держит любопытный взгляд на нём, а потом пожимает плечами, предлагая любимому шарфик. Гём-и остаётся один, кивает самому себе и направляется к выходу.
После того как он узнал правду (действительно правду?) от подруги Йерим, то стал более вдумчивым, анализируя поведение друг друга, в первую очередь, себя. Правильно ли он поступает, не дожидаясь точного заявления от девушки? Правильно ли будет отойти от дел и вернуться к ритму? Признаться, мужчина даже пытается понять, почему он так сильно отошёл от всего, зарываясь в душевных терзаниях? И кому они нужны, если в итоге «пауза» становится несказанным словом «расставание», что собственные сомнения давят на подкорку, а ноги спотыкаются о самих себя?
Кому нужны сопливые слова и трагичные страдания под музыку, если олухом он тут всё равно остаётся и даже не играет главную роль?
— Оппа, — зовёт мило девушка, а он оборачивается, замечая ту, чьё имя успел позабыть. Знаком ли он с ней вообще?
— Да? Тебе что-то нужно? — приветливо улыбается, стараясь не подать виду.
За эти пять дней работа шла своим чередом, разве что только близкие друзья знали о настоящей причине «отпуска», пока остальным не было до этого дела. Им и не должно быть интересно, по правде говоря, поскольку и Югёма их перерывы никак не касаются, так что он даже рад. Рад, что никто не знает, никто не смеётся, никто не тычет пальцем и не говорит, что он всё придумал. Разве что в душе немножко обидно, потому что никто и не спросил «а почему ты решился на это?»
«Почему решился отпустить?» — переспросил бы он тогда, почёсывая нос. Действительно, а почему? Может потому что не захотел быть эгоистом? Или тут даже не в эгоизме дело? В любом случаем, всем присуща некая репетиция оправдываний перед людьми, которым это совсем не нужно.
— Девушка? — он кличет её, но она как-то странно смотрит, словно не на него, и в голову Кима приходит догадка обернуться. Он видит другого парня, который посылает девушке какие-то сердечки и, вконец теряя настроение, уныло плетётся.
Парковка встречает серым и старым оформлением, а любимая машинка терпеливо ожидает в назначенном месте. Работник открывает дверцу с помощью ключа и уверенно садится на водительское кресло. Проверяет телефон перед поездкой, замечая одно новое уведомление и сообщение от контакта «Сыльги». Хмурится, но все равно заходит.
— Югём, — неловко начинается голосовое, — как ты? Помнишь, я говорила, что хотела рассказать о чем-то, — мужчина прикрывает веки, пытаясь припомнить этот момент; в последнее время его память совсем слаба и он не помнит ничего, кроме касающихся работы деталей; Кан продолжает: — Ты свободен сегодня после работы? Если — да, то зайди, пожалуйста в кафе напротив моего офиса к восьми. Хорошо?
Он кидает взгляд на время, замечая, что до восьми осталось около двадцати минут. Пару секунд, а после Ким включает двигатель, нажимая на педаль. Возможно, и ему надо сказать несомненно важные слова. Он знает, что если опоздает, то она простит, только вот сейчас прийти вовремя становится жизненно необходимым.
Кафе просторное; свет яркий, столы круглые, стулья на ощупь мягкие, атмосфера тёплая, только мужчине всё вовсе кажется чужим. Людей мало, а те кто есть, тихо щебечут при наступающем тихом вечере января. Мало кто в такое время свободно прогуливается, потому что солнце садится рано, а в воздух опускается морозец, пытающийся пробиться в пространство. Только пару парочек, что сплетают руки и шепчут ласковые строки, и люди, которые в поворотах между работой и домом захотели согреться в помещении, отличном от привычных стен.
Югём заказывает кофе, хотя понимает, что при наступающей темноте сон спасибо ему не скажет. Он проводит указательным пальцем по углам стола, отмечая насыщенный цвет дерева. Слабо улыбается; в этот момент ему становится спокойно, будто проблемы решаемы, когда основные углы сгладились и лишь осталось провести легонько рукой, чтобы убрать остальное.
— Привет, — девушка садится напротив него, поправляя свои пряди, а он поправляет осанку — как обычно заказал кофе, да, — утверждает, глядя ему в глаза.
— Так вышло, — отмахивает мужчина, продолжая: — Для тебя я выбрал десерт, думал, ты захочешь пирожные и тёплый чай.
Она неловко улыбается:
— Что ж, ты прав. Я очень хочу сладкое.
Пару минут они лишь смотрят в глаза друг другу; а Ким хочет понять нужно ли было стараться прощаться, когда эта девушка всегда рядом с ним? Нужно ли было пытаться понять, что вместе не пара, когда он буквально сейчас сидит с ней? Но чувства — не выдумка, Йерим ему дорога. Объятия ценны, поцелуи нежны, воспоминания трепетны, но голова-то пуста.
— Так, — Югём выходит из транса, когда официант ставит перед ними заказ и желает приятного аппетита, — что ты хотела сказать?
Сыльги мнётся, будто чего-то боится. Хотя, что скрывать, она и вправду боится. Поступок совершен, жалеть о нём глупо, но надо ли стараться эту правду открыть, он ведь страдал, а сейчас, возможно, счастлив. Может не нужно раскрывать то, что помогло?
— В общем, — она подпирает рукой голову, — просто расскажи как ты себя чувствуешь, и я потом поделюсь этим с тобой.
— Так вот как, — собеседник цокает, — условия ставишь, — хихикает, — да нормально я, — уже пожимает плечами, а девушка наблюдает как заворожённая, ведь настроение и посыл его слов словно меняются с каждой репликой, — живу, осознаю, работаю, хожу в кафе, — уже подмигивает, а потом приближает ко рту чашку, чуть-чуть отпивая.
— Ясно, — она берёт в руки вилку, осторожно отламывая кусок десерта, — а если серьёзно?
— А если серьёзно, — вздыхает, — то ничего серьезного после понимания не случилось.
— В смысле? — Сыльги хмурится
— В прямом, — мешает ложкой кофе, — я и до этого был без неё, и до этого безумно скучал, и это этого безумно любил, и до этого терялся в чувствах, так что… — он замолкает, поднимая глаза на девушку, которая ловит в них безмерную тоску, что будто разливает по венам мужчины, и вздрагивает.
— Ничего не изменилось? — она пытается приободрить его, смущающе накрыв своей ладонью его ладонь, но тот словно случайно хватается за чашку и вновь отпивает.
Сыльги молчит; кажется, в кафе на одну грустную, потерявшую свою дорожку душу становится больше. И, если Ким уже давно таким стал, то Кан поняла это только сейчас. Лицо холоднеет, а пальцы смыкаются. Потому что сколько не старайся скрыть, боком вылезает её настойчивость и просьбы определённости.
Как было бы лучше? Если бы Югём ничего не знал? Если бы знал правду? А ведь что по-сути он знает? И знает ли он, как бешено стучит сердце девушки перед ним?
— Так, что ты хотела сказать? — спрашивает мужчина, возвращая её внимание.
— Ничего, Гём-и, — тянет слабо мышцы губ, убирая от себя тарелку, — спасибо за разговор.