Волшебная палочка

Наконец-то воздух. Что-то весна совсем разбушевалась, поэтому находиться в здании университета, особенно когда твои мозги еще не перестали кипеть после недавно закончившейся сессии, совсем невыносимо. Субин выходит на улицу, немного ослабляя галстук, и делает глубокий вдох. Свобода. Он бодрым шагом идет до ворот, за которыми заканчивается территория универа, и подумывает, куда бы зайти покушать после долгого и продуктивного дня. Все же учить языки, даже на которых говоришь с детства, не так просто. Ничто не предвещало неприятностей, но тут кто-то хватает его за запястье, практически доводя несчастного студента до сердечного приступа. — Мне нужна твоя помощь. Субин медленно оборачивается, начиная придумывать кучу отговорок и отмазок, почему он не может задерживаться: надо покормить кота, не выключил утюг, встретить несуществующую сестру из школы и так далее. — Оу, — Ким видит перед собой парня в огромной черной толстовке, — Ты же вроде просил не приближаться к тебе, что я, повинуясь твоей воле, и делал, — хмыкает Бинни, выдергивая свою руку из цепких пальцев. — Мне нужна твоя помощь, — только повторит Енджун заплетающимся языком. Заглянув под натянутый капюшон, Субин немного опешит от бледного покрытого испариной лица. — Воу, ладно, — немного отшатнется Ким, — Что случилось? Тебе, кстати, не жарко? — он попытается отшучиваться, как привык, но тут он обратит внимание на свое запястье, измазанное чем-то красным. Пошатываясь, Джун опять возьмет Субина за руку и потащит в ближайший проход между домами. Пальцы холодные, будто сейчас на еле гнущихся ногах Субина за собой тащит не человек, а чертова Смерть. Слова застревали в горле и даже вопрос «Что произошло?» отказывался оказываться озвученным. — Может, все-таки объяснишь, какого черта… — начнет было возмущаться пришедший в себя брюнет. Чхве лишь привалится к кирпичной стене одного из зданий и поднимет толстовку, открывая взору рассеченный бок, по которому будто полоснула мантикора, не меньше. — Воу-воу-воу, парень, полегче, — не ожидая подобного поворота, Субин отвернется, стараясь подавить рвотные позывы. Не то, чтобы он боялся крови, просто зрелище действительно было не самым приятным. Окровавленная футболка, которая до этого, кажется, была белая, подливала масла в огонь — рассеченная красная ткань уж больно напоминала лоскуты свисающей кожи. Кровь текла тонкими струйками, впитываясь в уже насквозь мокрые черные джинсы. И только сейчас Субин заметил, что по и без того темной толстовке расползлось мокрое пятно. — С такими травмами обычно в больницу идут, — протараторил парень, боковым зрением поглядывая в сторону Енджуна. — Серьезно думаешь, что это просто царапина? — еле-слышно шипит старший, — Просто нитка и иголка тут не помогут, я пытался. Непонятно, голос тихий потому что он раздражен, или потому что сил говорить громче попросту нет? Субин приходит к выводу, что второй вариант более вероятен, когда его собеседник сползает по стене на землю. — Я не дружу с медицинскими заклинаниями, — шепчет Чхве, закрывая глаза и запрокидывая голову. — Так, только не вздумай тут умирать, — Ким все же пересиливает себя и, обратив взор к собеседнику и доставая волшебную палочку, — Слышишь? Не отключайся. — Ага, — выдыхает волшебник. — Если честно, я сам не особо спец в этом, — неловко бормочет Субин, перебирая в голове заклинания, которые могли бы помочь в сложившейся ситуации. Как на зло, никаких идей не приходило, а из груди Енджуна то и дело начал вырываться пугающий хрип вместо преобладающих до этого судорожных беспорядочных вдохов. Что лучше, а что хуже — вопрос. Цвет кожи постепенно становился все более похож на лист бумаги, а ладонь, до этого сжимавшая поднятый край толстовки, сейчас едва подрагивала, лежа на земле в постепенно растекающемся пятне крови. — Блять… — у Бина не было привычки сквернословить, но ситуация буквально выбила у него почву из-под ног, а воздух из легких. Наконец, брюнета осеняет. «Нужно оставаться в сознании, да?» — думает Джун, изо всех сил цепляясь за утекающие в темноту мысли. Он столько всего не успел, столько всего не сказал. Умирать сейчас абсолютно не хотелось, поэтому Чхве как можно дольше пытался схватиться за любое предложение, которое удавалось сформулировать в угасающем рассудке. В один момент он слышит свой пульс, постепенно замедляющийся, а дальше — пустота. - Из темноты выдернет ощущения чего-то тяжелого и вибрирующего на груди. Глаза будут категорически отказываются открываться, притворяясь, будто кто-то налил веки свинцом, а в ушах будет стоять противный звон. Сквозь эту отвратительную трель прорвется тихое мурлыканье, а нечто тяжелое поднимется на четыре лапы и, щекоча лицо, ткнется мокрым носом в щеку. Из пересохшего горла парня вырвется что-то похожее на недовольное мычание вперемешку с хрипом. Все еще не в силах открыть глаза, Чхве слегка улыбнется уголками губ и, кое-как справившись с не слушающимися конечностями, поднимет руку и, интуитивно найдя голову пушистого создания рядом со своим лицом, почешет того за ушком. Кот довольно потрется об слабые пальцы. В голове начинают лениво ворочаться предшествующие потере сознания события, после чего даже легкая улыбка сползает с лица Джуна, он резко садится и тут же, шипя, хватается за голову. Звон в ушах стал еще громче, а мозг как будто взорвался тысячей мелких осколков, впивающихся изнутри и готовых вот-вот расколоть енджунову черепушку. Проходит пара минут перед тем, как Енджуну все же удастся разлепить глаза. В помещении, в котором он находится, было темно, поэтому перед тем, как что-то различить, понадобилось еще немного времени. Комната. Не похожая на пыточную, подвал или сарай, в которых обычно держат похищенных людей. И не то чтобы Джун особо шарил в том, как выглядят подобные комнаты, просто казалось, что того, кого сначала пытаешься убить, вряд ли потом положишь на мягонькую постель. Сквозь подрагивающие от пробирающегося через открытое окно свежего ветерка в комнату падал неяркий лунный свет. Учитывая отсутствие какого-либо другого источника света, просто комната. Ни больше, ни меньше. С пола, удивленно сверкая зелеными глазами, на парня смотрит, очевидно, тот самый кошак, который не так давно разбудил его. «У меня тоже много вопросов, дружище, » — проносится в голове Чхве, когда он с опаской ощупывает свои ребра и бок, которые, исходя из его воспоминаний, были не совсем целы некоторое время назад. На его счастье, кровоточащих ран там не обнаруживается, просто прикасаться немного больно. Даже футболка оказалась целой. Осталось только понять, где он находится и где его волшебная палочка. Немного оглядевшись, последнюю парень находит на прикроватной тумбочке вместе с телефоном и стаканом воды, который осушает залпом. Ну вот, стало немного легче. Кончик волшебной палочки легонько загорается по велению заклинания, слабо освещая помещение. На стенах висят плакаты с какими-то квиддичными командами, всякие забавные магические штуки, беззвучно двигающиеся фотографии. Так же в углу небольшого помещения Джун замечает прислоненную к стене потрепанную метлу, аккурат под полкой с поблескивающими медалями и парой кубков. В комнате было еще много всяких волшебных безделушек, что заставило Енджуна горько улыбнуться. Живя с родственниками, из которых только мать знала о его способностях, и то с опаской к ним относясь, у парня не было возможности завесить комнату подобными штуками, поэтому даже немного позавидовал жильцу, обитающему здесь. Учитывая периодическую смену жилья в Америке, даже съехав от родителей не удавалось устроить все так, как хотелось. Босые ноги опускаются на паркет и, стараясь не потерять равновесие, Джун поднимается. Мельтешащее у ног пушистое создание грациозно проследовало к двери и, издав жалобный мявк, пару раз поскребло ее лапой. — Думаешь, нам туда? — тихо хрипит Енджун, после чего сглатывая неприятный комок нервов и сжимая волшебную палочку в пальцах. Тихо повернув ручку, Чхве аккуратно выглядывает из комнаты, из которой в полумрак длинного коридора тут же ныряет кот. Джун следит за животным и видит, что оно направилось в помещение, из которого через приоткрытую дверь на пол и стену коридора падала полоска слабого света. Пораскинув мозгами, парень понял, что, при желании насолить, волшебную палочку и телефон ему точно не оставили бы, поэтому относительно успокоился и сделал несколько бесшумных шагов по холодному полу. — Привет, чудовище, — послышался тихий голос из-за двери. Голос был определенно знакомым, поэтому Чхве уже окончательно расслабился и немного бодрее приоткрыл дверь. Заглянув в комнату, он обнаружил много шкафов, очевидно, заполненных книгами. В полумраке было сложно разглядеть что-то четко, но в глаза бросился большой диван, рядом с которым стоял включенный напольный светильник, являвшимся единственным включенным источником света. На диване, зарывшись в кучу каких-то бумажек, сидел никто иной, как Ким Субин, почесывая вальяжно разлегшегося на тех самых бумажках иссиня-черного кошака. — Кхм… — убрав волшебную палочку, старший тихо обозначил свое присутствие, отчего плечи Кима вздрогнули, и он резко обернулся. — Доброе утро, Рапунцель, — немного недовольно пробурчал Субин, поправляя круглые очки и начиная сгребать разложенные вокруг листы. Енджун делает еще несколько шагов вперед, проводя рукой по своим волосам. — Спасибо, — немного неловко бормочет Чхве. — Угу, — согнав животное с оказавшихся конспектами по латыни бумажек, Субин, наконец, управился с беспорядком, — Я даже не знаю, хочу я знать, что произошло, или ну нафиг. — А я не знаю, хочу ли рассказывать, — скривился Джун. Все же немного стыдно рассказывать, что вляпался в передрягу с каким-то молодняком, просто захотев помочь девушке, до которой докапывались несколько не особо трезвых парней. Кто ж знал, что у них тоже в рукаве запрятано по волшебной палочке. — Чудесно, — кивнул Субин, убирая стопку бумаги на кофейный столик перед диваном. Джун почувствовал, как у ног опять трется что-то пушистое, но, когда опустил взгляд вниз, это был не тот кот, с которым он уже знаком. — Сколько у тебя котов? — сорвался с языка вопрос, когда Енджун опустился на корточки, проходясь рукой по подставленной для ласки спины. — Два. Они не совсем мои. Родителей, — Субин перегнулся через перила дивана, ловя взглядом рыжий хвост, скрывшийся за присевшим парнем. — Оу, так мы не у тебя дома, — усмехается Джун. — Ну, относительно. Я съехал, но периодически все же заглядываю. А так как я тоже не особо шарю в медицинских заклинаниях, пришлось попросить Джина о помощи, — вставая, Ким чешет затылок и, сделав два шага, подхватывает уже готового скрыться в недрах квартиры рыжего кошака. — Черт, извини, что доставил столько хлопот. — Да ладно. Я понимаю, что тебе просто некуда было пойти. — Наверняка просто не захотел брать грех на душу, — поднявшись, Енджун облокачивается на спинку дивана. — Вот и помогай людям после этого, — Субин закатывает глаза и, чмокнув кота в нос, наконец отпускает его, — И сколько в тебе этой токсичности. — Хах, — Джун сконфуженно опускает взгляд, — Честно, я даже не знаю, как благодарить тебя, — парень чешет затылок, — Я послал тебя, а потом внезапно объявился при смерти, напугал тебя до чертиков… — В теории, я сам виноват в том, что ты меня послал, так что считай, мы квиты, — Ким скептически пожимает плечами и направляется в сторону двери, — Могу предложить составить мне компанию в… — он смотрит на наручные часы, — в чаепитии-в-три-часа-ночи, если не горишь желанием вернуться домой. — Оу, — Джун удивленно вскидывает брови и уже хочет отказаться, но живот предательски издает звуки умирающего кита, в тишине комнаты звучащие максимально громко, — Окей. Субин лишь криво усмехается и выходит из комнаты. Енджун следует за ним через длинный коридор, по винтовой лестнице, периодически спотыкаясь, потому что Ким не удосуживается включить свет. Наконец, дойдя до кухни, он щелкает выключателем и в следующую секунду оба щурятся от ударившего в глаза яркого света. Через несколько минут Чхве получает в руки голубенькую кружку с Сейлор Мун, наполненную горячим ароматным чаем. — Сейлор Мун? — только спрашивает Джун, выгибая бровь. — Та футболка была милая и шла тебе гораздо больше безразмерных толстовок, — скептически отвечает Бин, после чего отпивает свой чай. Соврал, чертяка. На самом деле Джун выглядел сногсшибательно, что бы он не надел. Все же, его лицо и худощавое телосложение действительно больше подходит для модельной деятельности. Но об этом ему Субин, конечно же, никогда не скажет. — Меня больше волнует откуда в доме с тремя мужчинами подобное, — лишь тихо буркает синеволосый, даже не надеясь получить ответ. — Сокджин фанат, — так же спокойно отвечает Ким, и, щелкнув пальцами, достает из подвесного шкафчика несколько упаковок с печеньем. — Сдаешь, паршивец, — слышится откуда-то со стороны входа. Парни рефлекторно оборачиваются и видят Джина, который, зевая, шагает в сторону шкафов с посудой. — Здравствуйте, — немного неловко здоровается Джун и, отставив кружку, складывает руки в почтительном жесте, кланяясь, — Спасибо большое за помощь и простите за доставленные неудобства. — Все нормально, не заморачивайся, — Сокджин еще раз зевает и, достав стакан, наливает в него воды, — Чего полуночничаете? — Я учился, а он проснулся, — Субин пожимает плечами. — Сколько раз тебе говорили, что учиться — не лучшее, чем можно заняться ночью. Гораздо приятнее и полезнее будет спать, — устало и недовольно вздыхает Ким-старший. — Пап, я не маленький, — Бин закатывает глаза. Джун, дернув уголком губ, подмечает эту очаровательную привычку, но тут же дает себе моральный подзатыльник. А Субин признать, что правда переживал за свалившегося на голову полумертвого Енджуна, а за зубрежкой просто решил немного отвлечься, наверное, никогда не сможет. Как и то, что при виде полусонного, но весьма живого приятеля в сердце как будто что-то отпустило. — Я заметил, — ворчит Джин, ставя уже пустой стакан в раковину, — Ложитесь спать. — Хорошо, — отвечает Субин в спину отцу, скрывшемуся в темноте коридора. — Он такой милый и домашний, — тихо произносит Джун. — Пф, — прыскает младший, — Ты просто не видел его в гневе, — и отправляет в рот печеньку. — Человек, который фанатеет от Сейлор Мун не может злиться. — Му ты фе мовефь, — с набитым ртом парировал Субин, вызывая усмешку на губах старшего. Енджун горько вздохнул. Даже если Джин и страшен в гневе, вне его он был самым уютным плюшевым мишкой, который заботится о своих домашних. Чхве в свою очередь получал все, что угодно, помимо заботы или чего-то с ней связанного. Сейчас на его мобильном ровно ноль пропущенных звонков, а это значит, его никто не ищет. — Тебя там, кстати, твои родственники не потеряли? — прямо в самое больное. — Хех, — усмехается Джун, — Как ты мог заметить, у меня с ними не такие уж теплые отношения. Так что нет. Да и я частенько пропадаю, не сказав ни слова. Это просто бесполезно — им все равно. Лицо парня не выражало абсолютно ничего, но внутри как будто вновь начала кровить старая рана, которая, казалось, уже превратилась в настолько загрубевший рубец, что вроде разойтись-то уже не может. Но нет. Может. — Все в порядке? — Бин заглянул в лицо старшего. — Да, — парень мотнул головой, — Просто завис немного. Отгоняя старые обиды подальше, в самый потаенный уголок души, Джун тоже стащил пару печенек. — Останешься на ночь? — внезапно спрашивает Ким, глядя куда-то в столешницу. Джун немного закашлялся, подавившись печеньем. — Ну, я бы пошел домой… — начал старший. — Да ладно, кто тебе будет рад в четыре часа утра? — прервал его Субин, как будто настаивая на том, чтобы Енджун остался. — Ну… мне в любое время суток не будут рады, знаешь ли, — вновь усмехается Чхве. — Извини, — сконфузится младший, — Так останешься? Отказаться не получилось. Когда ребята закончили свое ночное чаепитие, Субин провел старшего обратно в комнату, где он проснулся. Это была комната Бина, где он жил до того, как съехал от родителей, и где оставался во времена своих визитов. — Тебе надо выспаться перед учебой, — возражал Чхве. — Все нормально, я посплю на диване, — Ким пожал плечами, оставляя Енджуна с выданными ему спортивными штанами и футболкой, — Спокойной ночи. Доброго утра. Не знаю, чего и пожелать, — младший усмехнулся, бросая взгляд на забрезживший за шторами рассвет. — И тебе… — замялся Енджун, — … того же, короче. Подарив напоследок теплую улыбку, брюнет закрыл дверь в комнату. Джун отвесил себе легкую пощечину. «О чем это мы тут думаем?» — съязвило подсознание. — Ни о чем… — буркнул парень, пытаясь отогнать мысли о том, что хотел, возможно, что-то большее, чем улыбка. «А ну перестань, » — злился он на себя. Это было какое-то странное чувство между ребер, которое то ли грело изнутри, то ли отдавалось холодком страха по позвоночнику. Рядом с Субином почему-то не чувствовалась неловкость. Даже вот это скомканное прощание перед сном не казалось абсурдным, а каким-то забавным и… милым? — Хватить думать обо всех, кто хоть немного обращает на тебя внимание, — прошептал синеволосый, лежа на кровати и вперившись взглядом в темный потолок. И почему Субин помогает ему? Чувствует себя виноватым за произошедшее на Итэвоне? За произошедшее в енджуновой гостиной? Думает, что Джун все еще не простил его из-за волшебной палочки? Или просто из жалости? Почему-то сразу вспомнился поцелуй, произошедший на второй день после знакомства. И сейчас это показалось какой-то издевкой. Тогда мог спокойно бросить вызов, а сейчас от одной улыбки с этими чертовыми очаровательными ямочками на сердце теплеет. Мысли жужжали в голове, как древний ноутбук автора, когда тот пытается рисовать неоновой кисточкой в фотошопе, — очень громко, раздражающе и даже немного пугает. Хотелось перекрыть кран, из которого не прекращаемым потоком лились мысли, что обжигали мозг, и просто уснуть, проснуться завтра в своей постели и больше никогда не вспоминать о Ким Субине. --- Но утром Джун опять проснется под мирное мурчание где-то под боком. — Привет, — бормочет парень, находя животное рукой и поглаживая по пушистому боку. Надо будет вызнать, как зовут этих пушистых ангелов. Синеволосый разлепляет глаза и понимает, что комната уже залита солнечным светом. Сколько он спал? И почему его никто не разбудил? Вот сейчас Енджун чувствует себя максимально неловко. Он сказал, что останется только с условием, что уйдет вместе с Субином, когда тому нужно будет в универ, но сейчас уже, скорее всего, за полдень. Чхве встает так, чтобы не потревожить задремавшего кота, которому Джун, видимо, очень приглянулся. Тихо выйдя в коридор, Парень тут же натыкается на брюнета, который тоже очень заспанно выходил из «библиотеки». В огромной пижаме, без идеально уложенных волос, в круглых очках и, кажется, с отпечатком подушки на лице волшебник выглядел мягко говоря не на тот образ, который возводил вокруг себя. — Ты проспал? — с ходу спрашивает Джун, но отчего-то на лице младшего не было ни тени беспокойства. — У меня сегодня нет пар, — как ни в чем ни бывало отвечает Ким, проходя к одной из дверей, которая, вчера вечером, кажется, вела в ванную комнату, в которую Субин запихал Джуна перед тем как отправить спать. — А… — протянул старший, — Так, стоп, а зачем ты тогда зубрил вчера пол ночи? — Ну… — запнулся Субин, — Нравится мне учиться, что поделать. «Бешеный, » — подумает про себя Джун, глядя, как за брюнетом закрывается дверь. Позже, глядя, как младший суетится на кухне, Енджун спросит, почему тот не сказал ему, что сегодня остается дома. — Ты бы не остался, — как-то грустно ответил парень, — А мне скучно. Последняя фраза должна была обозначить, что за этим нет ничего, кроме обыкновенного желания компании на завтрак, но глубоко в душе шевелился червячок, который на самом деле не хотел, чтобы Джун возвращался во враждебное окружение — к себе домой. Там ему, скорее всего, никто не предложит оладушки с яблочным сиропом на завтрак, над которыми сейчас старался Ким, сам не зная почему желая сделать приятно. — Кстати, на каком факультете ты учился? — разрушивший тишину вопрос вывел Чхве из раздумий. — М? Рогатый змей, — ответил старший, цепляя двумя пальцами конфету из вазочки на столе. — Да ладно? — Субин обернулся, — Я думал, Птица-гром. С твоим-то умением влипать в неприятности. — Сам в шоке, — сневолосый пожал плечами. Кухня постепенно наполнялась приятным запахом выпечки, и через некоторое время перед Енджуном на стол опустилась тарелка со стопкой панкейков, политых сиропом. — Приятного, — улыбнулся Субин. — Спасибо, — немного неловко благодарит старший, — тебе тоже. Джун все еще не мог понять, что является причиной такого хорошего отношения. После окончания Ильверморни он всегда готовил себе сам. Даже состоя в отношениях, инициатором всех милых и романтичных штук всегда был Енджун. Всегда отдавал тепло, но никогда не получал в ответ. Возможно, именно поэтому не выдержал и сбежал, не говоря ни слова. Просто закончились силы. А сейчас в сердце что-то защемило, открывая ту часть памяти, где его приемная мать еще не шугалась от него при встрече, а обращалась с ним, как с абсолютно обычным ребенком. Ровно до того момента, как кровь волшебника, текущая по венам Енджуна, начала давать о себе знать. — Почему не пользуешься волшебством? — спросил старший, смотря на то, как Субин вручную моет всю посуду и складывает в шкаф. — Знаешь, у меня среди знакомых тоже не особо много тех, кто в курсе таких подробностей моей жизни, как магия, поэтому я привык полагаться больше на себя, нежели на колдовство. — Неплохо, — кивнул Чхве, — Я, наверное, пойду собираться, — он встал со стула и направился в сторону лестницы. — Угу, — протянул брюнет, выключая кран с водой. Когда Енджун вновь спустился по лестнице, он обнаружил в коридоре Субина. — Долго ты, — усмехнулся Ким. «Знал бы ты, сколько времени уходит на то, чтобы распутать эти патлы после сна, » — подумал Джун. Да, это может выглядеть как просто небрежный пучок, но когда пытаешься расчесать, приводя в божеский вид — туши свет, бросай гранату. — А зачем ты меня ждешь? — парень вопросительно выгнул одну бровь. Он все еще надеялся, что ему удастся распрощаться с мыслями о Субине, потому что те стали слишком частыми гостями в его голове. — Говорю же, скучно, — ответил младший, — А так хоть прогуляюсь. Он пожал плечами, игнорируя озадаченный взгляд хена и направляясь по коридору к винтовой лестнице, которая вела еще на этаж ниже. Енджун подумал, что при желании здесь можно заблудиться, поэтому поспешил за своим сопровождающим. «Еще влипнешь в очередные неприятности, » — подумал Ким, сваливая свое поведение на нежелание разгребать чужие проблемы в очередной раз, всячески отгоняя скребущее осознание того, что расставаться с заносчивым танцором почему-то не хочется.