Волшебная палочка

Енджун сидит на кухне с влажными волосами, пахнущими шампунем с карамельной отдушкой, и смотрит в широкую спину Субина, который вертится у плиты, прямо как тогда дома у своих родителей. Это было буквально вчера, а кажется, что прошло столько времени. Честно, Чхве даже не очень осознает, что сейчас происходит в его жизни, уверен он только в одном, и это… — Слушай… — из мыслей о насущном вырывает голос младшего, — Ты собираешься… ну… — он немного замялся, грустно вздыхая, — … возвращаться в США? Джун немного морщится и крутит в руках стакан с соком. — У меня есть некоторое количество дел, за которыми тут нужно проследить, — уклончиво отвечает Чхве, покручивая в руках стакан с водой. — Расскажешь? — допытывается Субин, ставя перед хеном тарелку с омлетом, посыпанным тонко нарезанным зеленым луком. — Ты где таким кулинарным шедеврам научился? — Енджун игнорирует вопрос, глядя на поставленный перед ним завтрак, который реально выглядел как произведение искусства. — Поживешь с Сокджином — кружева плести научишься, — фыркает Ким, отправляя в рот первый кусочек со своей тарелки, — Так расскажешь? Или это что-то секретное? Чхве вдыхает и медленно выдыхает, собираясь с мыслями. Не любит он об этом рассказывать. Рушится образ бэд боя. — Ну… — начинает парень, немного помолчав, — … как ты знаешь, я некоторый период своего детства провел в детском доме, — Субин грустно кивнул, стараясь не смотреть в глаза, — И, честно, это не самые лучшие воспоминания. Старший неловко передернул плечами, а Бину стало совестно, за то, что заставляет вспоминать такие неприятные эпизоды его жизни. — Самое страшное это то, что не всем везет, как мне, — угрюмо продолжил Чхве, — Да, не то, чтобы я попал в рай после усыновления, но все лучше, чем там. Пока Ким не особо понимал, к чему ведет Енджун, но такая задушевная речь, в которой тот рассказывает о каких-то сокровенных мыслях, делала на сердце приятно. Ему доверяют. — И… — Джун прочистил горло, — Не всем удается выбиться. Не лучшее образование, да и вообще статус сироты не дает возможности реализовать себя в будущем. Кажется, что весь мир против тебя, — Енджун уставился куда-то в пустоту, так и не притронувшись к завтраку, — И поэтому… — он опять ненадолго замолчал, — Я и несколько крупных танцевальных студий, с которыми я связался, сейчас проводим среди детей старше двенадцати благотворительный конкурс, — он говорил неуверенно, — В котором хотим не столько выбрать победителя, сколько выцепить из толпы талантливых ребят, чтобы помочь им в будущем. Повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. — Я отчасти выступаю, как один из спонсоров, но анонимно для общественности, — уже тише говорил старший, — и сейчас уже почти месяц ведется подготовка к финальным этапам. Монтаж сцены, освещения, репетиции. Когда мы… — он запнулся, думая, как лучше сказать, — Познакомились, я как раз приезжал договориться с одним особо упертым хореографом. — Вау, — только выдавил Субин. Он даже не догадывался, что в душе сидящего напротив волшебника столько сострадания, сподвигающего его на подобные свершения. — Пару лет назад я уже проворачивал такое в Калифорнии, — Джун мягко улыбнулся мыслям, — Все остались довольны. Студии, которые в это вписались, получили бонус в карму, а посему приток учеников, а мне удалось остаться в тени, — он пожимает плечами и, наконец, отправляет в рот первый кусочек омлета, — И, так как я не столько спонсор, сколько больше организатор всего балагана, то всегда предпочитаю контролировать все лично, чтобы оно не пошло по пизде. Поэтому я, собственно, здесь еще на пару недель точно. — Вау, — еще раз тянет Ким, — Это… круто. — Спасибо, — Чхве смущенно улыбается, глядя в тарелку. — А как ты узнаешь, если все пойдет по пизде? — спрашивает Субин, изучающе глядя на хена. — Мне должны… Его голос прерывает мерзкая трель телефона, лежащего до этого на столе рядом с Джуном. — Мне должны позвонить, — монотонно говорит волшебник, беря телефон и коротко извиняясь, выходит из кухни. А Субин остается один на один со своими мыслями. Понятно, почему у Енджуна возникла такая идея — желание помочь товарищам по несчастью. Только вот сколько нужно смелости и организаторских способностей, чтобы решиться такое провернуть? У Бина столько точно нет. А ведь Енджуну всего… сколько? Ким даже не знал точный возраст, но хен явно не на много старше. Это вызывало восхищение. Осмелиться сунуться в подобное, не имея за плечами багажа с опытом, не каждый сможет. — Кхм, кажется, все на пути к тому, чтобы пойти по пизде, поэтому мне нужно смотаться кое-куда, — Джун неловко чешет затылок, возвращаясь в светлую кухню. — Окей, — как-то отрешенно кивает младший, — Дай мне свой номер, я скину адрес. — Какой адрес? — Джун вопросительно выгибает бровь. — Свой, — коротко отвечает парень, после чего тихо спрашивает, — Ты же вернешься? Енджун немного тупит. Не то, чтобы ему не нравилось гостеприимство Субина, просто немного пугало. — Ну… если ты не против, — он проводит рукой по все еще влажным после душа волосам. — А ты еще не понял? — Ким закатывает глаза, — Мне кажется, я сегодня сказал достаточно, чтобы ты осознал, что мне приятно проводить с тобой время. — Проводить время — это одно, а жить с кем-то — это совсем другое, — Чхве философски скрестил руки на груди, вызывая смешок у собеседника. — Давай обозначим, — улыбается Ким, — Да, мне приятно проводить с тобой время, нет, я не против того, чтобы ты остался, и снова нет, предвосхищая твой вопрос, ты не доставляешь мне неудобств, окей? — Субин встал тепло посмотрел в глаза парня, — Я все равно живу один. Сердечко старшего опять екнуло, он стушевался и отвел взгляд, надеясь, что его кончики ушей сейчас достаточно закрыты волосами, чтобы Бин не заметил то, как они порозовели. А Джун уверен, они это сделали. — Ну, вообще-то не один, — буркает Чхве, на что Ким только вопросительно мычит, — Питер и Локи, если ты не забыл. — Что? — наигранно-возмущенно спрашивает брюнет, — Тебя что, напрягают мои дети? — он театрально хватается за сердце, — Какой удар. Енджун усмехается. — Нет, надо же мне было хоть что-то ответить, — он смущенно улыбается. — Все в порядке, — тихо говорит Субин, беря волшебника за руку и переплетая пальцы, — Ты можешь остаться, правда. — Спасибо, — старший наконец-то поднимает глаза и опять тонет в карих радужках. «И откуда ты такой взялся?» — думает Чхве, скользя взглядом по правильно красивым чертам лица младшего, который мягко ему улыбается. Когда Джун уже собирается выходить, он с досадой понимает, что кроме футболки и джинсов у него здесь ничего нет, и если последние еще выглядят прилично, то белая футболка с маленьким фиолетовым Микки Маусом на груди как-то выбивается из образа начальника, который пришел разгребать еще надвигающийся пиздец. А домой возвращаться ой как не хотелось. На неуверенную просьбу Ким реагирует только саркастичным смешком и достает из своего шкафа черную рубашку, которую вручает хену. — Спасибо, — коротко благодарит Енджун, уже собираясь снять футболку, но тормозит, отчего-то чувствуя себя неловко, — Отвернись. — Ой, да чего я там не видел, — фыркает Ким и еще более пристально смотрит на старшего, закатывающего глаза. Агрессивно выдохнув, тот тоже с вызовом смотрит на младшего, щурясь. Поджав губы, он разворачивается спиной к собеседнику и все же стягивает футболку. Уйти в другую комнату? Зачем? Подсознательно Чхве чувствует, как пристальный взгляд скользит по лопаткам, очерчивает каждый изгиб татуировки на руке и тепло проходится по небольшому шраму на пояснице. Он не знает, нравится ли ему это или нет, но рубашку натягивает крайне неспешно. Приятная ткань явно не дешевой вещи мягко оглаживает кожу и хранит в себе мимолетный запах субинова парфюма, смешивающийся с легким ароматом стирального порошка. От такой смеси ведет так, что чуть коленки не подкашиваются. Тем временем Субин действительно любуется открывшимся видом на подтянутую спину, изящные изгибы перекатывающихся под кожей мышц. Красивый, чертяка, и пусть тот, кто скажет, что это не так, пойдет проверит свое зрение. — Нормально? — спрашивает старший, закатывая рукава на рубашке, которая была явно ему великовата на пару (а то и тройку) размеров, но выглядит вполне солидно. — Угу, — Ким критично осматривает парня с головы до ног, после чего делает шаг на встречу и тянется руками к отпрянувшему хену, — Да не кусаюсь я, — раздраженно говорит Субин, после чего с ехидной усмешкой добавляет, — Только разве что иногда. Енджун фыркает, глядя, как Бин застегивает одну из двух расстегнутых пуговиц. — Это еще что за новости? — с ноткой смеха тянет старший, глядя на Кима. — Подумают, что ты не разбираться пришел, а трахнуть неугодного, после чего закопать в лесу, — отвечает младший, гордо вздернув нос. И себя в этом убеждает, только бы не признать того, что начал ревновать кого-то. Никогда такого не было, а эта синеволосая катастрофа и так «украла» уйму тех первых раз. Никогда не позволял никому спать в своей кровати, никогда не хотел, чтобы кто-то остался у него дома, никогда не признавался в чувствах, никогда не целовал, вкладывая смысл в действие. Хватит с него. — Да, конечно, — Чхве делает вид, что поверил, кладя телефон в задний карман джинсов и убирая волшебную палочку за пояс. — Не ввязывайся в неприятности, окей? — напоследок говорит Ким, закрывая за хеном дверь. Он еще несколько раз пишет ему в течение дня, удостоверяясь, что хен цел, здоров и невредим, надеясь, что тем самым не надоедает. Он правда переживает. - Енджун возвращается вечером, уставший и с рюкзаком. Субин открывает дверь и тот просто молча обнимает младшего, зарываясь носом в домашнюю футболку и глубоко вдыхая. — Устал? — только спрашивает брюнет, аккуратно обнимая в ответ. Руки немного трясутся, а тело изнутри щекочут дурацкие бабочки, заставляя улыбаться. Старший кивает, продолжая глубоко дышать. — Почему люди такие уебки? — спустя некоторое время приглушенно спрашивает Чхве. — Потому что это люди. Слово-то какое мерзкое. Л-ю-д-и, — усмехается Бин. Джун лишь кивает и отстраняется, тихо извиняясь и отвечая отрицательным кивком головы на вопрос о том, что случилось. Субин только понимающе кивнул, догадываясь, что парень, судя по рюкзаку, все же заходил домой за некоторыми своими вещами и, скорее всего, встретили его там не очень радостно. Когда Ким захочет позвать хена ужинать, он найдет его спящим на диване в гостиной. Честно, даже рубашку не жалко. Чхве даже во сне выглядит максимально разбитым, поэтому Субин не спешит его будить, только поправляет подушку и выключает свет в комнате. - — Давай посмотрим ужастик, — внезапно предлагает Енджун, заставляя Субина в очередной раз уронить пинцет в террариум с пауком. — Я не люблю ужастики, — отвечает младший, доставая железяку из паутины, предварительно пальцем погладив Питера по спинке. — Боишься? — заговорщически спрашивает Чхве. — Нет, просто… — вместо завершения фразы Бин передергивает плечами. — Ну давай, — упрашивает хен с какой-то детской интонацией, что даже отказаться не получается. — Знал бы, что так будет, выгнал бы тебя на улицу, — бурчит Ким, убирая корм для своих зверюшек по полочкам. — Да ла-а-адно, — тянет старший, хлопая по плечу приземлившегося рядом Субина. И они смотрят ужастик. Не то, чтобы очень уж страшный, но Ким вообще не любитель этого жанра. И не то, чтобы Субин боялся… но да. Он боялся. Всегда боялся всех этих скримеров и мерзких штуковин выползающих, будто из самой Преисподней. И по началу он держался, лишь слегка вздрагивая, но уже после половины фильма прижался к Енджуну, игнорируя все его едкие подначки. Стремно. От чистого сердца, простыми словами — стремно. Конечно, дело было вечером, а завтра вообще-то вставать на пары, поэтому Субин сразу после просмотра пошел спать. Ну, как пошел. С почти остановившимся сердцем прошмыгнул через темный коридор и включил в своей комнате все светильники. Да, он волшебник. Да, он может защититься от чертова дракона и летать на метле в чертов шторм, уворачиваясь от разрядов молний, волн и при этом еще умудряться поймать снитч. Но маггловские ужастики — это слишком для него. Драконы — не слишком. А неведомая херня, вылезающая из телека — слишком. Понимая, что спать с включенным светом у него не получится, Бин сначала зажигает огонек на кончике волшебной палочки, вырубает все лампочки и запрыгивает на кровать так, чтобы подкроватный монстр не успел схватить его за ногу. Поглубже забирается под одеяло, укрываясь чуть ли не с носом. Жарко. Страшно. И жарко, и страшно. Тьфу. Глаза отказываются закрываться от слова совсем. Субин уже и гиппогрифов посчитал в голове, и повернулся десять тысяч раз — сон не шел. Несколько мучительных минут Субин напряженно сопит, после чего все же вылезает из-под одеяла, и, взяв с тумбочки волшебную палочку, вновь силой мысли заставляет кончик светиться и опять топает к включателю, зажигая люстру. Он еще что-то ворчит, после чего выходит из комнаты в темный коридор, и по спине в очередной раз пробегает холодок. Он тихо (чтобы не разбудить затаившееся в темноте зло) ступает босыми ногами по паркету. Несколько минут мнется в дверях гостиной, заламывая руки и глядя в спину Енджуна, устроившегося на диване и листавшего очередной комикс, утащенный с полки, в свете летающего над ним тепло мерцающего шарика. — Кхм… — Субин пытался привлечь внимание, но увлеченный чтением парень даже ухом не повел, — Джун-хен… Старший вздрагивает и оборачивается. — Что-то случилось? — спрашивает Джун, оглядывая Кима с ног до головы. — Нет… — тихо тянет Бин, переступая с ноги на ногу, — Просто… Да, его зовут Ким Субин, ему двадцать один и он боится уснуть после просмотра ужастика. Эти слова комом встают в горле, не давая издать ни звука. — Тебе страшно? — Енджун вскидывает брови, удивленно глядя на собеседника. — Угу… — младший смущенно кивает, смотря куда-то в пол. Стыдно. — Черт, почему ты сразу не сказал, что не уснешь потом? — Чхве поднимается с дивана и, подойдя, заглядывает в глаза, — Дурачок. Субин стыдливо прячет взгляд. — Я взрослый человек, который не должен бояться подобных глупостей, — тихо отвечает парень. — Ну да, конечно, ты же у нас бесстрашный Бэтмен, — фыркает Чхве, потрепав младшего по голове, — Иди, взрослый, сейчас догоню. Субин уныло плетется в свою комнату. И нет, они не встречаются. Да-да, вы не ослышались. Дальше «ты мне нравишься» так и не зашло. На ночь Енджун предпочитал оккупировать диван в гостиной, даже не смотря на весьма сомнительное соседство с Питером и Локи. Оба волшебника как будто опасались этого нового для себя чувства, проверяя его на прочность, так и боясь озвучить заветное предложение. Они и сами не знали, как классифицировать свои отношения, но кого это волнует? И сейчас Енджун стоит и ударяет ладонью по лбу. Ну вот кто просил его? Младший ведь отказывался, а весь фильм ближе жался, прячась носом в плечо. Ей-богу, ребенок же. «Ты мудак, Чхве Енджун. Человеку завтра на учебу вставать, а он из-за тебя уснуть не может. Идиот, » — ругает себя парень, подходя к дивану и подхватывая с него волшебную палочку. Он заходит в спальню, где на кровати, сложив ноги по-турецки сидит Субин, грустно надув щеки. Старший только умилился — еще бы ушки и вылитый кролик. Только вот грустный, к сожалению. Джун гасит свет, на что слышит возмущенное сопение, но тут же поджигает кончик волшебной палочки. Он подходит к постели и забирается на нее, заставляя пружины в матрасе немного скрипнуть. — Страшно? — тихо спрашивает он, на что получает неуверенный утвердительный кивок, — Закрой глаза. Но Бин лишь шире распахивает. И хен понимает. — Не бойся, я здесь, — он мягко улыбается и берет волшебника за руку, переплетая пальцы. И Субин верит. Верит, как будто ему пять и папа сказал, что ночью Санта заберет вкусности из носка на камине и положит туда подарок. Так свято верит, что с трепещущим уже не от страха сердцем смыкает веки, чувствуя успокаивающее поглаживание по тыльной стороне ладони. Проходит несколько секунд. — Все, можешь открывать, — Ким не видит, но слышит, что хен улыбается. Становится так тепло на душе от этого улыбающегося голоса, что хочется услышать что-нибудь еще. Но Бин открывает глаза, тут же видя улыбчивое лицо волшебника, смотрящего куда-то в потолок. И только сейчас Ким понимает, что в комнате стало немного светлее. Он переводит взгляд туда же, куда направлен енджунов и видит звездное небо там, где еще минуту назад определенно точно был потолок. — Вау, — в очередной раз выдыхает младший. — Нравится? Сам придумал, — ноткой какой-то гордости говорит парень. — Очень красиво. Субин еще несколько минут смотрит на звездное небо прямо у себя в комнате. Оно не такое, как обычно. На нем вряд ли можно найти те созвездия, что на реальном небе, но даже так это выглядело невероятно красиво. Хен не перестает удивлять его, и это заставляло задуматься, сколько же еще сюрпризов он ему преподнесет. В какой-то момент старший откидывается на спину, утягивая за собой брюнета. Голова последнего устраивается на груди у Енджуна. — Извини, что так напрягаю тебя, — тихо шепчет младший все еще глядя на открывающийся глазам космос. — Это я виноват, — в голосе Чхве слышится сожаление, — Нужно было тебя послушать. И Субину приятно. Приятно, что его страх не высмеивают. Приятно, что его чувства не обесценивают. Казалось бы, это такая мелочь, но такая важная мелочь, которая заставляет подумать, будто этот человек — самый близкий на всем белом свете. Стоит признать, оба сейчас вполне довольны положением. Они оба смотрят на звездное небо, тонкие пальцы старшего успокаивающе перебирают короткие черные волосы на макушке покоившейся на его груди головы, а вторая рука нежно водит кончиками пальцев по мягкой коже на щеке Субина. Последний в свою очередь слушает размеренное дыхание, чувствует его у себя в волосах и тает от прикосновений теплых рук хена. Хотелось, чтобы так было всегда. Это спокойствие, которое пришло после такого напряжения, эти руки, которые вызывают волны эйфории по всему телу, это дыхание, щекочущее ухо, этот космос, что будто отражается на сетчатке глаза и не пропадает, даже если закрыть глаза. Но спустя какое-то время Субин проваливается в сон, надеясь, что когда проснется, то увидит любимого хена, который нежным прикосновением подушечек пальцев к щеке разбудит его. И все будет хорошо. Как назвать эти отношения? Я не знаю. Друзья? Слишком мало. Возлюбленные? Пока слишком много. Друзья с привилегиями? Слишком пошло. И когда это хен стал любимым?…