Волшебная палочка

— Знаешь, я тут подумал, может, мне закончить магистратуру… — начинает было Субин, заходя в кабинет отца. Сейчас его скорее всего ждал очень неприятный разговор, знакомство с разными документами, а учитывая, что Намджун немного не трезв, затянется это надолго. А Субин этого разговора вообще не хотел. — Сядь, — внезапно слышится весьма твердая и осознанная просьба. Сам Намджун усаживается за свой стол, снимает очки и трет глаза. Бин послушно опускается в кресло напротив и начинает немного побаиваться, потому что таким тоном его обычно отчитывали за детские шалости. — Ну так, я говорил, что хочу… — Ты хочешь закончить магистратуру или не хочешь начинать работать со мной? — пристальный взгляд отца заставляет сердце замереть. Субин молчит, не зная, что ответить. Соврет — Намджун сразу это просечет, а скажет правду — обидит. — Напомни мне, сколько тебе лет? — вдруг буднично спрашивает мистер Ким, откидываясь на спинку своего кресла. — Двадцать три… — осторожно отвечает Бинни, настораживась. Неужели его отец окончательно сошел с ума? Да, он иногда забывал какие-то праздники и даты, но в таком масштабе… — А мне? — Сорок четыре?.. — Субин уже не уверен, о чем этот разговор, поэтому отвечает больше вопросительно. — Путем нехитрых математических вычислений мы можем понять, что мне был двадцать один год, когда у меня появился ты, — Намджун все еще пристально смотрит на сына. — Допустим, но какое отношение… — Послушай меня, — мужчина просит почти обессиленно, будто очень устал, — Мне был двадцать один год. У меня появился ребенок. И, к сожаению, твоя мать не была со мной долго после этого. Он никогда не говорил о ней. Намджун никогда не заводил разговор о своей жене даже когда Субин, будучи ребенком, спрашивал. Потом Сонджин объяснил ему, что это очень болезненная тема и ему стоит перестать докучать отцу с расспросами. И мальчик перестал. Потом он узнал, что она ушла, не выдержав всего этого, абсолютно безответственно оставив своего ребенка с тем, кто и со своей жизнью не особо справлялся. Но почему именно сейчас Намджун решил вспомнить о ней? — В двадцать один год все рухнуло на мои плечи. Если бы не Джин, я не знаю, что было бы с нами сейчас… — мужчина устало прикрывает глаза и вздыхает. — Это я знаю, но к чему все это в «предыдущих сериях…»? — отстраненность от темы начинала раздражать, — Можно какую-нибудь конкретику внести в данный монолог? Отец усмехается. — Ты никогда не был терпеливым, — губы изгибаются в усталой улыбке, — Я говорю все это чтобы ты понял. Я знаю, что такое остаться без молодости. Сердце Субина замирает. Он всегда чувствовал себя виноватым за то, что его отцу пришлось забыть про все и работать не покладая рук, чтобы его содержать, поставить на ноги и достойно воспитать. И, кажется, сейчас он узнает том, что Намджун думает по этому поводу. И, судя по всему, это будет не очень приятно. — Подумай только, мне был двадцать один год, а у меня был младенец, куча работы, и никакой поддержки определенное время. Было тяжело, — Намджун все продолжал свой монолог и теперь Субин уже боялся перебивать, — Но знаешь что? Я не жалею. Не жалею ни о чем. Потому что ты и Джин — лучшее, что случалось в моей жизни. И я бы никогда не стал менять что-то в своем прошлом, потому что то, что есть сейчас — меня полностью устраивает. Да, есть свои нюансы, но… поверь, они все не имеют значения. Субин, кажется, даже перестал дышать, слушая это откровение. Они никогда не говорили с отцом о чем-то настолько личном, и сейчас было ощущение, что шелохнись лишний раз — и все исчезнет. — Теперь представь, пройдя через подобное, смогу ли я лишить молодости и тебя, втягивая во все это? — Намджун посмотрел сыну прямо в глаза, — Тебя, человека, которым я дорожу больше всего на свете? Тем более, без твоего желания. И парень задумался. По сути, Намджун никогда не пытался взаправду втянуть сына в бизнес — так, иногда учил чему-то интересному, рассказывал что-нибудь из практики. Стало стыдно. Он ощущал, будто предал отца, подумав, что он и правда сделает что-то подобное. Ведь Субина никогда ни к чему не принуждали. Не принуждали хорошо учиться, не принуждали заниматься тем, что ему не нравится. Как он только мог… — Очень красноречивое молчание, Субин, — вздыхает Джун, — Ты прекрасно знаешь, что нет. Никогда и ни за что. Открою тебе небольшой родительской секрет, мы всегда работаем для того, чтобы наши дети жили лучше, чем мы. Да, бывают из ряда вон выходящие исключения, но я не из таких. Я безумно сильно люблю тебя, поэтому не хочу отнимать время, которое ты должен провести веселясь и делая сумасшедшие поступки. Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на столе. Субин не знал, что сказать. Он только кусал губы, ощущая себя нашкодившим ребенком, стараясь не расплакаться. — Тем более, когда ты нашел своего человека, — внезапно добавляет Намджун. — Пап, я же сказал, мы просто друзья, — немного возмущенно протестует Субин, поднимая виноватые глаза. — Да, конечно, рассказывай, — мужчина уже откровенно ехидничает, с хитрым прищуром глядя на сына. Парень лишь закатывает глаза, вздыхая. Ничего доказывать он не собирается. Да и отец прав, так-то… но тонкости ему знать абсолютно не обязательно. — Дай-ка мне твою волшебную палочку, — еще одна внезапная просьба, оглашенная мужчиной, заставляет Бина недоумевать. — А что с ней? — Посмотри сам, — Намджун пожимает плечами. Субин точно уверен, что все в порядке, но любопытство берет верх и он достает волшебную палочку из рукава толстовки. Даже не присматриваясь он понимает, что имел в виду его отец. Это не его волшебная палочка. Она принадлежит Енджуну. — Но как… — Бинни хмурится, пытаясь найти этому объяснение. — А вот если бы ты меня внимательно слушал, ты бы не задавал вопросов, — Намджун поднимается с кресла, обходит стол и берет артефакт из рук сына, вглядываясь, — Я говорил тебе. Если между волшебниками существует крепкая связь, они могут использовать волшебные палочки друг друга, — мужчина вздыхает, — Ты только представь, насколько эта связь должна быть стабильной, чтобы ты даже не заметил этого? Субин пребывает в прострации. Правда, как он не заметил? Вчера вечером он положил свою волшебную палочку на тумбочку Енджуна и утром, видимо, не заметил, как взял уже другую. Да и старший ничего не сказал… — Ладно, ты поймал нас, — обреченно усмехается парень, возвращая себе почти свою собственность. — Поверь мне, твои глаза говорят мне куда больше, чем волшебная палочка, — Намджун потягивается, — Ну что, все еще магистратура или займешься чем-то менее скучным? — Только если ты позволишь… — Субин виновато опускает глаза. — Мне кажется, мы это уже решили, — мужчина направляется к выходу из кабинета, — Продолжим семейный ужин, или ты все-таки хочешь послушать про поставщиков дерева и сердцевин? — Выбираю первое, — Бин смеется, выходя из помещения вслед за отцом. - — Енджун-а, — спустившись на кухню, Субин обращается к своему парню, — Ты ничего не заметил?.. — Только твое отсутствие, но с этим, видимо, разобрались, — Чхве по-лисьи улыбается. Да, они с Джином тут не скучали, судя по состоянию обоих любителей Сейлор Мун. Субин только мягко улыбается, подходя к парню со спины и обвивая руки вокруг шеи. Его родители тут же нашли, куда посмотреть. — Оу, — Енджун видит перед глазами свою волшебную палочку и тут же тянется к поясу джинс, доставая из-за спины су, которой пользовался сегодня весь день, — Оу. — Ага. Парни меняются, возвращая все на круги своя. — Мой зять носит волшебную палочку за поясом джинс, какой кошмар, — бубнит Намджун себе под нос, после чего ему по плечу прилетает шлепок от Джина. — Не смущай детей, позорник, — Сокджин хмурится, после чего возвращает свой взгляд на Енджуна, — Не обращай внимание, просто кое-кто сломал так волшебную палочку. — Это было не обязательно рассказывать, — возмущается Намджун. — Две, — Джин погмигивает. Намджун начинает еще больше возмущаться, доводя всех до чуть ли не истеричного хохота. Когда все немного успокаиваются, младшее поколение посылают в гостиную выбрать какой-нибудь фильм. — Ну что, когда приступаешь к работе? — немного грустно спрашивает Енджун, устраивая голову на субиновом плече. — Ну… — неопределенно тянет младший, желая немного пощекотать нервы Чхве, — Не в ближайшее время. — Эх, ладно… — Енджун вздыхает, а потом до него доходит, — Стоп, что? — Еще скажи, что ты расстроен, — фыркает Субин. — Нет, погоди, серьезно, — Енджун садится ровно и ждет, пока младший посмотрит на него, — Когда? — Когда захочет, — слышится со спины. Енджун оборачивается, глядя на мягко улыбающегося Намджуна, рука которого перекинута через плечо мужа. Они выглядят такими счастливыми, что у Чхве даже сердце щемит… — Правда? — он оборачивается на младшего. Тот кивает, глядя в искрящиеся от радости глаза, и тут же оказывается придавленным к дивану крепкими объятиями. Енджун счастлив, как никогда раньше. У него есть семья. Есть любимый человек, с которым он может провести еще какое-то время, не заботясь ни о чем. Честно, он о таком даже мечтать не мог, но вот оно есть. И это прекрасно.