— Голубушка, светлейшая, не поймите мои слова не верно, но я вынужден покинуть Вашу прекрасную компанию. — царь совершил галантный реверанс перед неизменной спутницей на всех балах, — Пруссией и не спеша направился к позолоченным дверям, что вели прямиком к императорскому саду. Лёгким касанием толкнув застеклённую дверцу, мужчина вдохнул полной грудью прохладный вечерний воздух, что лёгкими потоками ворвался в помещение. Прикрыв за собой, Россия прогулочным шагом, сцепив руки в замок за спиной, направился по выложенной камнем тропинке. Сейчас ему в спину светил лишь свет дворца, а когда монархист свернул с тропы, и вовсе теперь мог рассчитывать только на благосклонность ярких звёзд и зачаровывающей полной луны. Фигура Империи ловко и без особых усилий плутала между кустами самых разнообразных цветов, не касаясь ни одной колючки. Даже сама природа пропускала царя к его цели, не смея испортить шелковых покроев его брюк или мундира.
Вот мужчина оказался у красивой, узорчатой беседки, которую словно обнимали лианы вьюнков, украшая своими цветастыми лепестками холодный металл. Подойдя ближе, царь смог разглядеть среди всей темени того, ради кого он оставил собственный дворец на попечение слуг и иностранных гостей. На такой же узорчатой скамье сидел одинокий юноша, болтая ножками и напевая себе под нос несколько грубую мелодию. Услышав приближающееся шаги, мальчишка повернул голову предположительно туда, откуда доносился шелест трав. На блеклый свет луны, перед беседкой, вышел царь, с неизменной снисходительной улыбкой на устах. Немецкий отпрыск спрыгнул со скамьи, поспешно выбегая из беседки поприветствовать Империю.
— Доброго вечера, Российская Империя. — Германия слегка поклонился, и его чуть отросшие до плеч чёрные волосы спали ему на глаза. Выпрямившись, юная страна попытался дружелюбно улыбнуться. Россия хмыкнул, махом кисти прося его прекратить сие издевательство и над ним, и над собой.
— Доброго. — коротко поздоровался царь. — Ты действительно был настроен серьёзно, прося моей милости встречаться именно у этой беседки. Похвально. — мужчина похлопал мальчишку по плечу и пройдя мимо, устремился дальше, вглубь сада. ГИ шустро развернулся, последов за императором, вернув на лицо привычную маску холодного спокойствия. — Чем сегодня порадуешь аль удивишь?
— Если царь позволит, я бы хотел затронуть тему олицетворения стран. — Германская Империя старался не отставать и не убегать вперёд от того, с кем идёт. Парень слегка нервничал, всё-таки, подобную тему он впервые затрагивал при императоре и не смел даже предположить, каково его отношение к подобному. РИ сбавил шаг, коротким взором осмотрев маленькую, ещё не вставшую на свои «ноги» страну и отчего-то странно улыбнулся.
— Позволяю, говори, что на душе ты держишь. — русский остановился возле ещё одной беседки и позвав за собой жестом немца, удобно устроился на одной из скамей, по-хозяйски закинув ногу на ногу. Германия стушевался, неловко смотря на царя и на соседнюю лавочку. — Тебе дозволено и рядом сесть.
Юноша кивнул и сел подле мужчины, выдержав строгое расстояние между ними.
— Российская Империя, я хотел Вам сообщить о становлении моей государственной системы. — слова давались с трудом, но желание ГИ поведать царю о его первых отличиях, как страны, горело ярче пламени. От волнения немец сильно сжал пальцами подолы своего мундира. Если бы не царящий на улице мрак, то маленькая империя ни за что не позволил бы себе такой вольности.
— Что же, прям становление? — мужчина рассмеялся, своим смехом введя Германию в стыдливое недоумение. Он что-то не так сказал? — Когда матушку свою свергать будешь?
Только после этого, всё проясняющего вопроса, немец зарделся густым румянцем, закрыв лицо ладошками. Он понял, какие именно слова вызвали такую бурную реакцию у царя. Россия прекратил смеяться, заметив, как сильно смутил юнца такими резкими словами. Но улыбка так и не покинула уст мужчины.
— То, что ты назвал «Становлением», на деле является «Образованием», мой юный друг. — рука императора опустилась на макушку Германии, застав его врасплох, что тот тут же замер. Взъерошив и до этого растрепанные волосы, Россия продолжил, сбавив тон голоса, добавив к нему более ласковые нотки. — Но мне страсть, как любопытно узнать, какую идеологию выбрал твой народ.
— Федеративная монархия. — тихо, боясь новых эмоций царя, проговорил немец, убирая руки на колени. Российская Империя замер, осознавая услышанное. Монархия — это превосходно, но русского напрягало приставленное дополнение в виде «Федеративная». Федеративная монархия и абсолютная монархия. С этим могут возникнуть непредвиденные сложности. — Что-то не так, царь?
— Спешу поздравить тебя, мой юный друг, ты в очередной раз смог поразить меня. — мужчина в последний раз потрепал мальчонку по голове, убирая руки и сложив их на груди. ГИ восторженно обернулся на императора, радуясь похвале от русского. Она скупа и редка, но всегда так желанна. — Интересно твой путь начался. — мужчина глубоко вдохнул, прочувствовав нотки каждого цветка, что сейчас их окружал и облокотился о спинку скамьи, расслабленно прикрыв глаза. — Очень интересно.
— Правда? — немец чуть задрал ногу на скамейку, повернувшись к царю всем телом и детской надеждой смотря на такого умиротворённого Россию.
— Цари разве врут? — встречно поинтересовался русский, получив в ответ отрицательные махи головой.
Цари не врут.
Цари могут искусно не договорить.
Провожая гостей со дворца, Империя словно кожей почувствовал, как за ним наблюдали восхищённые алые глаза.
***
Уже сидя на мягких покрывалах его кровати, Россия ещё раз прокрутил в голове слова сына Пруссии, а вместе с тем, мужчина углубился в воспоминания того, почему же русский император начал водить дружбу с ещё неокрепшей немецкой страной. Ещё и ребёнком.
Что же так заинтересовало русского в этом пареньке? Россия его насквозь видит. Для такого дитя, как Германия, он рано начал познавать причуды взрослого мира. Императору достаточно забавно наблюдать, как взрослеет Германская Империя, как его взгляд становится холоднее, не смотря на присущую всем детям наивность. Удивительно наблюдать эти метаморфозы, будучи знакомым с юнцом не более трёх лет. Империя с самодовольной усмешкой принимал в гостеприимные объятия Пруссию и её сына, слушая, как прусска объясняет такие частые посещения русского дворца тем, что её сын очень заинтересовался таинственной, для всех европейцев, русской культурой. А вместе с тем, его манила и самая величественная и главная русская душа.
Но царь закрывал на это глаза. У любой страны может быть объект восхищения и, возможно, подражания. Мужчине очень льстила сама мысль о том, что маленький немец им восхищается, согласует многие важные решения с его величеством и радуется, получив желаемую поддержку. Всё проходит с возрастом и Германия тоже со временем это перерастёт. Россия уверен в этом.
