Не смотри на меня

Яркие очи распахнулись от леденящего душу страха, а сам их обладатель едва не подскочил на мягкой кровати, схватившись руками за ночную рубаху в области сердца. Взгляд российского государя заметался по слегка освещённым апартаментам, выискивая чужого среди дорогой мебели, вглядываясь в каждую тень и угол. Никого нет. Неужто Российской Империи приснился кошмар? Мужчина глубоко вздохнул и медленно выдохнул, стараясь вместе с выдохом отогнать от себя наваждение из сна, в котором постоянно мелькали неживые алые глаза. У них словно не было единого тела, отростки будто гуляли по всей комнате, касаясь то тут, то там императора, заставляя дёргаться от каждого прикосновения и искать взглядом виновника. Россия остался очень недоволен таким пробуждением, чувствуя на плечах тяжёлую усталость и не ощущая ни капли бодрости. Словно всю ночь он отчаянно убегал от жутких чертей, возжелавших полакомиться его русской душой. — Ох, — мужчина приложил ко лбу ладонь, сгорбившись так, словно его за шею тянет верёвка к низу. В глазах запрыгали цветные мошки, что даже прикрыв веки от раздражения, государь всё равно их продолжал видеть, а они, словно насмехаясь, ещё и вызвали неприятную горечь во рту. — Чертовщина. Вопреки поганому настроению, за окном уже проснулось солнце и ласково одаривало сонного императора своими тёплыми лучами. На улице радостно щебетали птицы, точно расположившись рядом с балконом гостевой спальни и чьё пение смогло пробудить в Империи лёгкую улыбку. К чему с самого пробуждения злиться да хмуриться, если день только вступил в свои права? Так и подумал государь, справедливо решив, что не позволит плохому сну испортить ему весь день, тем более в гостях у Пруссии. Приведя себя в порядок и отогнав остатки неприятных ощущений после сна, Россия отправился по привычному маршруту до главной гостиной, где они так любили трапезничать с прусской. Там же он узнавал все последние сплетни и новости. По пути монарху встречались прусские служки, что с благоговением и почтением приветствовали русского императора. Хоть он и был частым гостем раньше, никто не отвык от его присутствия, воспринимая РИ точно так же, как и Королевство Пруссия. Сама сударыня нашла русского быстрее, чем он её. Пруска элегантно перехватила мужчину по пути в гостиную и выглядела до неприличия счастливой. Голубые глаза, словно списанные с чистого неба, искрились от неизвестной радости, а сама женщина чуть ли не порывалась танцевать. В противовес ей РИ выглядел чересчур серо, пусть и дал себе слово не киснуть из-за неудачной ночи. — Ах, РИ, доброе утро! — пруска ухватилась своими тонкими пальчиками за локоть мужчины, весьма сдержанно, очень по-дружески и ярко улыбнулась. — Я так рада, что Вы столь рано проснулись! Уж не поймите меня неправильно, но хочу, чтобы Вы заметили, какая сегодня потрясающая погода! — Пруссия лёгким кивком головы указала в сторону начищенного окна, за которым прекрасно виден не менее потрясающий вид на сад и двор поместья. Российская Империя очень желал разделить с сердечной подругой её радость, но русский смог выдавить из себя лишь слабую улыбку. Усталость всё равно никуда не делась и даже тёплые солнечные лучи не придадут ему сил. — Надеюсь, сударь, Вы хорошо спали? У меня все люди на цыпочках ходили, лишь бы не нарушить Ваш покой, — женщина хитренько подмигнула, не желая утаивать факт того, как ей не безразлично благосостояние союзника. — Я спал ночью, Голубушка, это уже для меня большая радость за последнюю неделю, — почти честно отвечает Империя, решив не беспокоить пруску пустыми рассказами о том, какая чертовщина ему причудилась под покровом ночи. Галантно накрыв ладонь государыни, что держалась за его локоть, своей, русский с куда большей нежностью посмотрел ей в глаза. — И за это я благодарен Вам, сударыня. Пруссия по-девичьи игриво хихикнула, прикрыв улыбку ладонью и повела гостя завтракать. В компании такой лёгкой и приятной сердцу женщины, Российская Империя словно сам заражался её энергией. Глядя на её улыбку, на блестящие от бодрости глаза, хотелось также улыбаться и, превозмогая усталость, влиться в её утренний ритм. Те эмоции и ощущения, что испытал рядом с ней мужчина, сродни приятному и долгожданному возвращению в тёплый дом. Испытав столь приятный душевный подъём, особо остро чувствуется резкий надлом в сердце, стоило Российской Империи заметить фигуру ещё одного немца в гостиной. Германская Империя стоял у настежь открытого окна, сцепив руки за спиной в замок и, стоило в помещении появиться дружной парочке, мужчина перевёл на них весьма неоднозначный взгляд. Внимание его сразу зацепилось за то, как доверительно и, почти любовно, держались союзники друг за друга. Матушка его, никого не стесняется, чуть ли не вешалась на монарха, щебеча о чём-то своём, в то время, как всё внимание русского, против воли, было направлено на кайзера. — «Такое странное чувство», — Империя чуть сильнее сжал ладошку Пруссии, хотя взгляд его неотрывно наблюдал за таким же молчаливым младшим немцем. — «Словно я что-то забыл». Но долго размышлять монарху не успелось — Пруссия легко и беззаботно усадила дорогих сердцу мужчин за стол. Над свежей едой всё ещё дымился горячий пар, так и заманивая поскорее наполнить пустые желудки. Хозяйка дома и её сын без промедления принялся за трапезу, а вот Российской Империи кусок в горло не лез. Вся та безмятежность и маленькая энергия, которую он получил от утреннего разговора с Королевством вмиг улетучились, оставляя после себя горестное послевкусие. Очень похоже на то состояние, когда у тебя отбирают долгожданную победу, которую присудили «по ошибке». И Россия совсем не понимал природу своих чувств, но рядом с кайзером ему резко стало настолько неуютно, что это чувство почти граничит с омерзением и отторжением. Эти чувства не понятны монарху, что даже вызывали стыд. Мужчина столь долго сверлил взглядом свою тарелку, не притронувшись ни к вилке, ни к ложке, что привлёк к себе непрошенное внимание. Германская Империя с самого начала поглядывал за бездействием российского государя, внимательно следя за эмоциями монарха своими холодными, рубиновыми глазами. Смятение и некий ступор сложно не заметить, хотя Матушка его продолжала спокойно завтракать, как и положено. — Российская Империя, — младший немец отложил в сторону вилку, привлекая к себе внимание государя. Русский едва заметно повёл плечами, меньше всего сейчас желая слышать этот голос. Жесткий, колючий, совсем не подстать голосу его матери, что в любой момент может стать нежным и ласковым, как пение птицы. — Что-то не так? Почему Вы так хмуры и безучастны? Монарх поднял свой блёклый взор на кайзера, не понимая, почему ему чужд этот голос? Ещё вчера император был рад слышать его, пусть и усталость притупляла его взор, но Империя отнюдь не желал заткнуть себе уши. Всё чудилось таким чужим и мрачным здесь, в компании Германской Империи, что даже солнечное настроение Пруссии гасло подле ауры немца. — Вольно, сын, чего же ты отвлекаешь нашего гостя от трапезы? — не начавшийся разговор ловко прервала хозяйка дома, посмотрев на наследника весьма строгим и внушительным взглядом. Пруссия неоднозначно повела в воздухе рукой, в которой покоилась вилка, словно очерчивая знак «крест», что сложно расценить не иначе, как «запрет». Однако же, Германскую Империю это не осадило и мужчина, оперевшись локтями о стол, поддался чуть вперёд грудью, будто бы желая сейчас склониться к лицу России и смотреть тому прямиком в глаза. — Что-то беспокоит Вас? Вы выглядите так подавлено, — колючий голос слегка смягчился, с искоркой заботы и искреннего беспокойства о здоровье монарха, но взгляд оставался таким же холодным, выдающим хозяина без пристрастий. РИ, вопреки несвойственной ему усталости, гордо приосанился и, лёгким, почти демонстративным движением, подцепил свою вилку со стола. — Ничего подобного, сударь, — голос мужчины не дрогнул, звуча, как всегда, уверенно и отчасти снисходительно, особенно по отношению к младшему немцу. Империя не спеша принялся за еду, исподтишка подмечая, как на мгновение исказилось лицо кайзера в уязвлённой злобе. — Я всего лишь позволил себе минутную тоску по сыну. Матушка твоя меня поймёт, как порой мысли о наших наследниках могут сильно взволновать родительское сердце, — мужчина почти подмигнул на мгновение растерявшейся прусачке. Та изумлённо хлопнула ресницами, но быстро поняла, как ловко сейчас монарх выкрутил тему беседы под совсем другим углом и ответно улыбнулась русскому, прикрыв ладошкой лукавую улыбку. Брошенные столь искусно слова возымели любопытный эффект, по мнению монарха, ведь кайзер мрачно замолк, словно обиженный на ответ русского. Трапеза закончилась спустя недолгое время и Пруссия, едва сдерживая свой восторг, вознамерилась прогуляться с русским союзником по саду. Империя давненько туда не захаживал и поди подзабыл, как творчески, с изюминкой, подходят её мастера к своему делу. Даже не взирая на начало осени, множество растений ещё цвело и перед странами предстаёт прекрасная возможность насладиться последними цветущими бутонами. Романтично и лирично, словно в стихах, которые так не любит пруссачка, но, ежели в этих стихах присутствует РИ, то негоже их ругать. Старшие страны, переговариваясь о важных и не важных вещах, покинули поместье, а младший же предпочёл заняться более насущным делом. Пруссии очень нравилось и льстило хвастать своим ухоженным садом, в котором чуть ли не каждый куст шедевр искусства, а всё благодаря её утончённому вкусу в выборе мастеров. Российской Империи ничего не стоит подыграть своей союзнице, к тому же женщине, ведь ей, по большому счёту, лишь хочется получить яркое восхищение её стараниям. И вовсе не одобрение, ведь такая сильная страна, как Пруссия, самодостаточно по своей натуре, не взирая на маску кокетки. — Знаешь, Голубушка, я поразмышлял над твоими вчерашними словами, — начал издалека подводить пруссачку к диалогу Россия, останавливаясь рядом с резной скамьё, что пряталась под тенью деревьев. Хозяйка столь обширного сада также остановилась, вопросительно качнув головой. — Мне думается, есть в них доля правды. — А то Вы, сударь, считали, что они целиком состоят из лжи? — с добрым ехидством подтрунила над союзником женщина, забавно пощурив глаза, как сказочная лисичка-сестричка. — Что Вы, я бы никогда так не подумал, — ответно играет изумление император, но лёгкая игривость неумолимо быстро покидает его, оставляя после себя неприятный холодок. Во время прогулки русский никак не мог избавиться от мыслей о младшем немце, а если углубиться в его рассуждения, то его беспокоила собственная реакция на присутствие Германской Империи. В голове, как бешеные кошки, прыгали из угла в угол странные мысли, но все они сводились к одному — РИ совершенно внезапно стало некомфортно рядом с кайзером. Постоянно вдалеке мелькало ощущение того, что монарх забывает или не замечает чего-то важного, столь необходимого, что объяснило бы его чужеродную реакцию на немца. И как кстати, из воспоминаний удалось выудить их разговор за ужином про помешательство ГИ. Казалось бы, эврика! Но может ли стать так неприятно в компании давно знакомой страны только из-за столь щекотливого факта? Россия ведь даже не ведает о том, на ком держится помешательство младшей страны и, если быть совсем откровенным, теперь и вовсе не хочет знать. — Думаю, правы Вы были про помешательство. Поселилось внутри Германии что-то отталкивающее, но я никак не могу понять, что меня так беспокоит. Мужчина задумчиво провёл указательным пальцем по нижней челюсти, отходя дальше в тень деревьев. Пруссия безмолвно стояла позади, с внимательным прищуром наблюдая за хождением русского. — И знаете, есть ощущение того, словно этой ночью произошло что-то неприятное. Но я никак не могу вспомнить, что именно, — Империя аккуратно коснулся подушечками пальцев виска, словно опасаясь, что этот жест может вызвать внезапную боль, но ничего подобного не произошло, вызывая ещё больше недоумения. — Я не хочу бросаться поспешными догадками, поэтому спрошу прямо, не заметили ли Вы этой ночью чего-то странного? Сойдут и подозрительные звуки, шорохи, скрипы, всё, что может говорить о том, что кто-то не спал и шастал по дому. Империя точно не скажет, почему у него появились стол абсурдные мысли о том, якобы кто-то недобрый вломился в поместье олицетворения страны. Мало того, что посмел вломиться, так ещё и ничего не сделал, получается? Или они все слепы, коли не замечают изменений, появившиеся после этой ночи. Размышляя об этом, монарх начал всё отчётливее чувствовать головную боль, столь неприятную и скрипучую, словно под слоем кожи. — Что же Вы хотите этим сказать, сударь? — голос Пруссии даже не дрогнул, хотя внутри она сильно обеспокоилась словами русского, ведь это касается и её сына, дорого наследника. Они с Российской Империей куда старше и опытнее, смогут справиться с любой напастью, ведь долг родителя — защита своего наследия. — Я не слышала ничего подобного, но что насчёт Вас? — Всё туманно, — честно признаётся император, устало потерев переносицу. Приезжая сюда, он искреннее верил, что сможет справиться со своей бессонницей и нечеловеческой утомлённостью, но после появления в поместье младшего немца, всё словно с ног на голову перевернулось. Хотя никаких предпосылок к подобному нет. Вечером они даже не успели парой слов обменяться, как монарх спешно покинул компанию немецкой семьи и заснул беспокойным сном. Тогда откуда же ему так отчётливо кажется, что он просыпался ночью? В голове раздражающая пустота, но сердце отбивало ускоренный темп каждый раз, как мужчина подумает об младшем немце и прошедшей ночи. — Возможно, мне стоит отдохнуть ещё чуть-чуть. — А может стоит ещё обратиться к помощи врачевателя? — пруссачка заботливо коснулась плеча союзника, подойдя к нему сбоку и обеспокоенно заглядывая тому в глаза. РИ слабо мотнул головой, твёрдо понимая, что в таком деле людской врач ему мало чем поможет, а только навредит. — Тогда закончим нашу прогулку, сударь. Я Вам предлагаю отправиться обратно в спальню и хорошенько отдохнуть, покуда есть такая возможность. О шуме не беспокойтесь, мои люди будут заняты другими делами и близко к комнате не подойдут, — уверенно покивала головой женщина, ласковым касанием по спине приглашая русского отправиться обратно по тропинке к дому. Россия участливо кивнул, но почему-то на языке вертелась грубая и очень дикая фраза. «И сына своего тоже ко мне не пускайте». Монарх был готов перекреститься от такой мысли, ведь не было никаких причин для подобного, но сердце упорно продолжало сильнее отбивать свой ритм, как мысли касаются неоднозначной фигуры Германской Империи. Император обязательно во всём этом разберётся, но в усталую голову путные мысли не захаживают, так что, прежде всего, русский попробует ещё раз нормально отдохнуть.