Пещера Чудес

      Бз-з-з-з-з-з-з!..       Пронзительный металлический звон ударил по чувствительным ушкам, заставив вздрогнуть, распахнуть глаза, а затем в полной темноте потянуться к источнику звука, чтобы нажать кнопку выключения будильника. Шум, от которого сводило зубы, тут же сменился ровным тиканьем, разгоняющим густую тишину, в то время как в голове образовалась пугающая пустота.       Обрывки сна, столь яркие и чёткие ещё секунды назад, постепенно истаивали, будто утренний туман под лучами восходящего солнца. Тёплая мягкая постель с пахнущими свежестью простынями, лёгкое и пушистое одеяло, запах кофе, щекочущий ноздри — всё это было столь знакомо и привычно, но почему-то вызывало глухую тоску и горечь в горле. Пережитый в кошмаре страх, словно мерзкое слизкое чудовище, скользкими щупальцами сжимал сердце и вселял в душу холод…       — Доброе утро, — бодрым голосом произнёс крупный жеребец, распахивая ведущую в коридор дверь, тем самым впуская в спальню тёплый свет жёлтых ламп. — Пора вставать, соня, нас ждут великие дела!       — Б-Багги? — шёпотом произнесла кобылка, широко распахнутыми глазами глядя на улыбающегося мужа, который в поле телекинеза нёс поднос с парой пузатых кружек и тарелку с бутербродами.       — А-агась, — гарцующей походкой подойдя к постели, единорог отодвинул будильник и водрузил на прикроватный столик свою ношу, после чего при помощи телекинеза раздвинул тяжёлые шторы, позволяя рассветному солнцу, восходящему на синий небосвод, ворваться золотыми лучами внутрь мрачного помещения, окончательно разгоняя тени и прогоняя ночные ужасы, которые, поджав хвосты, спрятались в дальних и тёмных углах, бессильно скаля свои тупые зубы. — Кофе в постель, как мы и… Клоки, ты почему плачешь? Я сделал что-то не так? Что-то болит, дорогая?       Обеспокоенный муж прижался губами ко лбу жены, которая тихо всхлипывала, чувствуя, как из-под зажмуренных век струятся горячие слёзы. Передними копытцами она схватила правую переднюю ногу единорога, прижимая её к груди, пыталась что-то сказать, но всякий раз изо рта вылетал бессвязный лепет, из которого можно было разобрать только «Не уходи» и «Не оставляй меня».       — Тш-ш-ш… Всё хорошо; я рядом; никто тебя не обидит, — взобравшись на кровать, Багги прижал Грей к груди, правым передним копытом гладя по растрёпанной после сна гриве, то и дело слизывая языком с мордочки любимой горячие слёзы. — Всё хорошо, милая…       Постепенно Клок успокоилась, но при первой же попытке мужа отстраниться вцепилась в него с удвоенной силой, шумно сопя носом в промокшую от слёз шёрстку на груди. В результате так они и сидели рядом, не притронувшись к остывающему кофе, чувствуя, как скользят солнечные лучи по шкуркам.       — Нужно позвонить на работу и сказать, что я сегодня не приду, — наконец нарушил умиротворённую тишину голос жеребца.       — Багги… прости, — смущённо шмыгнув носом, Грей попыталась отстраниться, но на этот раз уже её не выпустили из объятий. — Ты не должен…       — …оставлять свою жену, когда ей плохо? — спросил единорог с улыбкой, после чего сам себе кивнул и добавил: — Абсолютно с тобой согласен. И вообще… жеребец всё решил!       …       Перевожу внимание с монитора, на котором происходит сцена «Семейное утро», на подземную часть комплекса, где ровными рядами стоят кушетки с надувными матрасами, окружённые медицинским оборудованием. Пока что из сотни мест занято только четырнадцать, на которых лежат пять жеребцов и девять кобыл. Все они находятся в общей симуляции мирной реальности, где живут неподалёку друг от друга, либо же — друг с другом, для чего пришлось производить серьёзные вмешательства в память.       «Методика подмены образов, коррекции воспоминаний и удаления травмирующих участков памяти показывает большую эффективность, нежели полная замена личности, которую проводили в Министерстве Морали. Минимизация противоречий старой и новой памяти — это правильный подход», — составив короткий отчёт, отправляю его для анализа Целителю, а после этого передаю управление над дронами, находящимися на подвальном этаже, под управление Техника.       Проект «Виртуальный Мир» можно считать успешно запущенным. В будущем же, после того, как данные представители понижизни докажут свою вменяемость и обрастут настоящими общими воспоминаниями, можно будет попытаться вывести их в реальность. Ну а для того, чтобы они не стали обузой для общества, в виртуальность внесены программы подготовки по направлениям «Самооборона», «Выживание на дикой природе», «Ремонт оборудования» и многие другие.       Пока же четырнадцать пони в глухих шлемах с подключёнными дыхательными масками лежат на отгороженных друг от друга ширмами кроватях в подземном зале с серыми стенами, лампами дневного света и шестилапами в качестве обслуживающего персонала.       …       В зале хранения чанов ЗВТ царила суета: дроны при помощи сварочных аппаратов собрали решётки, которые теперь устанавливали вокруг резервуара, являющегося вместилищем Трикси, дабы минимизировать вероятность случайных повреждений. Другие сосуды просто запечатали, чтобы к ним можно было получить быстрый доступ в случае необходимости (всё же проект «Искусственный Аликорн» так и не был завершён, а в послевоенной Эквестрии пони, обладающие признаками всех трёх рас, будут крайне востребованы… даже если не унаследуют всех черт настоящих принцесс).       В то же время механические рабочие готовились приступить к ремонту крыши, а затем и к реставрации всего остального комплекса. К счастью, оборудование Министерства Магии, используемое в Марипони, оказалось достаточно надёжным, благодаря чему треть терминалов можно было использовать уже сейчас, ещё треть нуждалась в том или ином ремонте, ну а оставшиеся компьютеры и иная техника вполне годились для разборки на запчасти.       Дитзи Ду, одетая в лётный комбинезон, сидя в углу того же помещения на принесённом из комнаты отдыха диване за доставленном из столовой столиком, с интересом смотрела, как сами собой нажимаются клавиши компьютера. Оказалось, что при помощи ментальной магии Беатрикс может подключаться к её слуху и зрению, благодаря чему и сама способна вести осознанный диалог с тем же Крусейдером, просто набирая текст при помощи телекинеза.       — Это даже обидно, — пожаловалась на свою судьбу пегаска.       — Что именно? — спросила проекция синей единорожки, при этом не отрываясь от написания ответа в диалоговом окне.       — Когда мне прислали сообщение, что для меня есть задание, я никак не думала, что буду работать… глазами и ушами, — пожаловалась мисс Ду.       — Ты бы предпочла работать другой частью тела? — изобразила удивление бывшая фокусница, интонациями передавая всю двусмысленность этой фразы.       — Пошлячка, — фыркнула летунья, подняла взгляд к потолку и проворчала: — Угораздило же меня связаться с призраком-извращенкой.       — Эй! — возмутилась единорожка, даже притопнув копытцем по полу. — Трикси — не призрак.       — То есть по поводу извращенки ты согласна? — елейным голоском уточнила почтальонша.       — Трикси считает, что каждый думает в меру своей испорченности, — гордо заявила волшебница, вздёрнув носик и отвернувшись.       — И вовсе я не пахну, — обиженно буркнула Дитзи, отворачиваясь в другую сторону.       — Должен заметить, что откровенные провокации — это тоже свидетельство «испорченности», — произнёс жеребцовым голосом динамик пип-бака пегаски. — По крайней мере, так написано в учебнике по психологии пони.       — Так ты можешь слышать Трикси?! — возмущённо воскликнула бывшая фокусница, обвинительно ткнув копытцем в устройство на ноге новой подруги. — Тогда почему раньше делал вид, что не видишь и не слышишь?       — Просто сейчас мисс Луламун печатает на экране то, что говорит, обращаясь к мисс Ду, — невозмутимо ответил Крусейдер.       — Оу… — обе кобылки смутились, а пегаска, чтобы убедиться в словах начальника, повернулась к компьютеру.       — Я случайно, — повинилась волшебница. — Просто… давно ни с кем не общалась, и… Вот.       — Ничего страшного, — поспешила утешить собеседницу летунья. — Ты ведь не написала ничего такого, о чём жеребцам знать не следует.       — Ну… да, — проекция отозвалась несколько неуверенно, а затем подбоченилась, принимая торжественный вид, и предложила: — Дитзи, если ты не хочешь работать глазами и ушами, то я могу предложить тебе должность личной секретарши Великой и Могучей Трикси! Что скажешь?..       — Хм… — крылатая гуль поднесла правое копытце к губам, изображая задумчивость, а затем кивнула, произнося: — Хорошо. Но интим не предлагать!       — Не хотел бы мешать вашему общению, но, мисс Луламун, мне необходимо узнать, сможете ли вы поддерживать энергетический барьер конфигурации, не пропускающей магическую радиацию, над всем комплексом Марипони? — вновь прозвучал голос Крусейдера, но на этот раз из динамиков компьютерного терминала. — Кроме того, мисс Спаркл хотела бы обсудить ваше нынешнее состояние, как и возможность продолжить проект, над которым вы работали, в ближайшее время.       …       Колонна дронов шагала по подземному туннелю, отходящему от Марипони и оканчивающемуся в шахтах кристаллов, где находилось поселение алмазных псов. Кроме платформ модификации «танк» и «ремонтник» среди шестилапов двигался понибот, изображающий дипломата.       По настоятельной просьбе Флаттершай я выделил некоторое количество консервов и лекарств, которые мы безвозмездно передадим стае, дабы доказать свои мирные намерения.       Чем дальше по туннелю шли мои разведчики, тем более обжитыми выглядели прокопанные в земной тверди коридоры: стены обработаны до почти гладкого состояния, металлические подпорки дополнительно укреплены чем-то вроде цемента, время от времени в объективы камер попадают рисунки, нацарапанные чем-то острым (предположительно — когтями). Загруженная карта туннелей показывает предположительное расположение поселения, счётчики, определяющие уровень радиации, не умолкают, показывая уровень, превышающий норму в четыре раза.       «Раз уж в нашей области нет коров… живых коров, то можно потратить часть ресурсов на помощь расе шахтёров. Пожалуй, следует попытаться организовать им жильё в Разбитом Копыте после того, как это место перейдёт под мой контроль…» — ровное течение моих мыслей было прервано вспышкой плазменной гранаты, сработавшей под ногами у одного из «танков».       В следующую секунду жёлтые отметки, наблюдаемые на тактической карте, предположительно принадлежащие алмазным псам, сменили цвет на красный, а часть из них стала приближаться к делегации.       «Критические повреждения двух платформ; утрата десяти процентов груза», — отметил краем сознания, переводя больше ресурсов процессора на управление шестилапами и пониботом, которые остались целыми.       Вывожу платформу-дипломата вперёд, заставляю встать на задние конечности и поднять передние манипуляторы в жесте мира.       — Не стреляйте: мы пришли…       Выскочивший из-за поворота пёс, вскинув плазменную винтовку, выстрелил, попав точно в робопони. Тут же на меня обрушились сообщения о повреждениях, что не помешало отдать дронам приказ «Упасть на землю», благодаря чему следующие выстрелы пролетели над башенками.       Следом за первым псом из-за того же угла выбежали ещё три существа, одетые в грязные жилеты и шлемы, вооружённые оружием производства пони. Прямоходящие, с более короткими и тонкими нижними лапами, мощными верхними конечностями, покрытые густой свалявшейся шерстью…       «Зафиксирован акт агрессии. Алмазные псы лишаются статуса условно-дружественных существ. Приступаю к выполнению обязанностей по защите понижизни и принуждению к миру агрессивной расы. Приступить к переброске боевых платформ на территорию Марипони. Подготовить нелетальные средства захвата…».       …       Освещая себе дорогу светом мощных фар, бронированная фура ехала следом за снегоуборочным комбайном, очищающим дорогу от свежевыпавших осадков. Густой облачный покров постепенно темнел, символизируя наступление ночи, тем самым лишая землю и без того скудного освещения.       Машины ехали медленно, опасаясь получить какую-нибудь поломку, либо же застрять из-за ямы, незаметной под пушистым покрывалом: в конце концов, рассчитывать, что ремонтники прибудут сколь-нибудь быстро, не стоило, так как ближайшее поселение пусть и обладало подходящей техникой, но не могло отправить её без сопровождения охраны (солдат в тяжёлой броне, либо вездеходов с пулемётчиками).       К счастью для немногочисленных пассажиров грузовоза, перевозящего медикаменты и продуктовые припасы, дикие звери пока что не настолько обнаглели, чтобы бросаться на большие машины, а бандиты и дезертиры (разница между коими заключается в разном вооружении и выучке) после начала сезона снегов предпочитали сидеть в своих убежищах, изредка устраивая рейды на склады. Да и на территории, контролируемой ЭСС, они получали достойный отпор, благодаря чему не сумели закрепиться… либо влились в ряды мирных жителей.       Вскоре прожектор снегоочистительной машины высветил стену, возведённую из кирпичей, строительных блоков и листов металла, перед которой находился большой брезентовый ангар. Дронам, находящимся на местах водителей, пришлось заняться маневрированием, чтобы сперва загнать под крышу фуру, въехавшую в «гараж» задом, затем — машину сопровождения, ну и последним — уборщика дорог.       К грузовику тут же поспешили пони в защитных скафандрах серого цвета с фильтрами для воздуха и фонарями, закреплёнными на головах, толкающие низкие тележки на четырёх колёсах. Из открытого кузова на них выгружались ящики, после чего жеребцы и кобылы впрягались в повозки и, бодро цокая копытами по ровной земле, скрывались за распахнутыми воротами, к которым подходил прозрачный широкий туннель из металла и пластика, освещённый изнутри переносными садовыми фонарями.       — Это последний, — объявила Эпплджек, закованная в даже на вид массивную броню, окрашенную в оранжевый цвет, с изображением кьютимарок на бёдрах и груди, после чего и сама выпрыгнула из фуры (будто бы доспехи вовсе ничего не весили).       — Мисс Эпплджек? — выступил из небольшой группы встречающих, закованных в броню Стальных Рейнджеров с затёртой символикой, жеребец в красных доспехах.       — Так точно, — отозвалась бывшая хранительница Элемента Честности. — С кем я разговариваю?       — Не могу знать, мэм, — совершенно серьёзным, пусть и приглушённым из-за шлема голосом ответил собеседник. — По внутренней связи вы можете разговаривать с кем угодно.       «Ох… Ещё один шутник», — закатила глаза министерская кобыла, по обеим сторонам от которой встали шестилап и гуль из охраны Понивилля (взятый с собой на случай применения ЭМИ-гранат или иного оружия, выводящего из строя электронику).       — Если есть силы шутить — значит, всё не так уж и плохо, — всё же произнесла вслух Эпплджек, голосом выдавая улыбку.       — Стараемся, мэм, — ответил переговорщик, а затем всё же представился: — Я — полковник Бустер. Рад приветствовать вас в Литтл-Эплузе.       — Литтл-Эплузе? — оранжевая кобыла даже наклонила голову от удивления, так как на картах Эквестрии этот лагерь как только не называли.       — Мы ещё не утвердили это название, но Нью-Эплвуд отстаёт в голосовании на добрую сотню голосов, — почесал шлем полковник. — Гхм… Мы ждали вас чуть раньше, так что вынужден попросить сперва принять присягу, а уже потом мы сможем отправиться на ужин.       — Я всё ещё не уверена в том, что это хорошая идея, — призналась министерская кобыла. — Я была главой МВТ, и окончилось это… не лучшим образом.       — Я не буду ни в чём вас убеждать, мэм, но если вы хотите отказаться от присяги — вам придётся сказать об этом лично, — Бустер махнул закованной в броню левой передней ногой и развернулся к прозрачному туннелю. — Идёмте, я вас провожу. Ребята ждут в третьем ангаре.       «Вот ведь… сено гнилое», — наморщила лоб земнопони, прекрасно представляя, что её ждёт.       Тем временем жеребец в красном отдал несколько приказов, и его подчинённые вновь засуетились, на первый взгляд бегая туда-сюда без какого-то толку. Однако же когда Эпплджек и её охрана вошла в пластиковый туннель вслед за полковником, за ними тут же закрылись створки ворот и вокруг стало намного тише.       — Могу я задать вопрос? — решив не хранить унылое молчание, министерская кобыла обратилась к Бустеру, которого сопровождали ещё двое его бойцов, одетых не в броню, а защитные комбинезоны (на поясах у них виднелись ЭМИ-гранаты).       — Конечно, мэм, — отозвался жеребец, немного замедлившийся, чтобы поравняться с собеседницей. — Что вас интересует?       — Что это за конструкция? — бывшая фермерша обвела правым передним копытцем туннель, от коего вправо и влево отходили ответвления.       — «Модульные теплицы Оранж: построй теплицу любой формы и любого размера один раз - и пользуйся всю жизнь», — процитировал рекламный лозунг полковник. — Мистер Крусейдер, когда мы начали строительство ангаров, предложил с их помощью соединить отдельные строения. Защита от излучения, конечно, никакая, но мы планируем это исправить сперва при помощи фольги, а затем и иных изоляторов. Пока же на улицу лучше не выходить без скафандров… или доспехов.       «Стыдно-то как… фермерша, которая не узнала теплицы», — мысленно посетовала на себя земнопони, вслед за проводником сворачивая во второе справа ответвление.       Вскоре они добрались до шлюза с автоматическими раздвижными дверьми, словно бы снятыми со входа в какой-то магазин (из образа выбивались только металлические листы вместо стёкол во весь рост). За первой парой дверей им пришлось задержаться, чтобы их опрыскали каким-то составом, после которого пип-бак практически перестал трещать о том, что снаружи высокая радиация, ну а после этого их впустили в обширный ангар, где в десять рядов стояли закованные в броню жеребцы и кобылы, у передних ног которых лежали снятые шлемы. В свете ламп, закреплённых под плоским потолком, невзирая на расцветку шёрстки, они казались удивительно похожими… будто бы дальние родственники.       Чувствуя, как на ней скрестились взгляды более чем двухсот пар глаз, глава МВТ присела на задние ноги, шёпотом отдала приказ на открытие замков, удерживающих шлем, и подняла к голове передние копытца. Осторожно сняв «ведро» (как защиту для головы ласково называли некоторые инженеры), она положила головной убор на ровный бетонный пол и вновь встала в полный рост, чуткими ушами уловив пронёсшиеся среди молодых солдат шепотки.       Вперёд вышел молодой светлый земнопони, во взгляде которого сиял едва ли не фанатичный блеск, а когда он заговорил, министерская кобыла поняла, что сильно недооценила то, что её здесь ждёт:       — Командующая Эпплджек, подразделение вверенных мне бойцов построено. Бойцы готовы принести присягу…       Командир, не так давно вышедший из учебки, поймав какую-то свою волну говорил что-то ещё, но… бывшая хранительница Элемента Честности его не слушала. Её взгляд скользил по мордочкам почти что жеребят, выросших на войне и переживших конец света, сумев при этом не сломаться и не ожесточиться. Они старались казаться сильными, пытались выглядеть уверенными, возможно, даже считали себя независимыми… и при всём этом в их взглядах кроме радости, нетерпения и гордости пылала робкая надежда, которую так легко было растоптать.       «Ну ты и сволочь, Бустер», - с каким-то даже восхищением подумала оранжевая земнопони.       — Ребятам нужен командир, за которым не стыдно будет идти и которому они смогут доверять, — будто бы услышав мысли своей спутницы, изрёк жеребец, глаза коего закрывал необычный визор, тоже успевший снять свой шлем.       Прикрыв глаза, Эпплджек глубоко вдохнула, набираясь решимости, а затем медленно выдохнула, слыша лишь напряжённую тишину. Подняв веки, уже спокойным взглядом она посмотрела на лидера этих… своих рейнджеров, коротко кивнула и, уловив некую перемену в окружающем пространстве, начала говорить негромко, из-за чего всем приходилось прислушиваться, но постепенно всё повышая и повышая голос:       — Я никого из вас не звала — вы пришли сами; я никого из вас не принуждаю — это ваше собственное решение. Я не буду требовать от вас громких и торжественных слов — каждый из вас уже доказал, что достоин находиться здесь… Однако же я хочу пообещать каждому из вас, что приложу все свои усилия, дабы оправдать оказанное вами доверие; и я обещаю, что буду тщательно следить, чтобы каждый из вас и впредь сохранял добродетели, которые и делают вас достойными пони. Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши… во имя народа Эквестрии и принцесс.       Прошла секунда, а затем лидер рейнджеров произнёс, громко и отчётливо:       — Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши. Во имя народа Эквестрии и принцесс.       А затем эти слова зазвучали вновь, словно эхо, но произносила их кобыла из первой шеренги. И едва она закончила, как эстафету подхватил другой пони…       В воздухе словно бы зазвучала музыка, в такт которой по полу стали притопывать новоявленные подчинённые Эпплджек. А затем, пока продолжалась эстафета принесения клятвы, один из пони запел:             Здесь нет негодяев, подлецов и лжецов,             С нами единство матерей и отцов.             Доблесть и честь — не пустые слова,             Горячее сердце, холодная голова.       — Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши… во имя народа Эквестрии и принцесс.             Есть сила в копытах и мечта за спиной,             Врага не боюсь, ведь ты рядом со мной.             И снова сыграем на медной трубе,             Когда солнце взойдёт, на новой заре.       — Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши. Во имя народа Эквестрии и принцесс.             Труда не боюсь, ведь мне род завещал,             Работать усердно, чтобы каждый узнал.             Новые дороги — тяжёлые пути,             По протоптанной тропе будет проще идти!       — Добро пожаловать в Рейнджеры Эпплджек, — в резко наступившей тишине прозвучал голос Крусейдера из динамиков шестилапа, до этого момента казавшегося совершенно незаметным.       Министерская кобыла уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но была заглушена радостным рёвом «Ура-Ура-Ура!».