Пещера Чудес

      — У Лаенхарта возникли некоторые трудности на стадии переговоров с хозяйкой особняка, — прозвучал в наушнике гарнитуры, клипсой закреплённом на правом ухе, в то время как микрофон был похож на кольцо на нижней губе, голос Крусейдера. — Прямой угрозы жизни нет, но вот помощь ему не помешает.       — И почему я не удивлена? — сама у себя спросила «Луна», закладывая вираж вокруг указанного дома, облетая его чуть за той границей, пересечение которой активировало защитные турели. — Я бы больше удивилась, если бы его дипломатические навыки сработали.       — Вынужден возразить: капитан Лаенхарт прекрасный переговорщик… когда требуется говорить на языке силы, — заметил незримый собеседник. — Передаю собранную информацию…       После последних слов главы ЭСС по внутренней стороне специально созданных лётных очков побежали строки текста, воспринимаемые краем сознания кобылы. Заместительница принцессы Луны, недавно получившая кодовый пароль от её высочества, что означало её выживание и нахождение в тяжёлом состоянии здоровья, просмотрела данные вскользь и спросила:       — Можно его не спасать?       — Нет, — прозвучал лаконичный ответ, который пусть и был ожидаемым, но всё же вызвал в груди глухое разочарование.       Вздохнув, дублёрша принцессы ночи сосредоточилась, провела в уме серию расчётов, а затем… исчезла во вспышке заклинания телепортации, чтобы появиться в спальне на втором этаже особняка, охраняемого не хуже военного склада. Тут же она пригнулась и отступила от окна, чтобы даже случайно не оказаться в зоне видимости турелей, не желая рисковать возможностью, что они могут начать стрелять по дому.       Взгляд быстро скользнул по красному бархатному ковру, покрывающему весь пол в комнате, укрытой красными шёлковыми простынями большой кровати с открытым балдахином, а затем зацепился за плюшевую Твайлайт Спаркл, лежащую на одеяле, вытянувшись на животе, при этом улыбаясь входной двери. Игрушка была крайне детальной, полноразмерной, явно сделанной на заказ…       «Тц… Они весь дом развалят», — поморщившись от грохота, донёсшегося снизу, подумала про себя «Луна», торопливо направляясь к двери в коридор.       Краем сознания пони отметила, что в обшитом деревянными панелями проходе, ведущем к лестнице, спускающейся в холл, висели картины в позолоченных рамках с изображениями синего земнопони, жёлтого единорога и принцессы Селестии. Впрочем, отдельное место занимал портрет всё той же сиреневой волшебницы…       Оказавшись на первом этаже, носительница чёрной короны поспешила на звуки борьбы, а когда ворвалась в одну из комнат, то увидела полнейший разгром, где среди сорванных занавесок, перевёрнутой и сломанной мебели, разбитой посуды и испорченных картин катался клубок из двух тел. Лаенхарт, броня коего была облеплена перьями из разорванной подушки, приклеившимися к пятнам чего-то, что было похоже на джем, старательно пытался подмять под себя сиреневую единорожку, похожую на молодую Твайлайт Спаркл, при помощи телекинеза бросающую в него различные предметы.       «Почему она не использует магию на самом киборге?» — сама у себя спросила «Луна», в следующий миг замечая, что в нескольких местах шкура «Твайлайт» оказалась сорвана, демонстрируя плотную защитную сетку, под которой перекатывались искусственные мышцы, а из нескольких колотых ран вовсе не текла кровь.       — Капитан Лаенхарт! — усилив голос магией, воскликнула фальшивая аликорница, заставляя обоих участников противостояния замереть и повернуть головы к вновь прибывшей. — Я понимаю, что у вас не складывается с кобылками, но это совершенно не означает, что их можно брать силой.       — Это… — перепончатокрылый летун на несколько секунд смешался, что позволило его жертве ценой очередных повреждений шкуры вырваться на свободу.       — П-принцесса, спасите меня! — захныкала искусственная кобылка, вжимаясь в дальний угол комнаты.       «Грифоний стыд», — промелькнуло в голове обладательницы чёрной короны.                   ***       — …Аликорны — это пони, совмещающие в себе признаки всех трёх рас, — шагая по светлому широкому коридору, с одной стороны коего находились высокие красочные витражи, тёплым ровным голосом вещала высокая белая крылато-рогатая кобыла, без своих королевских регалий, ставших неотъемлемой частью образа, кажущаяся почти… голой. — Не так давно нам удалось выяснить, что у каждого пони имеются три набора наследственности, активным из которых является только один. Однако же при совпадении неких факторов, вычислить которые пытаются самые светлые умы Эквестрии, теоретически возможной остаётся активация двух спящих наборов кровной наследственности. Учёные сходятся в том, что необходимыми условиями должны быть «спорное» происхождение, высокий магический потенциал, а также раскрытие полного потенциала своего таланта.       — Простите, принцесса Селестия, — потупив взгляд, стараясь быстрее перебирать ногами, при этом не переходя на бег, молодая розовая кобылка виновато заявила: — Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать.       Принцесса дня улыбнулась доброй тёплой улыбкой, но на долю мгновения показалось, что в глубине её глаз промелькнула печаль.       — Я хочу сказать, Каденс, что ты очень особенная и талантливая пони, — отозвалась белая аликорница, замедляя свой шаг ещё сильнее, чтобы не заставлять спутницу бежать (слишком уж большая разница была в их росте). — И если ты не против, то я хотела бы помочь тебе раскрыть все твои таланты в полной мере…       …       — …Что это значит? — стоя перед жёлтой единорожкой в докторском халате, дрогнувшим голосом спросила принцесса любви. — Доктор Лимон…       В кабинете госпиталя, несмотря на жаркую погоду летнего дня было прохладно, чему способствовало открытое окно, в которое врывался освежающий ветер, заставляющий колыхаться тонкий кружевной тюль. Впрочем, это не помешало запотеть стёклам очков собеседницы молодой аликорницы, из-за чего она была вынуждена протирать их бархатной тряпицей.       — Ваше высочество, я всё изложила в своём докладе, — волшебница моргнула, делая небольшую паузу, после чего добавила: — Конечно же, исключать вариант успешного зачатия нельзя, но… это будет скорее исключение, которое подтверждает правило.       — И… неужели ничего нельзя сделать? — чуть ли не плача от обиды на… кого-то, спросила Каденс.       — На сегодняшний день наука не имеет ответа на ваш вопрос, — ответила единорожка, потом посмотрела на свою пациентку и решила её немного подбодрить. — Впрочем, многие свойства магии остаются для нас неизведанными, из-за чего мы вынуждены принимать их на веру. Поэтому, если жеребец магически окажется сильнее вас, то…       …       — Я уже не маленькая, — сердито нахмурившись, притопнула правым передним копытцем сиреневая единорожка, стоящая посередине гостиной двухэтажного дома. — Мне не нужна няня.       — Тогда… — розовая аликорница улеглась на пол прямо перед своей возможной первой воспитанницей. — Может быть, будем друзьями? Давай знакомиться: я — Каденс…       …       — Шайнинг, мне приятно твоё внимание, но… — стоя в коридоре дома своих нанимателей (хотя можно ли так называть пони, которые тебе не платят ни битса?), крылато-рогатая кобыла смотрела на молодого белого единорога, несколько нескладного и худощавого, но уже сейчас симпатичного и упрямого. — Я пойду с тобой на свидание, если ты станешь сильнее меня как маг.       — Я стану, — решительно заявил Армор. — Вот увидишь…       …       — …Тётя, но… — попыталась возмутиться Каденс, стоя в комнате Селестии и глядя на старшую кобылу снизу вверх.       — Если я не вернусь, то кто-то должен будет позаботиться об Эквестрии, — перебила её принцесса дня, затем наклонилась и, соприкоснувшись с младшей кобылкой кончиками носов, улыбнулась: — Не бойся, дорогая, всё будет хорошо. Уже завтра мы будем вспоминать об этом с улыбкой…       …       — Я победил, — склонившись над тяжело дышащей кобылой, лежащей на спине, раскинув крылья и поджав ноги к телу, с гордостью, самодовольством и нежностью произнёс крупный белый единорог.       — А вот и нет, — игриво улыбнулась принцесса любви, обхватывая его шею передними ногами, заставляя наклониться ещё ниже, после чего прошептала ему прямо в губы. — Победила я… И сейчас собираюсь забрать свой приз…       …       — …Мы не можем терять на эту операцию слишком много времени, — стоя перед рядами единорогов, пегасов и земнопони в военной форме, Шайнинг Армор говорил уверенно и громко. — Из-за ситуации на границе с Зебрикой, которая может обостриться в любую минуту, действовать предстоит максимально стремительно. Кристальная Империя должна быть взята под наш полный контроль не более чем за сутки…       Слушая инструктаж в исполнении своего жеребца, Каденс чувствовала уверенность, что у них всё получится. Просто не может не получиться…       …       — …Системы жизнеобеспечения позволят ему продолжать существование в таком виде много лет, — пожилой кристальный пони серо-стального цвета, стоя в технологично обставленной палате, посмотрел на спящего жеребца, который вернулся с фронта таким, что узнать его было невероятно трудно. — Однако, ваше высочество, я бы рекомендовал не растягивать его мучения. Многие пони ломались и от меньшего…       — Нет, — похолодевшим тоном отрезала розовая аликорница, одарившая собеседника жёстким взглядом. — Шайнинг со всем справится. А я найду способ, как ему помочь. Главное… дайте мне время.       — Как прикажете, ваше высочество…       …       — …Ну же, Шайнинг, ещё один шаг, — буквально прыгая вокруг «Принца», уговаривала своего мужа Каденс, предварительно выгнавшая из палаты всех посторонних.       — Я… стараюсь, — отозвался голос жеребца, в то время как его правая передняя нога тяжело поднялась и двинулась вперёд, из-за чего тело потеряло равновесие и начало заваливаться, но было подхвачено розовым телекинезом. — Прости…       — Ты справишься, любимый, — подойдя к мужу, принцесса ткнулась носом в его шею. — Ты всегда справлялся.       — Верно, — постарался изобразить бодрость белый единорог. — Как же я смогу считать себя твоим рыцарем, если не смогу тебя защищать?..       …       — …Процедура искусственного оплодотворения номер триста тридцать пять, сопровождаемая усиленным излучением Кристального Сердца и введением в организм подавителей группы «Б»… — пожилая жёлтая единорожка прищурилась на экран терминала.       — Доктор-р-р… — нетерпеливо прорычала Каденс, сидящая на кушетке смотровой.       — Поздравляю, ваше величество, — собеседница улыбнулась и сняла очки, посмотрев на пациентку блёклыми зелёными глазами. — Вы беременны.       — Я… — крылья аликорницы раскрылись, глаза широко распахнулись, а восклицание застряло в горле, так и не вырвавшись на свободу из-за нервного спазма.       — Я знал, что всё получится, — гордо произнёс «Принц». — А ты не верила…       …       — …Нет… — лёжа на полу в луже крови, слыша выстрелы, крики стражи, стоны и взрывы, нежно-розовая кобыла беззвучно шевелила губами, чувствуя, как живот скручивают спазмы боли, а на глазах выступают слёзы.       «Это неправда», — пульсировала в голове паническая мысль.       «Этого не может быть!» — вторило ей эхо погружающегося в беспамятство сознания.       «Это нечестно!», — перед внутренним взором мелькали образы мордочек пони, которых, судя по сообщениям из Эквестрии уже не было среди живых, а разум старался закрыться от осознания страшной правды о том…       — Каденс! — рёв раненого зверя, в котором с трудом можно было узнать голос Шайнинга Армора, прозвучал будто бы издалека. — Каденс…       …       — …Дыши, — требовательный голос прорвался к сознанию, медленно выплывающему из пелены кошмара, в который превратился красочный сон, а на мордочку надавила дыхательная маска. — Давай же! Вдох… Вдох… Вот молодец! Умница… Дыши ровно.       Уши уловили писк медицинских приборов, перед глазами же постепенно проступали очертания какого-то кабинета с белыми стенами, а также…       — Твайлайт? — дрогнувшим голосом спросила принцесса любви, с некоторым трудом вспоминая, где она находится, как сюда попала, и что происходит (последние дни, месяцы, а может, и годы, если судить по изменениям во внешности воспитанницы, представляли из себя набор невнятных разрозненных образов). — Я… Где Шайнинг?       — Я здесь, дорогая, — прозвучал ровный успокаивающий голос «Принца» с другой стороны кушетки. — Как ты себя чувствуешь? Ты вспомнила?..       — Шайнинг, наш… наш… — перед внутренним взором вновь встали последние картины осознанных воспоминаний, а в горле встал горький ком.       — Фиксирую ускорение сердечного ритма, — прозвучали слова, донёсшиеся откуда-то с потолка, а затем в мордочку из маски словно бы чем-то прыснули, после чего по телу стало распространяться ощущение расслабленности, тогда как эмоции пусть и не исчезли, но значительно притупились. — Рекомендую снизить количество нервных потрясений ради избежания рецидива ментальной травмы.       — Всё будет хорошо, Кади, — обхватив её левую переднюю ногу своими копытами, ласково произнёс Армор. — Теперь всё будет хорошо.       — Мы рядом, Каденс, — поддержала брата Твайлайт Спаркл, беря няню за правое переднее копыто.                   ***       «Иногда мне кажется, что я уже ничему не могу удивляться, и мои эмоции окончательно остались лишь воспоминаниями. Однако же всякий раз представители понижизни совершают нечто… что заставляет разувериться в этом», — вновь просматривая запись воспоминаний принцессы любви, полученную во время лечения её патологии, очень жалею о невозможности в своём основном теле приложить манипулятор к передней панели управления (впрочем, даже осуществив эту манипуляцию, морального удовлетворения мне всё равно не получить).       Нынешнюю ситуацию, в которой оказалась ЭСС, неплохо описывает старый анекдот из моего прежнего мира, который гласит, что в Америке учёные в одном кабинете не знают, что делают в другом, в Германии не знают, что делают за соседним столом… а в России секретность настолько большая, что учёные порой не знают, что они сами делают. Схожим образом и кристалийцы не знали точно, что они делали, но при этом заставили аликорна забеременеть при помощи генетического материала единорога, который хранился в специальных пробирках не первый год.       «Что такое Кристальное Сердце? Некое устройство, создатель которого, вероятно, и сам не понимал, что именно сотворил. Достоверно известно только то, что оно способно выступать как накопитель магии, впитывающий энергию из окружающего пространства постоянно, но для её использования хоть для чего-то нуждающийся в катализаторе в виде эмоций. Чем больше положительных эмоций получает кристалл, тем сильнее в нём резонанс, и тем мощнее излучение он производит. При этом создание магического барьера пусть и является основной функцией, ради которой артефакт используют, но как показывает практика — его потенциал полностью не раскрыт», — в очередной раз прокрутив в главном процессоре эту информацию, прихожу к выводу, что невзирая ни на что, мои знания о магии неполноценны.       Так как в ближайшее время ни к Кристальной Империи в целом, ни к Кристальному Сердцу в частности мне не подобраться, данный вопрос придётся отложить. Хотя в экспериментах на будущее следует сделать заметку о том, чтобы проверить воздействие данного артефакта на искусственных аликорнов: возможно, получится повторить успех с беременностью принцессы Каденс.       Ещё одной новостью, заставившей меня задуматься о том, что я изобретаю велосипед, стало то, что в особняке одного из работников Министерства Магии усилиями Лаенхарта была обнаружена синтетическая пони. Допрос кобылки, назвавшей себя Тви-икс (Твайлайт-десять) показал, что её хозяин был одержим своей начальницей, но при этом боялся к ней даже подойти, из-за чего решил воспользоваться своим положением в корыстных целях.       Неизвестно, откуда именно он брал процессоры для синтетической пони, но аналитическое заклинание, которое использовала «Луна» показало, что у данной платформы есть душа. Кроме того, Тви-икс способна чувствовать прикосновения, температуру, запахи и вкус, а во время занятий сексом с хозяином (и только с ним) испытывает настоящее удовольствие.       На вопрос, почему искусственная единорожка сперва включила систему безопасности, а затем настолько неуверенно оборонялась от Лаенхарта, был дан ответ, что в первом случае она защищала собственность хозяина, а во втором — не могла противиться протоколу, запрещающему наносить прямой вред понижизни.       «Что-то мне это напоминает, но вот что?».       Учитывая, что «Призрак в доспехах» ещё даже не вступил в стадию массового производства платформ для переноса душ, а «Принц», как ни странно это звучит, но всё же является более примитивной моделью синтетика, мной было принято решение транспортировать Тви-икс в Мейнхеттен (а лучше в стойло сто один) для подробного изучения. Учитывая, что известие о гибели хозяина едва не свело её с ума, данную роль на себя пришлось взять Лаенхарту, как единственному жеребцу в зоне доступа. В результате этого капитан тоже вынужден вернуться в столичный регион.       …       — Хочу ли я стать аликорном? — Винил задумалась, оторвавшись от процесса рисования эскиза на белой доске оранжевым маркером.       Белая единорожка находилась в своей комнате в стойле двадцать девять, дожидаясь того момента, когда можно будет отправиться за дочерью в кружок для жеребят. Вообще она могла бы сегодня и не отводить туда маленькую Октавию, но малышке требовалось общение с ровесниками, да и её маме иногда следовало отвлекаться не только на работу.       — Пожалуй… нет, — прикрыв глаза, диджейка кивнула своим мыслям, после чего вернулась к работе над картиной. — Почему ты спрашиваешь, Крестик? Хочешь посмотреть на меня с крылышками? Смотри: всё расскажу Твайлайт.       — Это допустимый риск, — отозвался голос из-под потолка, изобразивший усмешку, но тут же вернувший себе серьёзные нотки. — Мисс Скретч, невзирая на всё медицинское обслуживание, поздняя беременность негативно отразилась на вашем организме…       — Красиво ты меня старой назвал, — фыркнула единорожка, затем надела на маркер колпачок и положила его на столик, после чего подняла взгляд к одной из камер системы наблюдения. — Спасибо за беспокойство, Крестик… Я правда рада, что ты обо мне заботишься. Просто… Понимаешь… Я прожила пусть не слишком долгую, но яркую жизнь, в которой были печали и радости, друзья и враги, успехи и неудачи… Может быть, это прозвучит трусливо, а то и эгоистично, но я хочу до конца остаться собой, чтобы всё это не превратилось в маловажные сведения где-то там…       Пони постучала себя правым передним копытцем по виску.       — Став аликорном, вы сможете вернуть себе воспоминания, а также увидите своих внуков, — заметил незримый собеседник.       — Воспоминания — да, но не связанные с ними эмоции, — качнула головой Винил, улыбнувшись необычно мягкой и грустной улыбкой. — И вообще: я ведь ещё здесь и не собираюсь уходить на Вечнозелёные Луга в ближайшие лет десять-двадцать. А потом… Я видела Эквестрию в её лучшие дни, пережила слишком многих и застала падение своей родины. Сейчас, глядя, как наша страна снова поднимается из руин, мне радостно от осознания, что у пони появился новый шанс на счастливое будущее, но и грустно потому, что этого не увидят другие. Нет, Крестик, становиться аликорном, даже если когда-нибудь появится способ полностью сохранить себя, я не хочу: в конце концов, ТАМ меня уже ждёт Окти, которая наверняка надерёт мне уши за то, что я оставила её одну. А потому… пообещай мне, что не станешь проводить надо мной противоестественные эксперименты против моей воли.       На последних словах диджейка состроила шутливо-грозное выражение мордочки, в дополнение к образу пригрозив видеокамере правым передним копытцем.       На несколько секунд в комнате установилось молчание, а затем прозвучал ответ Крусейдера:       — Хорошо, Винил. Я обещаю.       — Вот и чудненько, — прицокнула передними копытцами Скретч, затем подскочила на ноги и потянулась всем телом. — Не грусти, Крестик, что-то мне подсказывает, что без интересной компании ты точно не останешься. Ну, а пока я здесь, давай проведём это время так, чтобы все обзавидовались и осознали, как на самом деле нужно тратить своё время! Вперёд, в атриум: нам нужно подготовиться к этому вечеру.       Механическая дверь, которая вела в коридор, получив команду от ИИ, с тихим шелестом отъехала в сторону.       — И что мы будем делать сегодня вечером? — с намёком на веселье в голосе спросил «Крестоносец».       — То же, что и прошлым вечером: устроим самую зажигательную вечеринку! — подхватив телекинезом пару зеркальных очков, пони нацепила их на мордочку и широко усмехнулась. — Шоу должно продолжаться!..