Пещера Чудес

      — Ма-а-ам… Ну ма-а-ам!.. — теребя старшую пегаску за уши, маленькая кобылка всё громче звала свою родительницу, которая лежала на одноместной кровати без одеяла, всем своим видом показывая, будто бы крепко спит.       — Тихо ты, — фыркнул красный жеребчик, спавший на соседней кровати, установленной у противоположной стены небольшой комнатки, после чего, не глядя, кинул на шум мягкую игрушку.       — Ма-а-ам… Фаел делётся, — обиженно захныкала Баттерфляй, чем всё же заставила белую пони оторвать голову от матраса, чтобы носом ткнуться в живот младшей кобылки и, повалив её на спину, начать дуть в светлую шёрстку. — А-а-а-хи-хи-хи… Плеклати!       — У-у-у… — простонал Файршторм, ужасно жалеющий, что не остался спать в общей комнате со своими одноклассниками (а ведь ему предлагали это).       — Не ворчи, милый, — улыбнулась сыну Уайт, прекратив мучить дочку, которая тут же воспользовалась шансом на побег. — Уже семь часов. Через час завтрак, а потом и уроки начнутся. Так что, если хочешь, можешь первым занять ванную, а потом идти в столовую. Наверняка там уже будут твои друзья.       — Ла-адно, — широко зевнув, красный пегасик покосился на тусклую лампу на потолке, постепенно разгорающуюся всё ярче, поднялся на ноги и спрыгнул на пол, откуда уже смог заглянуть под мамину кровать, чтобы нос к носу столкнуться с сестрой. — И чего тебе не спится, мелкая?       — Я не мелкая, — насупилась маленькая летунья.       — Угу, — фыркнул брат и зашагал к двери в ванную. — Ты не мелкая, и совсем не калтавая.       — Ма-а-ам, Файл обзывается, — жалобно протянула Баттерфляй.       — Файр, прекрати дразнить сестру, — строго потребовала Уайт, переворачиваясь на живот и приподнимаясь на передних ногах.       — А то что — гулять не отпустишь? — пегасик покосился на мать, а затем резко отвернулся и пробормотал: — Будто бы нас вообще куда-то выпускают…       «Дискорд, да что же с ним делать?!» — бессильно мысленно взвыла Уайткилл, проводив сына взглядом, пока его хвост не скрылся за автоматической дверью.       Чувство бессилия уже даже не вызывало злости, а понимание причин поведения сына вызывало досаду. «Будущий защитник Анклава» так и не смирился с тем, что их государство пало, не выдержав проверку временем, из-за чего всячески стремился проявлять жеребячий бунт… пусть и не переходил рамок, за которыми должно было последовать наказание.       Анклав пал… В это сложно было поверить, но похожая на отлаженную систему военная машина, обладающая самыми современными технологиями, обширными территориями и поддержкой населения, оказалась колоссом на глиняных ногах, которого свалили несколькими точными ударами.       Башни ПОП, обеспечивавшие целостность облачного покрова, в единый момент перешли под контроль врага, коим оказались выжившие пони с поверхности, которых за угрозу до последнего дня никто не воспринимал. Хранительницы Элементов Гармонии сумели очистить землю от радиации, чем разом обрушили пропаганду того, что под облаками невозможно будет нормально жить ещё сотни лет… а затем, забивая финальный гвоздь в метафорическую крышку гроба государства пегасов, на всех волнах стали выступать повстанцы, объявившие себя лояльными настоящей Эквестрии войсками.       «А чейнджлинги среди них были обычными наёмниками, вроде грифонов», — мысленно скривилась кобыла, вспоминая тот день, когда из «госпиталя» выкрали Скуталу.       Спрыгнув с кровати, Уайткилл улеглась на пол, чтобы оказаться на одном уровне с забившейся в угол дочкой. Глаза Баттерфляй были на мокром месте, но она старалась не плакать… не желая ещё сильнее расстраивать маму.       «Глупышка», — грустно улыбнувшись, белая пегаска протянула передние ноги под кровать и, обхватив пискнувшую малышку за бока, осторожно вытащила её под свет электрической лампы, после чего приняла сидячее положение и прижала пегасочку к груди.       — Всё хорошо, — прошептала старшая летунья, носом зарываясь в растрёпанную гриву маленькой кобылки.       — Почему блатик меня не любит? — жалобно шмыгнув носом, спросила Баттерфляй, уткнувшись мордочкой в белую и пушистую грудь старшей пони.       «Потому, что он — упрямец… как и его отец», — мысленно ответила Уайт, укутывая своё маленькое сокровище собственными крыльями.       — Не обижайся на него, — попросила старшая пегаска. — Просто он сильно расстроен, вот и сердится.       — Желебцы глупые, — буркнула малышка, вызвав у матери слабую улыбку.       «Ещё какие глупые. До власти их допускать вообще нельзя: Цезарь тому прямой пример», — промелькнула мысль в голове кобылы, в то время как она стала покачиваться из стороны в сторону, неосознанно начав укачивать дочь.       Анклав пал, а вместе с ним пони, которые были задействованы в его деятельности, но не являлись членами боевых групп, неожиданно обнаружили себя… брошенными. Кто-то из них сбился в отряды и сбежал, кто-то последовал за отступающими в Хуффингтон… а доктор Уайткилл, на копытах у которой остались двое жеребят, вынуждена была сдаться победителям (к счастью, она тогда находилась под домашним арестом из-за подозрений в соучастии проникновению в «госпиталь» вражеских диверсантов).       «И наркотиками я себя обколола для того, чтобы меня ни в чём не подозревали. Ур-р-роды», — вспышка злости в груди сколь быстро появилась, так же и угасла, сменившись тревогой за дочь и сына…       Белая пегаска могла сказать, что после падения Анклава ей повезло: её лишили свободы, переселили сперва в какое-то каменное здание без окон, а затем и перевели в Стойло, повесили на ногу пип-бак, через который следили за всеми действиями как днём, так и ночью… но не убили, не лишили жеребят, не выдали той же Скуталу, которая вряд ли отказала бы себе в удовольствии отомстить за свои пытки. Крылатая кобыла осознавала, что по меркам военного времени её преступлений достаточно, чтобы заслужить если не расстрел, то билет в какое-нибудь научное учреждение… в качестве подопытного материала.       В памяти до сих пор звучали слова мистера Крусейдера, который говорил с ней через динамик шестилапого робота, угрожающе мигающего красной лампочкой над объективом видеокамеры: «Вы можете сотрудничать с нами, чтобы иметь возможность видеться со своими жеребятами, и тогда получите новое имя, а в будущем сможете начать новую жизнь в возрождённой Эквестрии, либо же можете проявить твёрдость взглядов, совпадающих с желаниями предателей родины». Глава ЭСС, собравший из выживших на земле пони достаточно сильную, целостную и эффективную организацию, которая смогла пережить тот же Анклав, не стал рассказывать о том, что будет в случае отказа, позволяя собеседнице самой всё придумать (простой, но действенный трюк, эффективность коего зависит от развитости воображения и ума того, к кому он применяется).       Уайткилл согласилась, после чего в её личном деле появилась пометка о смерти от случайной пули во время переворота в Анклаве, а в Эквестрии появилась пегаска по имени Уайтфлауэр, которая взяла на поруки двух сирот. Данная легенда не прошла бы никакой проверки, если бы их семью не запихнули в Стойло, где жили жеребята и кобылы, которые с прежней «Доктором Килл» знакомы не были вовсе.       Мистеру Крусейдеру нужна была информация и… он её получал в полном объёме. Сама летунья не боялась допросов, но совершенно не хотела проверять, что будет в случае, если начать юлить: Файршторм и без того болезненно отнёсся к переезду и исчезновению страны за облаками, а если бы он увидел мать после медикаментозных пыток… Да и Баттерфляй не заслуживала того, чтобы расплачиваться за действия родительницы.       «А что делать, если Осколок Анклава наберёт силу и вернётся?» — порой спрашивала у себя Уайт, но ответа не находила.       Ещё одним условием сотрудничества было участие в программе по восстановлению численности пони. С этим тоже пришлось смириться, радуясь хотя бы тому, что оплодотворение произошло искусственно, да и имени отца своего будущего третьего жеребёнка она никогда не узнает…       «Будет забавно, если это тот, кто скрывается под именем Крусейдера», — мысленно хмыкнула летунья.       — Я закончил, — объявил красный жеребчик, выходя из ванной комнаты и направляясь к выходу в коридор. — Я на завтрак.       Уайт на это только вздохнула, затем чуть отстранила от себя дочь и, приподняв её на передних копытах, потёрлась кончиком носа о пушистую грудку.       — Пойдём купаться? — улыбнувшись, спросила старшая пони.       — Ага, — радостно кивнула маленькая пегаска…                   ***       В одном из залов Марипони, где хранился чан ЗВТ, в котором были заключены душа Трикси Луламун и других работников комплекса, в один ряд лежали матрасы, на которых роботы разместили синих и зелёных аликорниц, лишённых всех воспоминаний. Прибывшая накануне вечером принцесса Луна, которой вызвалась ассистировать Рарити, вошла в помещение уверенной твёрдой походкой, тут же занимая место напротив резервуара, чтобы молча дождаться, пока посторонние объекты и пони не покинут область воздействия заклинания.       — Ваше высочество, не подумайте, будто я вам не доверяю… — одна из ранее бессознательных кобыл подняла голову и посмотрела на младшую из диархов Эквестрии с явно читаемой в глазах тревогой. — Но вы уверены, что обойтись без этого нельзя?       — Дорогуша, разве ты не хочешь обзавестись собственным телом и избавиться от давления чужих голосов в голове? — вместо Луны вопросом на вопрос ответила белая единорожка.       — Да, но… — Трикси прижала уши к голове, осмотрелась вокруг и предложила: — Может быть, сперва дождёмся Твайлайт?       — Мисс Спаркл уже в пути, — отозвался голос Крусейдера из-под потолка. — Задержка, вызванная поломкой одного из двигателей вертибака, составила четырнадцать минут. Поломка полностью устранена.       — Что ж… — принцесса ночи повела рогом из стороны в сторону. — Тогда… лучше немного подождать.       …       Трикси мысленно утёрла пот со лба, вновь отключаясь от тела аликорницы, которое уже привыкла считать своим. Не то чтобы она действительно не хотела вновь стать пони по-настоящему, а не использовать трансформированных жеребцов и кобыл, словно игрушки на радиоуправлении, но подсознательный страх лишиться всего был слишком силён. Ведь даже если всё пройдёт удачно, то она минимум потеряет нынешнюю силу, а максимум… из главы Марипони станет обычной Трикси: одной из испытуемых, численность которых уже приближается к сотне.       «Глупая Трикси. Всё равно этого не избежать. Да и нельзя постоянно сидеть в этом чане, удерживая в нём же и других пони: это уж больно смахивает на поведение какой-нибудь злодейки из фильмов ужасов. Не хватает только свихнуться и возжелать спасти всех через объединение в единое существо», — от подобных мыслей стало жутко, а потому бывшая единорожка постаралась себя чем-нибудь отвлечь, переместив фокус своего внимания на взлётно-посадочную площадку.       Когда вскоре приземлился транспорт И.О.П. Твайлайт, а затем по опустившейся аппарели на бетон сошла и сама сиреневая пони, Луламун проявилась рядом с ней в качестве призрака, чтобы поприветствовать подругу-соперницу-начальницу. Хранительница Элемента Магии вполне дружелюбно отреагировала на подчинённую и поинтересовалась, готова ли она вернуться к полноценной жизни.       — Если честно, то мне и так неплохо, — удерживаясь от того, чтобы говорить о себе в третьем лице, призрачная пони шагала рядом с собеседницей по коридору… пусть и могла просто лететь.       — Неужели нет совсем ничего, чего бы тебе не хватало? — удивилась Спаркл, вскинув тонкие бровки.       — Ну… — бывшая фокусница изобразила вздох, покосилась на одетую в белый комбинезон собеседницу, а затем призналась: — Я скучаю по путешествиям. Ещё до всего этого… Ну… Ты понимаешь? Из-за войны на дорогах стало не так безопасно… Мне иногда даже снилось, как я иду куда-то со своим фургончиком или же останавливаюсь на привал недалеко от озера в лесу… Раньше снилось.       — Можешь мне не верить, но я тоже скучаю по тем временам, — улыбнувшись своим воспоминаниям, сиреневая пони прикрыла глаза и вздохнула, после чего вновь взглянула на собеседницу. — У меня даже есть мечта, но…       — Я никому не расскажу, — поняв затруднение спутницы, пообещала проекция Трикси.       — Крусейдер? — притормозив, спросила у пространства перед собой Твайлайт.       «Забавно это, наверное, смотрится со стороны: идёт по коридору ученица принцессы Селестии и разговаривает с пустотой… Причём сразу с двумя собеседниками, которые не способны общаться между собой напрямую», — эта мысль повеселила нынешнюю главу Марипони, пусть она ничем этого и не выдала.       — Желаете присвоить данному монологу статус секретности? — уточнил голос жеребца из динамиков, размещённых под самым потолком.       — Именно, — утвердительно кивнула сиреневая единорожка, за последнее время ставшая довольно крупной, из-за чего её можно было бы сравнить с земнопони, если бы при этом не сохранялись характерные расовые черты.       — Принято, — откликнулся незримый собеседник. — Файлу присвоен статус наивысшей секретности и название «Злобный план И.О. принцессы».       — Очень смешно, — фыркнула Твайлайт, затем провела правой передней ногой по гриве, убирая отросшую чёлку, на всякий случай осмотрелась и тихо произнесла: — Я мечтаю спихнуть всю бюрократию на Селестию, когда она вернётся к нам во плоти, а сама хочу сбежать в библиотеку Понивилля. Включу магический барьер, и хуф меня кто оттуда в ближайший год вытащит.       — А-а-а… есть ты что собралась? — не нашлась с более умным ответом на такое заявление бывшая фокусница.       — Книги на что? — подмигнула сиреневая единорожка. — Я ещё не забыла заклинание трансформации.       — Ха… — Луламун изобразила стук передними копытцами. — Браво: ты перевела на новый уровень фразу «Грызть гранит науки».       — Обращайся, — вновь ускорившись, произнесла Твайлайт. — Всегда рада помочь.       …       Работая вместе, Луна, Твайлайт и Рарити довольно быстро справились с тем, чтобы одну за другой выловить души пони, запертые в чане ЗВТ. Начали они с тех, которые находились в состоянии, которое можно было назвать спячкой, затем переходили к более активным, а под самый конец взялись и за саму Трикси, являвшуюся центром своеобразной паутины (благодаря чему её сознание и было доминирующим). После «захвата» и «извлечения» от аликорницы и её помощниц требовалось провести «изгнание», чтобы освободить тело для нового владельца, а затем и «интеграцию» с «отсечением» от паутины.       Было ли им совестно лишать жизни одних пони ради других? Для данной процедуры использовались жеребцы и кобылы из той категории, которых в иной ситуации предпочли бы расстрелять. Впрочем, делалось это лишь в качестве исключения, так как готовых тел клонов попросту ещё не имелось…       И вот, словно по сигналу, синие и зелёные аликорницы начали ворочаться, поднимать головы, открывать глаза и оглядываться. Неподалёку от них дежурили рободоки, сама принцесса ночи, Спаркл и несколько шестилапов… что было излишней мерой предосторожности, так как блокирующие магию кольца плотно фиксировались на рогах, а физические данные не позволяли сильно буянить.       — Г-Гештальт?.. — позвала одна из зелёных кобыл.       — Я здесь… — отозвалась её сестра, после чего встретилась взглядом с незнакомой, но вызывающей узнавание аликорницей. — Мозаика?       — Что за… — одна из синих кобыл удивлённо заморгала, уставилась на свои передние ноги, потом посмотрела на крыло и дальше на круп, где проступила кьютимарка в виде перегонного куба. — А-а-а-а! Почему я — кобыла?!       — Хи-хи… — Трикси с удовольствием зажмурилась, наслаждаясь необычайно приятным ощущением тишины в голове, при этом стараясь не обращать внимания на то, что вместе с этим лишилась и большей части магических сил. — Я ни о чём не жалею.                   ***       — И что же тебя так взволновало, Крусейдер, что ты попросил о разговоре в такое время? — намекая на то, что сейчас Твайлайт и Луна вынуждены объясняться с новоявленными аликорнами, последними воспоминаниями которых являются фрагменты того дня, когда Эквестрия сгорала в огне мегазаклинаний, спросила Селестия, устроившись за столом виртуального ресторана. — Или же ты специально выбрал этот момент, чтобы нам никто не помешал?       На последних словах интимный полумрак разогнал свет множества свечей, а тишину зала заполнила лирическая музыка. Впрочем, не мне судить кобылу, прожившую несколько тысяч лет, обвиняя её в эксцентричности.       — Ничего такого я не подразумевал, — пожимаю плечами, сидя за тем же столом в образе серого земнопони в деловом костюме.       — Правда? — изобразила недоверие принцесса, поставив локти на стол и соединив копытца под подбородком. — Жа-а-аль… И что же ты хотел показать?       Отдаю мысленную команду — и между нами на столе появляется серебристый шлем с непрозрачным забралом и прорезью для рога.       — Массовая модель шлема виртуальной реальности, — поясняю на вопрос, высказанный молчаливым поднятием бровей. — Здесь использованы технологии шаров памяти, позволяющие погрузить пользователя в чужие воспоминания, высокоскоростной передатчик информации и амулет диагностики организма: в случае, если здоровье пользователя отклонится от стандарта, записанного при первой синхронизации, более чем на пять процентов, произойдёт автоматическое отключение.       — Очень интересно, — прикрыв глаза, констатировала Селестия. — И в чём проблема?       — Не проблема, а предложение, — мысленной командой передаю собеседнице пакет данных, собранных в процессе разработки устройства. — Теоретически мы сможем использовать виртуальную реальность для обучения через игры: за счёт воспоминаний пони о правильном совершении тех или иных действий игроки смогут осваивать навыки, в цифровом значении видя, насколько правильно относительно оригинала их исполняют. Разумеется, полученные навыки из виртуальной реальности придётся переносить в реальную жизнь путём практики, но это будет гораздо легче, нежели осваивать их с нуля.       — И таким образом мы освободим учителей самых разных дисциплин, — согласилась белая аликорница. — Но ведь это не всё?       — Именно, — отправляю следующий пакет информации. — Благодаря целительным амулетам, сканирующим состояние организма, пони смогут отслеживать свой прогресс и в реальной жизни. Если же присовокупить к этому проект наномашин, курируемый Твайлайт Спаркл, то мы сможем увеличить эффективность освоения новой информации до двухсот процентов от изначально запланированных показателей.       — Что же, ты меня убедил, — взгляд собеседницы стал жёстким. — И в чём подвох?       — Данная технология может позволить записывать информацию прямо в разум пони, как и переписывать отдельные воспоминания, накладывая на них более «правильные», — отвечаю совершенно спокойно, а затем поясняю: — Пусть мы и сейчас занимаемся чем-то подобным в отношении аликорнов, для чего используем несколько различных устройств, но в случае диверсии, которая может произойти после массового внедрения технологии, мы рискуем получить врагов на ровном месте. Дабы этого не произошло, степень контроля должна быть крайне высокой…       — Понимаю, — Селестия внешне расслабилась и даже улыбнулась. — Идея со шлемами интересная, так что я предложу её на следующем общем совещании. Однако же будет лучше, если мы ограничимся самым минимумом функций в моделях для гражданского населения.       …       «Доверие возникает из мелочей», — констатирую мысленно, в очередной раз просматривая разговор с принцессой дня.       Разумеется, сам я и не собирался предлагать пускать в производство приборы, при помощи которых можно будет «зомбировать» пользователей напрямую (слишком уж это грубо и очевидно). Однако же тот факт, что в первую очередь от меня последовал доклад и просьба о совете к более опытной правительнице, в некоторой степени увеличивает её лояльность к моей персоне, обладающей слишком уж большими полномочиями.       Зачем я создаю подобные сложности? Всё просто: пока мой разум находится в «Крестоносце», а под моим непосредственным руководством имеются тысячи разнообразных платформ, системы жизнеобеспечения и информационные сети с базами данных, о своём благополучии можно не беспокоиться. Однако же у меня в планах есть становление органическим существом, в направлении чего делаются осторожные шаги, после чего мои возможности как администратора и управленца упадут, а ценность снизится. Да и проводить процедуру переноса души в связи с отсутствием оборудования из первой жизни придётся кому-то из принцесс… или других представителей понижизни, обладающих нужными умениями.       «Личная симпатия как можно большего количества высокопоставленных особ поможет мне избежать неприятных последствий в момент наибольшей уязвимости… Даже забавно, но чем ближе я к цели стать вновь живым, тем сильнее моя паранойя. Уж очень не хочется вместо живого тела отправиться в совершенно новое путешествие… А всё из-за «друзей», которые отправили меня в этот мир».       В настоящее же время копия сознания подпрограммы Целитель, записанная на органическую платформу типа «Зелёный аликорн», проходит обучение ходьбе, бегу, полёту, использованию магии. Кроме того, она дегустирует еду, проверяет чувствительность организма к температурам и боли, определяет границы возможностей слуха, зрения, обоняния. Необходимо же это для того, чтобы позже записать полученные данные уже на моё тело… когда оно будет готово к вселению.       Почему не использовать шары памяти с воспоминаниями военных, спортсменов или магов пони? Всё довольно очевидно: их мышление и восприятие мира изначально отличаются от моего, из-за чего может возникнуть конфликт при усвоении навыков. Целитель же создана на основе моей личности, а значит и оперирует теми же понятиями.       «Ну, а после становления пони уже можно будет использовать воспоминания подопечных, чтобы обучаться более сложным навыкам».