Интегрированный попаданец

      — До вечера, тётя, — выходя в коридор и закрывая за собой дверь, произнесла Каденс. — Сани… Хм. А где Санлайт?       Осмотрев кольцо, опоясывающее центральный столб и спиральный пандус, ведущий вверх и вниз, пожимаю плечами и произношу:       — Может быть, отошла по неотложным понячьим делам?       — Каким ещё делам? — повернув ко мне мордочку, широко распахнула глаза принцесса любви (конкурент Купидона).       — Ну… — правой рукой почёсываю щёку, левую же, согнув, прижимаю к животу. — Носик припудрить… пёрышки почистить…       — Сани — единорог! — вскинула правую переднюю ногу в поучительном жесте розовая аликорница. — У неё нет перьев. Да и она бы не стала заниматься таким в рабочее время.       «Она издевается или серьёзно не понимает?», — внимательнее вглядываюсь в мордочку собеседницы, но та выглядит вполне серьёзной (хотя, не так уж хорошо я разбираюсь в мимике пони).       — Я имел в виду, что Санлайт могла уйти в уборную, — всё же подбираю подходящие слова, попутно опуская руки вдоль тела.       — И не предупредила, что уходит? — подозрительно прищурилась Каденс, скашивая взгляд на стол секретарши, правым передним копытцем потирая подбородок. — Ла-адно… Может, ты и прав. Сани, если ты прямо сейчас не вылезешь из-под стола, я скажу тёте, что тебе нужна заместительница.       «Это же глупо…», — мелькнула мысль у меня в голове, которая так и не успела сформироваться окончательно.       — Ты не посмеешь, — прозвучал голос единорожки, после чего под столом секретарши раздалось шебуршание, а затем над столешницей показалась голова жёлтой единорожки, имеющей слегка встрёпанный и смущённый вид. — Я и сама прекрасно справляюсь с работой.       — Я и не спорю, — расплылась в зловещей улыбке принцесса, после чего встала на задние ноги и опёрлась о край стола передними копытцами, нависая над забравшейся в кресло подругой. — И что это ты там делала… в рабочее время?       — Ничего, — начав краснеть мордочкой, прижала ушки к голове единорожка. — Кое-что искала.       Не желая ещё больше смущать пони, с которой (вполне возможно) ещё придётся работать, на всякий случай отворачиваюсь в сторону, начиная разглядывать этот этаж башни более подробно. А тем временем рядом продолжался допрос:       — Нашла? — елейным голосом спросила розовая аликорница, а у меня перед воображением нарисовалась картина того, как моя спутница ехидно изгибает брови.       — Угу, — прозвучал смущённый ответ.       Тем временем я заметил ещё три двери, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. Если считать вход в кабинет принцессы Селестии — центральным, то боковые проходы ничем не выделяются, разве что над ними висят таблички с непонятными мне надписями, а вот с противоположной стороны находится вход в некое помещение, створка коего украшена полумесяцем (правда стол секретаря девственно чист).       «Вспоминаем о том, что аликорны — бессмертные существа… Может ли это быть кабинетом принцессы Луны? Дворец, конечно, был построен после её исчезновения, но… возможно… что старшая сестра до сих пор ждёт её возвращения?», — от этих мыслей стало как-то неуютно, из-за чего по спине пробежала волна мурашек.       — Ладно, Сани, верю в то, что ты пряталась не от меня, — сменила гнев на милость Каденс, хихикнула и добавила: — Сотри с мордочки сахарную пудру — это плохой заменитель косметики.       — Эй! — возмущённо воскликнула единорожка. — Там нет никакой пудры.       — Зато ты выдала, что именно делала под столом, — самодовольно заявила принцесса, в ответ на что зазвучало обиженное сопение. — Не дуйся, Сани, я никому не скажу… и Жора тоже. Жора?       — Да? — поворачиваюсь обратно к пони, одна из которых продолжает стоять, опираясь на стол, но повернула голову так, чтобы смотреть на меня, а вторая сидит на своём сидении с красной мордочкой и крайне смущённым видом.       — Ты ведь никому не расскажешь? — весело подмигнув, сделала очень «тонкий» намёк розовая аликорница.       — Нет, — качаю головой в отрицательном жесте, тут же добавляя: — Я никому не расскажу, что ты не даёшь работать секретарше своей тёти.       — Бука, — обиженно надула щёки Каденс, чем вызвала у меня вспышку желания за эти самые щёки её потрепать. — Ладно, Сани, пролетели. Тётя просила тебя подготовить документы на регистрацию изобретения… Но лучше сама к ней зайди и всё уточни. А нам надо бежать: нас ждут в ещё одном месте.       С этими словами розовая аликорница опустилась на все четыре ноги, махнула Санлайт крылом и, проходя мимо меня, ткнула копытцем мне в бедро, произнеся с наигранной обидой:       — Идём, предатель.       …       В кабинете у большой белой пони мы провели довольно много времени, в течение которого нас никто не тревожил (вот и верь после этого, что у правителей нет свободной минуты…). Кроме чернильных перьевых ручек, я коротко рассказал о стикерах, при этом узнав, что пони печатают всю информацию прямо на упаковках; а также о жёлтых бумажках с клеевым краем для заметок (сам я ими, по понятной причине, не пользовался, но весьма наслышан). Кроме того выяснилось, что у местных жителей есть дыроколы, при помощи коих прокалывают стопки бумаг, чтобы потом связать их верёвочкой, либо вдеть кольца или пружинку, благодаря чему получается что-то вроде привычной для людей общей тетради, но нет степлеров. Вместо скрепок из проволоки, используемые если документы нельзя протыкать-соединять намертво, тут применяют маленькие прищепки без пружин, защёлкивающиеся словно пуговицы.       Таким образом, получилось, что далеко не все мои новаторские предложения будут востребованы: отдельное производство стикеров на данный момент — это вовсе излишество, а вот бумажки-напоминалки принцессе дня понравились (она даже заявила, что точно знает, кому подарит первую партию). Со степлерами же возникла другая проблема: я попросту не смог вспомнить, как именно они работают, так что даже если их смогут изобрести, то ко мне это не будет иметь отношения.       Расставались мы со старшей принцессой вполне довольные знакомством (хотел бы сказать «друзьями», но я не столь самоуверен, чтобы принимать хорошее отношение за дружбу). К следующей встрече белая аликорница попросила подготовить список изобретений, которыми я хочу поделиться, с их максимально подробными описаниями.       После первой аудиенции могу сказать, что правительница Эквестрии производит хорошее впечатление, и когда не переходит на официальный тон, говорить с ней легко и приятно. Хотя не отрицаю, что мои выводы могут быть неверными, так как знаю я слишком мало.       …       Спустившись на третий этаж, мы с Каденс сошли с пандуса и зашагали в, предположительно, левое крыло дворца. Моя спутница, высоко подняв голову и полуприкрыв глаза, бодро цокала мелкими шажками, старательно придерживаясь моей скорости ходьбы, при этом неустанно оглядываясь по сторонам, будто бы кого-то высматривала. Впрочем, её действия выглядели спокойно и уверенно, что выдавало хозяина идущего по своему дому, а не гостя, крутящего головой в попытке увидеть всё и сразу.       «Как они эту громаду вообще отапливают? Зимой, наверное, тут холодина жуткая», — промелькнула мысль в голове, стоило взгляду наткнуться на картину снежной вьюги, окружающей сидящих рядом с костром пони всех трёх рас (занятный факт, но именно рисунков мне на глаза попалось даже меньше, чем вставленных в рамы витражей, сложенных из мелких кусочков разноцветного стекла).       — Каденс, я тут подумал… — нарушаю молчание, установившееся с того момента, как мы распрощались с Санлайт.       — Ммм? — розовая аликорница повернула ко мне голову и задрала мордочку, при этом развернув стоящие торчком ушки, всем видом демонстрируя любопытство.       — Если я не ошибаюсь, вы ведь как-то чувствуете друг друга на расстоянии? — в памяти крутятся обрывки лекции доктора Харта, но полной уверенности в том, что я правильно всё понял и запомнил у меня нет.       — Да, — кивнула моя спутница, а затем уточнила: — А почему ты спрашиваешь?       — Просто мне интересно, почему ты не сразу нашла Санлайт. — пожимаю плечами.       — Если специально не прислушиваться к этому ощущению, то можно ничего не заметить, особенно если рядом есть кто-то, кто перебивает другие ощущения, — принцесса повела крыльями, затем кивнула налево со словами: — Нам сюда.       — То есть принцесса Селестия, просто находясь рядом, перекрывает магическую чувствительность? — повернув следом за розовой аликорницей, продолжаю задавать вопросы. — Это как с запахом?       — Не совсем, — пони поморщила носик и покачала головой. — Скорее уж, свет. На фоне солнца огонь свечи не так заметен… Понимаешь?       — Думаю — да, — удовлетворившись ответом, осматриваю стены бокового, намного более узкого коридора.       Здесь тоже имеются колонны, наполовину выступающие из стен, но также кажущиеся тоньше тех, которые встречались в главном коридоре. В нишах между ними, кроме картин, витражей и гравюр с гобеленами, встречаются невысокие двери, косяки коих не сильно выше моей макушки, при условии того, что сами проёмы, перекрытые двойными створками, довольно широкие. Свет же льётся от ламп, похожих на накрытые белыми стеклянными шарами позолоченные стаканы.       — Ваше высочество, — белая земная пони, одетая в тёмно-синее платье без рукавов, оставляющее открытыми задние ноги ниже середины бёдер, с треугольным вырезом на бедре, через который видно рисунок в виде метёлки для вытирания пыли, а также с кружевным белым передником на груди, пробегая мимо нас, низко наклонила голову, изображая поклон, и унеслась дальше по коридору, вскоре скрывшись за поворотом.       — У неё на спине стояло ведро? — затормозив, чтобы проводить пони взглядом, несколько растеряно спрашиваю у своей спутницы.       — Да, — ответила Каденс, остановившись с поднятой для шага левой передней ногой, после чего повернула ко мне мордочку и недоуменно изогнула брови. — Что-то не так?       «Я только что увидел, как пони несёт на спине ведро, которое не только не падает, но даже не расплёскивает воду на бегу… Всё абсолютно нормально», — качаю головой в знаке отрицания и снова начинаю идти вперёд.       — Магия, — констатирую сам для себя. — Нам ещё далеко?       — Третья от нас дверь справа, — пожав крыльями, указала правым передним копытцем на нужный проход принцесса. — И… Жора?       «Как-то не нравится мне эта неуверенность в твоём голосе», — возвращаю внимание розовой аликорнице.       — Ничему не удивляйся, — смущённо шаркнула левой передней ногой моя спутница, состроив на мордочке невинное выражение. — Я пригласила на встречу агента, который поможет сделать тебе имя в обществе…       — Тут должно быть какое-то «но» — сцепив кисти в замок перед грудью, внимательно смотрю на подёргивающую ушами пони.       — Он — профессионал высочайшего уровня, — заверила розовая аликорница, смотря куда-то мимо меня. — Само то, что с тобой работает он, уже привлечёт к тебе внимание.       — Каденс, мне уже страшно, — заявляю самым серьёзным голосом.       — Врёшь, — показала мне язык принцесса, после чего улыбнулась и заявила: — Я же чувствую. Забыл?       — Ладно, не боюсь, — выставляю раскрытые ладони в защитном жесте. — Однако серьёзно опасаюсь. Что не так с этим агентом?       — Он немножко… эксцентричный, — снова отвела взгляд моя спутница. — И напористый. Жора, просто дай ему шанс: если вы не сойдётесь характерами, мы с ним распрощаемся и постараемся найти кого-то другого.       — Ладно, — опускаю руки и улыбаюсь собеседнице. — Спасибо за то, что предупредила.       «Ну что я, в самом-то деле, со странными людьми не встречался?», — вспоминая свой опыт работы в пансионе для пожилых, чувствую даже некоторую грусть (всё же этот опыт немало мне дал).       — Тогда идём, — махнула крылом расслабившаяся Каденс, бодро зацокавшая в сторону указанной двери.       Догнав принцессу у самых створок, замедляю шаг, а затем розовая аликорница телекинезом распахнула перед нами проход в просторную светлую комнату, освещённую четырьмя лампами, похожими на шары для дискотеки, которые висят в каждом из углов. В глаза сразу же бросилась большая кровать с четырьмя столбиками, между коими натянуты канаты, на которых висят занавески розового цвета (в данный момент раздвинутые, благодаря чему видны голубые простыни и гора подушек), но на фоне самой комнаты, размерами, наверное, как половина баскетбольной площадки, она казалась даже маленькой.       — Ты! — минотавр, ростом на голову ниже меня, но в полтора раза более широкий в плечах, одетый в белые жилет и штаны, по которым сверху вниз спускаются ломанные чёрные полосы, вытянул в мою сторону левую руку, указав кончиком выставленного из массивного кулака указательного пальца. — Раздевайся!       — Гхм… — опешив от неожиданного напора, делаю шаг назад и выставляю руки в защитном жесте. — Не хочу.       «Каденс сильно приуменьшила, когда говорила о том, что он эксцентричный», — подумалось мне, когда бугрящаяся гора мышц, одежда на которой облегает её словно вторая кожа, воинственно сверкая похожими на звёзды стёклами зеркальных очков, решительно двинулась в мою сторону.       — Биг Шоу, стой! — поднявшись на задние ноги и расправив крылья, между нами встала розовая аликорница, выставившая в сторону быкоголового культуриста передние копытца. — Чего ты хочешь?       — Чего я хочу? — к моему немалому облегчению, маленький рогатый шкаф, красующийся коротким красным мехом, на рогах у которого поблёскивает по пять золотых колец, действительно остановился и шумно втянул воздух раздувшимися ноздрями приплюснутой морды. — Я не позволю моему клиенту ходить в этом… этом… этом старье!       На меня, мимо Каденс, снова был наставлен указательный палец, но на этот раз уже правой руки. И пусть взгляда минотавра из-за очков не видно, но я буквально кожей почувствовал, как с меня взглядом снимают одежду.       «Да б… К такому меня жизнь не готовила», — на всякий случай делаю ещё шаг назад.       — Эта одежда куплена меньше декады назад, — заявила розовая аликорница, даже стоя на задних ногах кажущаяся заметно меньше оппонента.       — Да как же… — быкоголовый культурист хлопнул правой ладонью по левому кулаку. — Это же позапрошлогодняя коллекция! Не классика, не ретро… и уж точно не писк моды. Такое сейчас только молодящиеся старики носят!!!       Последние слова прозвучали как крик души, что было подкреплено вскинутыми вверх руками с растопыренными пальцами. При всём этом голос звучал так, словно бы… Биг Шоу… говорил с придыханием.       — Моё мнение: он меня пугает, — произношу спокойно и уверенно (хотя, если бы между нами не стояла принцесса…). — И на этот раз — я серьёзно.       — Прости, дорогуша, — внезапно смутился минотавр, отступая назад и сложив ладони на груди. — Просто я не могу спокойно смотреть на подобное надругательство над модой.       — … — не найдя слов, решаю промолчать.       — Биг Шоу, держи себя в копытах, — строго велела моя спутница, опускаясь на все четыре ноги и складывая крылья за спиной. — Жора, заходи в комнату…