Интегрированный попаданец

      — Не волнуйтесь: я смягчу эффект, насколько это возможно, — заверил меня Грандлайм, прежде чем, подойдя к двери при помощи телекинеза, распахнуть створку.       По ту сторону порога обнаружилась Каденс, одетая в сине-серебряное платье с пышным подолом и рисунком в виде переплетающихся лиан, которая стояла на задних ногах и, распахнув крылья, держала передние ноги так, будто бы собиралась боксировать. Учитывая, что на её передних ногах оказались надеты рукава (начинающиеся чуть выше копытца и оканчивающиеся на уровне верхней трети плеча), голову украшал обруч из серебра, а на шее висел медальон с изображением сердца — выглядело это забавно.       — Ваше высочество, — поприветствовал замеревшую в одной позе розовую аликорницу зелёный единорог, заставляя её опуститься на все четыре ноги, отступая на пару шагов назад с прижатыми к голове ушами. — Пациент полностью здоров и в дополнительном лечении не нуждается, но я строго рекомендую не подвергать его лишним стрессам хотя бы сутки.       — Спасибо… доктор Грандлайм, — сложив крылья, учтиво отозвалась принцесса. — Могу я его увидеть?       — И увидеть, и забрать из госпиталя, — отозвался жеребец, после чего посторонился и протиснулся мимо венценосной особы. — Всего доброго, ваше высочество, Жора. Очень надеюсь, что вы больше не будете нуждаться в моих услугах.       «От кого-нибудь другого, вроде продавца или почтальона, это прозвучало бы обидно», — отмечаю краем сознания, в то время как Каденс наконец-то увидела меня, стоящего в полумраке госпитальной палаты.       — Благодарю, доктор, — произношу вслед удаляющемуся по светло-голубому коридору пони.       — М… Жора… — розовая аликорница, не решаясь перешагнуть через порог, стала переминаться с ноги на ногу, всем видом выражая смущение, и даже голову опустила так, чтобы смотреть не на меня, а в пол. — Я…       «Что это с ней? Думай, голова», — подняв правую руку к затылку, пальцами натыкаюсь на повязку, что тут же вызвало вспышку озарения, благодаря которой стала складываться цепочка причинно-следовательных связей.       Первым пунктом стоит то, что Каденс, по той или иной причине несёт за меня ответственность, а вторым — факт того, что она познакомила меня с Биг Шоу, фактически поручившись за него, несмотря на то, что мне минотавр не понравился. И вот после первого дня знакомства, уже на следующий день двурогий отправил её подопечного на больничную койку…       «Звучит логично. И если во время нашего знакомства она показывала настоящие эмоции, а не играла, то можно сделать вывод, что Каденс винит в произошедшем себя. И что мне с этим делать? А нужно ли?.. Впрочем — глупый вопрос», — все эти мысли пронеслись в голове неожиданно быстро и легко, чему даже моя заторможенность не сильно помешала.       — Каденс, тебе очень идёт это платье, — произношу первое, что выдал мой мозг на запрос «Слова для утешения-вывода из самобичевания девушки».       — А? — по всей видимости, сама принцесса тоже ушла в свои мысли, потому что на мой голос она отреагировала поднятием головы, на которой торчком встали ушки, повернувшиеся ко мне словно два локатора. — Жора, ты…       — И диадема тоже очень красивая: удачно подчёркивает твои глаза и подходит к платью, — понимаю, что несу чушь, пусть лжи в моих словах и нет (наряд пони действительно ей идёт, вызывая желание погладить, почесать за ушком, ну и может быть — обнять), из-за чего чувствую, как лицо краснеет от смущения, что вызывает бурю противоречивых эмоций. — И вообще… ты прекрасно сегодня выглядишь.       «Жора, притормози, пока не ляпнул чего-нибудь лишнего. И вообще: ты не с того начал разговор», — поспешил меня осадить голос разума (и где он был, когда мне нужен был совет?).       Виски неприятно запульсировали, что заставило поднять руки к голове, чтобы помассировать лицо.       — Жора, тебе плохо? — отмеревшая аликорница стремительно оказалась рядом со мной, встав на задние ноги и расправив крылья, правой передней ногой прикоснувшись к моему лбу. — Позвать доктора? Присядь, пожалуйста. Может, принести воды? Одну минуту…       — Стоп-стоп, — ощущение прикосновения копытца к лицу оказалось странным, но резкого желания отстраниться не вызвало, да и искреннее (как мне кажется) беспокойство в голосе и на мордочке воздействовали умиротворяюще. — Я в порядке.       — Ты уверен? — недоверчиво изогнула бровки розовая аликорница, убрав копытце от моего лба и заглядывая в лицо.       — Абсолютно, — уверенно киваю, мысленно накачивая себя в стиле «Я — мужик!».       — Точно? — бровки крылато-рогатой пони немножко сдвинулись.       С глубоким вдохом развожу руки в стороны, тут же замирая с осознанием того, что должно за этим последовать. Однако, стоило мне посмотреть на Каденс, как взгляду предстала сосредоточенная мордочка, на которой большими буквами была написана внутренняя борьба, в то время как её передние ноги оказались прижаты к груди.       «Кажется, я даже чувствую себя виноватым… совсем чуть-чуть. Только вот вся ситуация вызывает какие-то странные ассоциации, вроде того, как вернулся домой из больницы, где тебя встречает радующаяся собака, которая хочет чтобы её погладили… но боится того, что вместо этого её оттолкнут. М-да… Вот ведь плоское хлебобулочное изделие. Кажется, Шоу слишком уж сильно ударил меня по голове, если я сравниваю Каденс с собакой», — хмыкнув и улыбнувшись, сам осторожно приобнимаю пони, которая, издав нечто вроде тихого радостного писка, подалась вперёд, обхватывая меня передними ногами.       Со стороны, наверное, мы представляли забавное зрелище: человек в джинсах, носках и рубашке обнимает маленькую розовую лошадку с крыльями и рогом, похожую на диснеевскую мультяшную принцессу. Сам собой вспомнился фильм «Кто подставил кролика Роджера?», где подобное вполне могло бы случиться (хотя, «Космический баскетбол» мне всегда больше нравился).       «Каденс однозначно лучше собаки», — промелькнула в голове весёлая мысль, стоило вспомнить одного мультипликационного киборга, работающего на варенье.       — Жора, прекрати, пожалуйста, — вырвал меня из моих мыслей негромкий голос розовой аликорницы, объятья которой стали заметно более крепкими, а мордочка, щекой прижимающаяся к моей груди, сменила цвет с розового на красный.       Только через секунду до меня дошло, что, уйдя в свои размышления, я неосознанно начал чесать пони шею, пальцами зарываясь в бархатистую шёрстку. В голове сразу же всплыли воспоминания о правилах приличий, а кроме того — штрафах за распускание рук.       — Извини, — поспешно развожу руки в стороны, а затем отступаю, одновременно с чем собеседница тоже отступила, опускаясь на все четыре ноги. — Я как-то… забылся.       — Ничего страшного, — поспешила меня успокоить Каденс, левой передней ногой начав приглаживать гриву. — И… Жора?       — Да? — внутренне подобравшись, готовлюсь к чему-то неприятному.       — Мне приятны твои комплементы и эмоции, но я уже встречаюсь с Шайнингом Армором и не могу разделить твои чувства, — подняв голову и посмотрев мне в лицо немигающим взглядом, серьёзным тоном заявила принцесса, в этот миг выглядящая действительно, как обременённая властью особа.       — Я… — задумавшись, пытаюсь понять то, как Каденс к этому пришла, что вернуло меня к тем комплиментам, которые были произнесены с целью просто отвлечь её.       «Жорик… ты прямо Шурик какой-то. На ровном месте нашёл себе проблему», — отчаянно захотелось хлопнуть себя ладонью по лицу, но усилием воли данный порыв был задавлен.       — Хи-хи-хи… — прикрыв рот маховыми перьями правого крыла, собеседница начала смеяться, подёргивая ушками и зажмурив глаза, но спустя несколько секунд под моим недоуменным вниманием прижала ушки к голове, открыла глаза и виновато посмотрела снизу вверх. — Прости, я не удержалась. Но не тебе же одному меня смущать? Квиты?       — Гхм, — прочистив горло, осознаю то, что, по всей видимости, объясняться за неуклюжую попытку ухаживания не придётся, а потому с облегчением протягиваю сжатую в кулак правую руку, стукаясь с подставленным копытцем розовой аликорницы. — Квиты.       — Я рада, что всё закончилось хорошо, — привстав на задних ногах, принцесса цокнула друг об друга передними копытцами, но тут же смутилась и, вновь встав на четыре ноги, потупила взгляд. — Когда мне сказали, что Биг Шоу проломил тебе голову… я немножко испугалась, а потом испугала посла грифонов… Ой! Что будет…       «Как бы из-за произошедшего не начались проблемы, в которых я окажусь если не крайним, то среди них — точно», — на грани сознания промелькнуло опасение, но тут же исчезло       — Извини, — переступив с ноги на ногу, сцепляю пальцы рук в замок на животе.       — За что? — не поняла собеседница, возвращая внимание к моей персоне.       — Из-за меня у тебя проблемы, — досадливо хмурюсь, пусть в данном событии, технически, виновата та пони с инфразвуковым криком (хотя, я могу и ошибаться).       — Ты не виноват, — замотала головой Каденс, хмыкнула и, подняв ушки торчком, улыбнулась. — Нужно прекращать друг перед другом извиняться, а то это может затянуться. А с послом остались другие пони, так что ему всё объяснят, ну а я потом извинюсь. Нужно будет подготовить какой-нибудь подарок… Жора, у людей, совершенно случайно, нет какой-нибудь истории о грифонах? Посол любит книги, так что — это было бы очень… уместно.       Мордочка пони изобразила просящее выражение, так что воображаемый счётчик у меня в голове выдал цифру в одну четвёртую от Кота из «Шрека». Только вот даже всерьёз задумавшись, я ничего подходящего вспомнить не смог, но когда уже открыл рот, чтобы ответить, в голову пришла интересная идея, тут же и озвученная:       — Мы ведь можем взять книгу о людях, заменить их на грифонов и издать. Скажи, какой магией они владеют?       — Полётной, как пегасы, ну и усилением тела, раза в два слабее, чем земнопони, — поднеся правое переднее копытце к губам, задумчиво ответила собеседница, после чего её глаза округлились, а крылья резко распахнулись. — Жора, ты думаешь, что у тебя получится…?       — Пара пустяков, — скрестив руки на груди, стараюсь выглядеть максимально уверенно, мысленно пробегаясь по всей той литературе, которую прочитал дома. — Представь себе мир, в котором живут только грифоны, которые развивали технологии, добившись в этом огромных успехов, и тут происходит некое событие, из-за которого в мир возвращается магия, превращающая обычных горожан в слабых или сильных волшебников разной направленности. Или лучше история про грифончика, чьи родители погибли в войне с тёмным волшебником, после чего его отдали на воспитание к ближайшим родственникам? При этом волшебники — существа редкие и живут в закрытых от других грифонов общинах, опять же, развивая технологии.       — Хи-хи… Такого я ещё не читала: вымышленный мир, в котором распространены немагические устройства, а волшебники вынуждены прятаться, — пони зажмурилась, видимо представляя себе эту картину, затем открыла сияющие энтузиазмом глаза, привстала на задних ногах и цокнула передними копытцами. — Если это большой рассказ, то послу можно будет предоставить первую главу в качестве извинения и как рекламу. Когда этим займёмся?       «И всё же, в сравнении с собакой что-то есть: вон как хвост задёргался», — стоило мне обратить внимание на данную часть тела розовой аликорницы, как она тут же взяла его под контроль, прижала к бокам крылья, потупила взгляд и шаркнула по полу правой передней ногой.       — Можем начать хоть сегодня, — пожимаю плечами, опуская руки вдоль тела. — Всё равно, думается мне, что запланированные на мой счёт мероприятия откладываются. Но тут — тебе решать.       — Да… наверное, — принцесса провела по гриве левой передней ногой, прикусила нижнюю губу, подняла ушки торчком и снова прижала их к голове.       «Это она специально показывает мне невербальные жесты? Пони же, вроде, должны и без них всё понимать, просто чувствуя эмоции», — вопрос, на самом деле, нетривиальный, так как поднимает спорную тему о том, должна ли эмпатия заменять мимику, либо же только дополнять её.       С одной стороны, когда ты можешь ощущать эмоции собеседника, то необходимость в мимических сигналах отпадает, но с другой стороны, слух способен определять настроение собеседника, если он не скрывает настоящих чувств, без помощи зрения. При этом по выражению лица, даже ничего не слыша, тоже можно понять эмоции другого человека (пони-грифона?).       «Однако же, несмотря ни на что, мимика и интонации голоса у людей не атрофировались, а дополняют друг друга. Так почему бы и эмпатии не служить дополнением, а не заменой?», — оборвав цепочку размышлений, вздыхаю глядя на мнущуюся аликорницу.       — Говори уже, — примерно догадываясь о том, что пони может попросить-предложить, всё же решаю не гадать, а дать ей самой озвучить волнующую тему.       — М… Жора, ты не мог бы… не подавать жалобу на Биг Шоу? — окончательно прижав ушки к голове, а крылья — к бокам, Каденс посмотрела на меня снизу вверх, по уровню жалобности-умилительности набрав три четверти от кота из «Шрека» (эффекта добавило ещё и то, что она — живой аналог диснеевской принцессы… что только подчёркивается её нарядом). — Он не плохой, просто… Я уверена, если ты дашь ему шанс, он всё объяснит и…       «Вот ведь… женщины. Даже если они — говорящие пони», — в памяти всплыла картина того, как я стоял в коридоре квартиры, буквально трясясь от злости, а передо мной — подруга, которая ростом едва мне до середины груди доставала, ну а ещё двое друзей оставались в стороне (один из них потом мне сказал, что мы были похожи на актёров из «Реслинга»).       И вроде бы произошло всё это не так давно, когда моё зрение ещё позволяло более или менее нормально видеть, но ощущение такое, будто бы с тех пор прошла целая жизнь. Конфликт тогда был пустяковый, да и вызванный в основном выпитым на день рождения алкоголем, но если бы подруга не встала передо мной, кто знает, до чего бы всё дошло?       И вроде бы сейчас ситуация совершенно другая, а стоит передо мной розовая крылато-рогатая пони, но чувство очень похожее. Да и если уж смотреть на ситуацию логически, то с моей стороны будет свинством гадить той, кто взялась мне помогать.       «Впрочем, я и не собирался никаких жалоб писать. Но с рогатым всё же поговорить следует. Ну а там уже решим — разойдёмся миром, либо попытаемся работать дальше. Хотя, дать ему в морду всё равно хочется», — сев на корточки, чтобы смотреть собеседнице в глаза более или менее на равных, слегка улыбаюсь.       — Без проблем, — шутливо нахмурившись, наставляю на открывшую рот Каденс указательный палец правой руки, из-за чего она выжидательно замерла. — Но с тебя… тортик.       — Ей! — буквально прыгнув вперёд, принцесса налетела на меня, обнимая за шею передними ногами, но из-за моего неустойчивого положения мы не удержались и повалились на пол (я — на спину, ну а пони — на меня). — Спасибо, Жора, это много для меня значит. У меня… не так много друзей.       «А вот и обувь нашлась», — мелькнуло в голове, когда в поле зрения попали мои башмаки, кем-то задвинутые под кушетку.       — Да ладно… — придавленный радостной пони, чувствую себя крайне неловко, попросту не зная, что мне делать в такой ситуации.       — Вы бы хоть дверь закрыли, развратники, — прозвучал укоризненный голос Вельвет со стороны двери, а переведя взгляд к источнику звука, вижу единорожку, стоящую на пороге, наполовину в палате и наполовину вне её.       «И почему мне вспомнилась бабушка удава, которая ещё не вся прибыла? Вот ведь глупости в голову лезут», — возвращаю взгляд к мордочке Каденс, которая уже отпустила мою шею и приподнялась на локтях, повернув красную мордочку к незванной гостье.       — А ты — не завидуй, — заявила принцесса, весело показав подруге язык. — И вообще, нас с тобой ждёт серьёзный разговор.       — А я… ничего не видела, — забегав взглядом, Твайлайт начала пятиться, при помощи магии закрывая дверь. — Вот.       На последнем слове створка захлопнулась, вновь оставляя нас в палате одних.       — Сбежала, — насупилась розовая аликорница, после чего пообещала: — Мы с тобой всё-равно поговорим…       «Я определённо чего-то не понимаю», — констатирую мысленно, следя за возвращением мордочки пони к нормальному для неё цвету.       — Каденс, я, конечно, не настаиваю, но не могла бы ты с меня слезть?