Интегрированный попаданец

      Чтобы попасть в тюремное крыло, нашей процессии пришлось спуститься на цокольный этаж, оформленный в бежевых тонах. На стенах здесь висели картины, изображающие вазы с фруктами, букеты цветов, разнообразные салаты, торты, пироги… Вездесущий цокот, уже воспринимаемый как фоновый шум, вроде стучащего по крыше дождя, стал заметно тише и реже, да и сами пони (стражники или прислуга) встречались очень редко.       — Почти все сейчас наверху, — пояснила Каденс, вышагивающая справа от меня. — Вот вечером тут не протолкнуться.       — И часто принцесса любви толкается среди слуг? — весело прищурившись, спросила Вельвет, идущая от меня по левую руку.       — Я стараюсь быть ближе к народу, — гордо заявила розовая аликорница, вздёрнув голову и изобразив величественный тон.       — Ох, ваше высочество… — Твайлайт театрально прижала к груди правое переднее копытце, несколько шагов пройдя только на трёх ногах, из-за чего даже с ритма не сбилась. — Как я могла усомниться в вас?       — Мы тебя прощаем, моя маленькая пони, — торжественно изрекла Каденс.       — Пф-хи-хи, — фыркнула и коротко рассмеялась единорожка, которой вторила розовая аликорница, вернувшая своё обычное выражение мордочки. — Прости, подруга, но на принцессу Селестию ты не похожа.       — И почему это? — вздёрнула бровки принцесса.       — Ростом не вышла, — подмигнула Вельвет, в голосе коей послышались ехидные нотки.       — Ах так? — крылато-рогатая пони насупилась, перевела взгляд на идущего впереди единорога и протянула жалобным тоном: — Ша-айнинг, твоя мама назвала меня толстой коротышкой.       «А?», — промелькнула в моей голове высокоинтеллектуальная мысль.       — О том, что ты — толстая, я не говорила! — возмутилась Твайлайт.       — То есть, того, что назвала меня коротышкой, ты не отрицаешь? — хитро прищурилась принцесса, прижав правое ухо и навострив левое.       — Я этого не говорила, — высокомерно ответила единорожка, всем видом показывая, что хотела добавить нечто вроде: «Но, определённо, так думаю».       — Кто бы говорил, — фыркнула розовая аликорница. — И вообще, в отличие от некоторых, я ещё расту.       — Если только вширь, — единорожка окинула оппонентку оценивающим взглядом, для чего ей пришлось вытянуть шею вперёд.       — Завидовать, моя маленькая пони, нехорошо… — поучительно констатировала Каденс.       — Миссис Вельвет, ваше высочество… Жора, мы почти на месте, — подал голос белый единорог, усиленно изображающий из себя незаинтересованное лицо.       Обе пони, до этого момента азартно обменивавшиеся словесными уколами, мигом приняли серьёзный, даже в чём-то величественный вид. Когда же мы завернули за угол, представ перед коллегами гвардейца, ничто во внешности моих спутниц не напоминало о их недавнем поведении.       Вход в тюремное крыло перекрывали двойные решётки с толстыми позолоченными прутьями, что вызвало у меня странную ассоциацию с золотыми воротами из мультфильма «Все псы попадают в рай». Двое стражников, при виде нашей процессии, молча открыли проход, выпрямившись по стойке «смирно», а затем и закрыли двери за нашими спинами (для полноты ощущений не хватило лишь игры на золотой трубе…).       Мы оказались в своеобразном тамбуре, где слева и справа находились по две одинаковых металлических двери, а путь вперёд закрывала ещё одна решётка, за которой тянулся коридор, оканчивающийся тупиком с диванчиками и столом между ними (там сидели и играли в какую-то настольную игру ещё двое стражников, которые при виде Каденс, поспешно вскочили на ноги, изображая готовность к труду и обороне). Между дверьми, по всей видимости, ведущими в камеры, вдоль стен на полу стояли деревянные кадки с маленькими деревцами, а на самих стенах красовались рисунки солнечного неба и зелёных полей…       «Как-то не сильно похоже на мрачные казематы», — отметив сей факт, прихожу к выводу о том, что в больнице было меньше зелени, что можно объяснить необходимостью поддержания чистоты.       Армор, не мешкая, направился к первой двери справа, при помощи телекинеза извлекая из-под брони цепочку, надетую на шею, к которой крепился плоский брелок, состоящий из стекла с золотыми проволочками внутри. Вставив этот предмет в замочную скважину, он выстрелил из кончика рога тонким лучом, после чего внутри двери раздался отчётливый щелчок, и створка слегка приоткрылась.       «О-фи-геть… магическая электронная карта», — я даже с шага сбился, провожая взглядом прямоугольник, снова скрывшийся под нагрудником.       — Новейшая разработка, — повернув голову так, чтобы скосив взгляд смотреть прямо на меня, единорог широко улыбнулся, явно чувствуя гордость и довольство моей реакцией. — Подделать такой ключ почти невозможно, а благодаря уникальному рисунку, отображённому внутри контактной части, при проверке замка можно узнать, кто, сколько раз и в каком порядке приходил.       — А время посещений он показывает? — всё ещё находясь под впечатлением от увиденного, спрашиваю первое из того, что пришло в голову.       — К сожалению — нет, — погрустнел Шайнинг, полностью открывая вход и первым переступая порог. — Технология новая… да и не слишком нужная. Мы её только тестируем.       — Всё равно — здорово, — цокнула передними копытцами Каденс, привстав на задние ноги, затем опустилась на четыре конечности и поспешила за женихом, махнув крылом в приглашающем жесте. — Идёмте.       «Вот тебе и магическое средневековье. Хотя — далеко не средневековье: туалет, да светильники, работающие на магии, явно намекают. Так что с моими идеями нужно поспешить, пока какой-нибудь умник не придумал магический телеграф. Но нужно придумать что-нибудь ещё для весомости: может… торговые автоматы?», — временно откинув неуместные мысли, я вошёл вслед за пони в небольшой прямоугольный кабинет с парой светильников под потолком, письменным столом, картотекой у дальней стены и несколькими подушками для сидения.       Дверь закрылась, щёлкнув замком, отсекая нас от внешнего мира, что вызвало лёгкое инстинктивное беспокойство. Однако же обернувшись, я увидел плоскую серебристую коробку, закреплённую на внутренней стороне створки, из которой высовывается металлический брусок толщиной примерно с мой мизинец, один конец коего погружён в паз на раме. Взгляд сам собой зацепился за рычажок, который должен открывать механизм без какого-либо ключа.       «Нужно становиться спокойнее: мы не в фильме ужасов, где двери сами собой захлопываются за спинами главных героев. Хотя… дворец, определённо, старше любого древнего особняка из кино», — посмеявшись над собственной реакцией (пусть и мысленно), оборачиваюсь к моим спутницам и проводнику, которые синхронно обернулись и смотрели на меня вопросительно.       — Не обращайте внимания, — правой рукой тру шею, снова чувствуя необходимость чем-то занять кисти. — Просто стало интересно.       — Изнутри он открывается механически, — приняв объяснение моей заминки, продолжил рассказывать Армор. — Говорят, что это сделано для того, чтобы пони, забывшие ключ в скважине, не запирали себя внутри. Правда, я и не знаю, насколько нужно быть рассеянным…       «И я не знаю… Нет-нет, ведь я себя в замкнутом пространстве не запирал — только закрывал квартиру, оставив ключи внутри. Но ведь это же совсем другое дело… Правда?», — попытка убедить самого себя частично удалась, так что тема была благополучно закрыта.       — Маленькая уединённая комнатка с хорошей звукоизоляцией; замок, который можно открыть только специальным ключом… — мордочка Вельвет стала расплываться в пошловатой улыбке. — Ка-а-аденс, ты думаешь о том же, о чём и я?       «Вот Каденс; вот Каденс вот и Вельвет-вет-вет-вет-вет!», — промелькнула у меня в голове ассоциация со старым мультфильмом про двух лабораторных мышей… о чём я лучше промолчу.       — Звукоизоляция тут отвратительная, — опередил розовую аликорницу белый единорог, успевший зайти за стол и усесться на место хозяина кабинета. — Присаживайтесь. Сейчас заполним кое-какие бумаги, и Шоу можно будет освобождать… под твою ответственность. Жора, ты ведь не передумал отказываться от обвинений?       — Ну их, — отвечаю с нарочитой беспечностью, и тут же перевожу тему: — А можно узнать, что со второй фигуранткой?       Так получилось, что я сел напротив Армора, скрестив ноги перед собой, а принцесса и единорожка заняли места справа и слева. И если когда мы шли, это воспринималось спокойно, то сейчас где-то в дальнем уголке сознания проснулся дискомфорт, который удалось проигнорировать.       — Сейчас узнаем… — отозвался белый единорог, при помощи телекинеза раскладывая на столе листы бумаги, извлечённые из-под стола.       — Ты хочешь отказаться от обвинений и в её адрес, Жора? — удивилась Твайлайт, сложившая передние копытца на краю стола.       Вспомнив ощущения, которые я испытал в те мгновения перед ударом, передёргиваю плечами и заявляю твёрдо:       — Нет. Не в этот раз — точно.       — Даже если ей будет грозить пожизненное заключение или изгнание, а она является матерью одиночкой, вынужденной идти на риск для того, чтобы прокормить троих жеребят? — задала неожиданный вопрос розовая аликорница, чем заставила всех присутствующих скрестить на себе взгляды. — Чего такого я сказала?       — Ох… — единорожка помассировала себе виски передними копытцами, зажмурив глаза. — Тебе нужно бросать читать эти романы.       — Кто бы говорил, — обиженно проворчала принцесса, затем вернула внимание ко мне и спросила: — И всё же…?       — Знаешь… не знаю, — руки дёрнулись, чтобы развести ими, но я уже привычно остановил это движение, вместо того пожав плечами. — Я не готов прощать всех и каждого, тем более, что реально пострадал из-за её действий, но и требовать самого жестокого наказания не собираюсь. Да и если ситуация настолько мрачная, как ты её описала…       Замолчав, ещё раз пожимаю плечами, не зная того, что ещё можно добавить. И пусть я не могу ощущать эмоций, как туземцы, но ощутить, как исчезла непринуждённая обстановка, всё же смог.       — Там не всё так плохо, — после нескольких секунд молчания объявил Шайнинг, откладывая в сторону исписанные строчками завитушек листы. — На пожизненное заключение или ссылку обвинений явно маловато. Да и есть варианты…       — А жеребята? — подалась вперёд Вельвет.       На миг растерявшись, белый единорог мотнул головой в жесте отрицания, добавляя вслух:       — Жеребят у заключённой нет… как и больных родственников. И вообще… давайте оставим это дело тем, кому положено им заниматься? Жора, мне нужно взять у тебя показания, получить отказ от претензий, а потом — доложить о проделанной работе лейтенанту. Начнём?       И столько надежды было вложено в последнее слово, что мне даже стало как-то неловко. Да и Каденс с Вельвет, разом притихнув, постарались не привлекать к себе внимания, пока я сперва рассказывал о том, как нашёл бэтпони под передвижным столиком, а затем и отвечал на уточняющие вопросы…       — Для людей нормально реагировать агрессией на испуг? — вскинул брови белый единорог, оторвавшись от листа, на котором что-то писал при помощи металлического пера, удерживаемого телекинезом.       — Для нас нормальны три реакции: бегство, ступор и ответное нападение, — сцепив руки перед собой, перебираю пальцами кистей, то сцепляя, то расцепляя замок. — Всё зависит от человека. Это считается нормальным, пока ты можешь себя контролировать.       — Уточни, что значит «контролировать»? — попросил собеседник, сделав очередную короткую запись.       — Даже злясь, я не бросаюсь на посторонних, — подумав, добавляю: — Мы — люди, чужие эмоции, как свои, не ощущаем, так что то, какие чувства мы испытываем, является только нашими проблемами. За слова или действия уже можно быть осуждённым.       — Понятно, — Шайнинг пожевал губами, немного подумал и предложил: — Если хочешь, я бы мог попросить нашего инструктора, чтобы он провёл для тебя курсы закаливания… То есть ты же знаешь, что в зависимости от опыта, один пони… разумный боится меньше, чем другой?       — Давайте обсудим это как-нибудь потом? — попросила розовая аликорница. — И с врачом нужно посоветоваться.       — Верно, — поддержала подругу Твайлайт. — И, если вы ещё не забыли, Биг Шоу ждёт своей судьбы. Я, конечно, совсем не против того, чтобы он подумал о своём поведении подольше, но Беби тоже волнуется.       — Да, — оживился Армор, сгрёб бумаги в стопку, сунул их куда-то под стол и выложил на освободившееся место три одинаковых бланка. — Сейчас заполним формуляры, Жора распишется, и на этом — всё.