Интегрированный попаданец

      «Кто посмел потревожить мой покой?», — промелькнуло в моей голове воспоминание о сценке из старого диснеевского мультфильма «Алладин», который мне в первый раз довелось увидеть в одноголосом переводе (золотые были годы…).       Стук повторился, заставляя меня проникнуться сочувствием к Пещере Чудес, которой сперва не давали спать всякие Джафары и Абис Малы, а потом пришёл Алладин, после чего стало совсем плохо. Впрочем, я — не сокровищница с лампой джинна, да и приходят ко мне совсем не просители, а очень даже наоборот…       «Так что, Жорик, соскребай себя с постели и иди открывать дверь. Так как Каденс и Вельвет вошли бы сами, можно предположить, что это кто-то незнакомый… или малознакомый. Хотя «давними знакомыми» мне кого-то называть ещё рано», — неохотно сползая с кровати, принимаю вертикальное положение и пару раз хлопаю себя по щекам, придавая бодрости древним как мир способом.       Встряхнувшись и пригладив одежду, направляюсь к дверям, ведущим в коридор, в которые снова раздался стук, показавшийся одновременно раздражённым и неуверенным. С чего у меня возникло такое ощущение — сам не знаю…       «Может быть, у меня магия проснулась, и я начал чувствовать чужие эмоции? Хм… Как-то не похоже», — отмахнувшись от этих мыслей, наконец-то добравшись до выхода, распахиваю створки, а после секундного ступора всё же опускаю взгляд вниз.       Первое, что мне бросилось в глаза — густая, непослушная огненно-рыжая грива, похожая на настоящий пожар на голове и шее пони. Отдельные пряди, словно языки пламени, переплетаясь между собой и выбиваясь из причёски, создавали дикую смесь хаоса и упорядоченности, в которых невозможно было понять то, где заканчивается одно и начинается другое.       — Простите… вы в порядке? — прозвучал звонкий, с едва ощутимой хрипотцой, обеспокоенный, смущённый и растерянный голос.       «Чего это меня так накрыло?», — моргнув, ощущаю, как с меня спадает гипнотическое наваждение, благодаря чему мир вокруг вновь обрёл чёткость, а огненная грива стала почти обычной.       — Гхм, — опускаю взгляд ещё чуть-чуть, встречаясь с глазами молодой единорожки с узкой мордочкой, широким лбом, плавным изгибом переносицы, а также словно бы затупленным рогом. — Добрый… день? Я чем-то могу помочь?       — Меня зовут… Шиммер. Сансет Шиммер, — представилась гостья с видом, будто бы бросается в пропасть.       «Бонд. Джеймс Бонд», — промелькнула ехидная мысль у меня в голове.       — Жора, — произношу в ответ, после чего чуть улыбнувшись, добавляю: — Просто — Жора.       «Почувствуй себя просто Асей, которая наконец-то приехала», — ехидно добавил мысленно, вспомнив старую рекламу средства для мытья посуды и стирки.       — Как-то не так я представляла себе начало разговора, — пробормотала себе под нос единорожка, вздохнула и, дёрнув ушами, спросила: — Можно войти? Я бы не хотела говорить через порог… стоя в коридоре… на глазах у придворных.       «Я понял — это намёк; я всё ловлю на лету…», — из глубин памяти всплыли строчки старой песни, на бесконечно долгое мгновение заставив меня почувствовать себя собратом по разуму героя данного произведения (видимо, недосып всё же сказывается, да и информации с впечатлениями на мою голову обрушилось слишком много).       — Да, конечно, — отступив вглубь комнаты, отхожу чуть влево, пропуская гостью внутрь.       Пони не заставила себя долго ждать, проскользнув между створками, которые захлопнулись позади её хвоста, находящегося в таком же как и грива хаотично-упорядоченном состоянии. Мой взгляд же зацепился за то, что на бедре незваной гостьи (которая, как известно, хуже татарина), красуется рисунок, очень похожий на татуировку-кьютимарку Селестии. В голове в этот момент что-то щёлкнуло, провернулось и со скрежетом встало на место, вызывая вспышку осознания.       — Ты — ученица принцессы Селестии, из-за которой я попал в Эквестрию? — тыкать пальцем, конечно, не вежливо, но я не удержался, указав на единорожку правой рукой, чувствуя целую гамму эмоций.       — Я… — янтарного цвета пони набрала в грудь воздух, словно собиралась выдать длинную тираду, посмотрела на моё лицо изумрудными глазами и, будто бы сдувшись, опустила голову, утыкаясь взглядом в пол. — Да.       Наступило молчание, которое не спешили нарушать ни я, ни она, что было мне только на руку. В конце концов, в тишине, когда единственным раздражителем была только понурившаяся… Сансет, разобраться в собственных эмоциях оказалось проще.       «Как-то не так я представлял себе причину всех этих… приключений. И вроде бы хочется её за горло подержать, до полного удовлетворения, мстя за то, что она вырвала меня из моего мира, где остались родные и близкие, которые обо мне волнуются, но… без неё я бы не вернул себе зрение. Да и… вдруг, мой мир, как в книжке Белянина «Меч без имени», живёт в другом времени? И когда я вернусь, там не пройдёт и пары минут… Бред всё это. Такой же бред, как говорящие, разноцветные, летающие и колдующие пони, похожие на динозавриков из старого детского мультфильма. А может быть, я просто уже смирился и «перегорел»? Или мне подправили мозги, чтобы я не злился на эту… эту… пони? Не даром же Селестия заходила, лично принеся мне книжки. Пусть это и звучит как откровенный бред параноика», — вздохнув, провожу правой ладонью по волосам, ловя себя на том, что действительно не испытываю особого негатива, кроме досады и лёгкого раздражения на то, что мне не дали поспать.       — Я пришла извиниться за то, что вы из-за меня пострадали и оказались здесь, — ушки Шиммер повисли по бокам от головы, а передние ноги нервно переступали с копытца на копытце. — И я обещаю, что приложу все свои усилия, чтобы помочь вам вернуться домой, даже если для этого придётся нарушить запрет наставницы.       Последние слова единорожка произнесла уже подняв взгляд от пола на моё лицо, решительно сдвинув бровки. Мне же захотелось сказать что-нибудь вроде «Ты извиняешься… но ты делаешь это без уважения», от чего, к счастью, удалось удержаться (всё же я не дон мафии, а она не поймёт шутку).       «Ну и что мне на это ответить? «Я тебя прощаю»? Так ведь не прощаю, что она сразу поймёт. Но и не злюсь настолько, чтобы как-то мстить. Тем более, что проблем от «праведной» мести будет больше, чем удовлетворения. Эх… Жизнь моя — жестянка! Лучше бы ты вообще не приходила», — глядя на выжидательное выражение мордочки, отчётливо понимаю, что от меня ждут реакции.       — Извинения приняты, — произношу спокойным тоном. — Что-нибудь ещё, мисс Шиммер?       «Вроде бы достаточно нейтрально получилось», — мысленно хвалю себя за удачный подбор слов.       — Может быть, я чем-то могу помочь уже сейчас? — вздёрнув правое ухо, сделала полшага вперёд единорожка, подняв левую переднюю ногу и замерев, будто бы в нерешительности.       В памяти с чего-то всплыл анекдот про двух инвалидов-колясочников, которые ехали по пустыне и нашли лампу с джинном. Стоило им выпустить джинна, тот им и заявил, что: «Из-за инфляции, я исполню только одно желание… на двоих». Мужики переглянулись и заявили хором, что: «Мы хотим ходить». Джинн на это почесал затылок, достал нарды и ответил: «Владейте и берегите их: ходить будете по-очереди».       «Чёрный юмор, он такой… чёрный. А джинн этот чем-то злодея из фильма «Исполнитель желаний» напоминает», — одёрнув себя, возвращаюсь из дебрей своих размышлений в суровую реальность, где на меня выжидательно смотрит янтарного цвета однорогая пони, с большими и выразительными глазами.       Реальность сурова и жестока… А ещё — иронична.       — Мне достаточно того, что вы уже обещали, мисс Шиммер, — произношу вслух, нарушая неловкую паузу, а затем добавляю чуть ехидно: — Впрочем, не могу отрицать, что хотел бы вас за шею подержать. Чуть-чуть.       «Зря я это сказал», — усилием воли удерживаюсь от того, чтобы стукнуть себя по лбу, отвлёкшись от незваной гостьи.       Тем временем пони удивилась, задумалась, приложила к губам левое переднее копытце, дёрнула ушами… а затем — просветлела. Оттолкнувшись от пола передними ногами, она встала на задние, при этом умудряясь ловко балансировать на копытцах и заявила:       — Я не против.       «Чего?», — мелькнуло у меня в голове, сбивая с ровного течения мыслей.       Однако, прежде чем из моего рта вырвался вопрос, Сансет в характерном жесте развела передние ноги в стороны, шагая ко мне навстречу. Только вот на двух конечностях она держалась не так уверенно, как Каденс, а потому, наклонившись вперёд, начала заваливаться, а чтобы не упасть, ей пришлось торопливо застучать копытцами по полу, буквально врезаясь в меня.       Я бы мог отойти… ну или придержать Шиммер руками, чтобы потом опустить на пол, но не успел сделать ни первого, ни второго. Из-за лёгкой заторможенности, мне пришлось буквально подхватывать единорожку, заключая её в кольцо рук, в то время как она уткнулась носом мне в грудь.       «По законам японского жанра, сейчас в комнату должен кто-то войти, увидеть нас, сказать: «Извините» и сбежать, захлопнув дверь. О чём я только думаю? М-да», — посмотрев вниз, встречаюсь взглядом с зелёными глазами на слегка покрасневшей мордочке.       — Не совсем это я имел ввиду… — усмехнувшись, правой рукой провожу по шее и спине пони, взъерошив огненную гриву, из-за чего она прижала ушки и зажмурилась, шумно засопев. — Ладно. Хорошего по-немногу. Извинения приняты; мне больше ничего не нужно… Так что, если вы, мисс Шиммер, не против, то я вернусь к прерванному делу.       Отпустив единорожку, отступаю на шаг назад, что позволило ей опуститься на все четыре ноги, а затем бросаю взгляд на кровать, где лежат сумки, фуражка и остальная форма компактной Селестии. Пони проследила за моим взглядом, и её глаза широко распахнулись, ушки прижались к затылку, а ноздри шумно втянули воздух, после чего она произнесла смущённым и виноватым голосом:       — Простите, Жора, я не хотела помешать вам. Если вы не против, то увидимся за ужином…? Или же за завтраком? Ещё раз — простите.       Произнеся последнее, Сансет развернулась к дверям, ведущим в коридор, приоткрыла их телекинезом и стартовала с места, словно бы участвовала в скачках. Прежде чем я успел как-то отреагировать, створки вновь захлопнулись, оставляя меня в спальне одного.       — Чувствую себя очень медленным газом, — произношу в пустоту перед собой, а затем поднимаю взгляд к потолку. — И что это было?       Потолок, как и его сородичи, обитающие в этом и моём мирах, ответил мне молчанием, в котором ощущалась откровенная насмешка. В результате, мне оставалось только плюнуть на все эти непонятки, чтобы отправиться обратно в постель и попытаться выспаться.       «Засранец же ты, потолок. Но я тебе ещё жестоко отомщу: раскрашу в неприличные цвета, прилеплю какие-нибудь блёстки… а над кроватью повешу зеркало, чтобы любоваться своей помятой рожей при пробуждении», — отодвинув на самый край вещи, оставленные большой белой пони (которая, наверняка, привыкла к тому, что за ней всё время прибирают слуги, вот и бросает что попало, не глядя), а затем падаю на матрац.       На грани сознания царапалась какая-то мысль, вроде догадки или осознания, но за этот день произошло слишком много всего, так что я устал и морально, и физически. Хотя последнее и обидно, так как показывает мою не самую лучшую физическую форму.       «Займусь тренировками… Завтра же. Или обратиться к доку, чтобы он мне накачал мышцы жутко страшным колдунством? Буду Аполлоном Четырнадцатым… Главное, чтобы в космос после этого не отправили», — широко зевнув, подгребаю под голову одеяло и расслабляюсь…