Интегрированный попаданец

      — Больно, — обиженно насупившись, посмотрела на меня старшая Твайлайт, в глазах которой отчётливо блеснула влага.       В это же время жеребец, притворявшийся статуей, плюхнувшись на круп и схватившись передними ногами за рот… пытался разъединить слипшиеся губы (как в старых мультфильмах Уорнер Бразерс и Диснея). Младшая Твайлайт же стояла от нас шагах в десяти, застыв в позе готовности бежать со всех ног, при этом судя по выражению мордочки и задумчиво шевелящимся ушам, она и сама не понимала того, куда хотела сорваться. «Вот ведь… стыдно-то как», — чувствую, что к лицу в очередной раз приливает кровь, но теперь покраснения не избежали даже уши.       — Прости, Твайлайт, — присев на корточки рядом с взрослой единорожкой, спрашиваю: — Я могу чем-нибудь помочь?       — Ну… — левое ухо пони прижалось к голове, а правое медленно качнулось вперёд-назад, после чего собеседница состроила хитрое выражение мордочки и заявила: — Мне бы очень помог вечерний массаж.       Взгляд больших-больших и честных-честных глаз, в коих уже не осталось и намёка на слёзы, заставил меня ощутить не только стыд за свою… не слишком мужественную реакцию на «ожившую статую», но и то, что меня подловили на слове. К счастью, прежняя отговорка всё ещё остаётся актуальной, так что я ответил:       — С радостью, но не раньше чем я изучу анатомию пони. Мне бы не хотелось создавать ещё одну неловкую ситуацию.       — Договорились, — Вельвет легко подскочила на ноги, тем самым показывая, что всё с ней в порядке, а затем ткнула меня левым передним копытцем в грудь и серьёзно заявила: — Сегодня же этим займёмся. Я принесу анатомический атлас и учебники.       — А… — спешно пытаюсь придумать, что на это ответить. — Мне… нужно будет поговорить с принцессой Селестией.       — Обязательно поговоришь, — встав на все четыре ноги, с довольной улыбкой отозвалась единорожка. — Но не целый же день ты собираешься её забалтывать? А без Биг Шоу, у нас почти и нет других дел. Или… дело во мне?       «А вот это очень… очень подлый ход», — из-за того, что я всё ещё сидел на корточках, мордочка единорожки оказалась на уровне моего лица, благодаря чему весь мой обзор закрыло выражение обиды, горя и всепоглощающей тоски, что подчёркивалось вновь заблестевшими влагой округлившимися глазами, а также беспомощно повисшими по бокам от головы ушками.       — Раз уж ты решилась взяться за мою образованность… тогда — договорились, — отвечаю ровным голосом, признавая своё полное поражение, вместе с тем поднимаясь во весь рост.       «И вообще, мне одному кажется странной ситуация, когда замужняя женщина при свидетелях, одним из которых является её дочь, задаёт вопрос в стиле: «Я тебе не нравлюсь?». М-да… Я даже земных женщин понимаю не всегда, а тут — пони», — усилием воли удерживаюсь от того, чтобы потереть ладонями лицо (нужно уже избавляться от этих жестов, ну и найти какие-нибудь чётки, чтобы занять руки).       — Ей! — радостно воскликнула старшая Твайлайт, вздёрнув ушки торчком и вскинув правое переднее копытце в победном жесте.       «Жора… Нас разводят, Жора», — голосом эпизодического персонажа «Ледникового периода», который мне посчастливилось посмотреть ещё при нормальном зрении (и даже в смешном переводе…), прозвучало у меня в голове.       — Я тоже хочу, — заявила подбежавшая к нам Спаркл, затем просящим взглядом посмотрела на старшую единорожку и, пританцовывая передними копытцами, спросила: — Можно, мам? Можно?       «Вот тебе! Почувствуй мою боль! Му-ха-ха-ха…», — злорадно отозвался мой внутренний скептик при виде того, как под напором дочери стушевалась Вельвет.       — Ам… — взрослая единорожка задумалась, затем кивнула на меня и с самодовольным выражением мордочки заявила: — Спроси у Жоры.       Маленькая Твайлайт тут же развернулась, поднимая на меня просящий взгляд, но на этот раз я был готов и ответил уверенно:       — Спроси у папы.       — Ну… — погрустнела и насупилась Спаркл. — Так нечестно.       «Жизнь — вообще штука не слишком честная… Ну да это я уже как старик какой-то ворчу. Эх… расстроил ребёнка и радуюсь. Плохой из меня попаданец», — отмахиваюсь от дурацких мыслей и перевожу взгляд на взрослую единорожку, с невинным видом отступившую на шаг (будто бы собиралась наблюдать какую-то интересную картину).       — Мне кто-то обещал экскурсию по выставке технологий сфинксов, — напоминаю своим спутницам.       — Точно! — встрепенулась младшая пони, тут же теряя всякий налёт грусти и разочарования, чтобы резко развернувшись, пойти в дальний конец коридора. — Идёмте. Нам сюда…       — Ммм! — громко промычал забытый всеми жеребец, продолжающий сидеть на крупе с видом оскорблённого достоинства.       Постучав правой передней ногой по полу, он переместил копыто себе на мордочку и коснулся склеенных губ. Его требовательный взгляд упёрся в Вельвет, смущённо хихикнувшую в левое переднее копытце, при этом заявив:       — Простите. Я совсем забыла…       Рог единорожки мигнул, а жеребец наконец открыл рот, чтобы затем со стуком зубов его закрыть. Фыркнув на нас, он поднялся на ноги и направился к неприметной двери в стене, рядом с которой стояла композиция Столпов Эквестрии, по пути ворча:       — Хулиганьё. Всё ходят и ходят…       «Ходили… и ходить будем», — ехидно отозвался мой внутренний голос.       …       Как-то раз я заблудился в лесу рядом с дачным посёлком: решил, что называется, погулять и подышать свежим воздухом. Со мной увязалась соседская собака рыжей масти, породы — дворянин обыкновенный, дружелюбный.       И вот мы с этим дворянином шли между деревьями, пока я окончательно не потерял ориентиры, после чего мне в голову забрела мысль о том, что: «Собака должна найти путь домой». Вот я, будучи подростком, пошёл вслед за своим четвероногим спутником… пока через четверть часа до меня не дошло, что животное вовсе не понимает, что мы уже не гуляем, а ищем путь домой. В итоге пришлось ориентироваться по положению солнца на небе, благо что его было видно через не такие уж и густые кроны деревьев (и всё же… какая красота!).       К собственной гордости должен заявить, что после выработки плана действий из леса я вышел довольно быстро, а дворянин меня тут же покинул, убежав домой. С тех пор в дикой природе меня пугают только змеи (на которых из-за плохого зрения была высокая вероятность наступить… угроза чего игнорировалась отсутствием подростковой осторожности), ну и клещи.       К чему я вдруг вспомнил эту историю? Просто отдел музея, где пони хранят экспонаты найденные в руинах городов сфинксов, представляет из себя тот ещё лабиринт. И что-то мне подсказывает, что если ходить по нему за Твайлайт Спаркл с надеждой на то, что рано или поздно она выведет тебя к выходу, то она решит, что ты просто с ней гуляешь и любуешься видами.       «Надеюсь на то, что маленькая единорожка никогда не узнает, что она вызвала у меня ассоциацию с благородным другом человека», — мысленно усмехнувшись, продолжаю слушать оживлённую речь сиреневой пони, рассказывающей об очередном чуде древних технологий.       Сам не знаю точно, что я ожидал здесь увидеть: наверное, где-то глубоко в подсознании всё ещё живёт мысль о том, что попаданцу должно везти на разные «рояли». Учитывая же, что не прошло и одного-единственного месяца с момента моего появления, а со мной уже познакомились две инопланетные принцессы, одна из которых стала кем-то вроде социального работника-опекуна, а вторая проявила дружелюбие и готовность помочь, данное заблуждение получило некоторое подтверждение.       «А как было бы здорово активировать какой-нибудь древний артефакт, реагирующий только на людей… Мечты-мечты. Надо бы от них избавляться, а не то можно влезть в неприятности с головой… даже не заметив этого», — привычно, словно на школьной экскурсии, куда меня приглашали даже после перехода на домашнее обучение, в нужных местах киваю на слова Твайлайт-экскурсовода, при этом стараясь высматривать что-нибудь действительно интересное.       Первым из того, что бросается в глаза при входе в этот отдел музея, является статуя сфинкса: существо размерами с мельком виденных мною грифонов (при условии, что изваяние сделано в натуральную величину), выточенное из похожего на золото камня, который сверкает гранями в свете потолочных светильников, лежит на постаменте в виде носилок и смотрит на всех входящих в двери взглядом вивисектора. Я, когда увидел это чудо, в первые секунды даже опешил, так как ощущение было таким… словно меня вскрыли взглядом, изучили, признали неинтересным и забыли.       «Скульптор определённо знал своё дело. Руки бы ему обломать за такую реалистичность», — мысленно передёргиваюсь, внутренне радуясь тому, что на этот раз удержал эмоции под контролем и не совершил ещё какую-нибудь глупость (было бы обидно испугать ту же Спаркл очередной вспышкой злости).       Удивительно, но, по всей видимости, никто, кроме меня, жути в этой статуе не заметил. Возможно, как мне кажется, причина этого кроется в том, что морда сфинкса уж больно похожа на лицо человека, пусть и с явными кошачьими (львиными) чертами, заметно отличаясь от пони, минотавров и грифонов.       «Ну а так как эмоций истукан не испытывает, то и понять выражение его морды-лица местным затруднительно. Хотя, я могу себя просто обманывать, считая, что понял больше других. В Звёздных Войнах вроде бы были расы, у которых кивок означал жест отрицания, а улыбка считалась признаком агрессии. Так почему бы и здесь ни быть чему-то подобному?», — в очередной раз отмахиваюсь от бессмысленных рассуждений, выводы которых нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть.       Сами же местные атланты были похожи на… египетских сфинксов: почти человеческая голова с двумя львиными ушами и гривой, словно бы завитой при помощи бигуди, чуть более длинной, чем у людей, шеей, соединяющаяся с торсом с широкими плечами, из которых растут передние руки-лапы, оканчивающиеся пятипалыми когтистыми кистями. Несмотря на то, что передние конечности как у людей и минотавров приспособлены к мелким манипуляциям, задние лапы и вся задняя половина туловища ясно демонстрируют то, что их владелец вынужден ходить на четырёх точках опоры. На спинах же у этих существ, под верхней парой лопаток, прорисовывающихся под каменной шкурой вполне отчётливо, расположены два сложенных орлиных крыла, для полёта всей этой туши слишком маленькие…       «Что не мешает летать пегасам, при этом не изображая из себя колибри», — делаю себе мысленное напоминание о том, что в Эквестрии привычные мне законы физики несколько… неактуальны.       Кроме всего уже названного ранее, у статуи сфинкса имеется хвост, чем-то похожий на змеиный, но оканчивающийся игольчатым жалом. Эту часть своего тела, словно большой кот, он обвернул вокруг собственных лап, тем самым словно бы подчёркивая высокомерную позу.       — Перед вами летательный артефакт сфинксов… — начала вещать маленькая Твайлайт, торжественным жестом правой передней ноги указав на низкий постамент, огороженный красной шелковистой лентой, где лежало огромное блюдце стального цвета.       — …который они использовали из-за того, что постепенно теряли способность ходить, — вырвался у меня негромкий комментарий, в то время как взгляд зацепился за причудливую конструкцию на нижней стороне «тарелочки», которую можно описать словами «большой вентилятор».       Вельвет прыснула в копытце, но тут же спохватилась и прокашлялась, принимая серьёзный вид, в то время как Спаркл обиженно засопела, посмотрев на нас из-под нахмуренных бровок. Моё воображение же не успокаивалось, и пока я отводил взгляд от артефакта древней вымершей расы, перед внутренним взором возникла картинка кота, летающего на железной тарелке с приделанным снизу пропеллером.       «Как там было в анекдоте? Хлопай ресницами и взлетай! — пели хулиганы, откручивая у Карлсона пропеллер… Гхм. О чём это я?», — усилием воли отгоняю от себя неуместное веселье, внешним видом и эмоциями стараясь изображать серьёзность…       Спустя некоторое время мы подошли к столику, на котором стояла стеклянная полусфера, вставленная в широкий диск из красного металла.       — Перед вами… — сиреневая единорожка замолчала, подозрительно покосилась на меня, но не увидев (и не ощутив) ничего подозрительного, продолжила: — Перед вами Око Прозрения — это устройство позволяет видеть Эквус с высоты полёта пегаса… но только в области нескольких километров вокруг. Сансет как-то рассказывала, что видела нечто похожее в личном кабинете принцессы Селестии…       «Болтун — находка для шпиона, — подумал Штирлиц; Когда же он заткнётся? — обиженно подумал Мюллер. — Ведь ни слова вставить не даёт», — промелькнуло у меня в голове.       — Твайли, дорогая, — ласково прервала сиреневую пони её мама. — Ты уверена, что нам нужно это знать?