Интегрированный попаданец

      «Как говориться — сбылась мечта… попаданца. Я раскрыл тайну одного из артефактов сфинксов, который называется «Сфера медитации»: на самом деле это игровой мяч, который состоит из переплетённых металлических прутиков, внутри коего виднеются три бубенчика, перекатывающиеся с мелодичным звоном в случае, если его перевернуть.       К некоторому моему… негодованию (и вовсе я не дуюсь) пони отказываются видеть очевидное, вместо этого продолжая твердить о ритуальном назначении предмета. Однако же я не сдаюсь и упорно отстаиваю свою точку зрения, так как эта «Сфера медитации» слишком уж похожа на игровой мяч для слепых, пусть те и делают из других материалов. Но ведь сфинксы — не люди, так что и игрушки они могут производить не из резины и пластика, а из тех же керамики и металла!..       Впрочем, следует признать и то, что я действительно могу видеть в некоторых вещах знакомые черты просто из-за того, что моему подсознанию так легче. В конце концов разум человека привык дорисовывать недостающее: самым простым примером этого можно назвать облака, в которых кто-то видит животных, кто-то вещи, а кто-то и лица людей. Правда, в этом мире, если верить моим спутницам (а обманывать в подобном нет никакого смысла), у пегасов существует профессия, которая называется «Облачный скульптор»: они осознанно лепят из облаков портреты, картины, фразы…       Вельвет поделилась «По большому секрету», что Найт Лайт время от времени заказывает для своей жены короткие стихи, которые висят над их домом минимум полдня. Традиция эта пошла с тех самых пор как Каденс помогла им разрешить семейные проблемы, которые могли стать причиной расставания.       Вынужден признать, что во время пути из больницы во дворец ничего подобного не заметил… или попросту не запомнил. Над самой же резиденцией правительства, как и над государственными учреждениями вроде госпиталей, зданий местной администрации, а также отделениями стражников и спасателей, «вывешивать» такие украшения запрещено, так как эти участки неба зарезервированы для официальных объявлений.       На земле, насколько я знаю, практика написания посланий в небе тоже существует, только вот это, во-первых, дорого, во-вторых, недолговечно, а в-третьих, слишком сложно. В Эквестрии же можно обратиться в погодную команду, заплатить от полусотни серебряных битс, а затем целый день любоваться своим посланием миру. Впрочем, у пегасов есть какие-то свои правила на тему рисования облаками, чтобы небо не превратилось в сплошную доску объявлений… но мои информаторы этим никогда не интересовались.       Агенты тайной спецслужбы, вынужденные страдать, расшифровывая мои каракули, если вам не сложно — подкиньте какой-нибудь рекламный буклет. Просто ради общего развития: вдруг я когда-нибудь захочу поделиться человеческой мудростью со всей Эквестрией?..».       В конце нашей экскурсии по выставке артефактов сфинксов, в которой я так и не нашёл чего-то, что могло помочь вернуться домой (ожидаемо, но всё равно грустно), младшая ученица принцессы Селестии привела нас к стеллажу с посудой. Вазы, кубки, закреплённые в вертикальных держателях блюда, внешне не отличающиеся от современной посуды для минотавров, на первый взгляд выглядели как отлитые из золота, но на деле оказались вырезанными из того же странного камня, что и статуя сфинкса при входе в отдел. По словам сиреневого экскурсовода, которая к концу прогулки изрядно утомилась и растеряла заметную долю энтузиазма… в чём, наверное, есть и моя вина… местные представители древней расы любили использовать данное вещество везде где только можно.       Подводя итоги всему увиденному, я могу сказать, что у меня в голове сформировался крайне смутный образ цивилизации сфинксов. С одной стороны, у них были летающие блюдца-вентиляторы, устройства слежения за окрестностями в реальном времени, ну и телепортационные установки, но с другой стороны, создавалось впечатление, что они жили в домах из похожего на золото камня, который использовали для создания посуды и украшений. Кроме того, древний народ явно приложил лапу к появлению всех рас Эквуса, как и самого этого мира-тазика, но при этом остаётся неясной как причина этих действий, так и их отношение к собственным созданиям. Да и куда они все делись — тоже непонятно, так как упоминаний войны, способной послужить причиной гибели расы сфинксов, вроде бы не сохранилось.                   ***       Не успели мы покинуть стены музея, как нашу троицу перехватил Шайнинг Армор, выглядевший так, будто бы участвовал в спринте.       — Жора, принцесса Селестия приглашает тебя присоединиться к ней для разговора за чашечкой чая, — заявил белый единорог, едва переведя дыхание.       — Здравствуй, мама, рад тебя видеть, — говоря словно бы сама с собой, негромко пробормотала Вельвет, повернувшая голову в сторону правой стены коридора. — Здравствуй, дорогой, и я тоже рада тебя видеть. Прекрасно выглядишь: у тебя новая шляпка?..       — Ам… — стушевавшийся стражник прижал уши к голове, попытался втянуть шею в плечи, а также стал краснеть мордой.       — Хи-хи… — прикрыв рот правым передним копытцем, тихо рассмеялась Спаркл, одаривая старшего брата весёлым взглядом.       — Шляпка? — решив прийти на выручку Армору, переведя фокус внимания на себя (смущающие сыновей мамы — это константа, не меняющаяся даже в мире цветных говорящих четвероногих), скептично смотрю на старшую Твайлайт.       — Просто к слову пришлось, — ничуть не смутилась моя спутница, небрежно взмахивая левой передней ногой, после чего вновь заговорила с сыном: — Что-то случилось, офицер?       — Прости, мам, я думал, что мы уже сегодня виделись… — потупил взгляд белый единорог. — Просто забегался и… вот.       — Ох, дорогой, — покачала головой старшая пони, губы которой сложились в улыбку, а затем шагнула к сыну и, правым передним копытцем подцепила его подбородок, заставляя поднять голову. — Какое первое правило гвардейца на службе?       — М… Всегда сохранять спокойствие и невозмутимость? — предположил Шайнинг, уши которого дёрнулись вверх, но тут же постарались прижаться к голове. — Мам…       — Вот-вот, — с умным видом покивала Вельвет, отступая на прежнюю позицию. — Радуйся, что твою оплошность никто не заметил.       Гвардеец вздохнул, покосился на меня, но я постарался всем видом показать, что разделяю его чувства (хотя и вряд ли полностью понимаю). К собственной чести он быстро взял себя в ру… ко… собрался с мыслями, прочистил горло и заявил:       — Жора, принцесса Селестия приглашает тебя на чаепитие. Мне велено убедиться в том, что ты не занят и, в случае согласия, сопроводить на место.       «От таких приглашений не принято отказываться», — мысленно хмыкнув, представляю себе большую белую пони в роли крёстного отца, перед которой двое стражников держат меня, а сама она заявляет что-то вроде: «Ты извиняешься, но делаешь это без уважения».       — Гхм, — кашлянув в кулак, ладонями хлопаю себя по бокам, стараясь избавиться от ощущения, будто чего-то не хватает. — Вроде бы у меня нет никаких дел. Вельвет?..       — Ничего срочного, — подтвердила взрослая единорожка, а затем уточнила: — Шайнинг, принцесса приглашала только Жору?       Армор задумался, затем кивнул и подтвердил:       — Да, мам.       — Тогда, Жора, ты не будешь против, если мы с Твайли задержимся? — старшая Твайлайт посмотрела на меня, подняв правое ухо и прижав левое. — Навязываться на аудиенцию к принцессе, тем более тогда, когда она однозначно пригласила только тебя, мне бы не хотелось, а топтаться под дверью будет как минимум неудобно.       «Хотел бы я сказать, что «против», но…», — поборов приступ постыдной слабости боязнью оказаться в незнакомом месте в одиночку именуемый, стараюсь не фонить волнением.       — Конечно, — произношу максимально спокойно. — Увидимся позже?       — Разумеется, — радостно взмахнула ушками Вельвет, после чего подмигнула и добавила: — Не забудь, что ты мне обещал.       — Жора, спасибо за то, что ответил на мои вопросы, — дёрнув меня за штанину, посмотрев снизу вверх широко открытыми глазами, со смущённой улыбкой произнесла сиреневая единорожка. — И прости, что помешала сегодня утром…       — Не бери в голову, — на этот раз удержаться от желания почесать пони между ушами оказалось особенно сложно (уж больно мило в этот момент выглядела Спаркл). — Обращайся ещё.       — Хорошо, — серьёзно кивнула младшая Твайлайт. — Я подготовлю новый список вопросов!       На последних словах она даже прицокнула передними копытцами друг об друга, явно копируя жест Каденс. Со стороны же её брата и мамы раздались тихие фырки, похожие на короткие смешки.       «На миг мне показалось, что я только что совершил какую-то ошибку…», — отмахиваюсь от этой мысли, снова поворачиваясь к гвардейцу.       — Я готов, — с некоторым сомнением глянув на свою одежду, решаю, что переодеваться нет смысла. — Идём?       …       Наша группа разделилась на две двойки у ближайшего пандуса: я и Шайнинг пошли наверх, в то время как обе Твайлайт продолжили свой путь вперёд, при этом став негромко переговариваться. И пусть мы с ними знакомы не так уж и долго, но оставшись в компании гвардейца, старающегося демонстрировать невозмутимость и сосредоточенность (словно бы компенсируя недавнюю оплошность), я ощутил отчётливый дискомфорт.       Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, начинаю скользить взглядом по сторонам, ища что-нибудь яркое и интересное. Второй этаж, куда нас привёл подъём, буквально бурлил жизнью: пони в своих аналогах деловых костюмов бегали со стопками бумаг, стояли вдоль проходов рядом с дверями… возили тележки на маленьких колёсиках, загруженные какими-то коробками.       «Не хватает только запаха кофе и постоянно звонящих телефонов», — отмечаю мысленно, цепляясь взглядом за одну из картин, висящих на стене, в отличие от вышитых или сложенных из цветных стекляшек — нарисованную красками.       С полотна на проходящих мимо пони смотрел белый единорог в остроконечной шляпе, к широким полям которой крепились маленькие колокольчики. Его передние ноги были сложены на нижнем крае рамы картины, словно на подоконнике, в то время как он сам выглядывал из распахнутого окна.       Кто-нибудь мог бы спросить, чего такого необычного в этом рисунке? Просто изображение показалось мне настолько живым, что воображение дорисовало, как этот рогач поднимает правую переднюю ногу и кричит: «Следующий?!».       «Человек с фамилией «Следующий», никогда не стоит в очереди», — мысленно усмехнувшись этой старой шутке, чувствую, как во мне словно бы разжимается взведённая пружина (сжавшаяся в момент разделения с единорожками).       — Жора, как тебе дворец? — нарушил молчание Армор, выдёргивая меня из своих мыслей. — Только честно.       Заготовленная фраза в стиле «Всё хорошо, просто замечательно», уже готовая сорваться с языка, так и не прозвучала. Немного поколебавшись, я всё же ответил правду, пусть и чувствовал себя так, будто бы жаловался на гостеприимство:       — Для меня — слишком роскошно… и пусто. На самом деле, у меня квартира меньше, чем выделенная мне гостевая комната. Да и…       Не зная, как правильно выразить свои ощущения, правой ладонью обвожу пространство перед нами.       — Понимаю, — добродушно усмехнулся Армор, строго чеканящий шаг слева от меня, после чего доверительным тоном продолжил: — Первые дни после учебки, когда нас перевели в дворцовый гарнизон, я себя чувствовал как жеребёнок из деревни, который попал в большой шумный город. Вокруг куча незнакомых пони, все куда-то спешат, суетятся, спрашивают… Сейчас, смотрю на новобранцев, которые стоят на перекрёстках с постными мордами и думаю: неужели и я таким был? Они ведь, дай Селестия, через месяц только отходят от шока и начинают адекватно реагировать на обстановку. Поэтому, кстати, новичков и ставят в такие места, где нужно просто изображать невозмутимую суровость… Как экзамен на выдержку.       «Скорее уж — проверка на вшивость», — поправил гвардейца мой внутренний скептик.       Тем временем Шайнинг продолжил говорить:       — В отличие от остальных новичков, мне сильно повезло: я нередко навещал Каденс во дворце, а потому успел тут примелькаться, да и сам попривык к ощущению эмоционального шторма. Так что когда меня поставили в дозор, было даже немного скучно… что расценили как хорошую выдержку и назначили командовать над десятком одногодок. Так что, можно сказать, что даже не зная о том, Каденс уже помогла мне с карьерным ростом. Ну а дальше нужно было только чётко выполнять приказы, и не теряться в непривычной обстановке.       Удивительно, но за время этого короткого монолога, моё волнение как-то само собой окончательно улеглось. Так что следующий вопрос я задал так, как если бы разговаривал с приятелем… на Земле:       — Скажи, Шайнинг, а тебя не смущает… что она старше тебя?       — Хм? — белый единорог повернул ко мне голову, затем дёрнул ушами и усмехнулся. — Меня уже давно сложно смутить. Только мама и справляется… и Каденс… и Твайлайт… Но это — всё.       — Если лезу не в своё дело — не отвечай, — поднимаю левую руку в защитном жесте.       — Ну… — собеседник почесал шею правой передней ногой, свободно пройдясь на трёх конечностях. — Когда меня начинают одолевать глупые мысли, я просто вспоминаю, что мне повезло сойтись с кобылкой, которая будет оставаться молодой даже тогда, когда меня будут считать её отцом или дедом. Но тсс… Ты этого не слышал.       «И вовсе я не завидую… С чего мне завидовать молодому офицеру, которому ещё и двадцати нет, а он уже сделал карьеру, да ещё и встречается с принцессой?..», — внутренне посмеявшись над своими мыслями, самому себе всё же вынужден признаться, что зависть во мне есть (а следовательно и первый шаг на тёмную сторону Силы уже сделан).       — А куда мы идём? — задаю весьма своевременный вопрос, наконец-то осознав, что идём мы вовсе не в башню.       — Уже почти пришли, — ответил Армор, кивая на дальний конец коридора, где перед закрытыми шторами стеклянными дверями стоят ещё двое гвардейцев. — Принцесса Селестия решила отдохнуть на свежем воздухе.       На этом разговор прервался и мы подошли к стражникам, с которыми мой сопровождающий перекинулся несколькими фразами, после чего один из них выглянул на балкон и доложил о моём прибытии. Сразу после этого гвардейцы расступились и открыли передо мной двери, а Армор произнёс:       — Удачи, Жора. На обратном пути попроси проводить кого-нибудь из стражи: они предупреждены. А мне пора бежать.       — Спасибо, — успел произнести я, прежде чем белый единорог ретировался.       Несмотря на то, что с Селестией мы встречаемся уже не в первый раз, да и мне довелось увидеть её в разных амплуа с разных сторон, некоторая робость снова вернулась. Пришлось мысленно встряхнуться и, насколько возможно, решительно шагать навстречу свету.       В лицо ударил тёплый свежий воздух, в котором ощущался запах цветов, по рукам побежали мурашки, кажущийся непрерывным стук копыт словно бы отрезало, а сменили его шум ветра и пение птиц. Ослепительно-яркое небо заставило заморгать, избавляясь от цветных кругов перед глазами, из-за чего на ресницах выступили слезинки, но прежде чем зрение ко мне вернулось, совсем рядом прозвучал мягкий голос белой аликорницы:       — Добрый день, Жора. Рада, что ты смог к нам присоединиться.