Интегрированный попаданец

      «Дорогой журнал исследователя Эквестрии… и пони, вынужденные расшифровывать моё творчество, сегодня я узнал много нового: во-первых, этот мир оказался не столь дружелюбен, как могло показаться на первый взгляд; во-вторых, мне крайне повезло из-за того, что попал я к пони, а не тем же грифонам… Впрочем, обо всём по порядку.       Я, разумеется, прекрасно понимаю то, что безоговорочно верить первому же источнику информации глупо, пусть он и кажется достаточно убедительным и убеждённым в своей правоте. Однако же земляне уже не раз доказывали то, что правда может изменяться до неузнаваемости просто из-за того, что были смещены акценты, убраны какие-то подробности, либо же, наоборот, добавлены некие непроверенные догадки. Правда нередко является вещью субъективной и зависящей от восприятия мира, примером чему могут быть храбрые и доблестные разведчики, а также подлые и коварные шпионы…       Однако же вернёмся к узнанным фактам, которые гласят о том, что несколько сотен лет назад Эквестрия воевала с грифонами (правда, я так и не понял окончательно, империя у них или же союз княжеств). Грифоны — это крупные крылатые хищники, предки которых не гнушались есть мясо, которое перед готовкой могло не только кричать, но и разговаривать, что для меня лично выглядит дикостью. Однако же к сегодняшнему дню поедание разумных существ запрещено во всех сколь-нибудь развитых странах на законодательном уровне, что стало одним из условий сотрудничества между отличающимися друг от друга народами…       У кого-нибудь мог бы возникнуть логичный вопрос о том, как грифоны могли охотиться на разумных ради еды, если они ощущают чужие эмоции в той же степени, что и свои собственные? Об этом я спросил у Сансет, которая и проводила для меня экскурсию по дворцовому парку Кантерлота. Ответ же мне откровенно не понравился: у хищников, в отличие от преимущественно травоядных пони, иная психология и другие инстинкты… что вполне логично… которые не мешают, а помогают в охоте. К примеру, чувствуя страх загнанной жертвы, которая осознаёт безвыходность своего положения, охотник испытает скорее воодушевление, нежели сочувствие.       Полагаю, что лучше не делать поспешные выводы о целом виде разумных существ, представителей которых видел только вскользь, при этом опираясь на единственный источник информации. Нет, я не хочу сказать того, что Шиммер меня осознанно обманывала, но есть немалый шанс того, что её взгляд на крылатых хищников не объективен. Впрочем, отмахиваться от её слов было бы тоже недальновидно.       И раз уж зашла речь о разумных хищниках, то стоит упомянуть ещё несколько видов туземцев. Первыми в списке идут драконы, чьи размеры колеблются от совсем маленьких, не превышающих пони ростом, до гигантов размером с двухэтажный дом, умудряющихся летать при массе в несколько тонн. Среди них имеются обладатели чешуи и перьев, шерсти и змеиной кожи, но при этом всегда остаются несколько черт, объединяющих все расы: возможность питаться как мясом и рыбой, так и растительной пищей; необходимость употреблять в еду кристаллы для укрепления костей, а также жевать мягкие металлы для здоровья зубов; свойство выдыхать магический огонь с самыми разными эффектами, начиная от горения и заканчивая окаменением.       Честно говоря… пусть я и понимаю то, что в магическом мире может существовать всё что угодно, но вот принять это на веру всё же не получается. При попытке представить себе систему пищеварения, способную перерабатывать те же алмазы, меня постигла сокрушительная неудача. Сансет же не видит в этом ничего странного, так как знает то, что в данном процессе каким-то образом участвует эфирное тело (выгоревшие драконы если и встречались в истории этого мира, то долго не жили).       Учитывая размеры, до которых вырастают крупнейшие огнедышащие монстры, обладающие вполне развитым интеллектом, сам собой возникает вопрос о том, а почему они ещё не захватили Эквус? Ответ же оказался прост, как и всё гениальное: обладатели чешуи, вырастающие до самых больших габаритов, живущие наиболее долго и сильнее других нуждающихся в кристаллах, после определённого этапа взросления становятся крайне пассивными и сонливыми, из-за чего суету внешнего мира предпочитают пещерам с горами драгоценных камней для перекуса и золота для жевания, ну а инстинкт размножения на них вовсе почти не давит, позволяя заводить детёныша два-три раза за жизнь. Их пернатые и мохнатые родичи более социальны, но вырастают редко сильно крупнее пони, при этом они куда менее многочисленны. Особи же, которых покрывает змеиная кожа, разнообразием расцветок не уступающая шёрстке пони, но при этом имеющая различные узоры… предпочитают уединение и рыбную диету.       Такие виды, как алмазные псы, гиппогрифы и коты, которые редко встречаются в Эквестрии, пусть и интересны сами по себе, но значительно уступают драконам. Впрочем, посмотреть на них лично было бы интересно…».                   ***       — Мммррр… — мелко вибрируя, глухо заурчала растянувшаяся на кровати Твайлайт Вельвет, скрестившая передние ноги под головой, а задние вытянувшая назад. — Рррммм…       «Ещё один факт для записи в журнал: у пони в предках были кошки. Как-то по-другому объяснить их способность мурлыкать я не могу. Или же это особенность одной конкретной особи?», — отрываю взгляд от спины пациентки, всем своим видом изображающей расслабленность и довольство жизнью, после чего смотрю на очередь из пони, усевшихся на противоположном краю кровати.       — Это не честно, — обиженно надулась Каденс, поджавшая под себя задние ноги, сложившая передние конечности на груди и кутающаяся в собственные крылья, при этом напоминая нахохлившегося попугая (но вслух я ей этого не скажу, ибо чревато). — Я хотела быть первой…       «Я украл рубин; я доставил лёд; я изобрёл всемирно известное фруктотрясение Нимнула!», — вспомнилась мне фразочка одного второстепенного злодея из детского мультсериала Уолта Диснея (умели же снимать).       — Хм-пф, — фыркнула в свою очередь Сансет, гордо отворачиваясь и как бы говоря, что её эти глупости не интересуют.       — Можно я следующая? — с надеждой посмотрела сперва на Найт Лайта, а затем на розовую аликорницу Твайлайт Спаркл, нетерпеливо подскакивая со своего места, при этом едва не разбросав собственные заметки.       — А-а-а… Спроси у Жоры, дорогая, — почесав затылок правой передней ногой, ответил дочери единорог, при этом смущённо улыбаясь и скашивая на меня извиняющийся взгляд.       — Жора, папа разрешил, — подскакав к нам с Вельвет по кровати, Спаркл плюхнулась на круп и растянула губы в лучезарной улыбке, буквально сверкая от энтузиазма, попутно взмахивая ушами, будто пытаясь взлететь.       «А ведь она действительно сверкает. Рог так и переливается», — с некоторым усилием заставляю себя не пялиться на изображающую гирлянду пони, нетерпение которой ощущается почти физически, при этом продолжаю скользить ладонями по бархатистой шёрстке своей первой в этом мире пациентки.       — Хорошо, — бросив ещё один взгляд на троицу ожидающих взрослых пони, заявляю маленькой волшебнице: — Тогда занимай очередь. Вельвет, ты же не против?       — Ммм? — изобразила интерес к разговору старшая Твайлайт, разворачивая в нашу сторону уши, после чего лениво выдавила из себя: — Я согласна на всё…       — Ей! — вскинула передние копытца вверх ученица Селестии, а в следующую секунду её поперёк торса обхватило розовое полупрозрачное кольцо, поднявшее единорожку над кроватью и понёсшее в сторону Каденс, которая вытянула передние ноги навстречу летящей воспитаннице. — А-а-а?..       — Попалась! — радостно воскликнула розовая аликорница, сжав в объятьях сдавленно пискнувшую, но не пытающуюся вырваться Спаркл, после чего носом уткнулась ей в макушку. — Я, между прочим, должна была быть второй.       — Па-ап! — пару раз дёрнув задними ногами, сердито насупившаяся сиреневая пони посмотрела в сторону жеребца, который на это только поднял брови делая вид, что совершенно ничего не понимает.       — А разве ты не хотела быть первой? — ехидно осведомилась Шиммер, вопросительно выгибая брови и прижимая к голове левое ухо.       — Второй — это первый после первого! — расправив правое крыло, будто бы на кого-то им указывая, провозгласила моя опекунша.       «Как там пелось в песне? «Каждый, кто не первый — тот у нас второй». Хм-да… Пожалуй, этого я вслух говорить не буду», — чувствую, что сидеть на поджатой под себя правой ноге уже тяжело, так что решаю заканчивать сеанс массажа.       — Твайлайт, вот тебе мой совет: не слушай свою няню, — наставительным тоном заявила огненногривая единорожка.       — Почему это не слушать? — возмутилась принцесса, отпуская свою жертву, которая поспешила отбежать на несколько шагов, чтобы начать приводить растрёпанную гриву в порядок.       — Потому… — старшая ученица Селестии вытянула перед собой правую переднюю ногу, демонстративно начав приглаживать на ней янтарную шёрстку, чем вызвала от собеседницы нетерпеливое сопение. — Потому, что если копытоводствоваться этим правилом, то можно вообще ничего в жизни не добиться, так как никаких амбиций не будет.       Проскользив ладонями от поясницы до шеи Вельвет, пальцами со второго по пятый захватываю мышцы и потянув их на себя, несильно надавливаю и снова толкаю руки вперёд (это похоже на работу с тестом, когда превращаешь его в однородную массу). После этого смещаю ладони ещё немного вперёд, обхватывая чуть более длинную чем у людей шею, чтобы поставить два больших пальца на основание черепа справа и слева от полосы гривы, накрученной на подобие бигуди для того, чтобы пряди не мешались во время работы…       — Ты хочешь сказать, что я ничего не добилась? — прищурилась Каденс, при этом выпрямляя спину и чуть расправляя крылья, будто бы стараясь казаться больше, ну или демонстрируя собеседнице то, что у неё они вообще есть.       — Я этого не говорила, — заметила Шиммер, неспешно опуская ногу и поворачивая голову к розовой аликорнице, чтобы, глядя ей глаза, в глаза заявить: — Просто ты ведь и сама не спешишь пользоваться этим принципом. Не так ли?       — Бу-у-у-уп! — вместо обычного ответа громко произнесла крылато-рогатая пони, стремительным движением нажав правым передним копытцем на нос огненногривой единорожки, от неожиданности округлившей глаза и вздёрнувшей ушки торчком. — Не будь такой занудой, Сани. Мне ведь не нужно напоминать, к чему приводят лишние амбиции?       Сансет вздрогнула и резко отшатнулась, сгибом левой передней ноги принявшись тереть мордочку, при этом хмуро глядя на розовую пони. Та же в свою очередь беспечно улыбалась, вновь прижав крылья к спине и опустив ушки в стороны от головы.       — И что я здесь делаю? — проворчала Шиммер, обращаясь скорее к себе, чем к окружающим.       «Днём она не была такой… ершистой? Неужели присутствие кого-то из других пони так сказывается?», — медленно скользя руками вниз, совершаю спиралевидные движения большими пальцами, словно бы вкручивая их справа и слева между выпирающими (остистыми) отростками позвонков.       — Ты хотела кое-что спросить… или попросить, — напоминаю старшей ученице Селестии то, ради чего она и осталась в комнате, после того как проводила меня через дворец после прогулки в парке, но к чему так и не перешла.       — Спасибо, Жора, — отозвалась Сансет таким тоном, будто бы хотела добавить нечто ещё, но удержалась, после чего снова повернулась к розовой аликорнице. — Каденс…       «Батя бы сказал: «А вот и не подерётесь». Жаль, но фраза не всегда работает», — дойдя до крупа, заканчиваю спиралевидные движения подушечками больших пальцев, после чего обхватываю тело старшей Твайлайт ладонями и медленно начинаю вести их в сторону шеи, при этом совершая мелкие колебательные движения.       — Э-э-э-это… что такое-е-е-е? — подняв голову с передних ног и выгнув шею так, чтобы смотреть прямо на меня, широко распахнув глаза, спросила Вельвет.       — Непрерывная неударная вибрация, — отвечаю старшей из единорожек, завершая движение. — Хлестание на тебе, уж извини, демонстрировать не буду: Найт Лайт не оценит.       — Если это медицинская процедура — оценю, — заверил меня единорог, подняв правое переднее копыто на уровень головы и подмигнув. — Продолжайте.       — До-ро-гой… — повернулась уже к мужу моя пациентка, изобразив голосом намёк на угрозу. — Ты что это задумал? Жора, не слушай его! Я — нежная пони, меня можно только гладить…       — И месить как тесто, — хихикнула Каденс, прикрыв мордочку левым передним копытцем.       — Тва-айлайт, маму обижают… — насупилась старшая единорожка, демонстративно шмыгнув носом, но тут же усмехнулась и добавила: — А ещё… мне завидуют!       — М… — растерянно выдала маленькая пони, глядя то на одну старшую кобылу, то на другую.       — Я закончил, — отодвигаюсь от пациентки и наконец-то вытягиваю ногу, на которой сидел всё время сеанса массажа, тут же ощущая насколько она затекла.       «Работать на кровати — не самое приятное удовольствие. Впрочем, если можно сесть верхом… Но этого лучше не делать. Впрочем, сидеть всё равно лучше, чем стоять, при этом согнувшись над пациентом как строительный кран», — от воспоминаний про работу в пансионе для пожилых, где для массажиста были все тридцать три удовольствия, спина наградила меня фантомными болями (сапожник без сапог — очень точное обозначение массажиста).       — Как себя чувствуешь, Вельвет? — пару раз хлопнув ладонями, складываю их на коленях, с интересом смотря на начавшую ворочаться пони.       — За-ме-ча-тель-но, — потянувшись всем телом, старшая Твайлайт подобрала под себя ноги и легко поднялась на копытца, тут же при помощи телекинеза вытащив из гривы бигуди, чтобы мотнуть головой и заставить пряди упасть на шею и спину. — Спасибо, Жора.       Произнеся последние слова, единорожка подскочила ко мне и, привстав на задних ногах, крепко обняла передними, щекой прижавшись к моей шее. После этого она отстранилась, чтобы бодро гарцуя по кровати подойти к мужу, ткнув его носом в плечо со словами:       — Я тебе припомню хлестания.       — Я же пошутил… — натянуто хохотнул Найт Лайт, но встретившись с женой взглядом… просто сгрёб её в объятья, не обращая внимания ни на вялое сопротивление, сопровождающееся хихиканьем, ни на других присутствующих.       — Я следующая, — заявила младшая Твайлайт, плюхаясь животом на место, которое недавно занимала её мама, после чего повернула ко мне мордочку и состроила просящие глазки.       «Всё, кот из Шрека, ты посрамлён», — заявляю мысленно, чтобы затем перевести вопросительный взгляд на старших пони.       — Хи-хи… только осторожнее, — ответила на не заданный вопрос Вельвет, тут же ужом выворачиваясь из хватки мужа, чтобы вновь вскочить на копытца и, подойдя к импровизированному рабочему месту, усесться с другой стороны от дочери.       — Пойду руки ополосну, — с хеканьем поднявшись на ноги, направляюсь к двери, ведущей в ванную комнату.       — Я не грязная! — возмутилась старшая единорожка, но в её голосе не было и намёка на обиду (ну или это мой слух её не уловил).       — Мыть руки после каждого пациента — безусловный рефлекс массажиста, — не оборачиваясь назад, махаю левой ладонью, после чего скрываюсь за дверью нужного помещения.       Включив свет и подойдя к большой ванной… или маленькому бассейну… включаю воду и сую руки под струю. Взгляд сам собой цепляется за чистую гладкую кожу, на которой нет никаких следов от когда-то полученных шрамов, как и последствий от монотонной тяжёлой работы (работать со спортсменами прибыльно и в каком-то смысле почётно, но потом чувствуешь себя выжатой тряпкой). Конечно же, я ухаживал за руками как мог, ну и берёг их, так как даже мелкая царапинка в неудачном месте может причинить уйму неудобств, но от случайностей никто не застрахован.       Я люблю свою работу: если большинство детей долго решают то, кем хотят стать, то мой выбор был сделан лет в восемь. Только вот время от времени всё же возникает в голове вопрос, а по тому ли пути я пошёл? Каждый раз получая положительный результат, когда люди избавляются от боли или быстрее восстанавливаются от травм, мысленно убеждаешься в полезности своей профессии… но когда после выходных на даче к тебе приходит женщина, жалующаяся на боли в спине уже после пяти сеансов, заявляя о том, что немножко покопалась в огороде, руки сами собой опускаются.       «М-да. В такие моменты думаешь, что лучше бы пошёл в косметический салон», — невесело хмыкнув, набираю в ладони воду и, наклонившись над резервуаром, с усилием растираю лицо.       Дурацкие мысли, вызванные возвращением к привычной деятельности заставили вспомнить о том, что прошёл ещё один день, а я ни на шаг не приблизился к тому, чтобы вернуться домой. Да мне и вовсе не ясно то, что вообще нужно сделать, чтобы получить желаемое!       «Сансет обещает помочь, да и Селестия с Каденс… Но только вот надеяться на других и ничего не делать самому будет идиотизмом. Остаётся пытаться заработать денег, получить побольше полезных знакомств, а затем уже можно будет нанимать специалистов, которые будут искать выход из моей ситуации. Всё же я — не Индиана Джонс, и даже не герой Андрея Белянина, который сам решает все проблемы и выбирается из неприятностей не благодаря чему-то, а вопреки всему», — ещё раз плеснув водой в лицо, перекрываю кран и выпрямляюсь, встряхивая руками.       Жаловаться на судьбу и ныть можно долго, но пользы от этого не будет никакой. Думаю, что и моим родным не стало бы легче от того, узнай они о том, что я совершенно расклеялся. А это значит, что пока не найден путь назад нужно жить так, чтобы самому перед собой потом стыдно не было. Тем более… возвращённое зрение позволяет вздохнуть полной грудью…       «Пусть даже для местных жителей я и остаюсь калекой, даже являясь полностью здоровым», — усмехнувшись этой иронии, провожу ладонями по волосам и решаю вернуться в комнату, где меня уже заждалась новая пациентка.       Как показал анатомический атлас, принесённый Твайлайт Вельвет, которая вместе с мужем и дочерью уже ждала меня в моей комнате, когда мы с Сансет возвращались после прогулки по живому лабиринту, несмотря на свою четвероногость пони не так уж сильно отличаются от людей… ну или копытных млекопитающих Земли. Впрочем, главное из того, что мы выяснили в процессе изучения цветных картинок заключается в том, что на теле жеребцов и кобыл не так уж много зон, которые не следует задевать во время массажа, ну а такие жесты как поглаживание по гриве являются смущающими, только если не являются медицинской процедурой.       «К сожалению, уши как раз относятся к тем частям тела, которые разрешено трогать только очень близким разумным», — отмечаю с лёгким сожалением.       В памяти всплыл анекдот про мужчину, которому нужно было втирать мазь в задний проход. Возвращается он от массажиста и говорит жене: «Врачь мне всё объяснил, так что теперь массаж мне будешь делать ты». Жена согласилась и когда пришло время новой процедуры, вооружилась тюбиком с кремом. Муж же, сняв штаны и наклонившись, стал диктовать инструкцию: «Положи правую ладонь на правое плечо, а теперь левую — на левое…». Жена возмущённо воскликнула: «Ну и чем я буду мазь наносить?». После нескольких секунд тишины, потребовавшихся мужу для осознания, дом накрыл вой раненного зверя: «Убью гада!».       — Мы тебя уже заждались, — помахала мне правым передним копытцем Вельвет, стоило только выйти из ванной комнаты. — Всё в порядке?       — В полном, — подойдя к кровати, сажусь на неё боком, тут же привычно разминаю пальцы. — Сансет, что сказала Каденс?       — А что должна была сказать Каденс? — с искренним интересом спросила розовая аликорница, перебираясь поближе к нам, чтобы было лучше видно то, как я массажирую младшую единорожку.       — Я решила подождать, пока ты не вернёшься, — отозвалась Шиммер, при этом стараясь не смотреть в сторону принцессы. — В конце концов, тебя это касается в первую очередь.       «Кто-то тянет время?», — отмахиваюсь от этой мысли, в то же время опускаю ладони на спину Спаркл (её гриву уже завернули на бигуди, из-за чего пони кажется почти лысой).       Розовая аликорница, которая присоединилась к нам вскоре после начала изучения понячьей анатомии, повернулась к старшей ученице Селестии и вопросительно вскинула брови, при этом прижав одно ухо и развернув другое.       — Каденс… — после непродолжительной паузы произнесла огненногривая единорожка. — Я хочу помочь Жоре вернуться домой.       — Хорошо, — почти без промедлений ответила принцесса, а затем добавила: — Но предупреждай заранее тогда, когда ему нужно будет надолго куда-то уйти, либо участвовать в каком-либо мероприятии.       «Мне бы обидеться на то, что меня вот так вот обсуждают, при этом ограничивают свободу… но думаю, пришелец из зоны пятьдесят один о таком мог только мечтать», — не став ничего говорить, осторожно поглаживаю спину сиреневой единорожки, постепенно переходя на бока, при этом прислушиваясь к сопению пациентки.       — И… всё? — пару раз моргнув, удивлённо спросила Шиммер.       — Угум, — утвердительно ответила принцесса, возвращаясь к своим наблюдениям. — Тётушка меня сегодня предупредила о твоём желании. Я рада, что ты решила помочь Жоре.       — Я… — глубоко вздохнув, старшая ученица Селестии поднялась на ноги, а затем спрыгнула с кровати на пол, дробно цокнув копытцами. — Тогда я пойду. Жора, увидимся завтра.       — Хорошо, Сансет, — наклонившись чуть назад, спрашиваю: — Не хочешь тоже пройти процедуру?       — Как-нибудь в другой раз, — не оборачиваясь, ответила пони, торопливо шагая к выходу.       — Рады были увидеться! — помахала огненногривой волшебнице Вельвет, в ответ получив нечто неразборчивое.