Интегрированный попаданец

      Над стадионом сияло солнце, ветер развевал флаги, тысячи голосов сливались в непрекращающийся рокот, который время от времени становился настолько громким, что пробирало до глубины души. Жеребцы и кобылы всех трёх рас и разных возрастов, кто-то дружескими компаниями, кто-то семьями, а кто-то и в одиночестве (что случалось редко), вооружившись трещотками, свистками, флажками, барабанчиками и прочей атрибутикой, поедая разнообразные угощения с торговых лотков, следили за соперниками в разных соревнованиях.       Нынешним утром уже прошли десять забегов на тысячу шагов, в каждом из коих участвовали по десять пони. Итогом этого стало то, что во второй этап многоборья вышли только девяносто участников, которым пришлось соревноваться в прыжках в длину, на что им давалось по три попытки, после чего отсеялись ещё десять кандидатов на победу.       В третьем туре жеребцы и кобылки метали копья: в зачёт шли не только дальность, но и точность броска. На этом этапе общая таблица изменилась не существенно, а лидеры в зачёте лишь ещё чуть сильнее оторвались от ближайших преследователей…       Четвёртым этапом стали прыжки в высоту, а пятым — броски подков на точность (нужно было попасть подковой в столб так, чтобы она на него наделась). После этого, когда осталось всего пятьдесят претендентов на победу, отсев закончился, а противостояние усложнилось.       Новый забег не отличался от первого расстоянием, но зато появились барьеры, которые бегунам предстояло перепрыгивать. После этого настал черёд демонстрации взрывной силы, во время которой пони поднимали особую конструкцию, закрепляемую на спине: на неё по желанию можно было добавлять вес, но попытки давалось всего две.       Предпоследним состязанием была проверка силы удара задних ног, ради которой на стадион доставили измерительную установку, похожую на перевёрнутую на бок наковальню. Поверхность, по которой предстояло наносить удар, была обтянута прорезиненным материалом, что должно было минимизировать возможные несчастные случаи, если копыта участника соскользнут.       В девятом туре десяти претендентам на победу предлагалось продемонстрировать талант на свой выбор. Однако же всем, как зрителям, так и участникам многоборья, уже было ясно, что судьбу первых трёх мест решат между собой три лидера, захватившие первенство с самого первого забега…       …       Семнадцатилетняя вишнёвая единорожка расслабленно лежала на животе на низкой кушетке, вытянув передние и задние ноги во всю длину. Её глаза были закрыты, но навострённые уши чутко улавливали каждый звук, издаваемый расположенным под потолком комнаты ожидания динамиком, в данный момент исторгающим из себя звуки энергичной праздничной музыки.       В это же время Черри Джин, усевшись прямо на поясницу дочери верхом, при помощи телекинеза наносила ей на шёрстку крем, который тут же втирала передними копытцами в рельефные поджарые мышцы. Чтобы не запачкать гриву младшей кобылки, она закрепила и без того не слишком длинные пряди при помощи нескольких заколок, создав импровизированную причёску в виде гребня… модного среди зебр.       — Волнуешься? — мягким голосом спросила старшая пони, медленно продвигаясь разминающими движениями вдоль позвоночника в сторону хвоста, в то же время перемещая свой вес уже на задние ноги дочери.       — С чего бы?.. — приоткрыв один глаз, лениво спросила Физлпоп, сегодняшним выступлением желающая закончить свою не слишком долгую, но весьма яркую спортивную карьеру (победой, разумеется, так как иные варианты ей и не рассматривались).       Два с половиной года Берритвист не пропускала ни единого сколь-нибудь крупного соревнования по бегу, плаванию, единоборствам, участвовала в турнирах по гимнастике, танцам (по настоянию мамы), атлетике. Благодаря целеустремлённости, которую порой называли одержимостью, она к каждому испытанию подходила в наилучшей форме и с мотивацией, будто бы от её успеха зависит всё…       Разумеется, не с первой попытки у вишнёвой единорожки стало получаться побеждать: в конце концов турниры, где она могла участвовать со своей травмой наравне с остальными спортсменами, устраивались для земнопони. Нет, пегасам и единорогам никто принимать участия не запрещал, но условием было ношение ремней на крыльях или кольца на роге, что разом отпугивало большинство кандидатов.       «Большинство, но не всех», — напомнила себе Физлпоп о том, что сегодня была не единственной не земнопони, которая не только принимала участие, но и добилась попадания в тройку лидеров.       — Даже не знаю, — деланно задумалась старшая кобылка, переходя копытцами на бёдра дочери, втирая мазь в явно усталые мышцы задних ног. — Эти пегас и земная кобылка выглядят серьёзными соперниками. Они отстают от тебя совсем чуть-чуть…       — Если бы не они, было бы совсем скучно, — фыркнула Берритвист, изображая полную уверенность в своём превосходстве, пусть на самом деле и опасалась поражения, но… признаваться в этом не собиралась. — И вообще… ты на чьей стороне?       — Пррредатели! Вокррруг пррредатели! — подал голос со своего насеста Блю, удобно расположившийся на шкафу для полотенец, бинтов и иного инвентаря.       «А если бы вместо мамы тут был кто-то другой, ты заявил бы ещё и что-нибудь о чьём-либо крупе» — мысленно хихикнула вишнёвая кобылка, бросив на крылатого друга ехидный взгляд, который буквально говорил о том, что она знает, что он боится Черри.       Попугай на это лишь независимо вздёрнул клюв и отвернулся к динамику.       — На твоей, разумеется, — возмущённо воскликнула старшая единорожка. — Разве может быть иначе?       — … — прикрыв глаза, Физлпоп улыбнулась уголками губ. — Спасибо, мама.       — Пожалуйста, дорогая, — в тон ей ответила родительница.       — Кошмаррр… кобыльи сопли… Бррр, — демонстративно поёжился Блю, выражая недовольство проявленной сентиментальностью. — Позоррр!       — Молчи уж, заготовка под подушку, — фыркнула Черри, метнув в летуна смятые в шар бинты.       — Карррамба! — попугай слетел со шкафа и стал кружить по комнате. — Помогите! Наших бьют!..       — Молчи, болтун, сама справлюсь, — пригрозила крикуну старшая единорожка.       — Для вольного выступления… на арену вызывается Балк Бицепс! — голосом комментатора объявил динамик, после чего затихший было шум трибун возобновился с удвоенной силой.       «Пегас, на фоне которого жеребцы-земнопони смотрятся бледно. Интересно, обо мне, но применимо к единорогам, думают также?», — выкинув из головы посторонние размышления, Берритвист соскочила с кушетки и потянулась, разминая мышцы во всём теле, после чего замерла и позволила телекинезу мамы начать обтирать её полотенцами.       Тем временем жеребец с дефектом крыльев (которые были в два раза меньше, чем положено в его возрасте) вышел на арену, везя за собой тележку с гирями. Комментатор упоённо описывал, как он подхватывает один груз за другим, после чего подбрасывает его в воздух передними ногами, при этом спокойно стоя только на задних копытах.       — …Восемь! Восемь гирь по три килограмма! — надрывался динамик. — И это после целого дня соревнований! А как он держится? Вы видите это?! Ни один мускул на морде не дёрнулся от напряжения! Такое чувство, будто для этого жеребца данное упражнение — простая разминка!..       Вишнёвая единорожка фыркнула на подобную восторженность. В конце концов для пони, профессионально занимающихся силовыми упражнениями, такие трюки были пусть и не обычным делом, но далеко не вершиной мастерства… Впрочем, для их возрастной группы даже такая демонстрация уже являлась впечатляющей заявкой.       Натянув жёлтую майку с красными цифрами четырнадцать на боках, вишнёвая пони надела облегающие шорты с прорезью для хвоста, после чего надела на обломанный рог закруглённый колпачок. Как лидеру, пусть и опережающему преследователей менее чем на десять очков, ей предстояло выйти на арену последней, что несколько нервировало несмотря ни на какой опыт.       — На арену вызывается… Модалина Дейзи Пай! — объявил динамик спустя какое-то время.       «А ведь это даже забавно: в тройке финалистов турнира земнопони, всего одна земнопони», — мысленно хмыкнула единорожка, принявшись прохаживаться по комнатке, при этом старательно сосредотачиваясь на работе мышц.       …       «А вот это было сильно», — внутренне признала Физлпоп, выходя из-под трибун на открытое пространство площадки стадиона.       На импровизированном постаменте под будкой комментатора, там, где её могли увидеть почти все зрители, стояла статуя земной пони с кудрявой гривой. Она была довольно грубой, но всё же узнаваемой достаточно, чтобы определить оригинал, выступавший вдохновителем для скульптора… работавшего собственными копытами.       Берритвист, придерживая одним копытцем древко пехотного копья, покосилась на трибуну для ожидающих финального распределения очков участников. Там, рядом с невозмутимой, даже вроде бы безразличной к происходящему серой земнопони, словно мячик подпрыгивала розовая кобылка лет тринадцати, что-то непрерывно щебечущая и буквально фонтанирующая энергией. На первый взгляд могло показаться, что старшая сестра игнорирует свою родственницу, но только если не приближаться в зону эфирной чувствительности, либо же не смотреть на выражение глаз, в которых отражались тепло и забота.       «Была бы эта малышка года на два-три старше, и у нас имелся бы серьёзный неутомимый конкурент», — мысленно посмеялась вишнёвая единорожка, пытаясь вспомнить хоть один раз за день, когда она видела бы розовую земнопони спокойно стоящей на месте.       Крупный белый пегас, расположившийся рядом с необычной парочкой, красующийся синими шортами и майкой с шестёрками на боках, дружелюбно улыбнулся и помахал последней сопернице. Несмотря на внушительную мускулатуру он… напоминал плюшевую игрушку, а не опасного бойца, что судя по всему полностью отображало его характер…       «Не удивительно, что мы с ним не встречались на соревнованиях по пони-те», — слегка улыбнувшись и кивнув в ответ, Берритвист закрыла глаза и сосредоточилась на самой себе, погружаясь в ощущение струящейся по телу магии.       Постепенно шум вокруг затих, затем прозвучал сигнал и начала играть музыка, а кобылка поднялась на задние ноги и перехватила копьё обоими передними копытцами. Она начала своё выступление с медленных движений под классическую симфоническую мелодию, совершая широкие взмахи и скользящие шаги… но постепенно темп всё возрастал и возрастал, а плавность сменялась резкостью и стремительностью…       «Жаль, что ты не видишь того, чего я смогла добиться», — промелькнула мысль на грани сознания, когда копьё уже вращалось словно лопасти пропеллера, попеременно совершая выпады, похожие на броски змеи.       Прямо сейчас Физлпоп чувствовала, что достигла некого потолка, пробить который оставаясь на нынешнем уровне если и сможет, то очень нескоро. И пусть ей нравилось побеждать в разных состязаниях, обходя земнопони в том, в чём они считались лучшими, но… она не могла позволить себе остановиться. Да и если уж быть честной с собой, то и нынешнее многоборье, объявленное как финал спортивной карьеры, без участия сразу двух «тёмных пони» вышло бы слишком скучным.       Уже завтра Берритвист собиралась идти подавать заявку на вступление в гвардию, но не Кантерлотскую, а пограничную: в конце концов именно там она сможет по-настоящему проверить, чего стоят все её достижения, а заодно закалится и станет сильнее. И пусть впереди ожидали минимум три года жёсткой муштры и тренировок на износ… это совершенно не пугало единорожку.       «Куда страшнее будет, когда мама об этом узнает. Куда там лесным чудовищам тягаться в уровне угрозы с кобылой, защищающей своего жеребёнка», — перед внутренним взором промелькнула картина того, как Черри Джин стоит перед приёмной комиссией из суровых ветеранов, которые прячутся от неё за перевёрнутым столом (в свою маму она верила).       Вот наконец отзвучала последняя нота мелодии и Берритвист замерла, стоя на задних ногах, передними удерживая воткнутое в землю копьё. Несколько секунд царила тишина, а потом стадион взорвался ликованием: комментатор кричал что-то о прекрасной пластике движений, великолепном чувстве музыки и пространства, а фанаты, коих с момента участия в первом соревновании заметно прибавилось, скандировали имя своей любимицы…       …       — Мисс Берритвист, могу я отнять у вас несколько минут вашего времени? — спросил тёмно-синий единорог с бирюзовыми глазами и седой бородкой, гармонирующей с короткой белой гривой и белым же жилетом, отделяясь от стены коридора.       — Это не может подождать хотя бы до завтра? — вишнёвая единорожка недовольно покосилась на жеребца, как-то прошедшего мимо охраны стадиона. — Я устала отвечать на вопросы журналистов.       — Если бы дело могло подождать, я не стал бы подкарауливать вас у душевых, — одними уголками рта изобразив намёк на улыбку, отозвался жеребец.       — И как я об этом не подумала… — пробормотала Физлпоп, обращаясь скорее к себе, нежели к незнакомцу, при этом не сильно обманываясь ощущением доброжелательности волшебника, двигающегося слишком бесшумно для гражданского пони. — Я вас слушаю.       При последних словах осколок рога единорожки опасно заискрил разрядом магической молнии, тут же угаснув. В конце концов, пусть полноценно использовать магию единорогов она и не могла, но это не мешало использовать своё увечье себе на пользу…       — Уверяю, я не задержу вас надолго, — с этими словами незнакомец извлёк из кармана жилета бумажный прямоугольник и протянул его спортсменке. — Мы долго наблюдали за вами, мисс Берритвист… и я должен сказать, что вы нас впечатлили. Однако же, возясь в этой песочнице для жеребят, вы закапываете свой потенциал…       — Меня не интересует вступление в разные секты или банды, — отрезала кобылка.       — Это радует, — собеседник позволил своей улыбке стать чуть шире. — Буду краток: такие пони, как вы, мисс Берритвист, нужны Эквестрии.