Интегрированный попаданец

      Сидр омыл горло кобылы, провалился по пищеводу и оказался в желудке, позволяя выиграть ещё несколько мгновений тишины. Чейнджлинги, благодаря своей чуть более эфирной природе, нежели у большинства народов Эквуса, что позволяло им с большой лёгкостью манипулировать собственным телом в весьма широких масштабах, как и аликорны, почти не поддавались отравлению (а следовательно, и опьянению). Однако же это не мешало получать удовольствие от вкуса, а в случае хороших навыков в работе с сознанием — заниматься самообманом.       Впрочем, устойчивость к ядам не всегда была благом, так как многие лекарства на перевёртышей тоже действовали слабее, а то и вовсе перебарывались организмом. Хотя, с учётом их природных особенностей довольно трудно было найти болезнь, способную доставить реальные проблемы… вплоть до летального исхода.       «Совершенный вид, созданный сфинксами для управления Эквусом после их ухода», — вспомнилась Баттерфляй неофициальная пропаганда, которую, словно воду в пустую бочку, лили в уши личинок в улье, вызывая во многом неоправданную гордость за совершенно чужие заслуги.       «Идеальные слуги, которых легко контролировать угрозой голода», — всплыла из памяти на замену предыдущей мысли информация, полученная тогда ещё молодой инфильтратором, прежде чем её отправили на миссию по глубокому внедрению в общество пони.       …Человек неторопливо ел, с явным удовольствием пережёвывая приготовленную чейнджлингом пищу, что доставляло удовольствие уже самой кобыле. В конце концов, если уж быть до конца честной с собой, ей нравилось находиться в обществе пони… и представителей других народов, являющихся более открытыми, чем собственные сородичи, привыкшие притворяться всегда и везде. Эту проблему не решало даже общение при помощи эфирных вибраций…       «И всё же он был прав: я опонячилась», — без особой грусти, а с каким-то фатализмом подумала фальшивая аликорница.       Прикрыв глаза, полностью переключаясь на иные способы восприятия, Баттерфляй вызвала в памяти образы далёкого детства, а затем заговорила неторопливым негромким голосом. Всё же спешить ей было особенно некуда, какие бы там мысли на этот счёт ни посещали голову одной пернатой кошки.       …Она родилась примерно сорок лет назад в центральном улье, откуда своим народом железным копытом правила королева Кризалис. Маленькая безмозглая личинка, выбравшаяся из яйца и оказавшаяся в густой слизи Озера Рождения, на одних лишь инстинктах начавшая поглощать разлитый вокруг эфир, когда-то принадлежавший кому-то из представителей разумных видов Эквуса, почти сутки вела совершенно беззаботный образ жизни. Однако же, всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, а потому её, как и ещё нескольких братьев с сёстрами, что вылупились несколько позже самой Баттерфляй, няньки-рабочие сперва выловили при помощи тех самых отверстий в ногах, а затем перенесли в соседнее помещение и стали учить.       Несмотря на то, что память перевёртышей отличается от памяти пони в лучшую сторону, период существования в виде личинки почти не сохранился в разуме инфильтратора… что, наверное, только к лучшему, так как период активной линьки — это не то, о чём хочется знать в подробностях. Осознавать себя она начала уже тогда, когда кроме передних конечностей сформировались и задние, а также появились зачатки крыльев: к этому времени в голове имелся набор слов для самого примитивного общения, ну и некоторые понятия с определёнными желаниями.       Всё время взросления рядом с молодняком находились рабочие особи улья, представляющие собой не самых крупных чейнджлингов без каких-либо выраженных талантов. Впрочем, свою работу они выполняли качественно, благодаря чему в кратчайшие сроки новые гвардейцы и инфильтраторы смогли предстать перед королевой, чтобы выказать ей своё почтение и продемонстрировать верность…       — И как долго вы взрослеете? — спросил человек, оторвавшись от второго блюда.       — Физически мы полностью созреваем к году, ну а психологически… всю жизнь, — отозвалась фальшивая аликорница, затем подмигнула и игривым тоном добавила: — Не бойся, Жора, я взрослая по самым строгим взглядам.       На это собеседник только вздохнул, но ничего не сказал и вернулся к еде, тем самым позволяя продолжить рассказ. Баттерфляй же мысленно себя похвалила, так как начавшая становиться напряжённой атмосфера разрядилась.       …Центральный улей чейнджлингов выглядел довольно просто: множество пещер, залов и туннелей, соединённых между собой в настоящий лабиринт, где переходы с уровня на уровень происходили без какой-либо конкретной системы, был спроектирован для усложнения возможного штурма. Сами перевёртыши ориентировались в нём благодаря чувствительности к эфирным колебаниям, ну и разноцветным кристаллам, вставленным в прозрачную плёнку, покрывающую стены, пол и потолок сплошным слоем. В одних помещениях пол являл собой голый камень, в других же его скрывал под собой ковёр из мха, достаточно удобный и приятный на ощупь, чтобы спать можно было лёжа прямо на нём.       Разумеется, кроме жилых закутков, залов с Озёрами Рождения, тронного зала и многочисленных переходов, в улье имелись грибные фермы, мастерские для ремонта и изготовления различных предметов быта… или даже роскоши, арсеналы и тренировочные полигоны, библиотека и музей. Как считала сама Баттерфляй, именно у её народа была самая богатая коллекция предметов искусства, артефактов разных эпох, образцов культуры всех народов Эквуса.       — Как думаешь, у вас может найтись артефакт вроде того, при помощи которого я оказался здесь? — не смог не задать вопрос единственный слушатель затянувшейся лекции, в эфирном плане полыхнув сосредоточенностью и надеждой.       — Понятия не имею, — совершенно честно призналась инфильтратор. — Но даже если что-то такое есть, то придётся предложить королеве нечто серьёзное, чтобы она это отдала. Нет, Жора, золото ей не нужно.       — А жаль, — чуть погрустнел человек, но развивать тему не стал, погрузившись в какие-то свои мысли.       …Разбитых на группы перевёртышей учили самым разным навыкам: речи самых многочисленных народов, включая особенности выговора, боевым навыкам, полёту, магии, притворству. Многие сведения буквально загружались в голову при помощи магии разума, после чего оставалось только усвоить сведения и отработать их на практике. Само собой, что учебный процесс от этого значительно ускорялся, но становился затратным в плане расходов эфирного тела.       Баттерфляй не сразу попала в семью Шай, где провела значительную часть своей жизни. Сперва ей пришлось сдавать своеобразные экзамены по внедрению, для чего хватало изобразить туристку в курортном городке, странствующую писательницу в какой-нибудь глуши, ну или же провинциалку в столице, приехавшую искать лучшей жизни. Всё это время за ней следили более опытные сородичи, готовые подстраховать… или замести следы.       — Ты можешь превратиться в минотавра, грифона, дракона? — на этот вопрос фальшивая аликорница кивнула, поднесла к губам почти пустую бутылку и сделала глоток. — А в жеребца превратиться можешь?       Баттерфляй спокойно допила сидр, отставила опустевший сосуд на середину столешницы, посмотрела на собеседника оценивающим взглядом и улыбнулась. В этот самый момент от человека пахнуло опаской и сожалением, на что усмешка чейнджлинга стала только шире.       — Не думала я, Жора, что тебе нравятся представители своего пола. Да… могу. Но это будет только имитация.       — Да я просто из любопытства спросил, — попытался оправдаться человек, на что фальшивая аликорница покивала.       — Любопытство — не грех, — заявила Баттерфляй вслух. — Я тебя не осуждаю.       Жора лишь вздохнул и пробормотал нечто неразборчивое, полыхая досадой на самого себя. Стоило же ему учуять веселье, как к эмоциям добавилась несерьёзная обида.       …О своём проживании в семье Шай фальшивая аликорница распространяться не хотела: это было чем-то слишком личным, о чём даже в улье знали лишь в общих чертах. Именно там она получила своё нынешнее имя, до этого момента обходясь псевдонимами и мысленными образами, пересылаемыми сородичами. В конце концов… перевёртыши способны воспринимать и передавать информацию несколько большим количеством способов, нежели привыкли пони и другие народы их мира.       Отдельного упоминания удостоилась Флаттершай, что буквально выросла на глазах у «Тёти Батти», из-за чего она даже подсознательно воспринималась почти как член роя. И именно ей чейнджлинг решилась раскрыться после того как вернулась в Эквестрию после памятных событий.       — Ты её подговорила передать мне «белку»? — спросил человек, успевший подъесть свой поздний ужин.       — Можно и так сказать, — кивнула перевёртыш. — Я хотела всё сделать сама, но она настояла на том, чтобы помочь. Удивительно, насколько же упрямой может стать скромная пони, желающая защитить свою родственницу.       — Ты могла бы и не соглашаться, — заметил Жора.       — Могла, — не стала спорить Баттерфляй. — Только тогда меня, как я понимаю теперь, быстро раскрыли бы. Подарок же от одной из хранительниц Элементов Гармонии почти не проверяли. И не сердись на Флаттершай: она просто хотела нам помочь.       — Нам? — выразительно вскинул брови человек.       — Об этом чуть позже, — изобразила смущённую улыбку фальшивая аликорница. — Я бы хотела рассказать обо всём по порядку.       …Сперва сопровождение экспедиции на север было просто заданием: королева хотела узнать, что именно ищут пони, ну и если получится — наложить свои копыта на часть добычи. Однако же из-за высокой опонячинности Баттерфляй, всё пошло не по плану и она привязалась к одной из целей слежки. В ситуации, когда их небесный корабль попал в магический смерч, сама инфильтратор не могла сказать с уверенностью, что именно побудило её действовать: холодный расчёт или эмоции.       Падение, травмы, осознание, что её искренне пытались спасти и защитить, ещё чуть-чуть подточили мировоззрение шпионки, так что во время прибытия в лагерь к остальным членам экспедиции она практически не задумывалась о своей тайной миссии. А потом произошло то, что всё испортило раз и навсегда: руины сфинксов оказались не такими уж и руинами, а оставленная создателями Эквуса технология очень даже работала.       То, что Баттерфляй раскрыли как чейнджлинга было плохо, но всё же не смертельно, а вот известия о статусе королевы и изменившемся положении в обществе сородичей, выбили у инфильтратора почву из-под ног. В конце концов она была не просто раскрытым агентом, но и стала… устаревшей особью, не вписывающейся в новые реалии жизни.       Побег из-под стражи прошёл удивительно легко, как и возвращение в улей не вызвало осложнений. Создавалось впечатление, будто бы пони было вовсе наплевать на перевёртышей, что легко объяснялось возвращением одного аликорна, тяжёлым состоянием другой принцессы, напряжённой работой третьей правительницы. До сознания тогда не доходил тот простой факт, что её народ уже не считают страшной угрозой, пусть рядовых особей пони и не оповестили о существовании перевёртышей.       Уже в улье Баттерфляй старалась вновь влиться в жизнь своих сородичей: сделала доклад о миссии, узнала последние новости, стала ждать новых приказов. Однако же время шло, но ничего не происходило. Можно было себя убеждать, что ей просто дают возможность изучить новые технологии, чтобы не «плавать» в изменившейся реальности, но…       — Я стала не нужна, — ровным голосом произнесла фальшивая аликорница, глядя в глаза своему собеседнику. — Совсем не нужна. Лишняя особь, потерявшая свою ценность после раскрытия правды о личине. Меня продолжали кормить… «за старые заслуги», но о возвращении к миссиям не шло и речи. В конце концов рой сократил своё присутствие в других королевствах, начав работу над внутренними задачами, для которых нужны рабочие, а не инфильтраторы. Только гвардейцев перемены не коснулись — сила, способная дать отпор врагу, нужна всегда. Если бы не эти пять лет и изменения в обществе, то меня ещё могли использовать как разведчицу… просто придумав новую легенду и создав облик, но для этих целей хватает и молодых особей, подготовленных лучше и не опозоренных провалом.       — Это… — человек замолчал, не зная что сказать.       — Не говори, — грустно улыбнувшись, перевёртыш посмотрела на собеседника немигающим взглядом. — Ты не поймёшь. Хотя… твоя ситуация чем-то похожа, пусть и сильно отличается.       — … — Жора хотел высказать нечто сочувственное, но сам себя оборвал, за что Баттерфляй была ему искренне благодарна (чувствовать себя ещё более жалкой она не хотела). — Ты сбежала из улья?       — Я думала об этом, но мне повезло, — фальшивая аликорница опустила взгляд к столу. — Один из инфильтраторов из моего поколения сообщил, что есть способ вернуться к работе, пусть и на… «низкой должности». Альтернатива — стать рабочей особью. Выбор без выбора… И вот я здесь. Ты всё ещё рад меня видеть?