Интегрированный попаданец

      Оставшись в столовой один, прислушавшись к своим чувствам и не обнаружив ничего подозрительного, позволяю себе расслабиться и опустить плечи. В голову тут же полезли странные мысли о том, что за пределами освещённого магическими светильниками помещения не просто сгустилась тьма, но мир вовсе перестал существовать…       «Вот ведь бред. Похоже, я слишком перенервничал сегодня», — подняв руки, энергично растираю лицо ладонями, затем встряхиваю кистями и перевожу взгляд на дверь, которая ведёт на кухню.       Очевидно, что мне нужно разобраться в том, как и зачем Баттерфляй устроила этот маскарад, и почему пришла ко мне в ситуации… когда её сородичи официально покинули Эквестрию. Хотя, если учитывать возможность превращения в животное, можно предположить с почти стопроцентной вероятностью, что чейнджлинги продолжают сохранять своих агентов не только в государстве пони, но и во всём остальном мире. В конце концов, сколь бы наши виды ни отличались, в очень многом мы похожи, а лично я на месте королевы народа перевёртышей не упустил бы такую возможность.       «Так… Прочь мысли о том, что я сделал бы на месте королевы чейнджлингов. А то ведь магический мир может подкинуть возможность проверить свои силы в этой области. А мне оно не надо. Всё же я и своим нынешним телом более чем доволен», — встряхнувшись, решаю более не терять времени и направляюсь на кухню, пока в мою голову не пришла ещё какая-нибудь мысль, способная поколебать душевное спокойствие.       За дверью меня встретило прямоугольное помещение, вдоль правой стены которого тянулись кухонные столы с ящичками и дверцами, аналог электрической плиты с духовкой, где уже шипела яичница и кипела вода в кастрюле (удивительно, насколько она похожа на мою домашнюю плиту), а в дальнем углу пристроился шкаф-холодильник. У левой стены, в которой расположены выходящие во внутренний двор окна и дверь, как-то сиротливо стоял стол с парой деревянных стульев, красующийся затейливыми тёмно-коричневыми завитушками на светло-жёлтом фоне. Стены, пол и потолок, отражающие свет трёх белых полусфер, имели молочно-белый цвет…       «Рядовой, я хочу, чтобы пол на кухне был таким чистым, чтобы с него можно было есть. У тебя полчаса: я же сказал, что собираюсь есть», — промелькнула у меня в голове старая шутка, рассказанная одноклассником в годы ученичества в школе.       Усилием воли отмахнувшись от несвоевременных мыслей, концентрирую внимание на бюджетной версии аликорна, что стоя на задних ногах у стола рядом с плитой, с невозмутимым видом нарезала какой-то салат. Баттерфляй, демонстрирующая наличие и рога, и крыльев, орудуя сразу двумя кухонными ножами, один из коих удерживала правой передней ногой, а другой — зеленоватым магическим полем, сделала вид, будто не заметила моего появления. Впрочем, в моих эмоциях появились опаска и напряжение, что с равной степенью вероятности могли принадлежать нам обоим.       «Вот сейчас мне бы не помешали экранирующие браслеты. Хотя… тогда я бы потерял возможность понимать язык пони. Вот бы не подумал, что быть «выгоревшим» было удобно», — пронеслись в моей голове мысли, пока ноги несли меня к столу у левой стены, чтобы усесться на один из стульев.       Расположившись на жёстком, но вполне удобном сидении, вновь обращаю взгляд на свою… то ли гостью, то ли питомицу, то ли шпионку. Только сейчас до меня дошло, что я оказался у неё за спиной, причём на расстоянии не более пары шагов, но со стороны Баттерфляй единственной реакцией стало только движение развернувшихся ушей…       «А нужно ли ей меня видеть глазами? Вообще, раз уж даже у меня получается ощущать других при помощи эфирного тела, то родившимся с этой особенностью «сфинкс велел» развивать чувствительность. М-да. Не о том думаю», — отвесив себе мысленный подзатыльник, стараюсь сформулировать правильный вопрос, чтобы начать этот разговор.       Тем временем пони-чейнджлинг, распахнув крылья и подхватив доску, на которой нарезала зелень, балансируя на задних копытах, переступила ногами, оказываясь перед кухонной плитой, после чего всё теми же ножами сбросила нарезку в кипящую воду. Отложив уже не нужные инструменты в сторону, она подхватила сковороду с яичницей и переставила её на опустевшую доску, а затем снова переступила в сторону и потянулась к висящему на стене шкафу, где находились тарелки и кружки.       Поймав себя на том, что как-то слишком уж пристально смотрю на напряжённую спину подруги, в особенности — её «нижние девяносто», на пару мгновений впадаю в ступор. Мысленно встряхнувшись, отмечаю, что когда Баттерфляй стоит на двух ногах, да ещё повернувшись спиной, её силуэт начинает напоминать женский… чему не сильно мешают даже крылья, крепящиеся ко второй паре лопаток.       «Приехали, Жора. Конечная. Ты засматриваешься на пони. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что с моей точки зрения не сложно представить, что она — девушка в специфичном костюме… Если забыть, что она — чейнджлинг в «костюме» пони», — последняя мысль здорово отрезвила пошедшие куда-то совсем уж не в ту степь мысли, возвращая к более животрепещущим темам предстоящего разговора.       — Гхм… — кашлянув, словно бы это могло помочь собраться с мыслями и избавиться от сомнений, решаюсь задать первый вопрос: — Почему ты гоняла Спайка?       «С чего-то надо начинать», — мысленно оправдываюсь перед собой, чувствуя значительное облегчение из-за наконец-то нарушенного молчания.       — Хи… Хи-хи-хи… — прекратив стучать посудой, жёлтая кобылка прижала крылья к спине, упёрлась передними ногами в стол и стала смеяться, вздрагивая плечами (при этом в эмоциях у неё не было никакого веселья, вместо которого начала разгораться смесь не поддающихся опознанию чувств). — И… Это всё… что тебя интересует?..       «Да у неё истерика», — дошло до меня как до жирафа, из-за чего стало одновременно стыдно и противно (ведь никто же кроме меня волноваться не может!).       Переборов секундную робость, резко поднимаюсь на ноги и шагаю вперёд, после чего кладу ладони на плечи фальшивому аликорну и спиной прижимаю к себе. Баттерфляй на такие мои действия напряглась и пошатнулась, но всё же устояла на задних ногах, передними продолжая придерживаться за стол, а потом и вовсе откинула голову назад, шумно втягивая воздух раздувающимися ноздрями.       Мои пальцы сцепились в замок на грудке кобылы, зарывшись в пушистую шёрстку, а ладони почувствовали быстрый стук сердца даже через напряжённые мышцы. Должен признать, что у меня не слишком богатый опыт в утешениях… тем более — представительниц другого вида. По этой причине единственное, что пришло в голову — просто стоять и «транслировать желание поддержать».       «Где вы, правильные слова, когда вы так нужны?», — мысленный вопрос, отправленный пространству вокруг меня, ожидаемо остался без ответа.       — Жора? — позвала меня подруга, когда стук её сердца заметно замедлился, да и дыхание успокоилось, а в ощущаемых мной эмоциях начали чувствоваться облегчение и веселье.       — Предположу, что опять сделал что-то не то, — отзываюсь ровным голосом, даже не думая куда-то сдвигаться.       — Не то чтобы «что-то не то», — опустив голову, подбородком практически касаясь моих рук, сцепленных у неё на груди. — Просто… мы в таком положении, будто ты хочешь меня покрыть.       «Ну… Кто бы сомневался», — с неким даже удовлетворением хмыкнул мой внутренний скептик.       — Понятно, — произношу вслух, чувствуя как по телу буквально разливается весёлый азарт. — Не ощущаю от тебя недовольства этим фактом.       — М… — фальшивая аликорн выгнула спину, крупом плотнее прижимаясь ко мне, запрокинула голову и посмотрела снизу вверх, заглядывая в моё лицо полуприкрытыми глазами, при этом прикусив нижнюю губу. — Я не то чтобы против, но…       «Меня провоцируют. Причём довольно нагло… чтобы даже до тугодума дошло», — промелькнуло в моей голове, тогда как по телу стал разливаться ещё и жар.       Как служанка, дурная память, что царит в закоулках мозга, подкинула образы из «образовательных» фильмов, просмотренных ещё в те годы… когда зрение это позволяло. Среди лент разной степени художественности, от откровенно паршивых и до вполне себе неплохих, было немало таких, где события развивались на кухне.       «Только вот есть одно «но»…», — зарывшись пальцами в пушистый мех, слегка почёсываю грудку пони ногтями, отчего Баттерфляй старается податься вперёд, распахивая крылья, при этом передними ногами упираясь в край столешницы.       — Интересное предложение, — произношу негромко, затем ладонями оглаживаю бока гостьи… и отхожу назад, отпуская пони-чейнджлинга. — Можешь показать свой настоящий облик?       — А?.. — удивление, обида, испуг, раздражение, вина… эти, а также многие другие эмоции промелькнули в считанные мгновения, пройдясь по мне, словно наждачная бумага, разом стирающая всякий намёк на возбуждение. — Ж-Жора, я…       «Чувствую себя сволочью», — проносится в голове мысль, стоило мне снова устроиться на стуле, глядя на будто бы сжавшуюся фальшивую аликорницу.       — Баттерфляй, успокойся и послушай меня, — поставив локти на колени и сцепив кисти в замок перед грудью, старательно собираю разбегающиеся мысли. — Я рад тебя видеть… Честно рад. После того как нас вытащили из башни сфинксов, после всей той ситуации с возвращением Найтмер Мун, я часто о тебе спрашивал и вообще… Знаешь, новость о том, что ты — чейнджлинг, лично для меня не такая уж и важная. Возможно, скорее всего, я просто чего-то не понимаю, но на фоне всего произошедшего, именно известие о твоём исчезновении стало для меня более важным событием. И вот ты появляешься снова, да ещё оказываешься белкой, которую мне подарила подруга Твайлайт. В общем… мне бы хотелось многое услышать, начиная о том, куда ты пропала и заканчивая тем, почему вернулась обратно. Ну и… увидеть тебя настоящую мне тоже важно. Без этого, уж прости, но доверять тебе я не могу.       На кухне установилось молчание, сопровождаемое бурлением воды в кастрюле, где варилась та самая нарезка, которая была принята мной за салат. Баттерфляй, продолжая стоять ко мне спиной, медленно и осторожно сложила крылья, а затем… вернулась к готовке, не произнеся ни слова. Впрочем, стремительно сменяющие друг друга эмоции, концентрироваться на которых у меня не имелось ни малейшего желания, доказывали активную работу мыслей в голове моей то ли гостьи, то ли питомицы, то ли ещё кого-то.       В ожидании прошло несколько минут, после чего фальшивая аликорница начала выставлять передо мной тарелки с яичницей, супом, бутербродами с маслом и сыром. Последней она поставила кружку с чаем, себе же взяла орешки и бутылку с сидром, извлечённую из шкафа-холодильника, после чего забралась на второй стул и решительно заявила:       — Кушай, Жора, пока не остыло. Всё я рассказать не могу, уж прости, но это… не мои тайны. Но, как мне кажется, тебе вполне хватит и того, что мне рассказывать можно. Что же до облика… я покажу его, но немного позже: многие народы Эквуса считают нас не слишком красивыми, а я бы не хотела портить тебе аппетит.       — Вообще-то я тебя уже видел, — замечаю важную деталь, берясь за двузубую вилку, чтобы тут же воткнуть её в жаренное яйцо. — Когда мы вышли из башни. Помнишь?       — Это было мельком, — качнула головой собеседница, прикрыла глаза и добавила: — Тем более, ты всё равно испугался.       — Скорее уж это было от неожиданности, — заявляю в попытке защитить свою честь, пусть в этом и нет никакой необходимости.       — Может быть, и так, — не стала спорить пони-чейнджлинг, после чего добавила твёрдым тоном: — Но проверять и рисковать я не хочу. Так что шоу с «раздеванием» будет только после ужина. И это не обсуждается.       «Пока не доешь кашу, Жора, гулять не пойдёшь», — хмыкнул мой внутренний скептик.       Решив не спорить, просто отправляю в рот первый кусочек яичницы, после чего вопросительно вскидываю брови. Подруга на это отпила из бутылки (прямо из горлышка), затем отправила в рот орешек, после чего начала свой рассказ…