Интегрированный попаданец

      Мурлыча себе под нос незатейливую мелодию, довольная жизнью Твайлайт Вельвет шла по утреннему Кантерлоту. Небо уже озарили лучи стремительно восходящего солнца, а луна, медленно и неохотно нырнула за горизонт, что позволило увидеть редкую картину того, как небосвод на краткие мгновения оказался разделён на две половины…       Изредка кивая ранним прохожим, спешащим по каким-то своим делам, делясь с ними чувством радости и тепла, на что они отвечали лёгким ощущением вспыхивающей благодарности, единорожка зашла в квартал минотавров и стала искать нужный дом. В её перемётных сумках находился лёгкий завтрак, который можно будет разделить с другом-человеком, наверняка, так и не удосужившимся приготовить себе хоть что-то действительно дельное.       Каждая клеточка волшебницы буквально пела от бодрости невзирая на то, что её ночь прошла достаточно бурно и весьма разнообразно. Впрочем, Найт Лайт, вынужденный отправиться в типографию для решения каких-то вопросов, вовсе не остался обиженным: взаимный резонанс магии и ему придал достаточно бодрости на ближайшие несколько часов.       Свернув с дороги к арочному проходу, Твайлайт танцующей походкой подошла к воротам, встала на задние ноги и отстучала по створке короткую дробь. Дверь, как и ожидалось, была закрыта изнутри, что говорило о присутствии хозяина дома там, где они оставили его вчера (из-за этого кобылке было несколько неловко, пусть он и не казался этим недовольным).       «Зато я принесла завтрак. Хоть немного, но это же компенсирует наш проступок?», — доводы о желании Жоры остаться одному единорожкой отметались, так как слишком уж странными для общительных пони они были.       Вновь опустившись на четыре ноги Вельвет стала ждать, слегка пристукивая по дорожке правым передним копытцем, активно крутя ушами на каждый сторонний шорох. Минотавры, обитающие на этой улице, сами по себе были не слишком активными в плане общения, а в столь ранний час их и вовсе на улице не было видно. Впрочем, расстраиваться этому единорожка не собиралась, а вот отсутствие реакции на стук её несколько обеспокоило.       «Может быть, что-то случилось?», — закусив нижнюю губу и прикрыв глаза, волшебница наклонила голову вперёд и сотворила заклинание, которое можно было бы назвать эхолокацией.       Волна силы устремилась в переднюю полусферу расходящимся конусом, охватывая оба этажа дома и часть подземных коммуникаций, а после того как достигла указанного в условии предела — вернулась к создательнице. Несколько секунд потребовалось, чтобы расшифровать полученную информацию, после чего треугольные ушки встали торчком, глаза широко распахнулись, а между бровками пролегла небольшая морщинка. Беспокойство вспыхнуло с новой силой, заставляя поднять голову старые, но всё ещё не покрытые пылью рефлексы…       Что в схожей ситуации, узнав о чужаках в доме друга, сделала бы обычная пони? Скорее всего — позвала бы стражу и ждала результатов проверки: в конце концов, для конкретных выводов информации было мало. К сожалению, ну а может и счастью, Твайлайт вовсе не являлась среднестатистической кобылкой, из-за чего её поступки диктовались совершенно другими привычками.       На всякий случай оглянувшись по сторонам и посмотрев вверх, Вельвет убедилась в отсутствии посторонних свидетелей и применила заклинание телепортации на короткие дистанции. Оно не требовало долгой подготовки и сложных расчётов, использовалось некоторыми гвардейскими частями во время отработки боевого противостояния, имело не слишком большие требования к силе. Впрочем, единорогам с низким контролем эти чары оставались недоступны.       Телепортация внутри зоны охвата собственной ауры, пусть и увеличивающейся с годами, многими считалась чем-то бесполезным. Однако же если знать некоторые уловки, то с её помощью можно было обходить наложенные на пространство ограничения, что давало относительную свободу даже во дворце принцесс. Селестия, в своей основной резиденции, вовсе могла пользоваться исключительно этим методом перемещения… или же блокировать его для всех остальных.       «Иногда и в зрелости есть свои плюсы», — мысленно хмыкнула единорожка, даже в собственной голове не решаясь назвать принцессу старой (тем более, что возраст, как и полнота, над белошёрстой аликорницей не властны).       Появившись сразу за воротами под сводом арочного прохода, Твайлайт навострила ушки и прищурилась, после чего воспользовалась навыком тихой ходьбы. Это умение тоже не являлось секретом, но развивали его либо специалисты, либо жеребята, которые всерьёз играли в прятки.       Что из себя представляло это умение? Просто магическое поле низкой плотности, легко продавливающееся копытом, но принимающее на себя первое касание, а также поглощающее звуки. При желании этому могли научиться все без остатка… у кого имелось эфирное тело, но мало кто утруждал себя бессмысленными тренировками.       Во внутреннем дворе было тихо и спокойно, но подсохшие следы пены на камнях говорили, что кто-то прямо из бани бегал нырять в фонтан. Впрочем, пока что это не имело особого значения, позволяя лишь в общих чертах понять, что происходило вчерашним вечером или сегодняшней ночью.       «Похоже, Жора не лёг спать сразу после нашего расставания, как грозился», — отметила про себя Вельвет, скрываясь под круговой террасой, чтобы её никто не увидел сверху (что не помогло бы спрятаться, если бы кто-нибудь вышел подышать воздухом из дверей второго этажа).       Добравшись до входа на кухню, откуда доносились запахи не столь уж и давней готовки, единорожка нырнула в дом и с некоторым облегчением выдохнула. Её взгляд проскользил по посуде, подмечая всякие мелочи, что помогло отмести некоторые предположения о минувших событиях, одновременно с тем подтверждая другие теории.       «Всё интереснее и интереснее… как сказала бы героиня из книжки Жоры», — промелькнуло в голове Вельвет, бесшумно покинувшей кухню и оказавшейся в столовой.       Крайне осторожно она прошла вдоль стены до лестницы, ведущей на второй этаж, чтобы начать подниматься наверх с затаённым дыханием. Беспокойство за жизнь друга у неё уже пропало, но вот некий охотничий азарт, совершенно не свойственный большинству пони, гнал вперёд не хуже инструктора по физической подготовке, не гнушающегося использовать… подлые методы мотивации подопечных.       «Чтоб этому садисту икалось всю старость. Это же надо до такого додуматься? Да наша группа пять дней могла или лежать, или стоять!», — возмущённо думала про себя волшебница, наконец-то добравшаяся до помещения, где были обнаружены три магические отклика.       — А что это вы тут делаете? — растянув губы в предвкушающей улыбке, Твайлайт вышла из-за угла лестничного ограждения и замерла, распахивая глаза во всю ширь. — Жора!       …       «Похоже, что я вчера упарился до бессознательности», — проплыла в голове ленивая мысль, пока сознание медленно и неохотно выныривало из уютной и гостеприимной темноты.       Постаравшись припомнить подробности вечера и ночи, которые хоть и начались не слишком приятно, но продолжились вполне весело, натыкаюсь на откровенный провал в памяти. Хотя что-то мне подсказывает, что меня не понесло на подвиги в не совсем адекватном состоянии, а просто сознание покинуло бренное тело, находящееся в не самом лучшем виде.       «И ведь ничего, кроме сока, не пил. Хм… А бывает забродивший яблочный сок? Что-то я туплю с утра пораньше», — попытка совершить открытие века, для начала — хотя бы одного, полностью провалилась из-за удивительной слабости.       Нет, я помню всё, вплоть до того как меня попросили помыть Фриггу с Баттерфляй, при этом выдав щётки и шампунь. Возмущаться и возражать мне и в голову не пришло, так как, во-первых, это было не сложно, а во-вторых, удивительно интересно (странное воодушевление, подпитываемое явно не моими азартом и удовольствием, тут совершенно ни при чём).       Что можно сказать о мытье пони и грифона? Как-то мне приходилось мыть собаку, и должен сказать… что это совершенно разные вещи. Шёрстка жёлтой пегаски была мягкой и бархатистой, при этом ещё и довольно короткой, из-за чего проблем с ней никаких не возникало бы, если бы Баттерфляй не хихикала, не ёрзала на месте, а также не бросалась комками пены.       Однако, как подсказывает моя чугунная голова, её я в итоге кое-как вымыл и в конце даже облил водой из таза, под ехидный смех грифины. В ответ на это кобылка швырнула в нас по мочалке и обиженно отвернулась…       Шерсть Фригги, заметно более длинная, густая и шелковистая, после того как на неё был вылит шампунь, вспенилась, превращая птицу-тигрицу в мыльный сугроб. В таких условиях мной было признано нецелесообразным использовать щётки, мочалки и гребешки, а в дело пошли пальцы, заставившие жерт… хищницу урчать и мычать.       Чтобы мне было удобнее работать с грифиной, заметно более крупной, чем перевёртыш, скамью выдвинули на середину, а сам я сел верхом на поясницу Фригги. Подумать о том, что ей это может не понравиться мне и в голову не пришло, да и как показала практика — процессом намыливания-начёсывания все остались довольны. Даже крылатая кобылка, за комментарии к происходящему получившая в мордочку комок из пены.       Потом птица-тигрица перевернулась на спину, попросив помыть её ещё и с этой стороны, ну а я, не долго думая, уселся ей на живот, начав начёсывать грудь. Процесс оказался крайне приятным и волнительным, но вот чем он закончился мне не известно: последние воспоминания утверждают, что меня обхватили передними лапами и, прижав к себе, тискали, громко при этом урча…       «И почему я себя чувствую так, словно у меня похмелье? Не пил ведь ничего, кроме сока и воды», — от возгласа, буквально вонзившегося в голову словно сверло, открытие века всё же свершилось и моему взгляду предстала Баттерфляй, филейная часть которой использовалась мной вместо подушки.       Фригга обнаружилась тут же, лежащей на животе и раскинув крылья, одним из них укрывая нижнюю половину моего тела. Сам я, соответственно, прижимался к боку грифины, обняв её за шею одной рукой.       — Ммм? — поднялась голова жёлтой пегаски, начавшей осматриваться затуманенным взглядом. — Ой…       — Гррр… — лениво пророкотала птица-тигрица, не сделавшая даже попытки подняться.       — М… — приподнявшись на локте, концентрирую внимание на знакомой единорожке, с запозданием в секунду вспоминая её имя. — Привет, Вельвет. Что-то случилось?       — Что случилось? — вскинулась кобылка, выражение мордочки которой заставило меня вздрогнуть (или это были её эмоции?). — Что с твоей спиной? Что здесь делает Фригга?.. Кто, вообще, это такая?       Последние слова были произнесены особенно подозрительным тоном, когда подруга с явной угрозой смотрела на чейнджлинга в облике пегаски, что успела оказаться на ногах и отступила на пару шагов назад. Моя голова же вычленила для себя самое главное, с чем могла бы поспорить одна рассерженная единорожка.       — Что с моей спиной? — приняв сидячее положение, протягиваю ладонь к пояснице. — Как я тут оказался? Почему сплю на полу?       — Твоя спина расцарапана, — заявила волшебница. — Остальные вопросы мне тоже интересны. Жора, я, конечно, тебе не мать… Тебе не кажется, что это перебор?       — Гр-р-р-р… — схватилась за голову Фригга, крепко зажмуривая глаза. — Заткнитесь уже. И без ваших криков тошно.       — Пьянь, — припечатала Твайлайт. — Ну а ты… что скажешь?       В это самое время моя рука нащупала полосы на спине, а память подкинула воспоминания о том, как одна хищная особа меня тискала, пока я возлежал на её груди (это даже в голове звучит более пошло, нежели казалось на самом деле). И словно бы только этого ожидая, царапины наградили своего носителя всей гаммой неприятных ощущений.       — Я жду ответа, — напомнила о себе Вельвет.       — Давайте сперва… приведём себя в порядок, — замявшись на пару секунд, всё же ответила перевёртыш. — Я всё расскажу, но сперва — лечебные процедуры.