Интегрированный попаданец

      Понивилль — городок, состоящий преимущественно из одно и двухэтажных частных домиков, которые ровными линиями тянутся вдоль грунтовых дорог, одновременно выделяясь какой-либо уникальностью, подчёркивающей индивидуальность хозяина, но при этом не выбиваются из общего фона. При взгляде с высоты полёта воздушного такси, удивительно быстро доставившего меня и Сабиру из Кантерлота, это поселение казалось пасторальной картиной неизвестного художника.       «Сюда бы ещё спутниковую антенну, электрогенератор, водопровод, газ… и можно жить со всеми удобствами. Даже лес, чтобы ходить за грибами и ягодами, совсем рядом», — пронеслись в моей голове мечтательные мысли, подкреплённые воспоминаниями из такого уже далёкого детства…       — Крясиво, — вторя моим мыслям, констатировала котжитка, ловко перевернувшаяся на живот и подтянувшаяся к бортику, через который вниз смотрел я. — Нам нужно к бутику Карусель.       Чтобы выглянуть за край небесной лодки, барсу пришлось устроиться у меня на коленях животом, изогнуть спину дугой и, уцепившись за бортик лапками-руками, устроить поверх них подбородок. Поза, на мой субъективный взгляд, была далеко не самой удобной, но моя спутница никакого недовольства не проявляла, что заставляло вспомнить шутливую теорию о том, что кошки — это вода.       «Даже интересно, насколько большая бутылка нужна для Сабиры?», — положив ладонь на спину между лопатками спутницы, скольжу кистью по шелковистой шёрстке, доходя до верха поясницы, отчего хвост котжитки дёргается.       — Прекращай, Жора, — повернув мордочку и взглянув на меня снизу вверх, попросила госпожа посол. — Мы почти на месте.       «Жа-аль… Ну да хорошего должно быть в меру», — констатировал мой внутренний голос, что совершенно не облегчило вспыхнувшего в душе разочарования.       — Мря-ха-хи… — рассмеялась Сабира. — Если тебе так нрявится мя гладить, то мы можем прядолжить позже.       Это заявление вызвало у меня смущение, всё же моё поведение легко расценить как не самое приличное, но откровенное веселье со стороны Сабиры вымело всякие рефлексии из головы. А вот Баттерфляй подобное положение дел не понравилось, что она не замедлила продемонстрировать при помощи пушистого хвоста, который шлёпнул меня по лицу. После этого обиженно засопевшая чейнджлинг спрыгнула с моих плеч на сидение и потянулась всем телом.       — Ты чего, Б… Тами? — встретившись взглядом с мордочкой белки, вижу, как она изображает укоризненный вздох, затем встаёт на задние лапки и передней конечностью взмахивает в сторону леса. — М… Хочешь погулять?       Ответом мне стал утвердительный кивок, на что оставалось только согласиться (да и будто бы меня стали бы слушать, окажись я против). Сабира, наблюдавшая за этой пантомимой, ради чего ей пришлось изогнуться и подпереть подбородок одной из лапок, вильнув кончиком хвоста, заявила:       — Мя думяю, что твоя белка рявнует. Очень зря: мя не претендую ня место питомца.       Тами-Баттерфляй на это фыркнула, вздёрнув носик и отвернувшись от кошки, вызвав у меня желание потрепать по голове ещё и её. Впрочем, после некоторых колебаний, я так и поступил, решив воспользоваться нынешним образом чейнджлинга.       «Чувствую, мне за всё ещё выскажут дома. Хм… Ощущаю себя классическим мужем из анекдотов, который понимает совершённый косяк и то, что за него придётся расплачиваться, а потому и не видит смысла сдерживаться. Ведь хуже будет только если сделать что-то совсем уж критичное», — эти мысли немного подпортили настроение, из-за чего даже пропало желание продолжать эту игру.       Тем временем наше транспортное средство уже опустилось на уровень крыш двухэтажных домов, из-за чего Сабира предпочла перебраться на диванчик напротив, приняв вид скромной пассажирки, сложившей лапки-руки на коленках. Когда же опоры небесной лодки коснулись ровного грунта утоптанной площади, чейнджлинг, пользуясь своим малым ростом, взбежала мне на плечо и ткнулась влажным носом в щёку, после чего стремительно перебралась на бортик и спрыгнула вниз. Уже в следующую секунду её пушистый хвост мелькнул между ближайшими домами, чтобы скрыться за следующим поворотом…       «Эх… Чувствую себя брошенным», — пронеслось в моём межушном пространстве.       — Идём? — спросила-предложила котжитка, грациозно поднявшись на лапки-ноги, протягивая мне лапку-руку. — Будет весело.       «Весело в магазине одежды? Меня терзают смутные сомнения», — отозвался мой внутренний скептик, что не помешало мне подняться на слегка затёкшие ноги, чтобы вместе со спутницей спуститься на грешную землю.       — Фух, — выдохнула Фригга, тяжело опускаясь рядом. — В следующий раз я лечу с вами.       — Неужели ты переоценила свои силы? — иронично уточняю у грифины, отбрасывая все посторонние мысли. — Путь от Кантерлота до Понивилля оказался слишком долгим?       — Путь от Кантерлота до Понивилля оказался слишком скучным, — гордо вздёрнула клюв птица-тигрица. — Да и охранять тебя, находясь внутри транспортного средства, будет удобнее.       — Мя думяю, что ты просто хочешь зянять мяё место, — заявила госпожа посол, весело щуря глаза и помахивая хвостом.       — Мя не стрядяю от котжитской легкомысленности, — удивительно достоверно пародируя Сабиру, парировала Фригга. — Жора, рекомендую тебе узнать, откуда пошла фраза «Попегасил и бросил»… и почему котжитов сравнивают с молодыми пегасами.       «Очень вовремя ты подняла эту тему», — намёк был настолько прозрачным, что его можно было бы сравнить с водкой (эффект, во всяком случае для меня, столь же неприятный).       — Фррр… — барс всем видом и чувствами показала, что укол цели не достиг. — Мы ценим свободу в отношениях и ни к чему не принуждаем других. Во всяком случае — до заключения официального союза.       — Закрываем эту тему, — прерываю дальнейший диалог, не желая портить себе настроение. — Где там Карусель?       — На жеребячьей площадке? — предположила грифина, досадливо взмахнув хвостом.       — Очень смешно, — подняв глаза к небу, шумно выдыхаю.       — Вон оня, — решила не продолжать перепалку Сабира, указав лапкой-рукой на белое здание, первый этаж которого красовался большими панорамными окнами, а второй напоминал зефирину. — Няс уже зяждались.       Пока мы разговаривали на площади, таксист успел увести небесную лодку с прежнего места, а местные жители (преимущественно — земнопони), сперва оглядывавшиеся с интересом, продолжили свою повседневную суету. Понивилльцы, в отличие от жителей Кантерлота, почти не носили никакой одежды, да и вели себя более… просто.       «Хотя, казалось бы, куда уж быть более открытыми? Но, видимо, разница между столичным городом и пусть большой, но всё же деревней всегда будет сохраняться, вне зависимости от мира и вида, который его населяет», — констатировал мой внутренний голос.       — Если тут так редко носят одежду, то как владелец бутика сводит концы с концами? — задала вопрос грифина, когда до больших стеклянных дверей оставалось не более десятка шагов.       …Вообще, название магазину подходило отлично: кроме того, что само здание имело нужную форму, вдоль панорамных окон стояли манекены пони, одетые в платья, шляпки, костюмы, напоминая детских игрушечных лошадок, что вращаются по кругу под музыку. Правда, хоть я и не специалист, мне кажется, что на Земле такой дизайн подошёл бы, скорее, магазину игрушек, нежели салону одежды.       — Никому не двигаться! — прозвучал возглас из-за спины, заставивший вздрогнуть, а затем обернуться, чтобы увидеть розовую земнопони, что сидела на земле, поджав под себя задние ноги, при этом наставив на нас толстую и короткую трубу, с глухим хлопком изрыгнувшую облако ленточек, блёсток и цветных бумажек. — Я же сказала — не двигаться!       — Гррр… — зарокотала Фригга, делая шаг вперёд, что заставило меня схватить птицу-тигрицу за первое, что подвернулось под руку (этим чем-то оказалось крыло). — Что?       — Не торопись, — злость, обдавшая меня, словно кипятком, оказалась неприятной, но страха или хотя бы оторопи не вызвала, скорее уж, заставив скинуть расслабленность и действовать решительнее. — Угрозу чувствуешь?       — …Нет, — признала крылатая хищница, затем посмотрела на пони, вид у которой был сконфуженный, что выражалось даже в повисших ушах, фыркнула и отвернулась. — Не делай так больше.       — Угу, — отозвалась кобылка, потупив взгляд больших голубых глаз.       — Пинки? — припомнив имя пони, с которой виделся на вечеринке, устроенной после моего возвращения во дворец, получаю утвердительный кивок. — Не обижайся на Фриггу: просто её расстроило, что она оказалась застигнута врасплох.       — И вовсе я не расстроена, — проворчала грифина, снова дёрнув хвостом. — Я просто злюсь.       — Мря-хи-хи… — прикрыв рот ладошкой, рассмеялась Сабира, весело щурящая глаза и излучающая позитив вокруг себя, при этом второй рукой-лапкой продолжая цепляться за мой локоть. — Суровую охрянницу застала врасплох маленькая пони.       — Очень смешно, — крылатая хищница нахохлилась.       — Ня, — согласно кивнула котжитка.       — Простите, — повесив свою пушку на спину при помощи обнаружившегося ремня, розовая земнопони поднялась на ноги и подошла к нам. — Я просто хотела поприветствовать гостей Понивилля.       — И всех новоприбывших ждёт такая встреча? — щелчком пальцев сбив с плеча прилипшую блёстку, оглядываюсь вокруг. — И кто всё это будет убирать?       — Ну… не совсем, — кобылка смутилась. — Но вас я увидела заранее и успела захватить свою малышку.       С последними словами Пинки подёргала ремень, потом посмотрела на устроенный беспорядок и заявила:       — Я всё уберу за пару минут. Добро пожаловать в Понивилль!                   ***       Баттерфляй была… раздосадована. Роль воротника, как о её маскировке отзывалась одна кошка с птичьей головой (и мозгами), имела свои плюсы и минусы: с одной стороны это позволяло оставаться вне подозрений в разных ситуациях, а также видеть и слышать то, что в иной ситуации постарались бы скрыть, но с другой стороны… из-за этого некоторые действия, слова и эмоции при ней совершенно не маскировали. И прямым подтверждением этого была белая кошка, при свидетелях вряд ли позволившая бы себе столь откровенное поведение.       «И Жора даже не подумал, что я тоже буду чувствовать удовольствие от поглаживаний… с обеих сторон. Ррр», — дёрнув пушистым хвостом из стороны в сторону, замаскированная под белку чейнджлинг на полном ходу спрыгнула в русло реки, отделяющее небольшой домик, будто бы вросший в землю и ставший частью холма, от остального городка.       Выбравшись на противоположный берег, она отряхнулась, распушив при этом шёрстку, после чего уже более спокойно побежала дальше, миновав зелёную полянку. Перед ней был выбор того, как попасть внутрь: поскрестись в дверь, либо же воспользоваться распахнутым окном, чтобы проскользнуть между двумя цветочными горшками.       «Выбор очевиден», — хмыкнула про себя перевёртыш, одним прыжком взлетая на карниз, чтобы замереть на подоконнике.       Звук полёта чего-то маленького заставил пригнуться и зашипеть, будто кошка, но это не возымело никакого эффекта на белого монстра, врезавшегося во вторженку, словно снаряд. Сцепившись клубком, кусаясь и царапаясь, они выпали из окна на траву, начав кататься в попытках подмять под себя противника, а затем…       — Что тут происходит? — прозвучал сердитый звонкий голос, после чего обоих драчунов схватили за загривки и, оторвав друг от друга, встряхнули с такой силой, что зубы ощутимо клацнули. — Энджил… Тами?       Жёлтая пегасочка с розовой гривой поочерёдно посмотрела на обоих зверьков, вздохнула и прикрыла глаза. После нескольких секунд ожидания, продолжая балансировать на задних копытцах при помощи распахнутых крыльев, она вернулась в дом и захлопнула за собой створку, только после этого опустив белку и кролика на пол.       — Если от Энджила я такое ожидать могла, то вот от тебя… тётя… — Флаттершай покачала головой, выражая своё негодование.       Полыхнув зелёным огнём, Баттерфляй превратилась в пегаску, сложила передние ноги на груди и, обиженно надув щёки, заявила:       — Он первый начал.