Интегрированный попаданец

      …Опираясь на руки, навесаю над улыбающейся обнажённой девушкой, смущённо прикрывающей грудь ладонями и сжимающей колени. Наши глаза встречаются и я подаюсь вперёд, своими губами накрывая алые уста, размыкающиеся под напором языка для того, чтобы начать активную борьбу за пространство, в то время как узкие кисти ложатся на мои плечи, а в кожу вонзаются острые ноготки, коими оканчиваются тонкие пальцы…       … Поцелуй за поцелуем спускаюсь вниз, чувствуя жар и то, как голову массируют нежные, но сильные ладошки. Своими же руками скольжу по гладкой горячей коже, чтобы задержаться на двух упругих возвышенностях…       …Впиваясь пальцами в крепкие бёдра, самозабвенно наслаждаюсь вкусом нижних губок партнёрши, которая ёрзает, словно бы желая вырваться, совершает движения навстречу, сминает в кулачках простыню и выгибает спину, напрягая мышцы живота, заставляя колыхаться грудь…       …Стоя на коленях позади красотки, стоящей на четвереньках и прижимающейся грудью к смятым мокрым простыням, левой рукой держусь за напряжённое бедро, а в правой руке сжимаю пряди тёмно-синих волос. Мои движения ритмичны, тело горит, в ушах стоят сладострастные стоны и влажные шлепки, а затем… от макушки и до пальцев ног пробегает разряд, заставляющий дрожать в конвульсиях все мышцы. Когда же это прекратилось, мне оставалось лишь устало улечься на постель рядом с партнёршей, всё ещё не восстановившей дыхание.       Несколько минут мы лежали в тишине, наслаждаясь расслабленной негой, а когда немного отдохнули, синеволосая красотка приподнялась на руках и, нависнув надо мной, потянулась своими губами к моим. Её зелёные глаза встретились с моими и…       …       Я проснулся, выныривая из эротического сна, обрывки которого медленно таяли в сознании, оставляя после себя удовлетворение, сожаление, досаду. С некоторым запозданием до меня дошло, что мне приснилась Луна в её человеческом облике, отчего на первый план вышли испуг, растерянность, а затем память подкинула информацию, что принцесса ночи говорила о своей занятости перед Гранд-Галопинг, из-за чего не сможет приходить в мои сны.       «Какое облегчение. Вот был бы номер, если бы она появилась в момент кульминации», — нервно хохотнув, расслабленно обмякаю, чувствуя как громко стучит медленно успокаивающееся сердце.       …Вообще, нынешний сон легко объясним: в этом мире я уже довольно давно и почти постоянно меня сопровождал определённый уровень стресса. Луна в человеческом облике, пусть и во время снов, оказалась единственной девушкой моего вида, отчего и стала «жертвой» разыгравшегося воображения, пустившегося во все тяжкие. Всё же, как ни печально это признавать, образы других людей в моей памяти изрядно размыты, так что без помощи принцессы ночи их вряд ли удастся выудить.       «Привет, Луна, ты не могла бы устроить мне эротический сон с какой-нибудь красоткой из моего мира? Можешь? Отлично! Давай выбирать…», — представив себе такую картину, в очередной раз издаю скептический хмык.       …Доказательством того, что случившееся со мной было обычным сном можно считать как мои мысли и ощущения на момент событий, так и то, что образы почти не задержались в голове, оставив только примерный «сюжет» и имена действующих лиц. В конце концов мне уже много раз доводилось находиться в осознанном сне с Луной, после чего создавалось ощущение, будто бы прошёл ещё один реальный день. Да и если уж быть честным с собой, то принцесса ночи уж точно не обратила бы внимания на существо из иного мира, настолько отличающееся от пони, даже если бы ей вдруг захотелось использовать свой дар для подобных развлечений.       «Лучше никому об этом не рассказывать. Луне — в первую очередь», — приняв такое решение, окончательно успокаиваюсь и открываю глаза.       — Доброе утро, Жора, — проурчала Фригга, глядя на меня, прищурившись, а в это время до меня дошло, что часть ощущаемых эмоций принадлежит вовсе не мне.       «Вот засада. Это же как меня выбил из колеи сон, если я не только забыл о грифине рядом, но и не распознал чужих эмоций? Хотя… последнее ещё можно понять. Да и к своей соседке я привык», — нервы снова натянулись в ожидании чего-то… непонятно чего.       — Доброе утро, — отвечаю натянуто. — Что-то случилось?       — Случится… если ты не возьмёшь на себя ответственность, — пообещала птица-тигрица, поднимая крыло, которым укрывала меня, чтобы когтем передней лапы указать себе на бедро.       За окнами уже было достаточно светло, но я, подчиняясь старой привычке из тех времён, когда приходилось жить не полагаясь на зрение, протянул руку и прикоснулся к шёрстке… после чего сердце стремительно ухнуло куда-то вниз. Мой взгляд, определённо, стал затравленным, в то время как Фригга, наоборот, чувствовалась, словно хищник, готовый к рывку.       «Какого лешего я привык спать без нижнего белья?», — постучалась в голову паническая мысль.       — Ха… Ха-ха-ха-ха! — радостно рассмеялась крылатая хищница, запрокинув голову и зажмурив веки, сотрясаясь всем телом так, что вздрагивала и кровать. — Ух… Жора, видел бы ты себя со стороны и чувствовал бы эти эмоции. М-м-м. Так и съела бы.       — Гхм… — последний комментарий пропускаю мимо ушей ради собственного психического здоровья. — Ты не злишься?       — С каждым может случиться, — поднявшись на лапы, отмахнулась грифина, затем перепрыгнула меня и, приземлившись на пол, расправила крылья во всю ширь, начав потягиваться, словно большая кошка. — Я в ванную, до-ро-гой… Ха-ха-хи-хи.       Продолжая посмеиваться, покачивая хвостом из стороны в сторону, птица-тигрица скрылась за дверью в хозяйскую уборную, откуда вскоре послышались звуки льющейся воды. У меня же, как если бы я был марионеткой, будто ниточки обрезали, отчего не хотелось даже пальцем шевелить.       — Это полная задница, товарищи, — подняв руку, кладу её себе на лицо и закрываю глаза. — Такой футбол нам не нужен.       …       Пожалуй, это было самое неловкое утро в моей жизни: предыдущий золотой призёр, случившийся, когда мне было пять лет и я описался в постель просто из-за того, что слишком долго терпел, с треском отправился на второе место. При этом Фригга, спустившаяся к приготовленному Баттерфляй завтраку, то делала вид, будто ничего не случилось, то подмигивала, едва перевёртыш отворачивалась, в то же время непрерывно фоня весельем. Когда же не выдержавшая этой пантомимы кобылка задала прямой вопрос… крылатая хищница выложила всё, пусть и без подробностей.       — Ну, Жора, не расстраивайся, — подойдя к моему месту, находящаяся в облике жёлтой пегаски чейнджлинг прикоснулась к моей ноге правым передним копытцем. — Из-за долгого воздержания у жеребцов такое бывает.       — Мы можем поговорить о чём-нибудь другом? — чувствуя, как краснеет моё лицо, накрываю его левой ладонью, локтем опираясь о край столешницы.       — Точно, — привстав на задние ноги, летунья цокнула передними копытцами, после чего и сама ухватилась за стол, чтобы поочерёдно посмотреть на нас с грифиной. — Я записалась на процедуру по получению фотографий из памяти. Мы можем отправиться сразу после завтрака.       — Здорово, — новость оказалась действительно приятной. — И сколько это будет стоить?       — Десять золотых битс за каждое новое изображение; десять серебряных битс за каждую копию уже готовой картинки, — ответила перевёртыш. — Мастер подписывает договор о том, что не будет использовать свои способности во вред заказчику услуги. Плюс ко всему, за процедурой сможем наблюдать мы с Фриггой.       «Десять фотографий как месячная зарплата в Кантерлоте. Как-то это… Впрочем, если у меня появится нормальный фотоальбом — оно того стоит», — решив так, быстро доедаю свою порцию и, поблагодарив крылатую помощницу, отправляюсь приводить себя в презентабельный вид…       Из дома мы вышли примерно через один местный час, после чего пешком отправились вглубь соседнего района. Можно было бы, наверное, вызвать летающее такси, но по словам Баттерфляй, которая и занималась организационной работой, нужное заведение находилось не так уж и далеко. Птица-тигрица же заявила, что мне следует больше двигаться, а то зарасту жиром, несмотря ни на какие старания докторов.       …Заведение, куда нас привела обладательница жёлтой шёрстки находилось на первом этаже двухэтажного дома из белого камня, похожего на прописную букву «Т». За широкими входными дверями из толстого стекла находился холл со стойкой регистрации, двумя диванчиками и четырьмя подушками для посетителей, ну и большим зеркалом во всю левую стену, что зрительно увеличивало площадь помещения. Позади стойки располагались три двери и узкий пандус, ведущий на второй этаж, перегороженный широкой красно-жёлтой полосатой лентой.       При моём появлении зелёная единорожка с жёлтой гривой, читавшая какую-то книгу на рабочем месте и жевавшая солёную соломку из стоящей на столе коробочки встрепенулась, после чего медленно подняла глаза и открыла рот. Из-за этого её лакомство упало на пол, что заставило пони ойкнуть и покраснеть, полыхнув смущением, тут же прячась под стойку с головой. Фригга, которая хотела это как-то прокомментировать и уже открыла клюв, встретилась взглядом с нашей проводницей и только фыркнула, гордо вздёргивая голову.       Из разговора с местной работницей стало известно, что процедура не пользуется таким уж большим спросом: изредка пони приходят, чтобы воскресить из памяти какие-то события из поездки в отпуск, образы родственников и друзей, восстановить фотографии. Чаще всего услугами пользуются старики и аристократы, ну и те, кто совмещают в себе обе этих черты. Представители других видов вовсе почти не заходят, что можно объяснить малой их численностью.       Как не странно, но ожидавшим меня в одном из кабинетов специалистом был оранжевый земнопони с седой гривой и большими круглыми очками. Он сидел на одной из двух подушек рядом со шкафом, состоящим из шестнадцати ящичков с дверцами, что напомнило мне камеры хранения в супермаркетах. Ещё одной уникальной его чертой можно было назвать некое подобие водолазного костюма со шлемом-колоколом, стоящим на полу между подушками.       — Кто из вас будет печатать воспоминания? — обратился к нам немолодой жеребец, когда наша троица зашла в не такой уж и большой кабинет, освещаемый масляной лампой.       — Я, — поднимаю руку, словно нахожусь в школе, но тут же себя одёргиваю. — Меня зовут Жора.       — Фотошоп, — представился жеребец. — Очень приятно. Вы ознакомились с правилами и подписали соглашение? Отлично. Тогда — присаживайтесь и морально готовьтесь. Что же до вас, леди, то вам придётся накинуть на себя вон те плащи. Да-да: только так мы можем избежать вероятности эфирной засветки, которая приведёт чувствительные пластинки в полную негодность.       — Это не плащи, а мешки какие-то, — проворчала грифина, рассматривая полупрозрачную чёрную плёнку, в которую без сомнений завернулась Баттерфляй. — На что только приходится идти…       — Сколько кадров вы собираетесь сделать? — более не обращая внимания на крылатую хищницу и чейнджлинга, спросил у меня Фотошоп.       — Пока что десять, — отвечаю быстро, чувствуя некоторую нервозность. — А там… зависит от результата.       — Хорошо, — пожилой земнопони кивнул. — Процедура будет происходить так: сперва мы погрузим вас в состояние транса, в котором ваше эфирное поле успокоится и примет нейтральный вид, после чего я буду передавать по одной пластинке из специального кристалла, одновременно с этим отдавая команду вспомнить тот или иной образ. Ваше эфирное тело, войдя в резонанс с кристаллом отобразит на нём изображение из вашей памяти, после чего материал «запомнит» то, как должен выглядеть теперь. Однако, чтобы получить наиболее точное изображение, вы должны описать мне основные приметы тех или иных мест, событий, разумных. С родителями и ближайшими родственниками всё просто: говорим «мама», после чего добавляем «мой десятый день рождения». А дальше я уже смогу задать дополнительные параметры, чтобы зафиксировать требуемый образ. Понятно?       — Понятно, — согласно киваю, чувствуя как волнение перерастает в ожидание и беспокойство. — Я готов начинать.