Интегрированный попаданец

      «Если верить шансону, то в тюрьме сидят сплошь умные, вежливые люди, которые очень любят маму. Так ли это в Эквестрии?», — эти мысли зародились в моей голове в процессе прогулки по коридору дворцовой темницы, куда меня проводили стражники в позолоченных нагрудниках, шлемах и накопытниках.       — Если не секрет… почему у доспехов нет задней части? — просто из-за желания разрушить гнетущее молчание, задаю первый пришедший в голову вопрос.       — Манёвренность падает, если круп и задние ноги в железо заковывать, — отозвался белый единорог с тёмно-серой гривой и хвостом, кьютимарка которого выглядит как меч на фоне треугольного щита.       — Полные латы только тяжёлая пехота носит, — дополнил земнопони той же раскраски, но с рисунком щита на фоне короны. — Ну и гвардия… на параде. Пришли.       — У тебя двадцать пять минут, — произнёс волшебник, остановившийся рядом с тяжёлой деревянной дверью, в которой имелось узкое горизонтальное окошко, куда он заглянул, прежде чем открыть засов. — Захочешь уйти раньше — постучи или крикни. Мы тут подежурим.       — Спасибо, — искренне благодарю стражников, затем, прежде чем зайти в камеру, добавляю: — С меня причитается.       — Это наша работа, — проворчал земнопони. — Но от пары автографов не откажемся.       — Договорились, — кивнув жеребцам, поправляю свой праздничный наряд (который не на что оказалось сменить) и захожу в маленькое прямоугольное помещение с двумя диванчиками и тяжёлым столом между ними.       «Хорошо быть богатым и знаменитым: все тебя узнают, не требуют каких-либо доказательств, стремятся помочь. Даже к заключённому, обвинённому в сотрудничестве с Империей Шторма и сговоре против Эквестрии, позволили встретиться. А стоило только сказать, что у нас общие дела, и я могу представлять его интересы… Адвоката нанять, что ли?», — эти мысли пронеслись фоном, пока глаза изучали сидящего справа от стола двурога, одетого в полосатую бело-красную безрукавку и такие же штаны.       Руки быка красовались широкими браслетами из серебристого металла, соединёнными короткой цепью, продетой через массивное кольцо в середине столешницы, даже на вид кажущейся тяжёлой. Более никаких деталей, за которые мог бы зацепиться взгляд в комнатке не было, что несколько контрастировало с камерой, где мне довелось побывать годы назад.       — Красно-белые вертикальные полоски — это прошлый сезон, — произношу твёрдым голосом, усаживаясь на жёсткий диванчик напротив заключённого.       — Два раза подряд появляться на публике в одном костюме — это моветон, — парировал Биг, глядя на собственные кисти, сцепившиеся на выступающем из столешницы кольце.       — Я не взял с собой свой гардероб, — пожимаю плечами, после чего решительно перехожу к главному: — Зачем ты в этом участвовал? Тебя вынудили? Шантажировали?..       — Вынудили… Да, — невесело усмехнулся Шоу, а по эмоциям ударило чувство горечи и какой-то гадливости. — Скажи, Жора, что такое — верность? Ты знаешь, что значит — быть верным своей родине?       — Причём тут это? — хмуро сдвинув брови, взглядом буравлю переносицу минотавра, наконец-то поднявшего взгляд на моё лицо.       — Да при том, что верность родине — это всё, что требуется от каждого моего сородича, который отправляется куда-либо с островов, — пальцы собеседника сжались на металле, словно бы хотели его раздавить, а я ощутил мимолётную вспышку злости, тут же прошедшую, после чего кулаки двурога расслабились. — Впрочем, откуда тебе знать…       — А вот это обидно было, — положив предплечья на столешницу, кисти рук сцепляю в замок. — За такие слова и по морде получить можно.       — Дерзай, — криво усмехнулся заключённый. — Может, хоть так станет лучше.       — Обойдёшься, — отвечаю холодно, как-то разом потеряв желание помогать приятелю. — Пусть тебя, а не меня, совесть грызёт.       — И после всего… ты ещё смеешь говорить о совести? — буквально зарычал бык, вновь начиная злиться. — Да ты…       — Я тебя слушаю? — скривив губы в улыбке, не дожидаясь ответа, продолжаю: — Я, между прочим, пришёл сюда с мыслью о том, что произошла какая-то ошибка, а потому тебя нужно вытаскивать из тюрьмы. К слову: Селестии сейчас во дворце нет, а Луна, Сансет и Каденс не в состоянии принимать решения, так как находятся на лечении. Только из-за этого меня и пропустили. И если уж говорить о совести — то подумал бы о том, что подставил подругу, которая за тебя искренне волновалась.       — И опять ты о пони! — подскочил со своего места Шоу, нависая над столом и упираясь кулаками в столешницу. — Пони то, пони это… Да ты даже наряд свой пошёл к пони заказывать, а ведь я тебя другом считал! Из шкуры вон лез, чтобы отношения наладить, а ты…       — И ты решил за это отомстить? — несмотря на то, что во мне клокотала ярость, причём не только навеянная, но и вполне себе своя собственная, мне удалось сохранить относительное внешнее самообладание. — Если сейчас ты пытаешься скинуть вину на чужие плечи, чтобы себя оправдать — то я пойду. Ну или ты можешь начать говорить как взрослый, не бросаясь нелепыми обвинениями. Так как?       Ещё несколько секунд Биг Шоу стоял и раздувал ноздри, но постепенно его злость затухла и он буквально упал на диванчик. Пожар ярости превратился в тлеющие угли злости, которую сопровождали горечь разочарования, тоска и усталость. Модельер создавал впечатление побитой собаки, вяло скалящейся на человека с палкой.       — Это всё из-за тебя… Понимаешь? — без особого энтузиазма заговорил минотавр. — Если бы не ты, ничего этого не было бы.       — Не понимаю, — признаюсь с раздражением, старательно давя его в самом зародыше.       — И почему я не удивлён? — изобразил иронию двурог. — За время нашего знакомства, Жора, ты не слишком часто задумывался о вещах, напрямую тебя не касающихся.       — Можешь считать, что мне очень-очень стыдно, — язвительный ответ сам собой сорвался с языка, но после короткой паузы я продолжил уже нормальным тоном: — И о чём мне стоило задуматься?       — Да о том, что своими изобретениями ты ломаешь хрупкий баланс, — ответил собеседник с досадой. — Неужели нельзя было ограничиться твоими книжками и одеждой? Мои предки тысячу лет работали не покладая рук, чтобы сократить тот отрыв, который пони имели из-за своей магии, а когда мы уже начали обходить Эквестрию в некоторых областях — появился ты. И что ты сделал? Подарил тем, кто вытащили тебя в наш мир знания, благодаря которым они совершили технологический рывок, вновь заставивший остальных глотать пыль из-под своих копыт. Ты ведь даже не задумался о том, что будет с другими странами, которым опять пришлось подбирать объедки и догонять, тратя все силы и ресурсы на то, что пони получили почти бесплатно. Эквестрия ведь не спешит делиться всеми своими наработками, пользуясь эксклюзивностью… Я даже удивлён, что на предложение Шторма не откликнулись грифоны… Хотя, рядом с тобой же их шпионка крутится. Вот они, наверное, и не дёргаются. А ты и рад такому вниманию… Да?       — Можешь считать, что я проникся твоей пламенной речью и осознал, какой же неблагодарной сволочью являюсь, — наклонившись вперёд, смотрю в глаза быку из-под бровей. — Хочешь сказать, что я должен был бежать к тебе на родину и продать все свои знания там? А какая была бы разница для меня? Кроме того, что мне пришлось бы проделать долгий путь… и кинуть тех, кто вернули мне зрение. Причём сделали это не из-за того, что ожидали моей благодарности, а потому что поступили по совести. Или может быть, мне не следовало показывать собственную полезность, тем самым зарабатывая средства для безбедного существования и поиска дороги домой? Ведь чего плохого может быть от того, чтобы сидеть на жопе ровно и ждать, что тебе всё будет доставаться просто так… за красивые глазки. Или может, я должен был кинуть принцессу, которая возилась со мной с первого дня моего здесь пребывания? Я костюмчик не у тебя заказал? Какая смертельная обида: нужно за это жестоко отомстить. Мои знания какое-то там ваше равновесие нарушили? Открою тайну: я не учёный от слова «совсем». Будь на моём месте инженер, то он мог бы рассказать куда больше, да ещё в подробностях. Так что настоящим изобретателям не пришлось бы додумывать, как добиться описанных мной эффектов. И знаешь… что? А я не верю, что минотаврам вообще ничего не досталось: с теми же металлами вы работаете лучше пони, из-за чего ваших специалистов привлекли минимум к одному проекту. Да и ты сам разве не пользовался моими советами? Так что — не свисти мне в уши, Шоу. У тебя были все возможности, в том числе и личная дружба с одной из принцесс. И если уж кому-то говорить о предательстве, то не тебе.       — А ты как бы поступил на моём месте? — воспользовавшись моим вдохом, во время коего я сделал перерыв, спросил минотавр. — Продал бы родину, как продаёшь знания о ней? Думаешь, что если пони создадут портал в твою страну, они не воспользуются твоими знаниями себе на пользу?       «Сказки и знания об электродвигателях они, обязательно, используют против человечества. Да и если бы они хотели получить информацию о каких-нибудь тайнах, то сделали бы это без моего согласия. Впрочем, Луна и без того уже многое видела в моих снах. Хм… Вроде бы и бред, но что-то в этом бреде цепляет», — медленно качаю головой, усилием воли выбрасывая из неё всякие глупости вроде предположений о вероятном развитии войны миров с участием волшебных пони, вторгающихся на Землю (в конце концов, всё население мира-тазика может поместиться в нескольких крупнейших городах Евразии).       — Думаешь, что если бы Шторм победил, то лично тебе и твоей стране в общем стало бы житься лучше? — интересуюсь у, теперь уже, бывшего друга. — Думаешь, что, получив силу аликорнов, он позволил бы вам развиваться, чтобы стать реальным конкурентом своей империи? Или поделился бы богатствами захваченной страны? Ты уж прости, что я не могу сочувствовать тому, кто поддерживал нападение на моих друзей, которые отнеслись ко мне по-человечески. По правде говоря, Шоу, я очень надеялся на то, что твоё участие во всём этом — какая-то ошибка. Ведь какие бы политические или экономические причины к этому ни привели, в моих глазах это не оправдывает твоих действий. Даже более того: на мой взгляд ты, Шоу, мразь куда большая, чем Шторм. Он, в конце концов, другом не притворялся и не скрывал своих целей.       — Я не знал, что он хочет украсть магию принцесс, — после короткой паузы заявил двурог. — План был другой. Нас предали…       — Удивительно. Правда? — хмыкнув, откидываюсь на спинку дивана и хлопаю ладонями по коленям. — Предателями решили воспользоваться и, когда они перестали быть нужны — предали. Ответь на последний вопрос: что собирались сделать со мной? Всем ведь, наверняка, кажется, что самые «вкусные» изобретения я приберёг на конец.       «В каком-то смысле… это даже правда», — отмечаю мысленно, чувствуя злость, стыд и разочарование.       Ответом была тишина, говорящая лучше всяких слов.       — И почему меня не попытались допросить в любое другое время? — спрашиваю у ушедшего в себя быка, который и не думал отвечать. — Охрана и слежка… Да? Или же не все минотавры, как ты говоришь, готовы исполнять любые приказы с родины?       «Эх… Как же хочется выпить. А может, и не только выпить. Чувствую себя так, будто вляпался во что-то очень вонючее. Нужно будет ещё и с Фриггой поговорить. Или не нужно? Что я получу от подтверждения, что она шпионит для своих? Будто раньше об этом не знал», — размышляя так, разглядываю продолжающего молчать модельера-культуриста, вспоминая разные ситуации с его участием.       Знал ли он, что планировал Шторм? Возможно, и нет. Мог ли отказаться исполнять приказ? Сложный вопрос, если подумать. Как бы я поступил на его месте?..       «Не мне тебя судить, Шоу. Пусть этим занимаются те, кому положено по статусу. А я буду надеяться, что мне никогда не придётся делать схожий выбор», — впервые за всё время у меня в голове промелькнула мысль, что, может быть, будет лучше, если мы так и не найдём способ вернуть меня домой.       — Не могу сказать, что был рад увидеться, — вновь нарушив молчание, поднимаюсь со своего места и отхожу к двери. — Удачи, Биг. Мне жаль, что всё так получилось.       С этими словами начинаю стучать кулаком по деревянной створке, старательно давя в себе любые эмоции. В конце концов, совсем не этого я ожидал от нашей встречи…