Интегрированный попаданец

      «Кто носит фирму Абибас, тот парень мега-супер-класс; кто носит фирму Майк, тот заслужил мой лайк; носящий фирму Ривок — любимчик всех паршивок», — натянув голубые штаны, похожие на джинсы, белую футболку и тёмно-синюю куртку-ветровку, нацепив на голову белую шляпу с широкими полями и чёрной лентой с заткнутым лазурным пером, запихиваю ноги в кроссовки.       Посмотревшись в зеркало, закреплённое на дверце шкафа, удовлетворённо киваю отражению и покидаю свою спальню. После утренней тренировки и завтрака я успел ополоснуться и переодеться, пока обитатели и гости дома расположились в гостиной с запасом вкусняшек, а теперь у нас по плану поход во дворец (на своих двоих-четверых, так как летающее такси никто не вызвал).       «Я слишком много кушать. Вот теперь уже и во дворец хочу лететь, а не топать ножками», — стряхнув с рукава воображаемую пылинку, взглядом отметив изображение кьютимарки Каденс на месте названия фирмы-производителя, во всей красе предстаю перед друзьями.       — Как я выгляжу? — спрашиваю, раскинув руки в стороны, после чего оборачиваюсь вокруг своей оси.       — Здорово, — ответила Вельвет, спрыгивая с мешка-кресла, на котором лежала на животе, поджав ноги. — Раз все готовы — можем идти?       — А кто будет мыть посуду? — Фригга, сидевшая прямо на полу рядом с пуфиком, используемым в качестве подлокотника, указала когтем левой передней лапы на блюдца и чашки, стоящие вперемешку с вазочками и коробочками со сладостями.       — Мне за это слишком мало платят, — надулась Баттерфляй.       — Тебе ещё и платят?! — почти искренне удивилась грифина.       — Ох! Молодёжь… — приложила копытце ко лбу Твайлайт, затем её рог засветился магической аурой и поле телекинеза обхватило посуду, тут же взмывшую в воздух. — Дайте мне пять минут. А лучше — ждите во дворе.       С этими словами единорожка быстрым шагом обогнула перила и сбежала вниз по лестнице, оставив нас в гостиной вчетвером.       — Наверное… мне должно быть стыдно? — нарушила молчание чейнджлинг в образе жёлтой пегасочки.       — Ну, это дом Жоры, — повела крылом птица-тигрица, скашивая на меня взгляд.       — Ладно-ладно, — подняв руки в жесте капитуляции, направляюсь к лестнице. — За что я вам только плачу? Спускайтесь вниз…       Легко сбежав по ступенькам, миновав столовую, захожу на кухню, где уже во всю трудилась Вельвет. Единорожка стояла рядом с раковиной на задних ногах, передними копытцами опиралась о край чаши, а перед ней в магическом поле летали чашки и блюдца, парили щётки и губки, а также бутылочка с жидким мылом.       — Я почти всё, — пони повернула ко мне голову, но работу не прервала. — Что-то случилось?       — Нет, — качаю головой и плечом облокачиваюсь о дверной косяк. — Просто пришёл узнать, не нужна ли помощь. А то сбрасывать работу на гостью…       — Не бери в голову, — подруга махнула хвостом, подставила копытце под блюдце, которое закрутилось на нём, как волчёк, пока остальная посуда заняла своё место на полках. — В конце концов — мы с Найтом сами заявились без предупреждения. Вот твои сожительницы и капризничают… Ну и Баттерфляй всё ещё обижается.       «Это да. Не думал, что она будет дуться из-за формального поражения в тренировке с Вельвет», — проследив за тем, как пони ставит последнюю тарелочку на положенное место, вслед за ней направляюсь к выходу во внутренний двор, куда уже успели спланировать обе крылатые хищницы (одна из которых маскируется под травоядное).                   ***       В маленькой камере с узкой кроватью, стулом и столом, а также закутком с раковиной и туалетной чашей, в свете единственного магического шара, вставленного в потолок, с хмурым видом сидел сатир. Он был одет в оранжевую робу, а также пару браслетов на обеих руках, которые при определённой магической команде начинало тянуть друг к другу невидимой силой.       Время от времени по коридору, отделённому от камеры толстой решёткой, проходил стражник-единорог, бросающий на заключённого хмурые взгляды. Жеребец не старался разговориться со Штормом, да и сам низвергнутый король не пытался наладить с кем-то диалог, вместо этого просто разглядывая весёленьких бабочек и кроликов, изображённых на противоположной стене.       Из-за того, что окон в камере не имелось, неудачливый (а именно неудачей он объяснял провал своего замысла) завоеватель мог судить о проходящем времени только по сменам караула, да доставке еды. На последнюю, к слову, жаловаться не приходилось: пусть пленника и не кормили деликатесами, но порции каш и овощных салатов являлись весьма обильными. Благодаря этому можно было спокойно заниматься физическими упражнениями, чтобы не потерять форму.       Шторм знал, что его воздушный флот разгромлен, часть войск пленена, как и назначенный на время личного отсутствия командующий. Селестия уже приходила для разговора, но король отказался идти на переговоры и был оставлен «дозревать».       «У этой солнцекрупой сейчас и без меня дел невпроворот: союз с минотаврами трещит по швам, сестра с воспитанницами не в форме… Грифоны, наверняка, показали свой характер. Тьфу… Гордецы клювастые. Видите ли мои предложения им кажутся подлостью», — раздражённо дёрнув уголком рта, Шторм перевёл взгляд на виднеющийся через решётку участок коридора, где в очередной раз появился единорог.       — О… Офицер, это мне? — сатир окинул взглядом жеребца, в телекинетическом поле которого висел букет тёмно-синих цветов. — Сожалею, но я не могу ответить на ваши чувства! Давайте останемся просто врагами?       — Не неси чепухи, — фыркнул пони, затем протянул правое переднее копыто и сорвал с букета бумажку, которая была обвязана вокруг стеблей. — Это тебе подарок от «благодарных пони». Гхм… «Надеюсь, чудовище, запах этих цветов напомнит тебе о свободе, которую ты ещё долго не увидишь». Знаешь, я бы не стал передавать тебе что-либо, но уж больно мне понравилась эта ирония.       — Ах… Мои поклонники обо мне не забывают даже в такие трудные времена, — расплылся в умилённой улыбке Шторм, легко поднялся на ноги и, подойдя к решётке, схватил влетевший в камеру букет. — Там, совершенно случайно, не прилагалось каких-нибудь конфет? А то на вашей диете можно с ума сойти.       — Обойдёшься, — пони фыркнул, развернулся и, провожаемый весёлым взглядом заключённого, удалился к посту охраны.       «Олух», — мысленно сплюнул король, прошёл вглубь камеры и поднёс бутоны ближе к морде, чтобы глубоко вдохнуть широкими ноздрями.       Злая усмешка промелькнула на губах сатира, тут же сменившись кровожадным оскалом, после чего он поднял цветы над собой и стал ими хлопать как каким-то веником. С тёмных бутонов посыпалась едва заметная пыльца, которая осела на шкуре пленника, тут же впитываясь в неё. На звук отреагировали гвардейцы, дробный цокот копыт коих заставил прервать своё занятие.       — Что происходит? — показавшийся перед решёткой единорог окинул сатира подозрительным взглядом.       — Ммм? — Шторм демонстративно оторвал лепесток и поднёс к губам, чтобы слизнуть его языком с ладони и, медленно прожевав, проглотить. — В чём дело, офицер? Неужели мне уже и подкрепиться в одиночестве нельзя?       — Без фокусов, — пригрозил стражник. — Мы за тобой следим.       «Мне почти жаль Селестию», — мысленно хмыкнул сатир, когда пони снова ушли, затем бросил букет на стол и потянулся всем телом, чувствуя как магия постепенно набирает силу.       — Ах… этот вкус свободы… так пьянит, — плюхнувшись на скрипнувшую под его весом кровать, Шторм вытянулся в полный рост и, лёжа на спине, заложил руки за голову.       «Один — ноль, Селестия. Один — ноль».                   ***       Солнце весело играет бликами на окнах белоснежных двух и трёхэтажных домов с балкончиками и башенками, мимо которых наша компания двигается неспешным прогулочным шагом. Столичные пони, многие из коих одеты в шляпы, жилеты, а иногда и просто галстуки (как одна серая земнопони с кьютимаркой в виде ноты на бедре), старательно делая вид будто их ничто вокруг не удивляет, время от времени всё же скашивают взгляды или даже оборачиваются.       «М-да. То есть человек в городе вас не интересует, а вот куча воздушных шариков, купленных буквально на соседней площади — да?», — подняв взгляд вверх, встречаюсь глазами с надувной блестящей пухлыми боками Селестией, танцующей на порывах ветра.       …Продавцу повезло, что принцесса дня не из обидчивых, да и смеяться над собой умеет. А то за изображение растолстевшего аликорна ему бы могли и штраф впаять.       — Мням-ням… — Вельвет, при помощи телекинеза удерживающая перед собой бумажный стаканчик с мороженным, деревянной палочкой отправила в рот последний кусочек лакомства, затем заглянула внутрь одним глазом и, печально вздохнув, отправила его в короткий полёт до мусорной урны. — Хорошее слишком быстро заканчивается.       — Это для того, чтобы пони не потеряли возможность ходить, — со знающим видом заявила Фригга, скачущая справа от меня на трёх лапах, в четвёртой удерживая палочку со сладкой ватой, от которой каждые три-четыре шага отхватывает кусочек.       — Смотри, как бы лишний вес не помешал тебе самой, — поддела подругу-соперницу Баттерфляй, в левой передней ноге вращающая флажок с изображением двух аликорнов, стоящих на задних ногах, передними копытами опираясь друг на друга, а на рогах вращая солнце и луну.       — У меня отличный обмен веществ, — возмутилась грифина.       — И лежачий образ жизни, — хмыкнула чейнджлинг. — Жора, твоя защитница пренебрегает тренировками. Скоро не ей тебя, а тебе её защищать придётся. И возить… на тележке.       — Да ты… — вспыхнула негодованием птица-тигрица. — Вот вернёмся домой — я тебе круп надеру. Тогда и посмотрим, кого из нас на тележке возить придётся!       — О чём задумался, Жора? — подойдя ко мне слева, Найт Лайт слегка толкнул меня плечом в бедро.       — Да вот… смотрю на то, как вы контактным телекинезом пользуетесь и завидно становится, — отвечаю честно, запрокидывая голову лицом к небу, сдвигая шляпу так, чтобы солнце не слепило глаза.       — Пф, — крылатая хищница приставила палочку со сладкой ватой к правому виску, а затем убрала лапу, продолжая спокойно идти. — Было бы чему завидовать.       — Хи-хи… — Вельвет выбежала вперёд и, развернувшись к нам передом, заявила: — Впервые вижу рогатого грифона! Жаль, что у меня нет фотокамеры.       — Похоже, я один этого не умею, — чешу висок указательным пальцем левой руки. — Как вы это делаете?       — Всё дело в контроле… ну и привычке, — перевёртыш, остановившись в паре шагов от единорожки, задумалась, покосилась на меня и предложила: — Я бы могла передать тебе воспоминание о том, как сама этим пользуюсь. Нас так обучают в улье… на первых порах.       — А это безопасно? — нахмурился Лайт, обменявшись взглядами с женой. — Не смей, Вельвет! Я знаю, что эта твоя улыбка не сулит ничего хорошего.       — Спокойнее, Найти, — растянув губы в предвкушающем оскале, буквально затопив азартом всё окружающее пространство, единорожка почти прижалась носом к мордочке маскирующейся под пегаску чейнджлинга. — Батти… а ты можешь передать мне воспоминание о том, как летаешь? Пожа-а-алуйста       — М-м-м… — отнявшая от головы своё лакомство Фригга откусила ещё кусочек сладкой ваты, прищурилась и заявила: — А ведь мысль дельная. Жучиха, и почему ты раньше такого не предлагала?       — Как голос разума требую, чтобы мы сперва проконсультировались… с Каденс, — вмешался единорог. — И вообще, хватит обсуждать такое прямо на улице.