***
В школе царило всеобщее напряжение, ведь впереди были выпускные экзамены, а затем и сам выпускной бал. Все вокруг бегали, как заведенные, с папками для подписей, фотографировались для ежегодников и планировали, в каких платьях будут лишаться девственности в туалетах или классах школы. — Как отдохнули, Сара? — Бобби заговорчески смотрел на меня и шептал, пока не видит миссис Коллинз. — Отлично, дом у вас, отпадный, конечно. Особенно камин, — я хмыкнула, прикусив край ручки. — Мы поедем туда нашим узким кругом перед экзаменами, так что готовься зажигать. — О, по части зажигательных вечеринок у нас Моринги профессионалы, я могу просто тихо напиваться в углу, забыл, Бобс? — Мисс О’Нил, если у вас есть, чем поделиться, может расскажете всему классу, стоя рядом со мной? Конечно же, Миссис Коллинз, могу рассказать, насколько хорошо мне было скакать на старшем Тёрнере все выходные и в красках описать каждый из полученных оргазмов, пока я была прижата телом крепкого байкера к стене в спальне, на полу перед камином, в душевой кабинке, лежа на кровати, стоя на коленях, сидя на подоконнике, стоя посреди спальни, пока он вытворял что-то невообразимое с моим клитором. — Мисс О’Нил, с вами все в порядке? — до меня долетали отдаленные звуки скрипучего голоса этой старой девы, пока я с жадностью посасывала край ручки, пялясь в одну точку. — Можно мне в уборную, мисс Коллинз? — я пулей вылетела в коридор, восстанавливая нормальный цвет лица и человеческий пульс.***
Время после школы тянулось мучительно медленно, хоть я и пыталась загрузить себя домашними обязанностями, вроде уборки и помощи маме с ужином, но все слабо спасало от сковывающего разум ожидания звонка. Что они делают там с Драконами, и как Майкл отбивается от подкатов Элис и отбивается ли? Красноволосая никак не желала покинуть чертоги моего разума, снова и снова проникая в него. Я верила Майклу, верила его губам, словам и прикосновениям, пока он был рядом. И это съедало мою душу изнутри, словно червяк в спелом яблоке — ревность прогрызала червоточину. Я дважды разворачивала бумажку, чтобы посмотреть адрес. Затем еще дважды, чтобы найти этот злополучный отель на маршрутной карте. Затем еще раз, чтобы убедиться, что там нет номера телефона.Ты сводишь меня с ума, Тёрнер.
Раздираемая противоречиями, я не нашла ничего лучше, как позвонить Адель, чтобы просто выговориться. Никто, кроме меня, не знал настолько близко Драконов, Хилла и, к сожалению, Тёрнера, но это делало нас, если не лучшими подругами, то хотя бы единомышленниками. — Привет, — я крутила провод телефона, нервно закусывая губы и не зная, что толком я хочу рассказать Моринг. — Привет, крошка, чего хотела? — Блин, Адель, я с ума схожу: Тёрнер уехал с Драконами в соседний городок. Места не нахожу. — Боже, Сара, серьезно? Ну, подумаешь, отожмут пару тысяч долларов и вернутся обратно, или дело не в этом? — сомнение просквозило в голосе рыжей. — Они уехали вместе с одной девушкой, красноволосая такая, тоже Дракон. — Элис? — даже через трубку было слышно, что Адель удивлена не меньше. — Тогда дело посерьезнее пары тысяч. — Вот за это я и переживаю, если честно. Они с Майклом, как он говорил, м-м-м, снимали напряжение вместе, понимаешь, к чему клоню? — Ты думаешь, что она споит твоего плюшевого медведя и оттрахает до полусмерти? — она хихикнула. — Господи, Адель, ну почему ты не можешь быть тактичнее к чувствам других? — я всплеснула рукой, мученически закрывая глаза. — Ну, детка, я знаю, что их связывало кое-что до тебя, поэтому разделяю твои опасения, хотя, Тёрнер, вроде, уже определился на ближайшую сотню лет, и вы проживете ее долго и счастливо, теряя зубы и его потенцию, — она снова громко рассмеялась. — Так, ладно, и каков твой план? — Не знаю, съездить туда и просто развеять все свои сомнения, как думаешь? — План — дерьмо, потому что помни про правила, о которых я говорила. Кредит доверия, крошка. Тёрнер взбесится, поняв, что ты ему не доверяешь. И вообще, там не место для ревнивых школьниц, если уж Элис с собой взяли. Видимо, большая сделка. Но дело твое, я лишь могу посоветовать не рыпаться. — Спасибо тебе, Адель, прости, не с кем это обсудить. — Все в порядке, Сара. Если будет скучно и захочется снова выговориться, заезжай вечером, после восьми, пропустим по паре бокалов чего-нибудь.***
Спустя час я уже курила в салоне Доджа, выжимая педаль газа по федеральному шоссе. Мне нужно было знать, что все эти взгляды, выяснения отношений, провокации Элис в сторону Майкла лишь пыль в глаза, ради того, чтобы вывести меня из равновесия. И я везла ей этот праздник на подносе с голубой каемкой. В моем понимании: если ты спишь с парнем, то делаешь это с определенными чувствами, которые не исчезнут по щелчку пальца с появлением мелкой пигалицы. Как бы поступила я, будь на ее месте? Боюсь, будь я такой красоткой, мне было бы глубоко наплевать, и я бы снова взяла то, что когда-то безраздельно принадлежало мне. От этих мыслей подкатывала тошнота, которую я усиленно глушила сигаретными смолами, но это мало помогало. Теперь я знала, на что похожа настоящая ревность: пылающий огненный шар, сжигающий все хорошее в душе, испепеляя и обдувая глаза пеплом — серым и слепящим. Еще через 30 минут я стояла на парковке обозначенной гостиницы, в сумерках легко заметив припаркованные у номера пятнадцать байки Тёрнера и Элис. Снова укол тупой иглы в сердце, подступающие слезы и нервная дрожь в коленях. Я опять подкурила и медленно вдохнула едкий дым, заполняющий сознание. Слова стучали в висках, а кровь закипала и пульсировала в венах. Нет, он не мог так со мной поступить, это же мой Майкл, большой и заботливый, который шепчет на ухо непристойности, а затем целует так нежно, что улетаешь в космос. Еще одна затяжка, и перед глазами лицо Элис, перекошенное ухмылкой: «Как спалось, красавчик?». Меня уже буквально трясло от неизвестности и страха перед тем, что я могу увидеть или услышать, подойдя ближе к номеру.Глупая, маленькая, Сара.
С нескрываемым раздражением и ненавистью, я выбросила окурок в открытое окно, затоптав его и выходя из машины. Синеватая дымка сумерек окутывала парковку гостиницы, стены которой, словно клетка, сужались и поднимались на несколько этажей вверх, опутанные пролетами лестниц. Пока сердце прыгало где-то между горлом и пятками, я робкими шагами приближалась к ответам на все свои вопросы. Окно гостиничного номера было мутным и в подтеках от недавно прошедших дождей, плохо зашторено, но комната достаточно хорошо просматривалась. Сквозь грязное стекло я увидела внутри почти заполненную до краев пепельницу и пачку сигарет, которые курил Тёрнер, и брошенную на спинку стула куртку Майкла. В ушах шумело так сильно, что я хотела закрыть их руками, прогоняя назойливый звук прочь. В следующую секунду я увидела то, чего в глубине души боялась больше всего на свете: из двери, возможно ведущей в ванную, вышла Элис, совершенно голая, с огромной татуировкой на бедре — она пугала своим совершенством и красотой. Промокнув полотенцем влажные алые волосы, она, скалясь, обращалась к тому, кто ждал ее на кровати: «Ну что, готов повторить по-взрослому, красавчик? Не как с твоей девчонкой», — ее рука потянулась к бутылке виски, стоящей на столе. Жадно отпив прямо с горла, она, смеясь, откинула полотенце в сторону. Из-за слез я не могла различить дороги, по которой побежала прочь от этого проклятого номера. Я просто быстро переставляла ноги, уносясь подальше от ее голоса, хищной красоты, опасности, которую она представляла; от мыслей о том, что она делает там с Майклом. Дороги было совершенно не видно, но я бежала вперед, забыв даже о том, что мне нужно на парковку — вжимать педаль газа на всю мощность на пути в Сентфор. Я задыхалась от слез, держась за горло и падая на дорогу. Мой плач разносился в тишине улицы, а я просто сидела на асфальте, упав на колени и раскачиваясь вперед-назад. — Нет, нет, нет — я шептала, обнимая себя за плечи. — Ты не мог, Майкл, скажи, что мне это все только кажется. Плач раздавался, кажется, на всю округу, переходя в вой, а я не заметила, как лупила со всей силы ладонями и кулаками по гравийной крошке, сдирая руки до крови. Мой кошмар превращался в реальность, о которую разбивались мои надежды и рушились воздушные замки, оставляя после себя руины на пепелище. Я мотала головой, всхлипывая и не веря в происходящее, но разве могли быть сомнения? Два припаркованных байка рядом с номером, его вещи внутри, голая Элис, ее фраза, брошенная с презрением и злым весельем. Это не совпадения. Содранными ладонями я вытирала слезы, которые, не прекращаясь, лились со щек и падали на мои джинсы, оставляя влажные овалы на ткани. — Сара! Малыш, ты что здесь делаешь? — знакомый голос и приближающийся запах моря. — Майкл! — я подняла глаза, полные слез, стараясь не умереть от облегчения прямо посреди чужого города. — Я не смогла, боже, я приехала… я видела, думала там ты, — слова сбивались в бессвязный поток, пока руки Тёрнера поднимали меня с земли и отряхивали от пыли. Когда я смогла спокойно выговаривать слова, мы уже были на парковке рядом с отелем в моей машине. Майкл внимательно смотрел на меня, его глаза в полумраке салона казались серьезными и почти потеряли свое изумрудное свечение. — Объяснишь, что происходит? — он был собран, в голосе сквозило еле скрываемое раздражение. — У меня нет логичного объяснения, Майкл, — я смотрела в родные глаза и видела плескавшийся в них подступающий гнев. — Я приехала, потому что соскучилась. — Не ври, Сара, — не зная, куда деть руки, Майкл подкурил сигарету, заполняя салон Доджа моим любимым запахом. — Ты приехала проверить, не трахаю ли я Элис по старой памяти? — он нервно тряс коленом, а на скулах играли желваки. — Тебе недостаточно моих слов? Недостаточно моего отношения? Тебе всего недостаточно, принцесса. — Майкл, прости меня, прошу, я сглупила, — слезы снова подступили к горлу. — Ты мне не доверяешь, а это уже серьезно, маленькая, — его брови сдвинулись, а взгляд изучал бардачок моей машины. — Пока я, как кретин, пытался дозвониться до тебя, ты уже навыдумывала себе черт знает чего и притащилась за сотню миль. Может, тогда нам не стоит вот это все продолжать? Если у нас нет доверия. Я молчала, пока слезы текли водопадом, закрываясь от испепеляющего изумрудного взгляда Дракона ладонями. — Майкл Тёрнер — трепло, и его слова ничего не значат, его признания в любви ничего не значат, потому что О’Нил взбрело в голову, что ей недостаточно доказательств! Может, стоило действительно ее трахнуть, чтобы тебя не разочаровывать, а? — его голос дрожал и срывался на зловещее рычание. — Умоляю, Майкл, я люблю тебя, — потянулась руками к его лицу, заставляя посмотреть на себя. — Ты не доверяешь мне, Сара, — он мягко отстранился и открыл пассажирскую дверь. — Я думаю, нам лучше какое-то время не видеться. Повзрослей, наконец, — он вышел, хлопнув дверью. В этот момент внутри что-то оборвалось, ноги онемели, и я жадно хватала ртом и легкими воздух, глядя, как спина Майкла удаляется. Он не оборачивался, но я видела по его напряженным плечам, что он в бешенстве. Затуманенным взглядом я смотрела, как он бьет кулаком в стену один раз, второй, третий, и, когда на песочной штукатурке проступило бордовое пятно, он громко крикнул, схватившись за руку, и пошел прочь. Мне нечем было крыть. Я так сильно ошиблась, не послушав Адель. Как же горько я ошиблась, черт возьми.***
В темноте я подъехала к дому Морингов, вбежала по белой лестнице, стуча кулаком по входной двери изо всех сил. Дверь распахнулась и на порог вышла Адель, поняв по моему внешнему виду масштабы катастрофы, созданной моими руками. — Сара, что ты наделала, глупая? — рыжая смотрела с тоской и сожалением. — Ты сказала, у тебя есть что-то выпить — самое время, — не дожидаясь приглашения, я вошла в дом, запирая дверь за собой.