***
Я знал, что могу отпустить Дина после того, как он мягко кивнул, обнадеживающе и благодарно одновременно. Я убрал руки, в последний раз погладив его по спине, говоря, что понял его благодарность. Дин медленно отодвинулся, как будто не был готов стоять самостоятельно после этих долгих минут объятий и отступил назад, не поднимая глаз. Я не настаивал, так как опыт научил меня, что Дину требуется некоторое время, чтобы рассказать о своих эмоциях, но пройдет еще больше времени, чтобы он смог простить себя за момент так называемой слабости. Я постарался успокоить себя тем, что отчаяние, которое, казалось, охватило его некоторое время назад, исчезло, оставив после себя лишь стыд и усталость. Его одежда была еще мокрой, как и моя. Я заставил себя улыбнуться, и подтолкнул брата в сторону ванной. — Иди прими душ. Он тебя немного согреет. Дин облизнул губы и уныло кивнул, прежде чем повиноваться. Я смотрел как он исчез в ванной, ощущая горечь от того, что он был таким послушным. Покачав головой, я заставил себя выйти из транса. Нам нужно было двигаться, и я должен все подготовить. Поэтому переоделся в сухую одежду, достал кое-что для Дина и принялся паковать наши вещи. Когда Дин вышел из ванной, я практически закончил, и мы были готовы к поездке. Дин заметил чистую одежду и наши упакованные сумки и кинул на меня теплый взгляд, почти улыбку. Он взял нижнее белье, джинсы и футболку, которые я оставил для него, и, одевшись, сунул мокрую одежду в свою спортивную сумку. Затем замер, словно не зная, что делать дальше. — Ты готов покинуть это место? — спросил я. Он осмотрел комнату, глубоко вздохнул и кивнул. Но вместо того, чтобы двигаться, он пробормотал: — Ты не возражаешь, если мы сначала кое-куда заедем? Мне нужно кое-что сделать. Я внимательно посмотрел на него, опасаясь, что он снова захочет пойти к Лилиан, и не знал, что буду делать, если он будет настаивать на этом. — Куда? — "Уайт Пайн Хилл" . Я моргнул, застигнутый врасплох его просьбой. По словам матери Лилиан, они развели прах девочки в «Уайт Пайн Хилл». Хотя я понимал, почему мой брат хочет поехать туда, я также знал, что этого делать не стоит. Дин даже не хотел приближаться к могиле нашей матери, когда у него был шанс. — Ты уверен? Дин сглотнул и пристально посмотрел мне в глаза. — Да, но я могу пойти один, если ты не хочешь. — Его лицо было пустым, маска старшего брата снова на месте. — Со мной все хорошо. Правда. Я вспомнил, как он сказал мне, что пошел поговорить с папой у его могилы, когда джинн отправил его в мир грез. — Нет, я пойду с тобой, — решительно сказал я. Дин кивнул, и я мог поклясться, что в его глазах мелькнуло облегчение. «Уайт Пайн Хилл» было красивым, тихим местом, с множеством деревьев и мягкой травой. Когда мы припарковали Импалу и грохот двигателя затих, салон машины наполнило щебетание птиц. Здесь было достаточно мирно, чтобы позволить душе молодой девушки отдохнуть. Хотелось бы, чтобы этого было достаточно, чтобы раны на душе моего брата тоже зажили. Мы несколько секунд слушали тишину, а потом одновременно вышли из машины. Дин тяжело сглотнул и взволнованно обернулся ко мне, я ответил ободряющим кивком. Потом прислонился машине, решив дать ему столько времени, сколько понадобиться, чтобы примириться с самим собой. Дин должен был сделать это сам, но он также должен был знать, что я буду ждать его. Дин помешкал еще минуту, прежде чем уйти. Он одарил меня дрожащей улыбкой, и я тяжело вздохнул, как только он отвел взгляд. Я надеялся, что мы не ошиблись, поехав сюда, но, по крайней мере, мы были вместе. На этот раз я мог бы присмотреть за ним. Мой брат несколько минут бесцельно ходил, оглядываясь вокруг, как потерянный ребенок, а я почтительно ждал неподалеку. Я должен был использовать всю силу воли, чтобы оставаться на месте, когда он упал на колени, плечи Дина начали дрожать, и он зарылся пальцами в землю. Я почувствовал, что мое сердце буквально разрывается на части. Но даже тогда я не смел идти к нему, хотя никогда не видел его таким опустошенным. Или возможно видел. Однажды, через пару месяцев после смерти нашего отца. Дин пошел принять душ, и я слышал, как он плакал в ванной, такими горькими рыданиями, что их не заглушал даже шум воды. В то время я тоже к нему не подходил, остался на месте, борясь с гигантским комком, застрявшим в моем горле. Тяжело было слушать, как разваливается мой старший брат, и, хотя я видел, как это происходит в течение нескольких дней, это все равно застало меня врасплох. Когда он вышел из ванной, мы оба притворились, что ничего не произошло. Но в ту ночь Дин сидел со мной на моей кровати, и мы смотрели фильм на ноутбуке. Тогда я чувствовал себя ближе к нему, чем за очень долгое время. И возможно, если бы я обнял его за плечи, он бы меня не оттолкнул. Но это было бы все равно, что признать слабость, и Дин ненавидел это чувство. Итак, мы просто смотрели фильм, и ближе к концу я почувствовал как его голова склонилась к моему плечу, когда он заснул. Может быть, той ночью он смирился с жизнью без папы и решил идти дальше. Через некоторое время Дин успокоился, и я решил, что уже безопасно приближаться к нему, не смущая. Он заметил меня и сглотнул, но не встал, поэтому я присел рядом с ним и посмотрел вперед, позволяя мирному пейзажу омывать мои потрепанные нервы и его истощенную душу. — Знаешь, — начал я, — если тебя это утешит, я думаю, что она прощает тебя. Дин искоса посмотрел на меня. В его глазах все еще стояли слезы. — Неужели? — хрипло спросил он. — С чего ты взял? — Ну, она… она умерла внезапной насильственной смертью, и в таких случаях дух остается, пока он не отомстит. Однако, ее здесь нет. Она пошла дальше. Она покоится с миром, и это должно означать, что она прощает тебя, — ответил я, слегка пожав плечами. Дин долго смотрел на меня, как будто решал не сошел ли я с ума — и давайте посмотрим правде в глаза, в этот момент это могло быть правдой — но затем он тихо фыркнул и покачал головой. — Да, хорошо, — сказал он устало, — надеюсь, ты прав. Я слегка улыбнулся, и мы некоторое время молчали, просто вдыхая дневной ветерок и утешаясь компанией друг друга. Затем Дин тяжело вздохнул и низко опустил голову. Я смотрел на него в ожидании. Наконец Дин вздохнул, облизнул губы и слабо покачал головой. — Боже, Сэм, я так устал, — пробормотал он. - Я очень устал. Я закрыл глаза и медленно кивнул. Когда я снова поднял взгляд, то понял, что Дин смотрел на меня так, словно я был его единственным спасательным кругом среди разгневанного бесконечного моря. — Я рад, что ты здесь, — прошептал он. Я наклонил голову и посмотрел на него с такой же интенсивностью. — Я рад быть здесь. Я похлопал его по плечу, встал и протянул ему руку. Дин сжал челюсть и сглотнул еще раз, прежде чем протянуть руку и позволил мне поднять его на ноги.***
Все покатилось очень быстро после той ночи. Похоже, Дин некоторое время думал об этом, и многое выяснил. Мошенническая жизнь дала им контакты и средства, чтобы обеспечить чистую репутацию Сэма. Кроме того, после смерти Хендриксена — и их фальшивой смерти — файлы больше не были надежно защищены, поэтому младший Винчестер смог стереть их и воскресить Сэма Винчестера. Если бы кто-то спросил его, Сэм назвал бы это иронией. Он не хотел возвращаться в Стэнфорд. Но с его оценками, его могли принять где угодно. К тому моменту, когда он бросил колледж, он уже прошел половину своего четвертого года обучения, поэтому у него было всего несколько незавершенных экзаменов, которые ему нужно было повторно сдать. Кроме того, никто, казалось, не удивился, что после смерти Джессики ему потребовалось несколько лет, чтобы решить, что он хотел делать со своей жизнью. Сэм решил поступить в Университет Пенсильвании, и оба брата отправились в Филадельфию. Они нашли дешевую квартиру, и в течение нескольких недель вместе работали над тем, чтобы сделать ее пригодной для жилья. Они преуспели и, в некотором смысле, это было одним из самых счастливых времен в жизни Сэма. Работать с братом было весело, несмотря на постоянные насмешки Дина по поводу того, насколько крутым был девчачий домик. Сэм впервые почувствовал волнение по поводу будущего. Затем, за три недели до начала занятий, Бобби позвонил Дину рассказав о призраке в Делавэре, и старший Винчестер собрался уезжать, даже не дав Сэму времени отреагировать. — Я пойду с тобой, — сказал Сэм. — Завтра ты должен пойти и забрать мебель, чувак. Тебе не надоело спать на воздушном матраце? — К черту кровать, Дин. Я пойду с тобой. Мы можем выбрать мебель позже и… — Сэм, нет, — отказался Дин с решительным взглядом. Младший Винчестер сжал челюсть и вызывающе уставился на Дина, сверкая глазами. — Тебе может понадобиться моя помощь. — Это простая охота, посолить и сжечь, чувак. Со мной все будет хорошо, — сказал Дин с беззаботным смешком. — Но занятия не начнутся до следующей недели... — И я знаю, что у тебя много дел, прежде чем начнется семестр. — Дин… — Сэм, — строго сказал Дин, — прекрати. - Мы говорили об этом. «Ты остаешься, я уйду». Сэм слабо покачал головой, поджав губы, чтобы они не дрожали. Взгляд Дина смягчился. — Что не так? Я думал, что тебе начинает нравиться эта идея. Ты все время говорил по поводу предметов, книг и всего остального. Сэм сердито отвел глаза и пнул край воздушного матраца. — Как скажешь, Дин, — прошипел он и потопал в свою будущую спальню. — Сэм, — вздохнул старший Винчестер, — да ладно тебе, Сэмми. Дин последовал за братом в комнату. Младший Винчестер угрюмо смотрел в окно комнаты, не оглянувшись на него. — Эй, чувак, не делай этого. — Дин вздохнул и устало потер лоб. — Послушай, я позвоню тебе завтра, хорошо? Сэм так быстро повернул голову, что чуть не потянул мышцы шеи. — Ты уезжаешь сейчас? Уже девять часов вечера, ты не можешь остаться на ночь? — прохрипел он. — Если я уйду сейчас, то буду в Делавэре к утру. — Но, Дин!.. — Сэм, я не хочу уходить в ссоре, — умолял Дин, — я действительно не хочу этого. При этих словах сердце Сэма дрогнуло, и он неохотно встретил взволнованный взгляд брата. Сэм тоже не хотел, чтобы все было как в прошлый раз, он не сможет этого вынести. Но как он мог просто отпустить Дина на охоту, пока он… Что? Забирал мебель? Это должно было быть самой безумной вещью, которую Дин когда-либо просил у него, и Сэм чувствовал себя так, словно брат просил его позволить ему умереть. Сама идея грозила задушить Сэма. — Пожалуйста, Сэмми, — прошептал Дин. — Мы договорились попробовать. Мягкий голос Дина прошел прямо к сердцу младшего брата, и ему удалось разорвать защиту Сэма, как острый нож, прорезавший кусок бумаги. Несмотря на то, что сделка Дина потрясла Сэма, младший Винчестер знал, что не сможет заставить брата жить с ним вечно. И он спас ему жизнь не для того, чтобы Дин постоянно заботился о младшем брате. Сэм не хотел быть обузой. Он хотел, чтобы Дин жил, даже если не у него на глазах. — Ты позвонишь? — пробормотал Сэм. — Первым делом с утра, — сразу ответил Дин с сияющей улыбкой. — Клянусь честью скаута. Против воли Сэм рассмеялся и провел рукой по волосам. — Обещай, что будешь осторожен. Взгляд Дина стал серьезным. — Я всегда осторожен, — заверил он. Сэм с трудом сглотнул и слабо улыбнулся. Дин был не совсем честен, так как во многих случаях он был менее чем осторожен. Например, когда жизнь Сэма была в опасности или когда он думал, что умрет из-за сделки. С другой стороны, сейчас сделка разорвана и Дин в безопасности, потому что Сэма не будет рядом, так что старший брат не стал бы рисковать напрасно. — Ладно. — Сэм кивнул. — Хорошо. В ту ночь младший Винчестер не спал и не мог снова нормально дышать, пока Дин, верный своему обещанию, не позвонил ему утром и не заверил его, что поездка прошла без приключений и охота выглядела достаточно легкой. Он пообещал, что зарегистрируется после того, как покончит с духом, а Сэм согласился пойти и забрать свою мебель. Дин снова позвонил уже за полночь, как только работа была закончена. Он сказал Сэму, что все прошло хорошо, и, поскольку он не звучал так, словно ему больно, Сэм расслабился. — Так ты сейчас возвращаешься сюда или сначала хочешь отдохнуть несколько часов? Дин помедлил и кашлянул в трубку. — Видишь ли, в этом-то и дело. У меня может быть охота под Сиэтлом. Пара тел, изуродованных в их домах. Никаких признаков взлома. — Ты думаешь, что это Даэва? — Может быть. Так что я, вероятно, останусь здесь на ночь и выеду на рассвете. Сэм на минуту закрыл глаза и сделал сознательное усилие, чтобы его голос не дрожал. — Хорошо. — Он с трудом вытолкнул это слово сквозь комок в горле. — Так ты забрал свои вещи? — Что? — Ну, ты знаешь: кровать, столы… — Да, — Сэм сглотнул, ущипнул себя за переносицу и сел на ближайший стул. — Да, я должен собрать пару вещей. "Черт, он почувствовал слезы на глазах. Когда я стал такой девчонкой? Это пройдет. Дин сказал, что это сработает. Я привыкну к этому. Мы оба справимся" . Очевидно, Дин продолжал говорить, пока Сэм изо всех сил пытался взять себя в руки. К тому времени, когда он смог снова обратить внимание на слова брата, Дин молчал, ожидал ответа на другом конце линии. — Извини, — хрипло сказал Сэм. — Что ты сказал? Дин помолчал секунду. — Я спросил, — начал он, дразня и одновременно немного волнуясь, — ты должен поговорить с деканом завтра? Сэм улыбнулся. — Как только он вернется из Сиэтла. Дин помедлил секунду, а затем усмехнулся. — Чувак, это была самая отвратительная шутка, которую я когда-либо слышал. Почему ты снова в колледже? Сэм слегка улыбнулся про себя, наслаждаясь странным ощущением спокойствия, что окутало его благодаря братскому стебу. Это помогло сбалансировать его и успокоить голос. Это помогло ему побороть желание попросить Дина взять его с собой, потому что Даэвы были отвратительными существами и могли разорвать вас своими длинными когтями. Сэм надеялся, что чувство уныния пройдет. Он был независимым человеком, и всегда дорожил любой степенью свободы, которую он мог получить. Черт, он любил колледж, и если попробовать снова это же не значит потерять Дина, так ведь? «Я не знаю, что я здесь делаю, Дин. Это ты мне скажи». — Ты все еще там, Сэмми? — Да, я здесь. — Сэм вздохнул. — Итак, — неловко пробормотал Дин, — думаю, мне пора баиньки. Я устал. Сэм кивнул. Затем, после долгой секунды молчания, он понял, что Дин его не видит, и прочистил горло, чтобы ответить. — Отдыхай. У тебя завтра долгий путь. — Ты будешь в порядке? Сэм был застигнут врасплох неожиданным вопросом. Забота в голосе брата немного облегчила ситуацию. — Нет, Дин, я сейчас заплачу, — пошутил Сэм. И прежде чем шутка переросла в правду, он добавил: — Со мной все будет в порядке, чувак. Ты береги себя, хорошо? — Ты тоже, младший брат. Любовь была ясна в его голосе. Может быть, Дин тоже будет по нему скучать. — Спокойной ночи, Дин. — Спокойной ночи, сучонок. Сэм засмеялся, когда Дин повесил трубку. Оставив свою собственный мобильный на столе, он потратил несколько минут, чтобы привести мысли в порядок. Он все еще пребывал в растерянности от того, что Дин не вернется в сегодня. Все произошло так быстро. В одну минуту они пили пиво после охоты, затем красили свою новую квартиру, и в мгновение ока Дин направился в Сиэтл, а Сэм должен был собрать кровать в соседней комнате. Только вместо того, чтобы приступить к работе, Сэм мысленно подсчитал, как далеко Сиэтл находится от Делавэра и каким путем Дин будет туда добираться. Первым делом с утра Сэм купил карту.***
Это было словно дежавю — вести машину ночью, пока Дин сидел на пассажирском сиденье. Но на этот раз из-за ситуации у меня не дрожала душа от трепета и неуверенности. Ощущение беспомощности заменило страшное беспокойство, которое заставило нас нестись в Колорадо несколько дней назад. Несмотря ни на что, я не пожалел, что мы поехали туда. В конце концов, если бы мы остались в Филадельфии, не думаю, что все закончилось бы. По крайней мере, теперь мы знали правду. Хотя наверное, именно мне было спокойней, потому что мне всегда нужно было найти ответы, чтобы продолжать двигаться дальше. Дин был не таким. Он справлялся лучше, игнорируя вопросы, и мне пришлось научиться уважать это. Только в этот раз это не сработало. На самом деле, именно это и привело нас к этому беспорядку. Я посмотрел на него в сотый раз. Хотя Дин закрыл глаза, он не спал. Я и не надеялся, что он заснет. Нам никогда не было так легко справиться с последствиями. Кроме того, я предполагал, что Дину понадобится время, чтобы снова расслабиться в машине. Я задавался вопросом, сможет ли Дин спать сейчас. Конечно, я знал, что мой брат был далеко не в порядке, и ему потребуется много времени, чтобы справиться с этим. Но прежде всего ему нужно было восстановить силы: исцелиться физически, чтобы начать эмоциональное исцеление. И если психиатр была права, если бессонница Дина была из-за подавленных воспоминаний, то его подсознание теперь может успокоится, ведь он все вспомнил. Я даже подумывал, не позвонить ли доктору Мэй за помощью, но это не было хорошей идеей. Я опасался, что она вызовет полицию, если я скажу ей правду, и сомневался, что она сможет помочь нам, если я буду скрывать, что случилось. Мне бы пришлось довериться своим инстинктам по поводу Дина, как я всегда делал. Я просто боялся облажаться, потому что Дин был слишком важен, чтобы ошибаться. — Сэм? Он молчал так долго, что я удивился. услышав его голос. Он устало смотрел на меня. — Что? — Я собирался рассказать «монстр». — О чем ты говоришь? — спросил я нахмурившись. — Там на дороге, где умерла Лилиан… Я собирался сказать «монстр», — сказал он серьезно, не сводя с меня глаз. — Когда я сказал, что не смогу забыть того, что сделал, потому что я не такой монстр. Я отвел глаза и быстро моргнул, но он продолжил: — Я не собирался говорить, что я не такой как «ты», чувак, — заверил он, когда я сглотнул. — В основном потому, что ты тоже не такой. Я не знал, как он это сделал, но как бы ему ни было больно, Дин каким-то образом умудрялся переключить внимание на меня. Это было частью того, кем он был и как он смотрел на мир. Мы были единственными постоянными, и, в некотором смысле, сейчас ему нужно, чтобы мы оба были в порядке. Его желание удостовериться, что со мной все хорошо, было для него таким же естественным, как дыхание, и я почувствовал как на глазах выступили слезы. Я должен был сделать сознательное усилие, чтобы дышать спокойно. Я не хотел разговаривать с ним, иначе сломался бы, а ему это было нужно меньше всего. Видимо, у моего языка были другие идеи, и он перешел в режим автопилота, хотя вся моя сущность хотела, чтобы меня поняли и утешили. И, между прочим, в этом был виноват мой брат, поскольку он воспитывал меня в твердой уверенности в том, какая бы проблема не возникла, я всегда могу прийти к нему. — Но я не жалею об этом, — сказал я тихо. Не было необходимости уточнять, о чем я говорю. Как он мог поверить, что я не был монстром, когда я чувствовал себя именно им? — Да, я знаю. — И что же я за человек, после этого? — спросил я с небольшой заминкой. Дин молчал несколько секунд, глядя на приборную панель. Я едва осмелился посмотреть на него. Все напоминало тот момент, когда я узнал о последних словах нашего отца относительно моей судьбы, но еще хуже, потому что Дин никогда не верил, что я перейду на темную сторону. Но теперь он знал, что я мог это сделать. Может быть, он не знал всех деталей, Дин никогда о них не спросит, но если бы узнал, он не смотрел бы на меня как обычно. Я сам даже не мог смотреть на себя в зеркало большинство дней. — Сэм, помнишь тот случай, пару лет назад в той хижине, когда мы забрали папу… ты знаешь… «Прежде чем мы поняли, что он был одержим». Я кивнул и провел рукой по лицу, вытирая слезы. Я думал о том, стоит ли остановиться на минуту, чтобы я мог взять себя в руки, прежде чем мы попадем в аварию. Этот разговор не стоит вести на дороге. С другой стороны, большую часть жизни мы провели в пути, и большинство наших реальных разговоров были также там. — Я говорил тебе, что иногда меня пугало, как далеко я готов зайти ради тебя и папы, — продолжил мягко Дин. — Я помню. Он слегка застенчиво улыбнулся и несколько секунд разглядывал пейзаж за окном, словно пытаясь найти слова. — Просто я пытаюсь сказать, что понимаю. Я действительно понимаю. Эмоции, что были в его словах, почти уничтожили меня. Я встретился с ним взглядом на долгую секунду, и он позволил увидеть его честность, убеждая меня избавиться от вины и страха. Он пытался сказать мне, что не ненавидит меня, и когда пришло осознание, я не смог остановить неукротимую слезу, что скатилась по моей щеке. Дин не стал это комментировать. Вместо этого он отвернулся к окну и продолжил: — И я не знаю… — он пожал плечами. — Может быть, это делает нас монстрами, может, мы просто облажались. Или… может быть… — Может быть, это то, что делает нас семьей, — прохрипел я. Это привлекло его внимание, но на этот раз вместо того, чтобы встретиться с ним взглядом, я продолжал решительно смотреть вперед. Его губы изогнулись в легкой улыбке, и он кивнул. — Сэм, я оттолкнул тебя не потому что думал, что ты монстр, — серьезно сказал Дин, — и мне жаль, если я заставил тебя поверить в это. Я прикусил губу и слегка покачал головой, но не мог отрицать, что его слова ударили по больному нерву. — Тогда почему ты это сделал? — прошептал я. Дин хмуро посмотрел на меня, озадаченный вопросом. — Ну, ты спросил меня, что изменилось. Ты изменился. Ты думаешь, что ты монстр, и хочешь верить, что это не повлияло на тебя, но это неправда. Ты не был счастлив, Сэм. Больше нет. — У меня был ты, Дин, — прорычал я, крепче вцепившись в руль. — Это все, что имело значение для меня! — И я вижу это в твоих глазах, чувак, каждый раз, когда ты на меня смотришь, — заверил Дин. — Но я также наблюдал за тобой, когда ты смотрел куда-то еще, когда мы охотились, и ты был другим, младший брат. Ты ненавидел охоту. — Я не ненавидел охоту, — запротестовал я: — Это было просто… — Я замолчал, не зная, что сказать. — Слишком много всего произошло, — закончил для меня Дин. Пораженный его проницательностью, я выдохнул и посмотрел на него краем глаза. Я не мог бы сказать это лучше. — Я не мог быть единственным, что удерживало тебя там. Я тихо рассмеялся, но, видимо, он все еще не видел иронии в этом аргументе, хотя неоднократно доказывал, что я был единственным, что удерживало его в этом чертовом мире. — Это было несправедливо по отношению к любому из нас. Я… это было слишком… — Страшно, — закончил я за него, бросая на него осмысленный взгляд. Дин, казалось, понял что сказал и выпрямился в кресле. — Ну, тогда ты понимаешь, — проворчал он. Я вздохнул понимая, что тема закрыта. Как бы я ни старался, заставить Дина увидеть, что он сам по себе имеет ценность, это тоже самое, что биться о каменную стену. Кроме того, в последние годы я немного лучше его понял. Самое большее, чего я стремился достичь — это заставить его понять, что уважение и привязанность идут в оба конца. И действительно было обидно то, что, когда мне удалось доказать это ему, он отстранился, вместо того чтобы быть рядом со мной. В тот момент, когда я стал его равным, он… бросил меня. — Ты мог бы остаться со мной, — я и не понял, что говорю вслух, пока Дин не повернулся ко мне с болью в глазах. — Сэмми, — он вздохнул. — Слушай, я не знаю, что тебе сказать. Я действительно думал, что ты мог бы сделать перерыв. — От тебя? — воскликнул я недоверчиво. — Дин, я только что… — От всего. Ясно? Я раздраженно щелкнул языком. Один раз я хотел, чтобы он не решал все за меня, а спросил чего я хочу. — А может быть это тебе нужен был перерыв от меня? — возразил я. Дин засмеялся. Это был усталый и слабый смех, но такой же самодовольный, как и всегда. — Что тут смешного? — Сэм, ты помнишь, сколько кроватей было в комнате, в которой ты нашел меня пару недель назад? Я задумался, заколебавшись между горечью и удивлением. Но да, я вспомнил, конечно, я вспомнил. У меня была довольно хорошая память. Я был охотником в конце концов… Две. Там было две кровати. — Чувак, я каждый день скучал по твоей заднице, — просто сказал Дин. Я едва мог поверить своим ушам. — Тогда почему ты не мог просто… — Потому что я люблю жизнь в дороге, — наконец признался Дин. — Я люблю охоту и… Ладно, то, как мы начали, было настолько испорчено, что… давление, которое папа оказывал на нас во время взросления это отстой. Но его больше нет рядом, и я все еще хочу это делать, Сэм. Я не создан для одного места. — Он посмотрел на меня. — Это не значит, что я не устаю или хотел бы сделать перерыв время от времени. Просто я все еще хочу выбирать, что мне делать и когда. И я бы все отдал, чтобы ты был рядом со мной, но ты не чувствуешь то же самое, и я не хочу быть как папа. Я не буду. Я не хочу терять тебя. Даже если это значит отпустить тебя. Я не мог произнести ни звука после его речи, слишком потрясенный, чтобы даже пытаться открыть рот. Эти слова я хотел услышать в течение многих лет, однако, теперь я чувствовал себя неправильно потому что они пришли не от того человека и не в то время. Я не хотел, чтобы Дин отпустил меня, никогда не хотел, правда. В отличие от папы, брат был всем для меня, когда мы были моложе, да и сейчас тоже. Если бы наш отец понял, что мне нужно быть собой в восемнадцать лет, это значило бы для меня больше, чем весь мир. Но теперь я уже был не тем человеком, и, как и Дин, я сделал свой выбор осознанно. И Дин прав, слишком много всего произошло. Но я собирался иметь дело с последствиями, и Дин мог защитить меня только в определенной степени. Единственное, что я знал точно — разлука не работала, ни для меня и, очевидно, ни для него. — Я тоже по тебе скучал, — выдавил я наконец.***
К вечеру, измученные и эмоционально истощенные, мы прибыли в мою квартиру. Когда я поднял глаза на фасад, то почувствовал нереальность происходящего. Мы с Дином переглянулись и одновременно вышли из Импалы. Когда я вставил ключ в замок, я заметил, что входная дверь была закрыта, но не заперта. Позади меня Дин вздохнул. — Пусть у тебя под плиткой и не спрятан мешок с бриллиантами, но тебе не кажется, что ты слишком доверчив? Я не удостоил его ответом, потому что мысленно улыбался. Когда вошли, мы с Дином глубоко вздохнули. Он собирался бросить свою сумку рядом с диваном, но я остановил его. — Отнеси это в кабинет, ладно? — попросил я. Дин только пожал плечами и подчинился, направляясь к кабинету, чуть ли не спотыкаясь под весом спортивной сумки. Я удержался от того, чтобы предложить помощь, и просто проводил его взглядом, не обращая внимания на ускорившийся пульс. — Что за… — услышал я восклицание Дина. — Сэм! Я сжал губы, стараясь не улыбаться, и неторопливо подошел к нему. Дин стоял у двери, глядя в комнату, я тоже заглянул внутрь. Мой бывший кабинет превратился в спальню с двуспальной кроватью, шкафом, письменным столом и книжным шкафом с книгами и журналами. На стенах даже висели пара постеров «Metallica» и «Black Sabbath», и я почувствовал, как моя улыбка расширилась. — Что… что это? — Дин запнулся. — Тебе нравится? — Когда ты сделал все это? — Я позвонил Джошу до того, как мы ушли. Оставил для него ключ под ковриком, — объяснил я, мысленно сделав пометку, чтобы позвонить Джошу и поблагодарить его. — Я просто дал ему пару указаний о том, что тебе может понравиться, а он сделал все остальное. — Это для меня? — спросил Дин, нерешительно. Я коротко рассмеялся. Он звучал как маленький ребенок в рождественское утро. — Конечно, болван. Это твоя комната. Дин посмотрел на меня, в глазах мелькнула что-то вроде страха. Но он крепко держал свои эмоции и просто смотрел на меня, сжав губы и неуверенно хмурясь. — Сэм… — Слушай, — сказал я успокаивающе, так как чувствовал его волнение, — я слышал, что ты сказал в машине. Но находясь в пути, не значит, что у тебя не может быть домашней базы. Это не только мое место. Такого никогда не было, и я не хочу, чтобы так было. Это и твой дом тоже, — твердо сказал я. Дин сглотнул, и его губы задрожали. На мгновение казалось, что он собирается что-то сказать, но потом он отвел глаза, снова изучая комнату. Его лицо смягчилось, и он слегка улыбнулся. — Кажется, это первый раз, когда ты назвал это место домом, — прокомментировал он, прежде чем взглянуть на меня. Я понял, что он был прав, и просто застенчиво пожал плечами. — Может быть, это первый раз, когда я чувствую себя как дома, — пробормотал я. Улыбка Дина дрогнула, но он не отрывал от меня глаз. Иногда зрительный контакт был единственным способом сохранить равновесие. Я думал, что он собирается отчитать меня за то, что я веду себя как девчонка, но он выглядел слишком серьезным. Дин слегка покачал головой, и его голос звучал виновато: — Сэмми, я не знаю, как долго… — Я понимаю, — тихо сказал я. — Все может быть. Я тоже не знаю, как долго собираюсь… жить этой нормальной жизнью. Дин усмехнулся. Не думаю, что он действительно поверил мне, но я был на 100% честен. У меня было чувство, что я больше не принадлежу к охоте, но, хотя мне нравился колледж, я не смогу найти там настоящего покоя. Я мог быть довольным только если рядом был Дин, и я больше не мог заставить себя бороться с этим. Мы должны быть вместе, и рано или поздно я последую за ним, или он последует за мной. Неважно, кто сделает первый шаг. Когда придет время, никто из нас не пожалеет об этом. — Единственное, что имеет значение — ты хочешь быть здесь сейчас? — спросил я. Дин с трудом вздохнул и кивнул, полный эмоций. — Да, — прошептал он. — Думаю, да. Только это мне и нужно было знать. Пытаясь стереть виноватое выражение из его глаз при тихом признании, я легко улыбнулся. — Тогда просто успокойся и устраивайся. Я собираюсь быстро принять душ. — Ладно. Я подождал пока он посмотрит на меня и кивнет, потому что его ответ звучал слишком слабо и автоматически. Я не собирался исчезать из его поля зрения, пока он не чувствовал, что готов отпустить меня. — О, иди уже. От тебя воняет. Я рассмеялся. Думаю, он только что официально меня выгнал. Пятнадцать минут спустя я закончил принимать душ и пошел искать Дина. Он был в своей комнате, сидел на краю кровати и с любопытством пролистывал один из журналов о классических автомобилях, которые Джош оставил на книжном шкафу. Его сумка аккуратно стояла у кровати. Я внутренне вздохнул от его неловкости. Он никогда не был таким аккуратным или робким, когда чувствовал себя непринужденно. За несколько минут он мог превратить комнату мотеля в хаос, но не решается ни двигаться, ни трогать что-то, когда кто-то приглашает нас в их дом. Это не имеет значения, я сказал себе. Со временем, когда он убедиться, что все не исчезнет, как только он к чему-то привяжется, Дин почувствует себя более комфортно. Время исцеляет все. Или почти все. Эмоции со временем цепенеют и это позволяет нам дышать. И у нас было время сейчас. Мы были вместе и у нас была целая жизнь впереди. — Эй, — сказал я, тихо постучав в открытую дверь. Дин посмотрел на меня и на его губах появился намек на улыбку, потом он снова уставился в журнал. Я наклонил голову и вошел в комнату. — Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке. — Правда? — Да. Это просто… ты знаешь… — он поморщился и посмотрел на меня с пожав плечами. — Я не могу перестать думать об этом. Я слабо улыбнулся. Конечно, он не мог перестать думать о Лилиан. Однако от его следующих слов, моя улыба пропала и внутри все похолодело. — Ты знаешь сколько жизней на моем счету? — размышлял он. — Не только Лилиан. Маршалл, Лейла, папа… — он покачал головой. — И кто бы ни был… — Это не была твоя вина, Дин, — перебил я его. — Да. Может быть. Тем не менее, они умерли из-за меня, Сэм. Черт, я прекрасно знал это чувство. — И мне нужно сделать все правильно. Как мне все исправить? Я посмотрел ему в глаза и спокойно сказал: — Ты будешь делать то, что и всегда, Дин. Ты будешь лучшим человеком. Ты сделаешь столько хорошего, сколько можешь, и все станет лучше. — Думаешь? — Да, — твердо ответил я. — Когда? — спросил он так тихо, что я почти не услышал. Я прикусил губу и глубоко вздохнул, потому что это было слишком большим искушением: сказать, что все это скоро пройдет. Потому что это не так. Все было не так просто. — Когда придет время. Дин кивнул принимая ответ, благодарный, что я был честен и не слишком оптимистичен. И особенно за то, что я намеревался оставаться с ним столько времени, сколько требовалось. — Ты проголодался? Дин покачал головой и тихо вздохнул. — Может быть, ты должен попытаться немного отдохнуть, — предложил я. Старший брат улыбнулся мне, зная, что я нарочно пропустил слово «спать». — Да, ты тоже. — Хорошо. Ты… — Мне ничего не нужно, чувак. Все хорошо. — Хорошо. Я изучал его еще несколько секунд, а затем повернулся, чтобы уйти. — Сэм… — Что? — Спасибо, — сказал он искренне. — За это, — он указал на комнату. — За все. Я покачал головой. Он был моим братом, и я не хотел, чтобы он вообще меня благодарил. Следовательно, мой ответ не был простой отговоркой. Я говорил серьезно каждое слово. — Не за что. Я вышел из комнаты, но повернулся, чтобы посмотреть на него в последний раз. Дин опустил взгляд на свою сумку и затем оглядел комнату, как будто пытаясь понять, что делать дальше. На мгновение он выглядел таким… потерянным. Он не выглядел таким несчастным с тех пор, как умер наш отец, когда весь его мир был разрушен. Даже тогда у него хватило сил поддерживать свои эмоциональные стены большую часть времени. — Эй, — я вернулся внутрь. — Хочешь посмотреть фильм? Дин смотрел на меня пару секунд. Сначала он казался удивленным, но почти сразу принял предложение. — Конечно. — Хорошо, я принесу ноутбук. — Чувак, разве у тебя нет хорошего телевизора в гостиной? — Есть, но у него нет хорошего DVD-плеера, который я мог бы взять с собой, — ответил я добродушно. — Ну, с этим нам надо что-то делать, — отметил Дин. Я обнаружил, что глупо ухмыляюсь, когда он использовал форму множественного числа, когда достал компьютер. — Что ты хочешь посмотреть? — спросил я, вернувшись в его комнату. — А что у тебя есть? — А что бы ты хотел? — поддразнил я. — Бездумные действия, безмозглые действия со взрывами… — Очень смешно, — сказал он и толкнул меня локтем. — Значит, предпочитаешь безмозглые действия с цыпочками и машинами? — Ну, это звучит интересно! Я усмехнулся и выбрал «Трансформеры». Мы растянулись на его кровати плечом к плечу, опираясь об изголовье кровати. Я почти сразу расслабился, и почувствовал, что Дин делает то же самое. Знакомая обстановка накрыла нас, как бальзам. Взглянув на брата, я задумался, вспомнил ли Дин и ту ночь, когда он сломался в ванной через несколько недель после смерти отца. Тогда все тоже казалось разрушенным, но вот мы здесь. И хотя я не знал, что ждет нас в будущем, на данный момент не было необходимости зацикливаться на этом. Мы будем решать проблемы по мере их поступления, и я ни секунды не сомневался, что мы найдем способ быть вместе. Я почувствовал, как голова Дина склонилась к моему плечу еще в середине фильма.