Посланник снов

      — У вас точно не будет проблем? — в очередной раз спросил Дарий, чем, кажется, уже порядком надоел Артему, который в ответ на его вопрос красочно закатил глаза, даже не потрудившись скрыть свою реакцию.       — Точно, я уверен. Теперь вы отстанете? Дело уже сделано: вы получили, что хотели, так что поздно о чем-то там переживать.       Инаев, с сомнением взглянув на собеседника, поправил очки. Артем проводил его к выходу из магазина, но прежде чем попрощаться, вручил зонт.       — Вам понадобится, — с легкой улыбкой и, кажется, уже без раздражения сказал он. Дарий взял протянутый предмет.       — Спасибо. И за то, что согласились помочь. Я…       — Ой, ну ладно, — Артем замахал руками, заставив художника недоуменно замолкнуть на полуслове. — Вы уже и так меня заблагодарили дальше некуда, не видите — я уже весь красный! А мне ж еще работать.       Молодой человек состроил большие глаза, и Дарий не смог сдержать улыбки, что отнюдь не мешало ему и дальше беспокоиться о происходящем. Он знал, что Артем не в первый раз преступал закон подобным образом. Пусть его и не ловили раньше, но это совсем не значило, что удача и в дальнейшем будет к нему благосклонна. Уж точно Дарий не хотел быть причиной того, что вся жизнь Артема полетит под откос только из-за одной его просьбы.       Они обменялись рукопожатием и попрощались. Артем пообещал держать язык за зубами что бы ни случилось, и Дарий, отмахнувшись от очередного укола совести, поспешно заковылял прочь из торгового центра.       Снова оказавшись на улице, Инаев открыл зонт и какое-то мгновение смотрел в дождливое небо, пытаясь упорядочить мысли, все еще хаотично носившиеся в сознании, будто подхваченные невидимым ветром. Как еще он может помочь Роману? Инаев дал ему подозреваемого в убийстве, но действительно ли этого хватит?.. Сейчас у него был домашний адрес Шевкова, и он даже выяснил, где находилось потенциальное место гибели Яровецкого. Днем следователю ничего не грозило, а что касалось грядущей ночи, то у Дария не было никакой уверенности. Первая смерть Романа преследовала его целых две недели, что было невероятно долго, но сейчас события развивались гораздо стремительнее, да и все участники грядущей трагедии известны. У Инаева на руках уже была вся необходимая информация, какую обычно он должен был иметь для того, чтобы успеть предотвратить трагедию: место, время, люди. Дарий непроизвольно хмурился в ответ на свои собственные мысли. Это произойдет в ближайшие ночи, но в эту ли?..       Глубоко вздохнув, Инаев подцепил к портфелю ремешок и, повесив на плечо, осторожно вышел под дождливое небо.       Мелкая морось к тому моменту превратилась в размеренный прохладный дождь. Дарий, слегка прихрамывая, доковылял до остановки. Пострадавшее колено реагировало на испортившуюся погоду тупой ноющей болью, но художник практически не обращал на нее внимания. Когда подъехала нужная ему маршрутка, он какое-то время помедлил, но в конечном итоге так и не сел. Укрывшись под прозрачным козырьком остановки, Инаев снова вытащил блокнот и, открыв на нужном развороте, на всякий случай пробежал глазами домашний адрес Шевкова. Ему нужно было знать наверняка, что именно он убьет Романа, поэтому после недолгих раздумий, поудобнее перехватив зонт и трость, Инаев снова вышел под дождь, стараясь не обращать внимания ни на ноющую боль в колене, ни на плохое предчувствие, постепенно разливающееся где-то под ребрами.       Дарию пришлось немного поблуждать, прежде чем он нашел нужный ему дом. К тому моменту дождь закончился, но небо было все еще наглухо затянуто молочно-серыми облаками. В воздухе витала приятная прохладная свежесть. Дарий зябко поежился и поспешил к обиталищу подозреваемого. Это была ничем не примечательная с виду пятиэтажка с маленьким продуктовым магазином, детской площадкой и парковкой через дорогу. Он остановился на какое-то время у ближайшего подъезда и просто разглядывал здание, не совсем понимая, что хочет сделать. Инаев ничего не знал о семье Шевкова, но просто обязан был выяснить для себя, верны ли его собственные подозрения относительно этого человека. Поговорить с кем-нибудь из его родных было бы для начала очень неплохо…       Информация о нумерации квартир в доме висела над каждым подъездом. Дарию, как оказалось, нужен был предпоследний. Тяжелая железная дверь оказалась не заперта, электромагнитный замок домофона не работал. Квартира Шевкова располагалась на четвертом этаже, и Дарий, стиснув зубы, уверенно ковылял вверх шаг за шагом. Видела бы его сейчас Кристина или кто-нибудь из знакомых — нравоучительных лекций было бы не избежать. Инаев и сам прекрасно знал, что однажды его наплевательское отношение к собственному здоровью вылезет ему боком, но у него не было другого выбора.       На лестничной клетке четвертого этажа деловито мыла полы грузная женщина в домашнем халате лет пятидесяти. Дарий, стараясь ей не мешать, подошел к нужной ему квартире, но не успел даже поднять руку, чтобы постучать, как уборщица внезапно сказала:       — Нет там никого.       Дарий повернулся, вопросительно склонив голову набок.       — Простите?..       Женщина нетерпеливо махнула рукой и повторила отчетливее.       — Нет там никого, говорю. Он ушел несколько часов назад, а жена с ребенком больше тут не живут. Непутевый Эдька этот: вместо того чтоб деньги в семью нести, он их, наоборот, транжирил на ерунду всякую. Поэтому Дашка-то и свалила от него восвояси. Правильно сделала. Мужики нынче похлеще баб.       Дарий не был уверен в том, стоило ли ему что-нибудь отвечать на это.       — Понятно, — в конце концов сказал он после небольшой паузы, с разочарованием взглянув на темную дверь. В принципе, надежды особой не было: Шевков сейчас находился в участке под присмотром Яровецкого, и его оттуда не собирались выпускать, пока не докажут невиновность. Пусть и не удалось разузнать, причастен ли Шевков к грядущей гибели Романа, то, что он по крайней мере этой ночью будет под замком, вселяло в Дария надежду.       — Ну? И долго вы стоять будете? С вашего зонта капает, а мне, между прочим, еще мыть надо!       — О, — Дарий, сжав крепче трость, извиняюще улыбнулся краешком губ. — Прошу прощения.       Женщина пробормотала еще что-то нечленораздельное себе под нос, но Инаев благополучно пропустил все мимо ушей. Решив, что хватит с него сегодня детективной работы, он осторожно спустился вниз и вышел из подъезда на свежий воздух. Однако не успел Дарий спуститься с крыльца, как из-за угла ему навстречу вылетел мужчина в черной толстовке с капюшоном на голове. Не успев вовремя среагировать, он больно задел Дария плечом, отчего тот выронил зонт.       Незнакомец почти сразу затормозил и, молча наклонившись, ловко поднял упавший предмет. Натянув капюшон толстовки на самые глаза, он так же стремительно всучил его Инаеву. Но едва художник успел забрать зонт, как мужчина снова дернул края капюшона и поспешил исчезнуть в темном подъезде. Дарий даже не успел толком ничего понять и, практически сразу выбросив инцидент из головы, заковылял прочь.       Домой он вернулся к вечеру порядком уставший, но по-прежнему обеспокоенный. Всю дорогу его не отпускало ощущение, что как бы он ни старался, но пока предотвратить ничего не сумел, и никакие логичные доводы разума не могли заглушить это чувство. Отужинал Инаев машинально, практически не чувствуя вкуса еды, и, как только закончил, поспешил вернуться к своему альбому. Артем по его просьбе распечатал несколько фотографий сарая, и Дарий, устроивший больную ногу поудобнее, сравнил свой набросок с имеющимися у него снимками. Сходство было налицо. Единственное отличие оказалось только в ракурсе: снимки сделали в том месте, где погибла девушка (то есть у дверей), в то время как Романа убили у окна в противоположной стороне. Но то, что это был явно один и тот же сарай, Дарий не сомневался.       Около девяти вечера снова пошел дождь. Его тихий шелест мало-помалу убаюкал художника прямо на диване в гостиной. Он так и не понял, как уснул, в одной руке сжимая фото сарая, а другой прижимая альбом к груди. Очки слегка съехали с носа, когда его голова свесилась набок, но Инаев спал слишком крепко, чтобы это обстоятельство смогло его разбудить.       …Он снова находится в темном помещении, в котором отчетливо пахнет древесиной и краской. Садовые принадлежности расположены все в том же хаотичном порядке: их силуэты в окружающей темноте едва заметны при блеклом свете, который еле-еле пробивается сквозь единственное окно. Впереди вдруг мелькает какое-то движение: мужчина поднимается с пола, негромко охая и неловко пошатываясь из стороны в сторону. Яровецкий с тихим стоном хватается за голову и делает несколько заплетающихся шагов к окну, периодически опираясь о столешницу. Когда он наконец достигает источника света, Дарий отчетливо замечает его не только разом побледневшее лицо — на этот раз он видит тоненькую струйку крови, медленно катящуюся по виску откуда-то из-под волос. Зная, что случится дальше, художник больше всего на свете хочет повернуться и увидеть нападавшего, но картинка остается такой же, как и в первый раз. Левая рука протягивается вперед, в ладони зажато лезвие ножа, которое едва заметно блестит в тусклом свете фонаря, а потом вонзается в спину Романа. Яровецкий охает и оседает на пол, по дороге сметая со стола какие-то ножницы, и снова режет пальцы…       Дарий мгновенно распахнул глаза, тут же зажмурился от яркого света, ударившего по ним, и рывком сел, даже не заметив, как альбом и фотографии полетели на пол. Привыкнув к освещению, какой-то момент он просто смотрел в пространство прямо перед собой, а затем проморгался. В этот раз пробуждение было не настолько стремительным, как вчера, но внутренности все равно скрутило спазмом после осознания виденной сцены.       Яровецкому по-прежнему еще грозила беда.       Осушив несколько стаканов с водой подряд, Дарий умылся и вышел на балкон, чтобы прийти в себя и немного подышать свежим воздухом. Дождь все еще моросил, но его практически не было слышно. На часах едва перевалило за десять вечера. Дарий понял, что проспал немногим больше получаса, но тем не менее уже успел получить подтверждение своим страхам. Ему действительно придется вмешаться лично, чтобы остановить грядущее убийство. И, возможно, на этот раз пожертвовать жизнью, чтобы спасти другого…       Инаев печально усмехнулся и медленно опустился в старое плетеное бабушкино кресло, придерживая раненую ногу. Он всегда знал, что рано или поздно это случится. Жалеть в принципе было не о чем: Роман Яровецкий казался хорошим человеком, который мог сделать еще много добра, если дать ему такую возможность. И если это и правда был конец, финал его, Дария, странной мученической жизни, то желать лучшего было нельзя.       Он сидел на балконе, прислушиваясь к едва различимому шуму дождя еще некоторое время. Его взгляд блуждал по хорошо знакомому с детства пейзажу, впитывая каждую деталь. И пусть в ночи не удавалось толком все разглядеть, хорошая зрительная память услужливо подсовывала недостающие мелочи. Дарий представлял, как разозлится на него Кристина, но знал, что она справится. Теперь казалось, что он согласился пойти с ней на свадьбу будто в другой жизни. Кристина будет весьма разочарована, но ей не останется ничего другого, как двигаться дальше. Оставалось надеяться, что Роман поможет девушке, как-нибудь объяснит… Инаев верил, что следователь выкарабкается из этой передряги. Дарий пообещал себе, что сделает все для этого. Как и для любого другого незнакомца из череды тех, что навещали его во снах все последние двадцать семь лет…       Дарий понял, что замерз, вернулся обратно в квартиру и задернул шторы. В тот момент он еще не знал, что кое-кто пристально следил за ним из-за угла соседнего дома.