Моё твоё наказание

      Если бы можно было вернуть время назад, не думать о своих обидах и чувствах, заметить то, что было упущено. Если бы она услышала, то о чём говорилось между строк. Если бы сразу поняла, что он прощается. Ёнсоль врывается в уже пустую квартиру и пораженно замирает. Всего за сутки здесь изменилось всё и не осталось ничего. В комнатах не было никаких личных вещей, а вся мебель была покрыта плотной тканью. Девушка замечает дорожку света под дальней дверью и врывается в комнату, но разочарованно стонет. Одинокий светильник стоял на полу у самой розетки. Его теплый свет тонул в лучах восходящего солнца, которое словно заметало следы и стирало прошлое. — Как же так… — тихо шепчет Соль и устало опускается на колени.       Стоило ей услышать, что Минхёк мертв, как всё сразу встало на свои места. Юнги вернулся не просто так. Он ставил ту самую точку во всей этой многолетней истории. Их встреча состоялась только потому, что он не знал справиться ли и чувствовал вину перед ней за их прошлое. Но что он собирался делать дальше Соль не представляла. Ей казалось, что она знает его достаточно, но это было не так. Девушка вздрагивает, когда слышит скрип входной двери и тут же подрывается с места, в надежде, что это мог вернуться Юнги. — Что это за место? — Карин чуть склоняет голову, с отвращением и подозрением оглядывая пустую квартиру.       Соль ощущает как мигом в ней разгораются раздражение и гнев. Она даже представить не могла, что с вечера за ней кто-то последует. Такое внимание со стороны должно было бы вызвать подозрения, но всё о чем сейчас могла думать Ёнсоль был лишь Юнги. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — сквозь зубы цедит девушка. — Да вот стало интересно, куда ты пропала, — Карин проходит в комнату, отталкивая Ёнсоль в сторону. — Убийца господина Чхве был тут? — Откуда мне знать? Если бы ты столько не пила, то может быть запомнила, что я весь вечер была в зале, - Соль не может расслабиться, напряжённо наблюдая. Карин никогда не догадается к кому она пришла, но всё же даже если есть маленький шанс, то Ёнсоль должна помешать ей любой ценой. - Что тебе надо? Не от большой любви ты ошиваешься рядом. — О, не только я, - улыбается Карин, останавливаясь у окна. - Тот парень тоже с тебя глаз не сводил. Даже бросился тебе помогать, когда тебя обличили. Донук уверен, что ты снова плетешь интриги за спиной семьи, как и почти семь лет назад. Согласись, что ты тогда довольно легко отделалась… Ой, — наигранно вздыхает девушка, расплываясь в мерзкой улыбке. — Постоянно забываю, что ты ничего не помнишь.       Ёнсоль стискивает зубы и сжимает кулаки. — Угомонись и не приноси проблем, иначе я расскажу всё, что мне удалось выяснить Донуку, — Карин сбивает ногой светильник, отчего хрупкая конструкция не выдерживает и ломается. Лампа несколько раз мигает, отбрасывая еле заметные тени вокруг и гаснет. - Уверена, что они сразу поймут, если я им расскажу обо всём этом. Мне не интересно просто так все выложить. Я хочу получить хоть что-то, так что подожду сторону, которая предложит мне наилучший вариант. В твоих интересах сделать это поскорее. К тому же... В отличие от тебя я знаю всё о той ночи. Если постараешься, то расскажу почему ты оказалась в больнице.       Соль замирает не в силах пошевелиться и отвести взгляда с расколовшегося абажура. Шесть лет назад с ней произошло то, чему она до сих пор не нашла никакого объяснения. У человека, прожившего всю свою жизнь в борделе, в биографии всегда найдётся сотни различных странных историй. Внезапные смерти, подозрительные клиенты, хитросплетённые интриги — всё это всегда имело хотя бы какое-то объяснение и решение. Ещё ребёнком она даже была свидетелем большинства разгадок подобных случаев, но то, что произошло с ней не имело никакого обоснования. Ёнсоль помнила только как попала в подвал борделя, а после как очнулась в палате больницы. Между этими событиями прошла почти неделя, о которой она абсолютно ничего не знала. Как бы она не билась и чтобы не делала никто ничего не мог сказать. Её убедили в том, что она пыталась покончить с собой, пока была наказана, но что-то внутри заставляло сомневаться в этом.       С того пробуждения ей стали снится кошмары, наполненные незнакомыми голосами перерастающими в крики и обрывающиеся всегда одним выстрелом. Ынха пыталась её успокоить тем, что она сама придумала это от стресса и переживаний. В итоге Соль оставила всё позади. Ответа не было, да времени разбираться тоже не стало. Она начала работать в эскорте.       Карин остается довольна эффектом своих слов. Девушка самодовольно усмехается и уходит. Хоть ей не удалось разузнать чего-то полезного, она хотя бы смогла оставить последнее слово за собой.

***

      Слухи и бордель были неразделимы. До Ёнсоль с момента возвращения только доносились разные предположения про убийцу Минхёка и то каким же методом от него избавились. Карин уже была у себя, в окружении своих змеевидных подруг. Соль с трудом заставила себя принять душ и на все расспросы своей соседки посоветовала ей сходить в соседнюю комнату. Голова раскалывалась. — Нас зовут в зал.       Девушки стучали друг другу в комнаты, передавая эту новость. Ёнсоль удивленно поднимает брови, но послушно следует за всеми. Внизу и правда собрали всех обитателей борделя. На сцене стояла Доён, спрятав руки за спину и высокомерно оглядывала собравшихся. Она все ещё была в вечернем платье с собрания Совета, а значит мероприятие завершили. Ёнсоль ровняется с Джуном и переглядывается с ним. Девочки сразу узнают жену директора, которой он не единожды наставлял рога, и начинают взволнованно обсуждать по чью душу она могла явиться. — Что происходит? — Ещё не ясно, — хмурится Джун. Ему надо было поговорить с Соль, но сразу после прибытия она заперлась в комнате, и бар был полон клиентов.       Наконец когда все собираются, Донук призывает к тишине. — Как вы знаете директор Пак был убит, — начинает Донук, вызывая толпы притворные возглас удивления и сожаления. — В связи с этим всё главенство над борделем временно в свои руки берет Госпожа Пак.       Соль не верит ушам. Она пересекается с Доён взглядами, замечая в её глазах лишь превосходство и самодовольство. Она появлялась здесь крайне редко, знали её только давние работники, для новичков Доён сейчас была лишь красивой незнакомкой. Ёнсоль вновь вспоминает ту встречу с Доён и хмурится. Как она сразу не сообразила, что возможно именно в ту ночь она избавилась от своего мужа. — Кстати! Всё забываю спросить, это ты сказал Донуку, что меня можно найти в больнице, — вспоминает Ёнсоль, оборачиваясь к Намджуну. Парень быстро кивает и уводит её за барную стойку. Все медленно разбредаются по своим комнатам, озадаченные новостями. — Чёрт. А если бы меня с кем-то из них поймали или я была бы у Ынха? — Я предупредил Чонгука. Он знал, что за тобой приедут, — спокойно отбивается от обвинений парень. — Но теперь тебе стоит сделать всё, чтобы оборвать с ними любые контакты. — Из-за Доён? Я видела её в ночь, когда она убила своего мужа. Это произошло здесь в его кабинете. На Совете она пыталась выставить всё так, будто это сделали люди Тэхёна. — Если ей удалось, то на клан наложат санкции. Не очень выгодно для только вступившего во власть Кима. Мне говорили, что клан всё ещё сомневается в нём. — У Тэхёна хороший тыл. Они справятся. А Совет гораздо больше сейчас заинтересован в убийце Минхёка. Их буквально лишили шеи.       Об убийстве заговорили в новостях, и окружной прокурор выступил с заявлением. Если для обычных людей Минхёк казался просто успешным бизнесменом и филантропом, который заботился о беспризорных детях, то для криминальных авторитетов это была большая потеря рабочей силы и связей. Новый продолжатель его дел всё не объявлялся, и все всерьёз беспокоились как бы убийца не оказался из народа и вскоре наружу не полезли все темные дела семей. Не исключали, что оставшиеся без отцовского контроля дети просто взбесятся и их уже ничто не остановит. — Соль, не пропадай надолго. Не говори их имён в борделе. Не дай кому-то вас поймать вместе, — тяжело вздыхает Намджун, понимая, что уже потерял время. Соль заинтересовалась, так что теперь её даже за уши не оттащишь. — Донук в бешенстве с твоих последних выходок и в борделе точно что-то назревает. Подумай о себе. — Я постараюсь, — улыбается девушка, устало кивая.       Чего и следовало ожидать последующие дни превратились в ад. Девушек по одной вызывали в кабинет, устраивая тотальные разборки. Комнаты проверялись, изымали вещи влоть до книг. Ёнсоль не могла дождаться своей очереди. Весь рассудок сжигал гнев и ничем не прикрытое презрение после подобного обыска её комнаты, пока она была с клиентом. Все вещи Ынха выкинули, её перевернули, отобрав почти всё. В плюсе остались лишь те, кто стал подлизываться к Доён и сливал остальных. Молчавших же девушек наказывали за каждую провинность. Госпожа Пак отправляла элитный эскорт в зал, заменяя их на важных приёмах своими шавками. Чем строже становились правила, тем чаще срывались друг на друге девушки. Всё трещало по швам. И без того неспокойная жизнь превратилась в настоящую войну. — Ёнсоль, тебя ждут.       Девушка хмурится и все же поднимается со своего места. Её три дня не выпускали из комнаты, видимо оставив напоследок. Она знала, что именно сегодня придёт её очередь, поэтому была готова. К тому же Ёнсоль прекрасно понимала, что без Донука там не обойдётся. Что он там нашептал Доён она даже не могла представить. Соль спускает в зал, презрительно оглядывая вип-балкон, на котором собрались новые эскортницы во главе с Карин. Всегда считавшийся элитой эскорт семьи Пак сейчас был похож на стаю крыс.       Она сворачивает в нужный коридор и уверенно входит в кабинет. Соль ощущает такое жгучее раздражение, что взять себя в руки кажется ей почти нереальным. Доён бросает на ней мимолетный взгляд и возвращается к документам. — У тебя хорошее портфолио, несмотря на твои выходки и постоянные скандалы внутри борделя. Твои клиенты хорошо платят, но твой долг просто огромен. Что лучше: отдавать тебя таким на несколько недель в качестве эскорта или сделать так, чтобы ты приносила прибыль каждый день? — вздыхает она. — Администратор О, переведите её в зал. Вы так гордо носите звание элитного эскорта, хотя по сути являетесь всё теми же шлюхами, — пренебрежительно бросает девушка, кидая на стол папку с данными Ёнсоль. — С чего вы решили, что можете менять порядки нашего борделя? — возразила Ёнсоль. Донук сразу напрягается, чувствуя как в секунду меняется атмосфера в комнате. Вот он талант Ёнсоль: вывести из себя любого одним вопросом. — Взгляните на мой начальный ценник. Это самая высокая цена за десять лет. Согласно правилам, я являюсь элитным эскортом. Таковы законы, установленные ещё вашим дедушкой, госпожа Пак. Позаботьтесь о том, чтобы ознакомиться с ними. — Я наслышана о тебе, — признаётся Доён. — И мне стоило догадаться, что с тобой будут проблемы. Не вижу смысла сопротивляться, Чхве Ёнсоль. Это бесполезно, если у тебя нет хорошего тыла. — Жизнь меня научила надеяться только на себя.       Соль поднимается со своего места и уходит. Возвращение Юнги, смерть Минхёка, переезд Ынха, появление Чонгука… Её размеренная жизнь, полная нехитрых интриг и пустых разговоров как-то стремительно стала меняться. Девушку это почти не беспокоило. Соль любила перемены, но только, когда могло хоть что-то среди них контролировать. Она крутит кольцо на безымянном пальце, пытаясь успокоиться и понять что делать дальше.

***

      Тэхён наблюдает как Ынха возится с бумагами и усмехается. Девушка быстро увлеклась своей работой и почти со всем справлялась самостоятельно. С отъездом матери он распустил почти всех слуг, раз в день приходила повариха и большую часть времени поместье пустовало. Чонгук в очередной раз подкидывает монетку и ловит её. С утра он не вылезал из зала, пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей тренировкой. После собрания они ездили в поместье Минхёка, чтобы увидеть всё своими глазами, но кроме трупа с пулевым отверстием, они ничего не нашли. Ёнсоль также исчезла сразу после того, как эта новость стала известна. Ынха кажется была особенно озадачена этими новостями, но так ничего и не рассказала. Лишь постоянно уточняла нет ли новостей от подруги. Как она начала работать в распоряжении девушки появились свой телефон и полный комплект необходимых документов. — Если не прекратишь, я тебя убью, — устало вздыхает Тэхён, наблюдая как монетка в очередной раз исчезает в перебинтованных руках друга. Его раны от тренировок никогда не успевали зажить до конца, поэтому никто не обращал на это внимание, кроме Чимина. Он пришёл узнать подробности о Минхёке, когда заметил окровавленные бинты и пошёл искать их хозяина. — Нервный ты какой-то, — усмехается Чонгук, но прячет руки в карманы толстовки. — Это всё твои бумажки. — Хочешь предложить мне развеяться?       Чонгук щурит глаза и недовольно цокает языком. Тэхён и развеяться вещи несовместимые, если только в этом понятии не появляется какая-нибудь массовая потасовка, из которой он выйдет абсолютным победителем. Даже общажные вечеринки перерастали в споры, драки и выяснения отношений зачинщиком, но не участником которых, был всегда Тэхён. — Можешь навестить в восточных ангарах новичков. Там над ними измывается Хосок. Ему тоже видимо некуда выпустить пар, так что шанс того, что у нас будет прибавление с той стороны минимальны. — Я приказал ему не убивать никого. К тому же твой брат занят расследованием убийства господина Чхве. — Да, но ты не сказал ничего о том, могут ли они убивать друг друга. Тогда даже присутствие Хосока там не обязательно. — Тогда очень жаль, — задумывается Тэхён. — В любом случае, у меня появилось дело поинтереснее. По дороге прочти.       Ким вскакивает со своего места и швыряет Чонгуку папку. Из-за скрипа ножек кресла о пол Ынха отрывается от своих дел и вынимает наушники. Её маленький рабочий стол пристроился в дальнем углу кабинета Тэхёна в поместье. Он предпочитал работать в своей комнате, поэтому большую часть времени она могла занимать полностью всё помещение. — Всё в порядке? — спрашивает Ынха, замечая, что здесь остался только Чонгук. Парень листает документы со стола Тэхёна, а после поднимает на неё взгляд. — Всё отлично. Увидимся позже.       Чонгук находит Тэхёна уже в своей машине за рулём. Недолгий спор и ему удаётся прогнать друга со своего места, припомнив ему, что ещё в Японии Ким пообещал не покушаться на его машину. Подобный спор тянулся с самого детства, а уж когда машина была одна на двоих так мог дойти до драки. Старые привычки оказалось тяжело истребить. Чонгук даже не обращает внимание на адрес в навигаторе, но парень вспоминает пустынный и одинокий ландшафт, а когда Тэхён просит остановиться у знакомой вывески мотеля, он невольно напрягается. — Зачем мы здесь? Это же нейтральная территория. — Был здесь? Адрес сохранен. — Завозил сюда Ёнсоль как-то раз. — Сейчас всё узнаешь. Не делай только удивленное лицо, — вдруг самодовольно улыбается Тэхён. — Этим место стала руководить вдова Кан, после того как Паки сравняли всю семью с землёй. Это всё, что у неё осталось от мужа и клана. Так как мотель не особо привлекательный, да и у Паков вполне неплохие точки борделей, конкуренции он им не составил. Если не ошибаюсь ей каким-то образом через Совет удалось добиться его возвращения под свое имя, в итоге его окрестили нейтральной территорией. Как видишь убогое местечко, - Тэхён останавливается на крыльце и оглядывается вокруг.       Чонгук входит первым и разглядывает непримечательный потрепанный временем интерьер. Наверное, когда-то здесь было вполне стильно, но потрескавшийся лак на мебели и вздувшиеся полы говорили, что в это место давно требовало ремонта. Тэхён заглядывает за стойку, но никого не находит. — Эй, хозяйка! — кричит парень, несколько раз тыкая на ржаво-скрипящий звонок, издающий душераздирающий звук. Чонгук морщится от этого и торопится убрать руку Кима, чтобы прекратить пытку. — Что вы здесь делаете?       Тэхён расплывается в победоносной улыбке, оборачиваясь на голос раздавшийся с лестницы. В проеме перед ними стоял Ким Намджун.