Из трещины в окне дуло, металлическая рама кровати остыла за ночь, и казалось, что даже через тяжелое одеяло, от нее расходился холод. Если тронуть ее пальцами то наверняка обожжешься холодом о ржавые пятна слезшей краски. За дверьми уже кто-то суетливо ходил, негромко переговариваясь, но по призрачному свету из окна было понятно, что еще не время подъема. Кровать напротив пустовала. На аккуратно заправленном белье лежала стопка чистой одежды, пахнущей дешевом мылом.
Чимина увезли в больницу уже как неделю назад, и без него было безысходно одиноко. Это был далеко не первый раз, когда парень умудрялся простудиться из-за неплотно закрытого окна и через пару дней уже кашлять, как умирающий туберкулезник. Но все равно, каждый раз, оставаясь без друга, Тэхён чувствовал, как одиночество сковывает его своими холодными щупальцами и утягивает внутрь самого себя, заставляя начать игнорировать внешний мир.
Хорошо наученное, тело само выполняло рутинные действия, позволяя сознанию сбежать из реальности в поток бесконечных мыслей. Это помогало, но так же отдаляло от людей вокруг, ведь те, что были выдуманы в голове, казались куда интереснее и приятнее. Сам себя он тоже изменил до неузнаваемости, чтобы вылизанный идеальный образ вписывался в картину. Конечно, такой Тэхён был лучше, лучше во всем.
Иногда он даже злился, когда его вырывали из этого состояния, ведь там было так хорошо, а настоящие обрушивалось будто ведро ледяной воды на голову, заставляя вспомнить, что окружающая реальность сильно отличается от того, как ее бы хотелось видеть.
Сегодня же не получилось уйти. Мир холодом лаковых досок на полу и звяканьем железных палочек о тарелки без конца «будил» Тэхёна. Он злился. От этого становилось еще более невыносимо.
Спасла лишь мысль о том, что сегодняшний день будет отличаться от типичного.
После завтрака всех погрузили по автобусам, конечно, его усадили с задиристым парнем из старшей группы, но хотя бы у окна. Погода была солнечная, но от чего-то совсем не радовала. По плану сегодняшняя программа начиналась с похода в музей с какой-то военной тематикой. С планами Тэхёна это не совпадало. Так что как только все стали толпой вылезать через узкие двери, парень, уже натренированный, незаметно улизнул и торопливо смешался с пешеходами.
У него было целых два часа свободы, а потом всегда можно грустно похлопать глазками и сказать, что потерялся. Конечно, будут ругать, кричать, может даже накажут. Но какая разница. Даже если делать все идеально, они найдут к чему прикопаться. Так можно будет хоть отдохнуть.
Пару раз свернув, парень оказался на небольшой площади. В этом место он был впервые, но умея хорошо ориентироваться, знал, что без труда найдет дорогу до автобуса. Несколько пышных крон, укрывая тенью лавочки, окружали небольшой фонтан, в европейском стиле. Несмотря на то, что день только начался, летняя жара уже оседала пылью на улицах города, так что, заметив воду, сверкающую на солнце, тело само собой устремилось к ней.
Сконцентрировавшись на мысли о прохладных брызгах, Тэхён потерял бдительность, не привыкшей к спешному ритму города, он будто пытался плыть против течения, и, конечно, наткнулся на корягу. Корягой в течении толпы был большеглазый парень с каштановыми волосами, в помятой школьной форме. Его скейт больно проехался по ноге Тэхёна, что окончательно вырвало его из такой желаемой неги. Боль заставила сжать зубы и начать сново злится, но незнакомец не дал сказать ни слова, утащив к скамейки замершего Тэхёна, и не переставая извиняться.
Но Тэхён не слышал. Тепло солнца ласкала темные волосы, белый провод от наушников покачивался от резких движений. Родинки на лице и шее, кривой узел на галстуке, разбитые костяшки пальцев и желтые колесики скейта. Все это осталось полароидными кадрами в голове Тэхёна.
Он не помнил, как так вышло, что уже через полчаса он сидел на краю высохшего заброшенного бассейна, болтая ногами и слушая музыку из того самого белого наушника. Было слишком мало времени, чтобы разглядеть это место, но оно определенно было особенным для нового знакомого. Тот обкатывал дно бассейна на своем скейте, пытался делать какие-то трюки, (у него не очень получилось), показал свой тайник с сигаретами и стопкой старых книг. Он будто открывал первому встречному все самые сокровенные кусочки жизни, не требуя ничего взамен, а лишь заразительно и мягко смеясь и улыбаясь.
Тэхён не мог это объяснить, но ему тоже хотелось открыться, рассказать что-то, тоже подарить кусочек своего мира на память. Проблема была в том, что у него совсем ничего не было. Он не жил, просто существовал, и рядом с ярким, живым юношей был лишь черно-белым наброском человека. К сожалению, огромной вселенной внутри, поделиться было нельзя.
Поэтому он слушал. И уже через полтора часа, это был не незнакомец, а близкий человек. Со своей историей, иногда трагичной, но наполненной энергией и верой в светлое будущее. Это чувство показалось парню чем-то несуществующем.
Он пытался научить Тэхёна кататься на скейте, но закончилось это лишь разбитыми коленями и смехом. Тэхён и не помнил когда в последний раз так смеялся. Был ли вообще такой раз?
Уходить не хотелось, но жизнь редко интересовалась мнением парня. Перелезая через заросший забор, он в последний раз оглянул двор заброшенного дома и спрыгнул на улицу. Теперь между ним и школьником были железные прутья и шершавые листья плюща.
— Мы еще увидимся? — спросил черноглазый мальчишка, протягивая руку между прутьями для прощания.
— Нет, — честно ответил Тэхён, грустно улыбаясь.
Он был прав. Больше они не виделись. Разве что в голове Тэхёна, там школьник обосновался частым гостям в историях и фантазиях, в которые прятался Ким.
До знакомства с ним, хотя это было сложно называть знакомством, так как они так и не обменялись именами, в голове Тэхён чаще всего выдумывал несуществующих людей. Конечно, иногда там бывал Чимин. Но с Чимином была проблема.
Эта проблема началась уже давно. Точно сказать было нельзя, но обнаружив «это», Тэхён даже и не смог вспомнить, когда «этого» не было. Чтобы не травить себе душу, он пытался выкинуть соседа по комнате из своей голове, его и в реальности было слишком много и слишком мало одновременно. Теперь на место Чимина пришел школьник. Его было не стыдно представлять рядом с собой, ведь это нереально и никогда не станет реальным.
Поначалу они просто сидели на заросшей мхом плитке, болтали, «он» играл на гитаре, учил Тэхёна хотя бы просто стоять на доске и читал свои спрятанные книги. Потом Тэхён начал разговаривать с ним. Рассказывать о себе. Размыто и уклончиво, а позже открыто и искренне. Рассказывал о своей жизни, о мыслях, чувствах, о Чимине… О том, как ненавидел себя за то что оказался омегой, о том как раньше в его выдуманном мире был идеальный план, в котором он бы стал самым сильным и важным для друга. Стал бы его альфой, защитил бы и оберегал всю жизнь. В реальности же он сам оказался омегой, и чувства к Чимину стали еще более пугающими. Даже до того, как сам Чимин узнал свой вторичный пол, Тэхён без сомнения видел в нем омегу. И это делало его проблему еще более сложной и стыдной. Да, он знал что такое бывает, но также знал, что это плохо. Каждую течку, когда в голову лез голос друга и его образ, Тэхёну хотелось лезть на стену лишь бы избавиться от наваждения. С появлением школьника стало легче. У него не осталось ничего с того дня, что могло бы доказать, что все это действительно существовало. Тот день и образ парня были такими размытыми, что иногда казалось, что там и вовсе ничего не произошло, что и дворик и высохший бассейн и парень были лишь плодом фантазии. И это успокаивало.
Школьник помогал отвлечься от Чимина, теперь вместо друга в голове были мысли о веснушках, разбитых руках и галстуке. В какой-то момент Тэхёну и вовсе стало безразлично существовал ли новы знакомый без имени, или нет. Их отношения в выдуманном мире были теплыми и крепкими. Отбивали желание смотреть на Чимина, ведь это уже измена! И, как ему тогда казалось, они, отношения, исправляли его. Делали правильным, хорошим омегой, которому нравился сильный молодой альфа с озорной улыбкой.
Но «проблема» вернулась, когда с Чимином стали происходить плохие вещи. Все началось с кошмаров и бессонницы, с тихого плача во сне и вздрагиваний. «Ты когда нибудь думал о том, что было до того, как мы оказались тут?», спрашивал его Чимин. «Нет», честно отвечал Тэхён, если бы думал, с ним бы случилось то же самое. Воспитатели говорили, что это нервный срыв. Пихали с силой в мальчика еду, бинтовали порезы, кололи успокоительное, кричали то от злобы, то от беспомощности. Тэхён стоял в дверях душевой, смотрел на то как вода уносит в слив кровь, на запотевшие узкие окна, на воспитателей что трясли Чимина. Это все казалось сюреалестичным. Даже школьник, стоящий за его спиной положив руку на плече, в утешающем жесте, был более реальным, чем эта картина. На секунду Тэхён представил, что Чимин тоже останется только в его воображение, и это заставило стряхнуть с себя выдуманное и вернуться в реальный мир, пытаясь вытащить друга.
Через несколько месяцев Чимин изменился. Он стал тихим, постоянно улыбался, много учился, помогал с младшими группами, играл с малышами и убирался. Воспитатели радовались и говорили, что ему наконец-то полегчало. Тэхён понимал что нет, не полегчало. Просто острая боль стала настолько привычной, что Чимин научился жить с ней, игнорируя ее. У Тэхёна была такая же, но делиться этим они друг с другом не стали. Просто молча держались за руки, пока мир внутри них рушился. Чимин однажды сказал, что не мечтает, что его голова совершенна пустая. Тэхёну было так странно от этого, он был уверен, что у друга в голове плюшей мир с альфой-принцем на коне, мечтой спасти мир и стать самым лучшим и хорошим. Но оказалось, что под внешним оптимизмом сияла черная дыра. На вопрос «Кем ты хочешь стать?», Чимин отвечал - «Таким как мы, не суждено стать кем-то». Тэхён был не согласен. Чимин должен был иметь мечту и идти к ней, стать успешным, и прожить красивую жизнь, как из амереканских фильмов про покорение вершин. Вот он, Тэхён, другое дело. Ему было суждено просто существовать так, чтобы не оставить за собой не следа, чтобы никто не вспомнил о нем.
Когда Чимина забрали, Тэхён чувствовал себя пророком. Вот он, принц, хоть и без коня, но зато на крутой тачке. Все время что они были без связи он плавал между двумя берегами. На одном было одиночество и ломка по другу, скука, обида и банальная зависть. На другом было облегчение. Чимин никогда не узнает о его постыдных мыслях, и отпустить «проблему» будет проще, не видясь. Парень снова ушел в свой мир грез, но не надолго. Своим приездом и новым телефоном Чимин заставил его вынырнуть и крепко привязал к берегу.
А потом все и вовсе превратилась в подозрительно долгий странный сон. В жизнь о которой должен был мечтать Чимин, стала реальностью и для Тэхёна. Он думал, что если когда-то окажется в хорошей семье, выдуманный мир больше не пригодится. Он ждал, что как только окунется в новую жизнь, вся боль из старой растворится. Но даже под шумный смех, новые впечатления, тепло, уют и заботу, пробивалась холодными потоками ветра тоска. И если поначалу это был лишь легкий сквозняк, то вскоре стекло на окнах треснуло и осыполось, ледянкой поток ударил прямо в лицо — Чимин был влюблен. И, конечно же, это был не он, а его принц. До банального сладко и приторно. Отчасти это стало причиной того, что он сторонился Юнги, хотя и видел стремления альфы сблизиться и стать семьей и друзьями.
А вот с Хосоком было по другому. Чон был будто жвачка. Он приклеился на подошву и больше не собирался отставать. Поначалу он адаптировал Тэхёна к новой жизни, потом показал свою. Она сильно отличалась от быта Юнги и Чимина.
Жизнь Хосока была подсвечена яркими софитами и била в уши басами из огромных колонок и шампанским. Помимо основной работы у альфы был клуб. Поначалу, Тэхён думал, что тот имел ввиду, что это просто его любимое заведения. Но оказалось что это действительно был
его собственный клуб. Тэхёна туда долго с собой не брали. Маленький же еще. Но он так часто проводил время с Хосоком, который периодически должен был появляться там, что сидеть в машине надоело. С долгими уговорами, но все же альфа сжалился и в сопровождении двух охранников разрешал потанцевать и посмотреть шоу и концерты, которые проходили по ночам. Конечно, это был их секрет от Юнги. И от этого было куда веселее. Со временем Хосок успокоился, а потом узнав что Тэхёна угощают выпивкой, сказал что будет сам наливать, лишь бы не пил из чужих рук невесть что. Так все и началось.
Тэхён знал, что альфу к нему влечет. Но даже сама мысль об этом пугала парня. Он не чувствовал себя омегой и не хотел быть таким. Ему нравились нежные парни с хрупким телами, не сказать, что Хосок был качком, но все же. Он был шире, сильнее и пах альфой. Это вызывало лишь страх. Хосок видел, что омега его сторониться и не давил. И в какой-то момент он стал привычным и безопасным, с ним даже было интересно пофлиртовать. Когда они долго не виделись Тэхён ловил себя на мысли, что скучает. И в какой-то момент и вовсе понял, что его внутренняя империя рухнула, Чимин и Школьник упали со своих пьедесталов, и их места занял Хосок, со своей широкой улыбкой и тупыми шутками. Он был добр и заботлив, с ним было интересно. Поэтому, столкнувшись с сонным альфой на кухне своего нового дома, парень и не заметил, как их заигрывание переросло в то, что он сидел на столешнице с раздвинутыми ногами и с вызовом смотрел на старшего.
У Хосока были мягкие губы. Но уверенные руки. Он хотел Тэхёна, а Тэхён хотел, чтобы эта мысль ему нравилась. Хотел быть нормальным, но даже назвать себя омегой было неприятно. Также было неприятно, когда брали его. Он решил, что ему в целом не нравится секс. И до, наверное, первого искреннего разговора с Юнги, он был уверен, что проблема в нем. Но беседа имела смысл. Буквально на следующий день, размышляя об этом, Тэхён начал думать о том, как ему со своей сексуальностью, если не брать в расчет то, что он был омегой. На секунду он представил почти забытого школьника, но не как раньше, нависающим сверху, а наоборот. Черноглазый лежал под ним, без рубашки, со своим растянутым галстуком и мыльным взглядом. От этой мысли стало жарко. Потом образ школьника сменился на Хосока, и это оказалось хорошо. Больше не было неприятно и страшно. Тэхён почувствовал что сломал что-то в себе. И это что-то было совсем не нужным. В тот же день он поехал к Хосоку и впервые прямо рассказал кому-то о том, что не чувствует себя хорошо в статусе своего вторичного пола. Что ему нравится краситься, даже надевать каблуки и что-то женственное, но ему не нравится позиция нижнего. Он ждал, что Хосок разозлится, и что это станет их концом. Но все оказалось настолько простым. Альфа не злился, а лишь обнял его, извинился и сказал, что все это нормально. Что это бывает довольно часто и они придумают что-то, что будет нравиться им обоим.
После этого разговора Тэхён впервые подумал о том, кем для него является Хосок. И о своих чувствах, есть ли они, и если да, то какие они? Эти вопросы, и осмысления того, что он не просто признался в непринятии своего вторичного пола, но и поделился этим с кем-то, стали толчком в пропасть. Он опять упал внутрь себя, в свои фантазии и размышления. Они все так же были темными и густыми, пахли ненавистью к себе и раздражением. И тогда Тэхён решил сжечь их. Он придумал новый мир, новых персонажей. Мир был красивым и интересным, а самое главное в нем не было Тэхёна. Он был лишь творцом, а не участник событий.
Хосок заметил его отстранённость и все просил поговорить, предлагал экспериментировать, водил в новые места, рассказывал что-то, задавал вопросы. Но все это отвлекало от мира и раздражало Тэхёна. Ему хотелось поставить на паузу реальность и немного отдохнуть в первую очередь от себя. Он думал поделиться этими размышлениями с психологом, к которому, по наставлению Юнги, ходил каждую неделю. Но это показалось чем-то, что невозможно облечь в слова. А еще этим не хотелось делиться. Это было единственное, что действительно принадлежало Тэхёну, и что никто не мог у него забрать.
В один из дней, когда Хосок разбирался с делами в клубе, Тэхён вышел на танцплощадку, погружаясь в свой мир. Он закрыл глаза и позволив себе медленно погрузиться в прохладный омут фантазии, начал танцевать, совершенно не обращая внимание на окружающих. В его новом мире все было идеально, но переодически туда пытались вклиниться люди из настоящего и прошлого. Их приходилось прогонять из головы, отмахиваясь от знакомых лиц. По этому открыв глаза и увидев в потной толпе «его», Тэхён лишь раздраженно фыркнул пытаясь очистить новый мир от старых фантазий. Но «он» не исчезал. Стоял на против, немного щурясь с лицом полным недопонимания, а потом резко заулыбался, шагая на встречу парню.
— И все таки ты меня обманул, — хихикнул кареглазый, — но я этому даже рад.
С прошлой встречи он довольно сильно вырос и возмужал, но мимика, родинки на лице и веснушки остались. Его волосы были куда длине, чем тогда, и торчали пышным хвостом, будучи завязанными на затылке. Также, как и тогда, школьник, хотя наверное уже бывший школьник, много болтал и смеялся. Они сидели у бара, болтали и пили шоты. После третьего «он» начал расспрашивать Тэхёна о том, как сложилась его жизнь. После пятого Тэхён рассказал. После восьмого рассказал и о своем выдуманном мире, о том какое место в нем занимал выросший школьник и о том, как сжег тот мир до серой залы, а после развеял. Он никогда не был откровенным на столько. Никогда не вываливал на человека столько за раз.
Наутро они стояли на лестнице, за спиной у кареглазого медленно вставала солнце, заливая сонный город розовой дымкой.
— Если бы у тебя не было парня, я бы поцеловал тебя сейчас, — грустно улыбнулся «он», опуская глаза.
Сердце в груди Тэхёна болезненно сжалось, он сделал шаг вперед и крепко обнял парня. Он запустил руку в волосы альфы и уперся своим лбом в его. Ему хотелось сказать так много, но слов не находилось совсем.
— Спасибо, что все это время был со мной.
Они оба засмеялись, понимая, что Тэхён имеет ввиду свой фантазийный мир.
— Мне жаль, что я не мог этого по-настоящему.
«Он» поднял глаза и улыбнулся одним уголком рта. Его глаза слега слезились, а запах стал куда менее резким, а скорее нежно-грустным. Тэхён видел, как взгляд парня блуждает от глаз до губ и обратно. Он тоже хотел его поцеловать. Воплотить в реальности те тысячи раз, когда их губы соприкасались в его голове, но он не мог поступать так с Хосоком. Парень был прошлым. Красивым, чувственным, важным, но прошлым. Тэхёну было стыдно за это, но он все равно был рад этой встрече.
— Я обещаю найти тебя в следующий жизни и поцеловать, — голос старшего был надломанным, а глаза альфы такими большими и искренними, будто на его месте все еще стоял тот мальчишка в мятой школьной форме.
— Проживи эту жизнь по-настоящему, — он улыбнулся, разорвал объятия и сделал шаг назад.
— Мы еще увидимся? — спросил Тэхён.
— Нет, — покачал головой альфа и отвернувшись начал спускаться по лестнице.
— Стой, — окликнул его парень, — как тебя зовут?
— Чон Чонгук.
Его улыбка была искренней и теплой, он легко махнул рукой, будто они прощаются не навсегда, а всего на пару дней, и быстрым шагом скрылся в конце улицы.
— Чон Чонгук, — повторил вслух Тэхён, закрывая глаза полные слез.
***
— Я не понимаю тебя, — Хосок стукнул по каменной поверхности кухонного острова, заставили омегу дрогнуть, — я даже больше скажу. Иногда мне кажется, что ты и не хочешь, чтобы я тебе помог. Ты будто не пускаешь меня к себе. А я же правда хочу понять.
Тэхён сидел на барном стуле и болтал ногами, разглядывая свои носки с дурацким принтом. Эти носки ему подарил Чимин на первое апреля, и они были очень удобными и милыми. Тэхёну нравились носки, и не нравилось когда на него кричали. Он не хотел разговаривать, думать, объяснять. Он устал и хотел уснуть глубоким сном, где можно было бы не привторяться, что он что-то чувствует.
Это началось пару месяцев назад. Поначалу Тэхёну было ужасно стыдно, за то, что, несмотря на то невероятное везение, которое с ним произошло, он все равно грустил. Он пытался избавиться от этих чувств, улыбался, шутил и иногда даже сам верил во все это. Но грусть стала сильнее его. Он вспомнил те времена, когда с Чимином происходили те «плохие вещи», и вдруг понял, что до конца не осознавал того, что происходило с соседом, и только сейчас смог прочувствовать ту боль, что рвалась из мальчика горьким плачем и кровью из вен. Тэхён не вредил своему телу. Он знал, что это сразу заметят и не оставят просто так. Знал и не хотел говорить об этом с Юнги или Чимином, тем более с Хосоком. А потом плохо переросло в никак. И это было куда хуже. Мир потерял не только краски, но и вкус. Самое страшное, что не только внешний, но и Тэхёнов выдуманный мир его уже не радовал.
— Ты вообще меня слушаешь?
— Да, — кивнул он разозленному альфе, — просто я не знаю, что тебе сказать.
Тот измученно зарычал, и его запах резко стал более горьким и кислым.
— Мне надо в клуб, может побудешь сегодня у меня или дома? — Хосок устало зачесал пальцами волосы со лба и глянул на часы, — могу тебя отвезти. Думаю, тебе не стоит сегодня оставаться одному.
— Нет, — мотает головой Тэхён, — я поеду с тобой.
В клубе еще не так много народу, но парень сразу замечает компанию, которая за последний месяц стала ему близка. Две девушки в коротких платьях, и три парня в шикарных образах, уже ждали его за столиком в VIP зоне. Хосок здоровается с ребятами и убегает к бару, держа в руках кипу бумаг, а Тэхён присаживается на свое любимое место за столом, расслабленно выдыхая.
Ему нравятся эти ребята. Они никогда не спрашивают «как ты?», «у тебя все хорошо?», вместо этого они хлопают по плечу и протягивают стопку с чем-нибудь крепким. Что-то крепкое обжигает язык и горло. В клубе становится темнее, а лучи от прожекторов будто можно потрогать руками, почувствовать то, как они разрезают воздух с парящими пылинками. Блики от зеркального шара скользят по лицам людей, и напоминают ему о том дне, когда по лицу с веснушками бегал солнечный зайчик, от маленького карманного зеркальца.
Тэхён не помнит как оказался в толпе танцпола, где-то на заднем фоне идет шоу, звучит громко музыка, отбивая биты по грудной клетке, хлопают люди, звучат отголоски разговоров. Парень закрывает глаза и чувствует как что-то горячие стекает по лицу, забивается в щелку губ и на вкус оказывается соленым. Теплые, мягкие руки скользят по его талии, обнимая сзади, и обернувшись он видит школьника. Чонгук стоит со своей невинной улыбкой и крепко жмется к Тэхёну. На его губах красная помада, а глаза накрашенны прям, как у девушек.
— Тебе идет, — говорит он, и проводит большим пальцем по губам, размазывая помаду по щеке, — но так лучше.
Чонгук смеяться, и обхватывает двумя руками лицо своего визави. Он целует, и Тэхён позволяет этому быть. Но все не так. Не так, как было в его голове. Школьник отчего-то очень низкий, а его талия и плечи такие узкие. Он поднимает руку чуть выше и наталкивается на грудь. Женскую грудь. Осознание становится таким же горьким, как и таблетка, которая соскальзывает с языка напротив и опадает в рот Тэхёна. Он машет головой, пытаясь отогнать наваждение и разобрать что из случившегося реальность, но голова как назло кружится до ужаса. Звуки и свет сплетаются в плотный жгут и душат.
— Тэхён, — знакомый голос звучит где-то сверху, — Тэхён, ты заснул что ли?
Парень фокусирует взгляд на своих руках в которых крутит чей-то галстук. Это не его, и он не помнит откуда эта вещь взялась.
— Давай, солнце, просыпайся, — Хосок присаживаться на корточки у дивана и мягко гладит щеки омеги, — я все сделал, можно ехать домой.
Лицо альфы хмурится, он достает из пиджака платок и вытирает что-то с лица напротив.
— Твоя подруга опять что-ли пыталась тебя накрасить?
Тэхён кивает болванчиком и медленно встает. Они едут до квартиры Хосока ужасающе долго. От музыки и мелькающих пейзажей тошнит. От горечи во рту не помогают мятные леденцы и вода. Альфа что-то рассказывает, но не дождавшись реакции замолкает.
Простыни на кровати оказывается приятно холодными, волосы после душу чуть влажные, и тоже хорошо ощущаются если дотронуться кончиками пальцев. Хосок приходит в спальню в своей дурацкой пижаме, улыбается мягко, целует тепло и обнимает крепко. Говорит, что-то милое, но Тэхён его не слышит.
***
На уроках до ужаса скучно, а на перемене Чимин неловко мнется, вроде хочет поговорить, но стесняется. Раньше бы младший обязательно расспросил бы друга, но сейчас просто молчит. Чимин тоже кажется скучным.
— У тебя все хорошо? — омега садится рядом и берет его за руку.
— Просто устал, — отмахиваться парень.
День наконец-то кончается, и впервые за несколько дней Тэхён опять в клубе. Сегодня будни и людей мало, но за знакомым столиком все так же дружественно подтягивают шот. А с ним, пальчики с броским маникюром по столу волочат маленький прозрачный пакетик, с белым таблетками.
Тэхён улыбается пьяно и закрывает глаза, зная, что сегодня его внутренний мир заиграет красками и добавит в сюжет волшебного сумасшествия.
