One man show

Душный день плавно перетекал в прохладный вечер. У Жилина вот уже несколько часов кряду смертельно раскалывалась голова. Не помогала ни пятая чашка сладкого чая, ни открытое настежь окно. «Гроза будет», — вяло подумал полковник, старательно вчитываясь в свеженаписанный отчёт и не понимая ни слова. Череп сжимали невидимые железные обручи. КПЗ пустовала. До конца рабочего дня оставалось ещё полтора часа… Стук в дверь Жилину почудился. Настолько ему не хотелось не то что принимать посетителя — просто двигаться. Лишний взмах ресницами причинял страшную боль, не то что разговор с… Стук повторился. Не почудилось… — Входите, — горько вздохнув, пригласил Жилин, не отрываясь от бумаг. Висок безжалостно кольнуло. В полутёмную комнату проскользнула фигура, одетая во всё чёрное. Следом вплыл умопомрачительный запах. «Баба, — вяло подумал полковник, — В смысле… эта… женщина». — Здрасте, гражданочка, присаживайтесь, — сказал он вслух самым скучным голосом, на который был способен, — Рассказывайте, что там у вас стряслось… Сумочку украли? На стол красноречиво, с тихим стуком, встала маленькая лакированная сумочка. Жилин с неудовольствием посмотрел на неё и, не удостаивая хозяйку сумки взглядом, произнёс: — На месте сумочка… Тогда что? Пропало что? — Человек пропал, — с непередаваемой смесью волнения и ехидства сообщила женщина, судя по голосу, молодая и весьма недурная собой. — Человек пропал, — кисло и обречённо повторил Жилин. Накрылся медным тазом спокойный вечер, — Ну давайте, диктуйте… Как звать… — Пантелеева Алёна Леонидовна. — Человечка как звать пропавшего, — с неудовольствием пояснил Жилин, автоматически записывая данные девушки. — Дмитрий, — уверенно сообщила та, — Дмитрий Жилин. Одновременно дрогнули ручка в руках полковника, его голос и он сам. — Ка… Как? — глупо уточнил он, хотя расслышал прекрасно, и наконец поднял глаза. Девушка была и впрямь молода и красива. Женственную фигуру скрывал лёгкий чёрный плащ, Тёмные волосы были спрятаны под какую-то невероятную широкополую шляпу, а губы были накрашены красной помадой. Девушка была похожа на героиню из итальянского фильма, который не так давно демонстрировали в «Ударнике». Лента Жилину не понравилась, а актриса — да, поэтому он рассматривал актрису все полтора часа. И сейчас на него смотрели такие же прекрасные чёрные глаза девушки, словно сошедшей с обложки журнала. — Дмитрий Жилин, — немного издевательски повторила посетительница, — Очень хороший человек был. Очень! Добрый, отзывчивый, солнечный такой. А теперь пропал! Вместо него какой-то милиционер скучный, заморенный. Полковник через не могу хлопнул ресницами, шумно вдохнул затхлый воздух кабинета с примесью невообразимых духов и опустил глаза. Пантелеева Алёна Леонидовна. Алёна… Алёнка. Жилин мысленно перенёсся на много лет назад, туда, где не было ещё душного кабинета и полковничьих или каких-то других погон, зато была школа, дружный класс, строгая классная руководительница, уже поставленный на учёт в детскую комнату милиции брат Серёга, не так интенсивно пьющий Игорь, не было рутины и усталости и был потерявшийся Дмитрий Жилин. Митя, как его все звали. Все одноклассницы, как на подбор, были хорошенькими, но Митя был очень серьёзным и о девочках пока не думал — учился, старался бдительно следить за братом и другом, чтобы эти два охламона не наломали слишком много дров. А оба субчика как будто старались, хулиганили, прогуливали, и думали о девочках и за себя, и за Митю. Игорь очень близко дружил с восьмиклассницей Зиной, которая на переменках вовсю стреляла в Катамаранова глазами и усиленно перешёптывалась с подружкой Таней, такой же серьёзной и скромной, как и Митя. Иногда к девчонкам присоединялась Алёна, невысокая, как Зина, и хрупкая, как Таня. Они очень забавно смотрелись вместе — полненькая рыжеволосая Зина, высоченная светловолосая Таня и щупленькая брюнетка Алёна. Митя несправедливо (или не вполне справедливо) считал девчонок маленькими сплетницами и особого внимания на них не обращал. Но картинка запомнилась: на шатающемся подоконнике восседает весёлая Зинка, рядом нетерпеливо постукивает каблуками Танюшка, и к ним бочком, как бы стесняясь, подбирается Алёнка, скромная, как мышь… Зато стихи Пантелеева читала лучше всех в школе. Её постоянно выдвигали на разные конкурсы, раздавали веера дипломов и грамот за участие, но чаще — за победу. Когда она читала, писклявый голосок креп, сама Алёна преображалась и становилась даже немного красивой… — Слышь, на тебя Пантелеева запала. Серёга оскаливается и смотрит с издёвкой. Ему интересно, как его правильный брат отреагирует. Брат, поперхнувшись, сделал вид, что его ничего, кроме домашки по геометрии, не волнует. — Слышь! — не отстаёт Серёга. — Чего тебе? С чего ты взял? — А то не видно! — торжествующе поддел брат, нагло разваливаясь в кресле, — Все видят, один ты слепой. — Отстань. — Чё, сказать ей, что ты её послал? — Ты совсем что ли? — Митя негодующе оторвался-таки от тетрадки, — Говорю — оставь девочку в покое. И меня заодно. Сплетничаешь, как торговка на базаре… — За торговку и огрести можно, — угрожает Серёга, но не совсем уверенно. Потом, помолчав, примирительно добавляет: — — Правильно, не фиг с малолетками связываться. Митя фыркает нечто невразумительное. Брат, видимо, забыл, что у него самого роман с восьмиклассницей из «Б» класса Машей… … — Алёнка, — попробовал давно забытое имя на вкус Жилин. На вкус — один в один одноимённая шоколадка. — О, нашёлся, — девушка улыбнулась и сняла наконец огромную шляпу, — Вот, заглянула проведать… — Ох… ты ж… Ты ж в Москве, — глупо забормотал полковник, привставая со стула и плюхаясь обратно. — Ну да, — легко согласилась Алёна, деликатно не замечая его смущения, — Помнишь, как вся школа надо мной смеялась, когда я решила в Москву, на артистку поступать? — Я не смеялся, — тихо уточнил Жилин. Алёна улыбнулась. — Я помню. Только ты и Лариса Павловна. Ну и мама моя не против была. И всё. — А ты… того… молодец, — Жилин кашлянул, — Всем… ну… доказала. — Угу. Миленько у тебя тут… Как, всё спокойно? — Да… Потихоньку. Не признаваться же, что спокойно настолько, что хоть волком вой. — Ты уже полковник, — Алёна улыбается так, что вообще невозможно понять, что эта улыбка означает, — Я так тобой горжусь. Полковник, нет, Митя, Митя поднимает на неё глаза и молчит. На щеках рдеют красные пятна. В голову закрадывается шальная мысль — а что, если Серёга был прав? — Видел фильм с тобой, — сообщает он деревянным голосом. Алёна улыбается. Она очень похорошела. Они молчат с минуту. — Мы сейчас новое кино снимаем, — сообщает она, — Про войну. Приехали сюда на натурные, на три недели. В лесу под Катамарановском будем… Нас в общежитии педучилища поселили, пока все на каникулах. Вот я решила со знакомыми повидаться. Митя превращается обратно в полковника Жилина и даже брови пытается сдвинуть. — Вот как… Много… повидала? — К тебе первому зашла, — Алёна улыбается совсем обезоруживающе, — Как ты, Мить? — Я? Ну, как я… Я нормально. Всё… нормально. Молчание повисло неприятное и тягостное. Алёна с сожалением сгребла со стола шляпу и сумку. — Ладно, пойду. Как брат? Это она из вежливости, понимает Жилин. — Сидит опять. Алёна сочувственно посопела. — Зинка в Чехословакии, — вспоминает Жилин. — Да, я знаю. Мне Таня рассказывала, мы виделись, когда она на первом курсе в Москву приезжала. Можно я, как свободна буду, ещё зайду? — Да заходи, когда душе угодно будет! Заходи, голубушка, потолкуем, — полковника внезапно прорывает, — Я вот, отчёт пишу, сама понимаешь, недосуг, а так заходи, конечно… Алёна посмотрела на него долгим любопытным взглядом. Такого Митю она видела впервые, и он ей определённо нравился. Даже больше, чем тот, в школе. Алёна никогда не путала хулигана Серёжу и положительного Митю. — Ты кого в фильме играешь? Ну… Про войну… — Санитарку Соню из медсанбата, — усмехнулась Алёна, — Пойду я, Мить. Береги себя. А потом она сотворила то, на что никогда бы не решилась скромная маленькая восьмиклассница Пантелеева. Она подошла, обогнув стол, к приросшему к своему стулу Мите Жилину, и он почувствовал на своей щеке, ближе к уголку губ, крепкий, немного нервный поцелуй. Быстро зацокали каблуки, Алёна скрылась. Запах духов и след от помады на Митиной коже остались.