Ensemble pour toujours

*** Тихонько укрывшись за шершавым углом дома, Решетников терпеливо сверлил глазами противоположную сторону улицы. «Где же ты, сукин сын?! Целый день прикажешь тебя тут ждать? Ты же не зря с такой секретностью сюда приехал!» — упорство Егора понемногу начало угасать и может он уже бы и плюнул на эту затею и поспешил бы домой, но тут объект наблюдения сам вышел из тех же дверей на которые так внимательно был устремлен взор наблюдателя. И вправду, Григорий вышел на улицу, но вот был он отнюдь не один, ведь рядом, взяв его под руку, семенила какая-то персона в дорогом кринолиновом платье. «И кто это? Для проститутки слишком шикарно одета, да и не дурак он с проститутками под ручку гулять.» — бровь Решетникова моментально поползла вверх, ещё и незадача, лицо то женское было покрыто вуалью. Задавая в своей голове все больше и больше вопросов, Егор Кузьмич отправился следом. *** «Даниил? Это правда ты?» — улыбнувшись, спросила Натали. Она совсем не ожидала увидеть в этом большом городе, что аж кишел разнообразием людей, встретить почти родного человека. Ещё и при таких обстоятельствах… Он всегда был важным для неё. По крайней мере, сколько она себя помнила. Будучи сыном соседей, Даниил долгое время был лучшим другом и даже в коей степени заменил заботу Николя, который в то время как раз учился в академии. Конечно, Натали могла выливать свои переживания своей дражайшей Лидди, но вот жила она не так и близко, а саму папа́ так далеко свою любимицу не отпускал. Панянка Дорошенко вскоре привязалась крепко и нежно к старшему на два года барину Кадошникову, ведь семьи их по-соседски часто встречались для чаепития или обычного обсуждения свежих новостей. Он был главной опорой и поддержкой для неё и терпеливо принимал как горести, так и радости, укрывая от всего не всегда радужного мира. Натали настолько уютно чувствовала себя в этой компании и была уверенна, что это навсегда, пока не случилось непоправимое. Она влюбилась… Совершенно неожиданно, безповоротно и искренне, как можно только в первый раз. … Натали никогда не забудет тот день, когда он сказал, что уезжает. Даже вселенная грустя, щедро осыпала вниз слегка пожелтевшие листья, отправляя на верную смерть в тягучей грязи. Она вполоборота сидела возле белого лакированного рояля, безразличным взглядом провожая в последнюю путь первые признаки осени, но на самом деле даже не видела их за пеленой слёз. Даниил сказал, что уезжает! Навсегда. С семьёй. И это после того, как их любовь только начала расцветать. Так и не получив ответ, он спешно чмокнул её руку и тяжело вздохнув, зашагал к двери, но там остановился. Будто желая что-то сказать, посмотрел, как в последний раз, и скрылся в холле. Почти наполовину прочитанная книжка, лежавшая на рояле с помощью девичьей ручки глухо стукнулась об дверь, которая только что поглотила любимый силуэт, а сама Натали, беспомощно хватая воздух, сползла на пол, оставаясь один на один с разбитым сердечком. Ей было всего четырнадцать, когда она видела его в последний раз, а сейчас в двадцать два судьба вновь столкнула их. «Натали! Очень рад тебя видеть. — Кадошников широко улыбнулся, стараясь выразить все свои эмоции, ведь он даже не надеялся повидаться со своей первой любовью. — Я так скучал по тебе…» «Настолько, что перестал писать?» — вопрос явно застал его врасплох. Он обещал писать, а в итоге Натали получила только большущую лужу слёз и всего шесть писем, которые все с большим интервалом радовали её… Случилось то, чего она больше всего боялась — он забыл её… *** Они гуляли уже около часа, но на удивление, она совсем не устала. Наоборот, слушать его рассказы было очень даже интересно! Лидия не хотела этого признавать, но сейчас господин Голубковский почему-то совсем не казался навязчивым. Он был безупречно галантен и вежлив, особенно в столь неприятной ситуации со странным отъездом Натали. Хоть Лидия Ивановна по свой независимости и гордости злилась на подругу, что бросила ее одну у себя же в гостях, но понимала, что без важной на то причины пани Жадан никогда бы так не поступила. Задумавшись об этом Шефер совершенно не обратила внимания на внезапно замолчавшего спутника. На улице уже темнело и узкая полоса малиново-золотого заката так восхитительно отражалась в его выразительных глазах, что Лидди невольно залилась румянцем, что в принципе было ей чуждо. Господин Голубковский сидел в расстоянии двух шагов, но этот проницательный взгляд пробирал пани до костей, а его рука потянулась к её холодной ладошке в неизменных чёрных кружевных перчатках. Только, когда тепло мужской ладони обожгло тонкие пальчики, Шефер стрепенулась и коротко кинув слова прощания поспешила в дом, так и оставив опешившего Владислава Викторовича одного в буйной красоте цветущего сада. *** Григорий довел девушку до фонтана. Постояли там немного. Что-то там точно не чисто. Постояли в обнимку. Зашли в аптеку и в лавку тканей. Ближе к вечеру снова скрылись за дверью гостиницы. Решетников пытался запомнить все до мельчайших подробностей, но так и не мог понять, что собственно происходит. Это не жена, не сестра. Как это понимать вообще? *** Накормленая и одетая в чистое платье Натали лежала в постели, смотря в одну точку. К ней был срочно вызван лекарь, посоветовавший не вставать несколько дней и погрузиться в приятную атмосферу, чтобы не усугубить свое нервное истощение. Как бы девушка не рвалась домой, Даниил ни за что не соглашался отпускать, пока не станет лучше. В другой ситуации Натали бы отказалась наотрез, но здесь, она без лукавства и сама не против была побыть немного. Хоть обида ещё была живой, но Кадошников и сейчас волновал её. Андрею и так нет дела, где она и что с ней. Двери распахнулись, на удивление, без скрипа, на пороге, улыбаясь, появилась служанка уже третий раз за последние полчаса, спрашивая, не хочется ничего пани. Но пани ничего не хотелось. Жизнь потеряла свои краски. Чувствовать себя никому не нужной не самое приятное чувство. *** Ведя Катерину под руку на прогулку, Григорий не верил своему счастью. Казалось, что стоит сейчас постучать кому-то в дверь, и он опять проснется в пьяном угаре своего кабинета и с трубкой в руках. Но нет. Она была рядом. Катя. Живая, настоящая. Весело кружилась, кокетничая в новом наряде, заливалась радостным смехом и кормила птичек хлебом, как малое дитя. Среди всех женщин, которых он видел, Катя была самой лучшей. Не было той фальшивой сексуальности и дешёвых заигрываний, она возбуждала каждую клеточку тела просто своим присутствием. Есть же в людях врождённые таланты. Так вот она была природно манящей, привлекала к себе без вранья и притворства. В Киеве Катюша ожила. Чаще начала улыбаться и радоваться жизни. От этого расцветал и Григорий. Как же чудесно, что он так и не женился тогда на Натали. Сейчас бы количество несчастных людей в мире было бы больше на два человека. Для Катерины хотелось купить все и сразу, достать звезду с неба, да и вообще весь мир к ногам положить. А ведь так могло быть изначально, если бы не его глупые амбиции. Сколько времени они потеряли… *** Довольно потирая бакенбарды, господин Решетников бодрым шагом отдалялся от злосчастной гостиницы. Какие же всё-таки гениальные идеи рождаются в его кучерявой голове. Переодетый в простую одежду Егор Кузьмич просто нашел кучера Червинского и после нескольких рюмок тот простофиля легко все разболтал. Как все-таки легко расположить к себе человека, если показаться ему близким и родным. Надо будет этот костюмчик сохранить, вдруг ещё для кого-то надобно будет роль служки разыграть. Итак, это Катерина, беглая крепачка из соседнего с Червинским поместья. Дело начинает набирать все более интересный оборот. *** На живописные улочки города начинали опускаться первые сумерки, гоняя тени по натертому до блеска паркету. Устало опершись на стопку мягких подушек, Натали грустным взглядом провожала тучки на темнеющем небе. За целый день Даниил так ниразу к ней и не зашёл. Зачем тогда не отпустил домой? Почему попросил остаться? Её первая любовь игнорировала её. Про Андрея вообще нечего говорить. Наверное даже не ищет. Любовь прошла. Да и была ли? Натали скорбила за потерянным возлюбленным, а потом на балу встретила его, Жадана. Он так настойчиво за ней ухаживал, осыпал розами и пионами, стихи даже писал. Было в нем что-то такое, что напоминало Даниила. Натали мужа ценила и уважала, а потом привыкла. Нельзя сказать, что его измена так зацепила ее чувства, просто это стало ударом под дых. В Андрее пани была уверена, что он прилежный семьянин и надёжная опора. Но оказалось, что вся её жизнь - иллюзия... Есть ли смысл так жить? Теперь они - чужие люди, что их связывает? Если бы ребенок хоть был, а так? Натали находилась в полной растерянности, но одно знала точно - с Андреем они больше не вместе.