Свистуны

Трахаться с Космосом было все равно, что трахаться на вулкане. Та же острота ощущений. Эта мысль частенько приходила Вите в голову, но он никогда ее не озвучивал — неизбежно возникли бы ассоциации. Вулканы, вулканологи, Саня... И Космос бы обязательно психанул. Смотреть на его психи было забавно первые пару лет, а потом стало раздражать. Витя знал эти концерты наперечет. Он вообще Космоса знал, как облупленного. В любом, даже самом угашеном состоянии, мог спрогнозировать, что тот отчебучит. Иногда у самого аж мороз по коже шел, когда угадывал. Единственное что — шуточки его дебильные не мог угадать. Да, уж тут Космос Юрьич мог удивить — сектор приз на барабане. Как их угораздило в первый раз, он не помнил. Нажрались или дунули, или всё вместе. Проснулись вместе в более чем однозначных позах. Космос устроил страшный скандал, бросался вещами и даже расколотил пару тарелок. Как баба, ей-богу. Всё орал, что Витя - пидор, его совратил и толкнул на кривую дорожку пидорства. Пришлось съездить по морде и популярно объяснить кто кого куда толкнул. Подрались тогда не так уж сильно — Космос больше извинялся после. С ним всегда так: наворотит делов, а потом извиняется, кается, на коленях стоит и руки целует. Большой души человек, всё делает на широкую ногу. Договорились забыть всё, как страшный сон — мало ли чего бывает по пьяни. И дурь ту больше не брать. Но спустя время всё повторилось. И трах, и скандал, и извинения. И по пьяни, и на трезвую голову. И можно было бы со всем этим разобраться, но Витя не хотел. Не хотел париться, не хотел вообще поднимать тему и не хотел опять получать по морде. Космос был ему, прежде всего, другом, братом, деловым партнером — о, как, — а остальное не так уж важно. Витя не парился, а вот Космос — да. Видел, как его ломало и даже немного злорадствовал: решился выебать лучшего друга, так хоть помучайся от этого, скотина. Но потом Космос подсел на кокаин и стало не до смеха. Витя подозревал, что и кокс был из-за него. Точнее, из-за их траха. Космос сам себе напридумывал черт знает чего и мучился — тонкая душевная организация. Витя в это тоже не лез, понимая, что будет только хуже. Если бы Кос заметил, что им попытаются манипулировать через эту странную связь, то полетел бы Витя Пчёлкин с седьмого этажа из окна собственной квартиры. Поэтому всё шло по накатанной: секс, ссора, на людях едва ли не полный игнор друг друга, потом внезапное потепление, неловкие подкаты и снова секс. Не буди лихо, оно и так не спит. Смешно, но в ночь перед тем самым днем они тоже трахались. Утром Космос устроил привычный концерт и укатил в офис первым, а потом при Сане привычно сделал вид, что ничего и не было. Витя, в который раз за последние месяцы подумал, что так больше нельзя. Сейчас, лежа в горячей ванне и пытаясь согреться коньяком после их поездки в лес, он вспоминал это с усмешкой. Сегодня он впервые захотел отказать Космосу всерьез и вот что случилось. Ну и как тут не поверить в судьбу. Он был уверен, что если поставит вопрос ребром, если четко скажет «нет», то Кос отвалит. Он не полный отморозок, кто бы что ни говорил. Снова будет мучиться, а потом забудет, выбросит из головы или найдет себе какого-нибудь мальчика на стороне. На этой мысли Витя начинал испытывать злость, хотя ревновать придурка Космоса хоть к кому казалось просто бредом. Ревность-не ревность, а что-то его рядом с Косом держало. Пока он не доебал его окончательно. Витя с мазохистским удовольствием припоминал сегодняшний день, несмотря на то, что вообще-то хотел забыться. Кос сегодня был особенно отвратителен, как по заказу. Скандал с утра, потом привычное выёбистое поведение, на мальчика этого еще при встрече некрасиво наехал... Дальше ребятки им нервишки пощекотали, конечно. На мгновение Витя подумал, что это конец. Он тогда не особо соображал, кричал, дергался, а когда всё закончилось оказалось, что Космос взял его за руку. На мгновение в душе осталась тишина — космический вакуум. Витя привалился к его плечу и заплакал. Мелькнула мысль о том, что умереть вот так, рядом с Космосом не так уж плохо и страшно. Могло быть и хуже — без него. А потом все закончилось. Космос отпустил его и стал привычным собой. На любое слово десять в ответ, а сам и в его сторону не смотрит. Даже от Шмидта было больше участия, пока они в город добирались. Космос ушел глубоко в себя, и тогда Витя подумал, что это конец — второй раз за день. Такое не переживают. Дружба может пережить, а вот другое... Что бы между ними с Космосом ни было, это осталось лежать в яме в лесу. Витя поморщился и поставил недопитую бутылку коньяка на пол. Вода почти остыла, он почти согрелся. Нестерпимо хотелось курить, а сигареты лежали на кухне. Он вылез из ванной, спустил воду, замотался в один из огромных халатов и прошлёпал по коридору босыми ногами. Звонок в дверь раздался так неожиданно, что он едва не схватился за сердце. Подумал было взять пистолет, прежде чем открывать, но в итоге плюнул. На пороге стоял Космос — уже чистый и свежий, переодевшийся в новое. Витю почему-то это покоробило. В руке у него была бутылка коньяка и на мгновение мелькнула мысль отобрать бухло, а Коса выставить. Но он молча посторонился. — Зачем ты пришел? — утомленно спросил Витя, пока Космос разувался и вешал пальто. На самом деле ему было насрать, после сегодняшнего дня и выпитого только что наступило какое-то отупение чувств. Но если он хотел серьезно поговорить с Космосом, для начала им нужно было как следует разругаться. — К тебе. — Трахаться я сегодня не хочу, извини. Космос дернулся и посмотрел на него глазами побитой собаки. Как будто Витя сказал что-то обидное. — А я и не прошу. Поговорить пришел. Ну всё, сейчас начнет бычить, если не перехватить вовремя. Витя подхватил его под локоть и повернул в сторону кухни. — О, отлично, поговорить это всегда хорошо. Нам давно уже надо поговорить. Всё это было нелепо, наверное: Космос, сгорбившийся на кухонном стуле, как провинившийся школьник, Витя над ним в домашнем халате и с сигаретой, как непутевая матушка, которая и не собирается отчитывать за оценки, так и не открытая бутылка коньяка. Но не нелепее чем все остальные сегодняшние события. — Кос. Кося. Посмотри на меня. По-моему, нам надо завязывать. Космос на него упорно не смотрел. — Ты ведь поэтому поговорить пришел, да? Сам ведь знаешь, что это путь в никуда. Космос упрямо мотнул башкой. — Почему именно это? Из всего, что мы делаем. — Ой, только не надо христианских моралей мне читать, я все равно в этом не разбираюсь. Лучше давай раскидаемся по понятиям. Заканчиваем маяться дурью и живем как жили. — Я не за этим пришел. Витя вдруг почувствовал злость — только Космос умел бесить так, одной фразой, одним упрямством или тупостью. — Давай ты сейчас меня послушаешь, хорошо? Я сейчас очень серьезно говорю и повторять не буду, — Витя мельком поморщился, уловив у себя интонации Сани. Вот только его здесь не хватало: — Короче. Если ты продолжишь мне мозги ебать так, как ты это полюбил делать, то разбегаемся. Мне твои истерики уже вот где. Не можешь осознать, что спишь с мужиком — не надо, только вот и мне твоих концертов тоже не надо. Космос молчал и смотрел куда-то в сторону. — На работу это не повлияет, ты меня знаешь. На наши отношения тоже — ты всегда будешь мне другом и братом. — Пчёла, ответь мне на один вопрос, — перебил его Кос как-то странно усмехнувшись: — ты нашел себе кого-то получше или я и вправду тебя так достал? У Вити отвисла челюсть, сигарета выпала изо рта, он принялся поднимать ее и вытирать след от пепла. — Ты обалдел? Кого получше? Ты вообще что имеешь в виду, баб, или?... Тьфу ты. Второй вариант. — Ах, ну раз второй, то я тоже выбираю второй вариант, — Космос позерским жестом выщелкнул сигарету из пачки, но не отдал Вите, а закурил сам. — Какой еще второй. — Ну ты ж сам сказал, что если я не перестану, то могу катиться к черту. А если перестану? Я этот вариант выбираю. Витя хотел было разразиться воплями, начиная с «я тебе что, тёлка?», но заметил странное. У Космоса тряслись руки. Почти незаметно, странно так подрагивали пальцы, чего раньше за ним не водилось. Даже когда он сильно психовал, обдалбывался или напивался. Его обычно вело полностью, всем телом, без мелких суетливых жестов. Повинуясь неведомому порыву Витя схватил его за руку — ладонь была ледяная. — Придурок, ты хоть в горячей ванной после леса посидел? Космос не отнимал руки, взгляд у него снова сделался виноватым. — Я к отцу заезжал переодеться. Постоял немного в душе, потом сразу к тебе. — Так, дуй в ванную. Бегом-бегом! Суета немного скрасила неловкость происходящего. В ванной все еще стоял влажный пар, но сейчас это было даже к лучшему. Витя включил горячую воду, загнал туда Космоса, а потом все же сходил за коньяком. Так они и сидели: Космос в горячей воде со стаканом, а Витя на бортике ванной с сигаретой. Влажность и дым — херовое сочетание, через пару минут будет не продохнуть. Ну и черт с ним. Витя молчал, упорно не хотел ничего говорить. Любое слово значило ответ на это дурацкое заявление про второй вариант — как будто Витя вообще давал ему какой-то второй вариант! Когда Космос наконец обмяк в горячей воде и откинул голову чуть назад, Витя закрутил краны. — Я рассказал отцу про нас. Витя подавился затягиваясь сигаретой и долго кашлял. Космос участливо протянул ему коньяк. — А чё отцу, чё сразу не Сане? Космос сдвинул брови и нервно плюхнул ладонью по воде. — А вот Сани это не касается вообще, не его это дело! — Ага, зато бате прям надо сообщить, что внуков он может не ждать. — Мой батя бы был в большем ужасе, скажи я ему, что какая-нибудь секретарша от меня залетела, так что... Они снова замолчали. Вите снова было нечего сказать. Он никогда не додумался бы рассказать маме и папе про них с Косом, даже мысль такая не мелькнула. Даже на пороге смерти: ох, какая жалость, не успел родителям сообщить, что мы с лучшим другом пидоры. А вот Космос почему-то додумался. — Значит, теперь я отлучен от дома Холмогоровых? — Почему? — Космос так искренне удивился, что Витя аж поверил. — Папа нормально всё воспринял. Даже обрадовался, что это ты, а не наркоман какой из притона. Только сказал, чтобы мы ну, защитой пользовались. Витя закрыл лицо руками и расхохотался. — Твой отец просто святой, Кос. Лучший человек из всех, кого я знаю. — Да-да, только сын у него недоумок. Витя посмотрел на Космоса, а потом сложил ладони лодочкой, набрал в них воды и полил ему на голову. Тот покорно выдержал это, не отрывая взгляда. Витя провел ладонью по его волосам, зачесывая пряди назад. — Я не могу сказать своим. — Я и не прошу! — тут же перебил его Космос. — Это было нужно мне, я не прошу чтобы ты... Это вообще не... Витя отстранился. — Зачем, Кося? Вот скажи: за-чем. Я думал, ты меня ненавидишь. И мечтаешь избавиться. Это ведь ты Сане говорил, что я мог Фила подставить, да, настаивал? Можешь не отвечать, я всё знаю. Он хотел было встать, но Космос схватил его за руку и удержал. — Я думал, ты меня убить хотел. — Что? — Ну а что, что мне было думать? Убрав всех нас, ты получал деньги и свободу. Свободу от меня. — И ты подумал, чтобы избавиться от тебя я убью всех? — Витя повторил это как попугайчик, не понимая толком смысла слов. — Чтобы убить тебя, я бы прострелил твою тупую башку, а не стал бы подставлять пацанов. — Если бы ты застрелил меня, Саня с тебя спросил бы. Витя рванул руку. Пальцы Космоса были мокрыми, но он вцепился как клещ. — Пусти. — Прости меня еще раз. Я думал, что тебе... — Отпусти меня, Космос. Тот безвольно разжал пальцы. Витя хотел выскочить из ванной, но услышал за спиной тихое и какое-то обреченное: — Не уходи. Чё я здесь один делать буду. Он вдохнул и выдохнул. Здесь было влажно, накурено и здесь был Космос — ну просто три из трех. Витя обреченно опустился на пол, спиной подпирая ванну, и достал из кармана пачку сигарет. — Только если ты захлопнешься. — Буду нем как рыба! Витя хотел запустить в него размокшими сигаретами, или плеснуть коньяком прямо из бутылки, но понял, что у него совершенно не осталось сил. Они вышли из ванной, когда уже стемнело. Молча разделись и легли в кровать, Витя ближе к окну, а Космос к встроенному шкафу — всё как обычно, кроме некоторых деталей. Спустя пару минут в тишине и темноте Кос завозился на своей половине кровати и придвинулся ближе. Он явно хотел что-то сказать, но словно не мог решиться. Витя мысленно пообещал себе, что если начнет говорить о том, что произошло днем, то он ударит. И выгонит ночевать в кабинет. — Пчёла? Спишь? — Угадай с двух раз. — Можно тебя попросить? — Ну попробуй. — Включи, пожалуйста, телек. Витя ожидал чего угодно, но не этого. Он повернулся к Космосу — глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы разглядеть странное выражение у него на лице. — Ну, чтобы бормотало что-то и было светло хоть немного. А то, чую, не усну. Витя кивнул. Потянулся за пультом, пощелкал каналами, выбирая что-нибудь без новостей и остановился на футболе. Кажется, крутили повтор какого-то прошлогоднего матча. Комментатор надрывался так, будто на поле происходило что-то действительно интересное, Витя, поморщившись, убрал звук до минимума. Странно, но Космос оказался прав — лежать не в темноте и под бормотание телевизора оказалось куда лучше, чем в тишине. Витя даже начал дремать под этот бубнеж и уже отключаясь почувствовал, как Космос придвинулся еще ближе и перекинул через него руку. Ну и черт с ним. Внезапно уютную дремоту пронзило мерзкое пиликанье телефона. Рука Космоса напряглась и тут же расслабилась. Витя с трудом открыл глаза, дотянулся до подоконника и взял мобильный. — Алло? — Пчёла? Привет, протрезвел? — голос у Саши был какой-то странный. — Ну типа того, — хрипло ответил Витя. — Почти спал. А чё? — Это... ты один? — Да. — Да? Чё делаешь? — Футбол какой-то смотрю, хер знает. — Кто ведет? Витя прищурился, пытаясь разглядеть что-то в телевизоре. — Спартачи, чтоб их. Старье летнее. Саша выдохнул и коротко рассмеялся в трубку. — Ну болей-болей. Бумаги завтра, всё, давай, пока. Витя озадаченно посмотрел на телефонную трубку, из которой теперь доносились гудки и мотнул головой. Если бы не Космос в его кровати, застывший как встревоженный пёс, он бы подумал, что этот звонок ему приснился. — Кто звонил? — Саня, кто ж еще, — Витя плюхнулся обратно на кровать, ощущая себя отвратительно бодрым. — Вот вечно он так, у него прям чуйка: звонит либо когда я ем, либо когда занят чем-то, либо когда засыпаю. Удивительный человек, чтоб он жил сто лет. — Угу. И чё он хотел? — А я знаю? Это ж Саня, что у него в голове... Странно говорил, будто проверить хотел. — Что проверить? — Не знаю. Может, беспокоится, может узнал чего. Как обычно. — И частенько он так тебе названивает? В голосе Космоса было что-то такое, из-за чего Витя резко повернулся. Он не мог поверить своим глазам и тому, что услышал. — Кос, ты чего, ревнуешь? Ты с ума сошел? К Сане?! Витя стал хохотать, а Космос обиженно отвернулся. — Не, ну а чё он? И чё ты, — он ткнул Витю пальцем под ребра, спровоцировав еще один приступ хохота. Витя потянул его ниже и накрыл одеялом, прерывая поток невнятных возмущений. — Тише-тише. Кос, ну Космос, хватит уже. Надо поспать. Давай, как в детстве: закрой глаза... — Открой рот! — подхватил Космос детскую шутку, но глаза действительно закрыл, собираясь продолжить уже так. Витя неловко прижал его ближе и ткнулся губами в губы. Это был не поцелуй даже, а так, нелепые столкновения, но никто из них не обращал внимания. Космос открыл глаза и пораженно уставился на него. Витя проследил пальцами его скулу, на которой все еще алел синяк. — Вот почему тебя можно заткнуть только так. Космос как будто не слыша притиснул его ближе. — Витя. Витька. Простил все-таки. — Мне не за что прощать тебя, космическое чудовище, — сказал Витя, и это была правда. А остальное бог простит. Телевизор где-то в углу разразился громким восторженным криком комментатора — кто-то забил и, похоже, переломил исход матча, но им уже было всё равно. Утром они проспали всё, что было возможно. Не слышали ни будильников, ни звонков. Витя проснулся от того, что рядом тяжело заворочался Космос и потянулся через него к подоконнику — и только тогда услышал звон собственного телефона. — Алло, да? — хриплым со сна голосом произнес Космос и тут же откашлялся. — А чё сразу бухаем?! В смысле? А сколько щас? Ну и всё, будем мы вовремя. Нет, он не пьяный. Нет, не нюхали. А чё я всегда-то! Слушай, Саша, я тебя очень люблю и уважаю, но ты мне не отец. Витя, лежа полу-придавленный широким торсом Космоса, тихо хихикнул. Похлопал его по боку и показал сначала два пальца, а потом четыре. Кос кивнул и продолжил орать в трубку. — Ну вот он мне говорит, что соберется за два часа, а у меня встреча только на четыре. Везде успеем. Да нормально у нас всё. Нор-маль-но. Ладно, давай. Космос отключил телефон и осторожно положил куда-то на пол. — Господи, какой же он нудный бывает. — Ммм, не то слово. Только заметил, что ли? — Витя потянулся за пепельницей и сигаретами, которые стояли на подоконнике и передал одну Космосу. — Забавно, вот ты бате всё рассказал, а он возьмет и скажет Сашке. Они вроде в хороших отношениях. — Не расскажет, он обещал. Всё понимает. И еще он того... не знаю, как ты к этому отнесешься, но он тебя в гости приглашал. В эту субботу. Ну ему скучно там, понимаешь. Витя выдохнул дым и улыбнулся. — Ладно, съездим. Почему нет. — Знаешь, ты на самом деле куда лучший человек, чем хочешь казаться. Витя скосил глаза в сторону, не поворачивая голову — Космос был убийственно серьезным. — Если скажешь, что я хороший, а ты пропащий — двину. Вот серьезно. — Не в том дело, все мы в нашей жизни пропащие. Но я один раз скажу, повторять не буду: я вчера подумал, что мы и вправду допрыгались. На мгновение так обидно и жалко стало, и страшно помирать. Но потом вдруг понял, что умереть рядом с тобой было бы не так уж плохо. Только не надо этого «не наговаривай, накликаешь». Ты же сам всё понимаешь. Витя обессиленно кивнул. — Ну скажи что-нибудь. — Космос. — Чё? — Космос — это ж греческое имя? — Ну да. А чё? — Кос смотрел на него настороженно. — А ты в Греции когда-нибудь бывал? — Неа. — А поехали? Лицо Космоса осветилось дурацкой улыбкой. — Поехали. Как снег сойдет.