Чужая война, или "Да кто эта сумасшедшая?!"

      Непривычно так — жить обычной жизнью, не думая о том, как бы спасти мир, как вообще выжить в том аду, который она оставила перед своим исчезновением. Случайно, конечно. Кто ж знал, что план по оживлению ведьмы придумала эта самая ведьма. Нагло влезла в голову и внушила, что, вернув её к жизни, они тем самым убьют Дамиана. Да так искусно, что даже её любовничек в это поверил и всячески вставлял палки в колёса.       Пара дней безмятежной жизни, и Ивори уже на полном серьёзе подумывала о том, чтоб послать всё в троллью задницу. Да и от Иорвета ни слуху, ни духу. «Надеюсь, одноглазый про меня забыл», — искренне мечтала девушка, надевая лёгкую стёганую куртку с кольчужными вставками, а поверх широкий кожаный пояс. Новую одёжку ей заботливо предоставил Седрик, устав смотреть на то, как она гремит по лесу своим металлоломом. На вопрос, откуда он это достал, эльф уклончиво промолчал.       — Тебе идёт. — Погружённая в собственные размышления, Ивори не услышала, как открылась дверь и вошёл её новый друг.       Посмеявшись с того, как забавно вздрогнула его новая подруга, Седрик продолжил:       — А у меня для тебя ещё один сюрприз. — Он достаёт из-за пазухи свёрток и вручает не устающей смущаться девушке.       — Кинжал? — удивлённо спросила Ивори, рассматривая бритвенно-острое лезвие. — Ты своё доверие так выражаешь?       — Нет, — улыбнулся Седрик. — Подумал, с ним будет удобнее, чем таскать повсюду твою лопату.       — Косу тогда уж.       — Точно, — вспомнив события первой встречи, подыграл эльф. — Не хочешь выйти в лес, поохотиться?       — Нужна компания, чтоб размять старые косточки? — с неисправимой ехидностью ответила девушка.       — Нет, хочу снова увидеть в деле твои навыки, — парировал Седрик.       — Можно лук взять? — Ивори мотнула головой в сторону скучающего на стене оружия.       — Стрелять умеешь?       — Вот и выясним, — она подозрительно ухмыльнулась и с полученного дозволения натянула тетиву на новую игрушку.       Лук был самым обычным: деревянным, с двумя плечами, без всяких наворотов — чем и отличался от тех, что были у здешних эльфов. И откуда он у Седрика…       Закинув за спину сайдак и нацепив на пояс новенький кинжал, охотница последовала за эльфом. Едва они вышли за пределы деревни, как их кто-то окликнул.       — Седрик! Ceadmil, — обратился к резко обернувшейся компании одноглазый эльф, похожий на пирата. Ивори его вспомнила, он частенько проводил время с Седриком, тем более был одним из первых, кто застал её появление в мирно живущей до того момента деревушке.       — Cead, Сегерим.       — Вы на охоту? Можно с вами?       Седрик взглянул на свою спутницу, как бы интересуясь, не против ли она такого пополнения. Но девушка без промедлений ответила:       — Конечно!       Ивори лишь сейчас заметила неменяющуюся скорбь на лице её нового знакомого. Коря себя излишней любопытностью, она залезла в его мысли, хоть и зареклась больше никогда не вмешиваться в чужую личную жизнь, если её это напрямую не касается. И снова боль. Ей даже стало стыдно за мимолётную шутку в его сторону. «Надо будет расспросить у Седрика про эту Мориль», — отметила Ивори у себя в голове с явной решимостью хоть как-то помочь.       Чтоб отвлечь себя от мрачных мыслей, девушка снова начала рассматривать здешнюю флору и фауну. Воздух по-прежнему был настолько пропитан влагой, что она даже не удивится, если в какой-то момент увидит проплывающего мимо кита. Реликтовый лес завораживал до того сильно, что Ивори даже забыла, с какой целью сюда пришла, пока её не отвлёк резкий шёпот:       — Слышите? Пара кроликов.       — А? — девушка, разумеется, ничего не слышала, но присмотревшись, увидела еле заметное шевеление в дальних кустах.       Но на неё уже никто не обратил внимание. Два эльфа лишь бесшумно подступали к жертвам, выискивая наиболее удачный угол для выстрела.       Скрип натягивающейся тетивы. Свист. Характерный звук вонзающейся в плоть стрелы. Седрик попал прямо в шею бедному животному. Второй крольчиш ринулся наутёк. «А ещё меня называл живодёркой…» — с досадой подумала Ивори.       — Я догоню, — бросила охотница и лёгкой поступью отправилась выслеживать вторую жертву.       Казалось, кролик до последнего чувствовал опасность и не желал сдаваться, мчась всё дальше и дальше в лес. В ту его часть девушка ещё не забредала. Наконец животное успокоилось: звуки погони стихли. Ивори незаметно приближалась, ступая так же бесшумно, как эльфы, но предательский хруст маленькой веточки под ногой чуть всё не испортил. Кролик резко развернулся на шум и хотел было ринуться с места, но стрела пробила его глаз прежде, чем он успел хоть что-то предпринять для своего спасения.       — Отличный выстрел, — послышался сзади противный, но до боли знакомый голос.       Охотница вздрогнула, медленно выдохнула и развернулась:       — Да блять! Какого демона?! — Она была настолько сосредоточена на выслеживании добычи, что не заметила, как за ней тоже всё это время следили.       — И я рад снова тебя видеть, — соврал эльф. — Иорвет ждёт тебя. Завтра. Приходи сюда же. Одна.       «Вот гадство, припомнишь чёрта — и он тут как тут», — ругалась про себя Ивори.       — Он что? Соскучился? — К её язвительному тону добавилась поплывшая вверх бровь.       — Я всё сказал. Va faill. — На этом Элеас развернулся, проигнорировав вызывающий вопрос, и оставил девушку наедине со своей добычей.       «Так всё чудесно было, ну зачем…» — казалось, она возненавидела Иорвета больше самого воплощения хаоса.       Размышляя, каким наиболее изощрённым способом сжечь надоедливого эльфа при следующей встрече, Ивори направилась к бездыханно лежащему телу. Кролик был достаточно крупным, и всё же казался маленьким и беззащитным перед жестокими охотниками, до конца преследующими свою цель. Она раньше об этом не задумывалась, убивала и всё, без сожаления, но теперь… что-то щёлкнуло внутри. Отбросив непривычные мысли, девушка достала стрелу и, перевязав задние лапы, понесла добычу назад, где, как ей помнилось, оставила двух своих охотников.       — Ты куда убежала? — с беспокойством в голосе спросил Седрик, встретивший её по пути, и с опаской огляделся по сторонам.       — Всё в порядке, — успокоила его охотница. — Вот, кролика подстрелила, — похвалилась она, с гордостью продемонстрировав свою добычу.       Эльф задержал взгляд на простреленном глазе животного и нарочито недоверчиво взглянул на свою подругу.       — Пока не увижу своими глазами, не поверю, — улыбнулся он и издевательски прищурился, словно подначивал.       И Ивори поддалась, отложила тушу, вложила в руки лук и командным тоном заявила:       — Назови цель.       — Левый глаз Иорвета.       — А ты хорош, — еле сдерживая смех, ответила юная охотница. — При следующей встрече, обязательно.       — Надеюсь, ты сейчас не всерьёз.       Краем глаза девушка приметила скучающего Сегерима, который погрузился в свою печаль и смотрел в одну точку, куда-то сквозь пространство.       — Сегерим! — окликнула она его, — мы возвращаемся. Идёшь?       — Я догоню… Побуду ещё наедине с лесом… — задумавшись, ответил эльф.       — Не позволяй скверным мыслям поглотить тебя, — напоследок дал ему наставление Седрик. Ивори заметила еле уловимое беспокойство в его голосе. — И будь осторожен, скоро здесь станет опасно.       Сегерим коротко кивнул и больше ничего не ответил.       Четверть пути они прошли в тишине. При этом молчание нельзя было назвать неловким, наоборот, эльф и девушка наслаждались обществом друг друга. Ивори неожиданно для себя отметила, что близость с этим мужчиной её больше не пугает, но она не хотела нарушать выстроившуюся идиллию. Тем более Седрика называют стариком, хотя внешность юнца немного смущает. Кто знает, что у него в голове. Невозможность прочесть мысли притягивает и отталкивает одновременно.       — О чём задумалась? — спутник вывел её из размышлений.       — Да так… — уклонилась от ответа девушка.       — Что произошло в лесу, когда ты от нас убежала? У меня плохое предчувствие. — Седрик будто бы заподозрил что-то неладное.       Ивори не ожидала подобного вопроса и долго думала, соврать или сказать правду. Она начала издалека:       — Не нужно беспокоиться, я могу за себя постоять.       — А я и не за тебя беспокоюсь, а за жителей Биндюги, — эльф удивил её столь честным ответом. — Иорвет, конечно, не нападает на деревню, на город. Но кто знает, что он готовит на этот раз, особенно имея на тебя свои планы.       — Мне уйти?       — Нет. Но будь осторожна.       Разговор прекратился так же резко, как и начался. Теперь молчание уже давило. С одной стороны, Седрик прав: она действительно подвергала опасности местных жителей своим присутствием. А с другой… обидно, что и тут её спокойная жизнь накрылась медным тазом. Видимо, своё место ей искать придётся ещё долго, и неизвестно, найдёт ли.       Тем временем уже показалась деревня. Вечерело. Солнце скрылось за облаками, а влага в воздухе вот-вот готова превратиться в капли дождя.       — Пошли в дом, — мудро предложил эльф, отдав тушки кроликов какой-то женщине. Он сказал ей что-то ещё, но Ивори, погружённая в собственные мысли, этого уже не расслышала.       Девушка молча последовала за Седриком, спасаясь от накрапывающего дождика.       — Извини, если обидел чем-то, — он будто заметил её расстроенную физиономию. — Но я действительно волнуюсь. И за деревенских, и за…       — Да всё я понимаю, — перебила Ивори и взглянула в его честные глаза, не оставляя попыток прочесть хоть что-то.       — …тебя, — эльф всё-таки закончил фразу.       Девушка сидела на деревянном табурете, поджав ногу и сложив голову на коленку. Она долго собиралась с мыслями, силясь что-то сказать. Заметив это, Седрик безмолвно выжидал, присев напротив у изножья кровати. Ивори взглянула на него и сразу же опустила глаза. Изнутри что-то вырывалось, она была готова открыть всю душу этому эльфу, что ей совершенно не свойственно.       — Знаешь, — начала она, просверливая взглядом дыры в полу, — не помню, говорила или нет, но я умею читать мысли…       — Я догадывался, — сравняв счёт, перебил её Седрик. Хотя Ивори от этой информации стало даже легче.       — Так вот, — она продолжила, — а твои я почему-то прочесть не могу. Не то чтобы я сильно этим разочарована, но мне непривычно. Обычно я знаю, чего от меня хотят, а тут… В общем, чувствую себя… маленькой девочкой, — процедила Ивори режущие ей уши слова, до конца не поверив, что призналась в этом. — Как будто весь вековой жизненный опыт, почерпнутый из тысячи тысяч чужих голов, вмиг исчез в образовавшемся вакууме, словно его и не бывало, — заключила она, усмехнувшись собственной слабости.       Седрик внимательно слушал, хоть и не ожидал столь внезапного откровения. Он смотрел на неё и сам удивлялся её словам и собственным мыслям. Рассматривал её точёный силуэт, прошёлся взглядом от макушки по чёрным прядям, по прозрачной шее, по груди, красиво поддерживаемой корсажем, но в то же время целомудренно прикрытой плотной тканью куртки до самых ключиц. И с изумлением для себя отметил, что не видит в ней объект возжелания — лишь маленькое существо, которое хочется по-отечески защитить от суровых реалий. Вместе с тем этот образ противоречил её язвительно-гордой и сильной натуре, проявлявшейся в отношении других.       — Я вот к чему. Возможно, это глупо… но я хочу знать, что ты обо мне думаешь. — Девушка решилась поднять на него взгляд, предугадывая реакцию. Ей казалось, он рассмеётся, но ответ не оправдал ожиданий.       — Ты хорошая,— он заглянул прямо в её серебряные глаза и высказал накопившиеся в его голове мысли. — Я стар, правда, даже по эльфским меркам, и давно уже потерял вкус жизни. Но ты… ты за последние несколько дней подарила мне больше ярких впечатлений, чем я получал за последние несколько десятков лет. Да я даже пью меньше. Потому что ты гораздо лучше отвлекаешь от тех скверных чувств, что я заглушал хмелем.       Ивори отвела глаза в сторону и смущённо улыбнулась поджатыми губами, а щёчки налились кровью. Седрику показалось забавным, как она умудряется совмещать в себе столь разных существ, особенно в контрасте с тем, вспомнил он, как она вела себя в таверне, дав жару мужикам.       До девушки постепенно начал доходить смысл остальных сказанных слов. Эльф заметил, как спала улыбка и нахмурились брови на лице его подруги. Она вдруг спросила:       — Почему ты пьёшь?       — Вот ты мысли читаешь, — начал Седрик, немного помедлив, — а мне приходят видения. И я не всегда хочу знать о том, что вижу… А под хмелем я ничего не вижу и ничего не чувствую.       — А их нельзя контролировать? — Кажется, Ивори нашла возможную причину того, почему она не может залезть к нему в голову.       — Я не знаю, — он задумался. — Может, и можно… Я всегда считал это проклятием, — на его губах проявилась лёгкая улыбка, — пока не встретил тебя.       В ответ девушка робко склонила вниз голову. «Она милая, — подумал Седрик, — когда не ведёт себя как заправский сапожник, конечно». Он продолжил:       — Теперь же я вижу то, что хочу видеть. Ты хорошая, Ивори. И судьба на твоей стороне.       — И что же меня ждёт? — заинтересованно спросила девушка.       Он улыбнулся и ответил:       — Когда придёт должный час, я расскажу.       Ивори разочарованно вздохнула.       — Поужинать не хочешь? — спросил эльф, приподнимаясь с кровати. Она машинально последовала его примеру.       Дождь снаружи прекратился уже давно, чего девушка заметила не сразу, увлёкшись столь откровенной беседой. С улицы послышались оживлённые разговоры местных под мерное потрескивание большого костра. Она кивнула, но эльф не торопился покидать дом. Стоял и смотрел на неё, будто что-то хотел сделать, но не решался. Ивори шагнула навстречу, и он тоже начал медленно приближаться. Сократив дистанцию, насколько это вообще было возможно, девушка упёрлась глазами в кадык — покуда Седрик был выше чуть ли не на голову — и неожиданно для себя ткнулась носом в его ключицу, почувствовав, как в ответ сжимаются на её плечах чужие руки. Она отплатила тем же, нежно провела пальцами по его спине, задержав их в районе лопаток, сжала в ладонях грубую ткань его одежды. И в тот же миг почувствовала на себе чужое дыхание, жадно проглатывающее носом запах её волос.       — Ты прекрасно пахнешь, Ивори.       — Ты тоже, — ответила она машинально, задев губами его кожу. В этот раз ей не хотелось отшучиваться, разряжать обстановку. Она боялась испортить момент, наслаждалась терпким и слегка горьковатым запахом мужского тела.       В мыслях промелькнуло: когда она в последний раз кого-то вот так обнимала? В памяти ничего не всплывает. Казалось, мужчины её боялись, обходили стороной, когда понимали, кто перед ними. Но здесь всё по-другому. Сквозь размышления она почувствовала, как объятия становятся крепче, а пространство для вдоха — меньше. Приятное ощущение, чёрт возьми.       Время вокруг будто остановилось. Двое застыли, боясь шевельнуться и спугнуть давно забытое чувство. Необходимо было каждой клеточкой запомнить то состояние душевной теплоты, которая бурным потоком разливалась по всему телу.       Стук в дверь вернул их в реальность. Не дождавшись приглашения, заглянула женщина — та самая, которой Седрик отдал добычу — и умилительно улыбнулась от увиденной картины.       — Вас уже все заждались, — сообщила она, по-прежнему созерцая столь редкое явление.       — Сейчас придём, — ответил эльф, ни на миллиметр не отстраняясь от Ивори.       Женщина, удовлетворённая таким ответом, наконец скрылась за дверью.       — Пошли?       — Пошли, — согласилась его подруга, да так и осталась стоять, прикованная к чужому телу.       — Отпустишь?       — Да, — соврала она. — …нет.       Чего таить, Седрик и сам не хотел её отпускать. Вдруг она растворится так же, как одно из его видений. Он не мог этого допустить и напоследок сжал ещё сильнее, да так, что у бедной девушки запросто бы хрустнули кости. Но мы-то знаем, что одной его силы было бы недостаточно, чтобы причинить ей хоть какой-то вред. Неизвестно, сколько прошло времени, когда они с явной неохотой, но всё же отлипли друг от друга.       Ивори поразила столь дружная атмосфера, царящая в Биндюге. Особо понравилось то, что почти каждый вечер жители собирались у большого костра в центре деревни и слушали истории и легенды, рассказываемые здешними старожилами. Умостившись под крылышком у Седрика, она рассматривала каждого, сидевшего рядом у огня, встретилась взглядом с женщиной, что застала их нежный порыв. Женщина эта поглядывала то на эльфа, то на его новую подругу. В её улыбке и добродушном взгляде проглядывалась искренняя радость за их старого эльфа. «Наконец-то что-то хорошее появилось в его жизни, он это заслужил», — прочла Ивори её мысли. Кажется, деревенские горой встанут за этого нелюдя, что противоречило увиденному девушкой во Флотзаме.       — Седрик?       — Да?       — Можешь рассказать мне о Мориль? — Ивори вспомнила о данном себе обещании, когда остановила взгляд на пирате, как она того окрестила. Он стоял поодаль ото всех, прислонившись к стене дома, и снова тонул в собственной печали.       — Она была его невестой… — Седрик догадался, откуда его подруга узнала это имя. — Сегерима. Но пропала почти год назад. Все считают, что её забрал лес.       — А ты?       — Я знаю, что лес её не забирал…       — Её искали?       — Да, недолго… но всё было напрасно.       — Что? И так быстро сдались? — Девушка от подступившей злости даже отстранилась от эльфа.       — Зачем ты спрашиваешь? Прошло много времени, и ни ты, ни я, ни кто-либо другой ничего уже изменить не смогут. Мориль с нами больше нет, нужно это принять. Возможно, её убили, или она ушла по своей воле, чтобы никогда не возвращаться — значения уже не имеет…       Ивори совсем не нравилась такая философия. Седрик открылся ей с новой стороны, которую девушка принимать не желала.       — А если она всё ещё жива? Если её похитили? — она не унималась. — Это что-то изменит?       Эльф опустил глаза, но задумался над её словами. Он услышал решимость в голосе подруги, не до конца поверил в столь мизерный шанс, но произнёс:       — Сообщи, если что-то узнаешь. Я помогу.       «Вот, другое дело». Довольная собой, Ивори вновь устроила голову на его коленях, слушая гипнотизирующее потрескивание угольков и убаюкивающий голос рассказчика. Она прикрыла глаза, почувствовав, как медленно опустилась на её голову чужая рука и зарылась в густую копну длинных, слегка вьющихся волос. Она ощутила, как его пальцы бережно убрали упавшие на лицо чёрные пряди, оставив на коже тёплый след чужого прикосновения.       Сквозь подбирающуюся дремоту девушка слушала, как красивым слогом мудрый старец описывал очередную легенду о любви. Когда слух приметил знакомое слово, она начала вслушиваться внимательнее.       Жил-был дракон. Злой, страшный, плюющийся огнём, как и подобает всем драконам. Он терроризировал жителей одной деревушки: сжигал посевы, жрал женщин, насиловал овец (или наоборот… не суть). Но люди нашли способ его задобрить, каждый год отправляя ему по девственнице (уж что он с ними делал, одному дракону известно).       И вот однажды попалась ему слишком стервозная особа, да так выбесила дракона, что тот хотел сдать её обратно (но подарки — не отдарки, как говорится). В деревне её тоже не жаловали.       Время шло, дракон под тиранией совсем раскис. Ничего ему не хотелось: ни новых девственниц, ни старых. Мегера заметила это, что-то щёлкнуло у неё в голове, да давай выхаживать дракона. Тот резкой перемене удивился: не ожидал он такого к себе отношения, да ещё от кого! А девушке и самой понравилось, какой она стала. Жалко ей было дракона: один в своём роде остался, ни подружки рядом, ни зверушки. Вот со временем и полюбила она его.       Дракон-то заколдованный оказался. А чтоб проклятье снять, надо было, как наказала колдунья, «утонуть в чужом теле, что подарит ему давно забытое чувство». Вот дракон это и понял “по-своему”. А всего-то надо было обнять бедного дракона, чем девушка и занялась в первый представившийся момент. Тут же в одно мгновение его твёрдая непробиваемая чешуя превратилась в мягкую человеческую кожу, исчезли шипы, клыки и когти. И в общем-то, конец всей истории. Жили они после этого долго и счастливо, как и положено в добрых сказках.       — Почему драконов всегда описывают, как страшных и злобных тварей… — Ивори резко проснулась от внутреннего негодования.       — М? — Седрик, казалось, задумался о своём.       — Они хорошие…       — Кто?       — Ну, драконы.       — Бывают и хорошие… — эльф не до конца её понимал. — Ты это к чему вообще?       — Да так…       «Интересно, как он отреагирует на то, что я и сама в какой-то степени дракон», — думала Ивори.       — У тебя сейчас шея сломается.       — А?       — Бэ, — поддразнила его подруга. — Под тяжестью твоих глубоких дум. — Ивори перевернулась на спину, рассматривая эльфа снизу вверх. Провела взглядом по ямочке между ключицами, шее, острому подбородку. Забавно было его видеть с этого ракурса. — Подели-и-ись, — выпрашивала она.       — Ты же рано или поздно вернёшься в свой мир, да?       — Хотела, но… — Девушка не решалась вновь затрагивать эту тему. Да, первое, что должно прийти в голову: она обязана найти способ вернуться. Обязана ежесекундно стремиться к своей цели. Она оставила свой мир готовым вот-вот погрузиться в ад. Она должна его спасти. Или… ей всё это внушили? — Я устала. Меня обманывали, использовали, заставляли совершать выбор, любая сторона которого приводит к чьей-либо смерти. Я должна была решить, кто будет мне служить в моей Башне. А знаешь, что ждало оставшихся? Их Остров убил! Просто за то, что они больше не нужны. Оборвал судьбы всех, кого заманил ради одной цели: прислуживать новому хозяину Башни. А я не просила! Знаешь, насколько это жестоко? — Она выплёскивала из сосуда всю накопившуюся внутри горечь не для того, чтобы её поняли, а больше — чтоб освободиться самой. Она не ждала ответа, поддержки, лишь высоко вздымалась её грудь, жадно наполняя лёгкие ветрами желанной, но труднодостижимой свободы.       Седрик слушал, пытаясь вникнуть в каждое слово, продолжал гладить её волосы.       — Я не просила делать из меня дракона… — добавила она уже чуть тише.       — Что? О чём ты? — Сказать, что эльф был удивлён, — ничего не сказать. Он был поражён, ошеломлён, свержен наповал этой информацией. Столько открытий за вечер.       — Пламенный рыцарь, рыцарь-дракон — называй, как хочешь. Я была охотником, а стала добычей. Охотников учат убивать Драконов, ненавидеть их. Мне пришлось убить своих друзей, потому что их учили убивать тех, в кого меня превратили. — Она говорила, просто чтобы говорить, освободить голову, потому что давление в черепе стало уже невыносимо. — Мне не кому было раньше об этом рассказывать… Вот я и закрылась маской безразличия и притворства, вместе с драконьей чешуёй, которую никто не мог пробить. Но я благодарна… за возможность взглянуть на мир с другой стороны, узнать правду о том, что людей и драконов просто-напросто стравили друг с другом. Ёбаным некрофилам надо было нас ослабить. А что лучше деморализует противника, как ни раздор в собственной армии?       — Эй, не выражайся. Не порти светлый образ в моей голове, — сморщившись от режущего уши слова, перебил её Седрик.       — О боги, сочту за комплимент, — улыбнулась Ивори. — А как их ещё предложишь обозвать?       — Что-то мне это напоминает… — задумался эльф, благополучно проигнорировав последний вопрос.       Над головой серебряными нитями огибал листву свет полной луны. Жители уже давно разошлись по своим домам, готовясь ко сну; у догорающего костерка кроме них двоих остались лишь несколько праздно валяющихся тел.       Каждый задумался о своём: Седрик переваривал новую информацию, его подруга сравнивала два мира и искала себе место в каждом из них, с тоской замечая, что любое её решение теряет смысл. Останется она — её мир вероятнее всего погибнет (хотя ей-то что с того, ради чего… кого она должна бороться?), вернётся — и зачем ей тогда привязываться к местным, вмешиваться в чужую войну. Что она такого увидела в Иорвете, что отмела мысль послать его куда подальше? А Седрик? Как им удалось столь быстро сблизиться, открыться друг другу? Неужели их притянула гравитация двух массивных чёрных дыр, обосновавшихся в их одиноких душах?       — Я бы хотел увидеть тебя в облике дракона. — Голос друга заставил её вынырнуть из потока угнетающих мыслей.       — Что, прям здесь? — она позволила себе усмехнуться.       — Ну… как будет возможность.       — Увидишь. — Ивори закрыла глаза и тихо выдохнула, ощущая как грубые пальцы со всей вложенной в них нежностью изучали её тонкие брови.       Она прокручивала в голове сегодняшний день. Вспомнила о Сегериме, его исчезнувшей невесте, о своём обещании. О деревенских жителях, не поддавшихся общей расовой ненависти. О том, с какой доброжелательностью они относились к ней и её эльфу. Её?.. К каких это пор он стал её? Неизвестное доселе чувство наглым образом проникло в её сознание.       Ивори приняла решение.       — Я завтра уйду. Когда вернусь — не знаю.       — Куда? — Седрик был слегка ошарашен резким заявлением.       — Я потом обо всём расскажу. — Она заметила беспокойство и подозрение в его взгляде. — Я не позволю никому причинить им вред, не переживай.       Эльф помрачнел, но понимающе кивнул. «Он действительно мне доверяет… приятно», — заметила про себя Ивори.       Она сделает всё, что в её силах. Ей теперь есть, за что и ради кого сражаться. «Раз тут оказалась, попытаюсь спасти хотя бы этот мир, — вздохнула она. — А что делать со своим… Может, решение потом само придёт». Не слишком ли большую роль она на себя взяла? Это уже неважно. Трудно идти дальше, не видя смысла и цели.       Ивори рассматривала его силуэт в серебряном свете луны. Отблеск последнего догорающего огонька поигрывал в его оливковых глазах, на самом дне которых едва заметной тенью затаилась тревога…       Решено.