***
— Как себя чувствуете? Ивори вновь закрыла глаза, силясь вспомнить, что произошло и почему она так паршиво себя чувствует. — Я Мархва. Вы вчера сына моего привели. Помните? Ах да, точно. Она попыталась подняться, но комната перед глазами снова закружилась. — Осторожно, не вставайте. Знахарка сказала, вас утопцы потрепали, яд проник в кровь. Обычно люди после такого не выживают, а у вас уже всё почти затянулось, да и выглядите гораздо лучше, чем вчера. Удивительно… Наконец пространство вокруг стабилизировалось, и она смогла сесть. За окном уже светало, но небо по-прежнему было затянуто тучами. Ивори взглянула на перевязанную руку, но ткань повязки даже не пропиталась кровью. Она аккуратно её размотала. Как и ожидалось, рана почти зажила. — Удивительно… — повторила Мархва. Тут до девушки дошло, что доспехов на ней нет и одежда совсем другая. — А где?.. — Я всё почистила и постирала, — ответила Мархва, быстро сообразив, к чему был вопрос. — Кушать хотите? — Да. Зверски. Женщина понимающе кивнула и убежала на кухню. Оставшись одна, Ивори начала приводить в порядок себя, а заодно и свои мысли. Она окинула взглядом комнату и обнаружила свой двуручник, приставленный к углу. Следов вчерашней битвы на нём как не бывало. Подойдя ближе, она ужаснулась своему отражению в лезвии меча: на голове птицы словно свили гнездо, а половину лица покрывала засохшая нечеловеческая кровь. «Красавица», — оценила она свой внешний вид. Развернувшись, чтобы больше не лицезреть сей ужас, Ивори приметила ведро с водой, которое предусмотрительно оставила хозяйка, за что девушка мысленно её поблагодарила. Умывшись, она попыталась пальцами расчесать свои волосы, но безрезультатно — слипшиеся пряди так и остались каменными сосулями свисать с её головы. Но попытку собрать часть волос в хвост она всё-таки предприняла, а то ещё невзначай спутают с болотной ведьмой. Устав ждать, Ивори отправилась на кухню, выяснить, как обстоят дела. Мархва её заметила и пригласила за стол. — Проходи, садись. Скоро всё будет готово. Ивори послушно уселась и начала размышлять о том, что никогда бы не смогла представить себя в такой роли: готовящей, стирающей, убирающей, воспитывающей детей. Не её это. Вот совсем не её. Гораздо интереснее убивать гоблинов, охотиться на драконов (до того, как сама им не стала, конечно) и внедряться в лагерь головорезов. — Я же так и не успела тебе "спасибо" сказать! За то, что сына моего спасла, — начала Мархва, попутно продолжая что-то стругать. — Не знаю, что бы я делала, если б и он из леса не вернулся. У меня же ещё дочь была… Была… пока полтора года назад не ушла за ягодами в лес, а через пару дней её нашли мертвёхонькой, утыканной скотоельскими стрелами. Ох… представляю, как над ней измывались перед тем, как убить. По-любому же надругались вначале: на другое эти остроухие выблядки не способны… — Сочувствую. — Да что там... я-то уже свыклась, что её нет… У дочурки ж подруга была, дак та все эти полтора года ходит тут ни живая ни мёртвая, и слова из неё с тех пор не вытянешь. Всё дома сидит, лишь раз в пару дней за водой к ручейку выходит, а чем питается — неизвестно. Женщина закончила стругать, взяла ухват и вытащила из печи чугунок. Аппетитный аромат, витавший по всей кухне, явно дал Ивори знать, что её ждёт нечто вкусное. — Приятного аппетита, — пожелала Мархва, ставя перед гостьей тарелку наваристой мясной похлёбки. — Спасибо. — Да ешь на здоровье! Хозяйка села напротив и беззастенчиво наблюдала, с каким удовольствием уминают её стряпню. — Ты из ведьмаков, да? Не знала, что женщины тоже могут быть ведьмаками. К нам однажды захаживал один из ваших, беловолосый такой… Гервант… Гервальд — так, кажется, его звали. Правда, его тут сразу невзлюбили. А ты девушка приятная и смертью от тебя за версту не веет. «Надо же... — задумалась про себя Ивори, — редкий человек такое в мою сторону скажет». — Что? Я что-то не то сказала? — Мархва заметила её отстранённый взгляд. — Или тебе из-за яда нехорошо? — Да нет. Всё в порядке, — убедила она женщину и продолжила есть, показывая, что разговор продолжать не желает. Мархва понимающе занялась своим делом. Ивори прямо с тарелки влила в себя последнюю ложку похлёбки и поблагодарила хозяйку за сытный обед. — Да на здоровье, золотце, — ответила Мархва, а потом невозмутимо добавила: — Если натаскаешь воды, можешь помыться, а то я уж не стала сама тебя мыть. Ты куда-то направляешься? Ивори озадачилась: она и правда выглядит так, будто на неё срыгнул тролль? Но отказываться от столь заманчивого предложения не стала. — Во Флотзам. — Да ты что… Пешком что ли? Через лес ты не пройдёшь: там отродье ушастое беснуется. Токмо по реке. Но говорят, там монстр речной проснулся, корабли топит… — заволновалась Мархва. — Может, останешься тут у нас, пока там с этим не разберутся? Помощь твоя бы очень нам пригодилась. Вон мясник наш всех изводит, говорит, что в его подвале призрак завёлся. Никто в его побасенки, конечно, не верит, но и проверить не решается. По ночам уж больно звуки пугающие оттуда доносятся, будто кто-то цепями скребёт да воет истошно. «Ну началось…» — с раздражением подумала Ивори. — Как раз за монстром я туда и направляюсь. — Ой, правда… Это ж ведьмачья работа. А я думала, останешься, я как раз булочки к вечеру напеку… «С козырей пошла... Ох, не пожалеть бы мне об этом», — подумала девушка, заметно воодушевившись, и ответила: — Как воды наберу, посмотрю, что у вас там за призрак. Мархва так обрадовалась, что чуть не выронила из рук тарелку, убирая со стола. Она позвала сына со двора и наказала ему сопроводить гостью к ручью. Вооружившись двумя деревянными бадьями достаточно большого объёма, Ивори последовала за мальчишкой. — Никогда не думал, что девочки могут быть такими сильными, — начал рассуждать по дороге Кей. — Двенадцатичасовая ежедневная тренировка на протяжении десяти лет из любого слабака сделает непобедимого воина. — Значит, если я буду так тренироваться, то смогу дышать огнём так же, как и ты? — воодушевился парень. — Нет, для такого нужен либо талант, либо везение, — ответила Ивори и уже мысленно добавила: «…оказаться не в то время, не в том месте». — Но управляться оружием в треть своего веса сможешь запросто. Глаза мальчика снова загорелись: — Научишь меня хотя бы одному приёму? — Нет, это не входило в мои планы. Ивори заметила, как парень поник, опустил голову. Он напомнил ей себя в детстве. Она точно так же шла к своей цели, и, как бы страшно ей ни было, она не прекращала, боялась, но шла вперёд. Нормальный человек после пережитого сильного страха во что бы то ни стало сделал так, чтобы в будущем избегать подобных ситуаций, но Кей продолжает лезть туда, где страх доводит его до оцепенения. Это качество либо очень глупого, либо очень смелого человека. — А зачем тебе это? Зачем ты пошёл в лес, где гуляют чудовища? — поинтересовалась Ивори. — Подумал, что в опасных условиях смогу быстрее чему-то научиться… Отец умер, и я единственный, кто может защитить маму, — с гордостью и такой не присущей детям ответственностью ответил Кей. — Я покажу тебе азы боя, но пообещай, что… — Парень так затряс головой, показывая, что готов выполнить любое условие. — Обещай, что слепишь себе манекен из соломы и будешь тренироваться на нём, а специально искать себе противников в лесу не будешь. Сражаться с чудовищами нужно только тогда, когда твоим близким грозит реальная опасность. Мы договорились? Кей задумался, а потом уверенно кивнул. К концу беседы компания наконец добралась до реки. Набрав полную бадью, Ивори потянулась за второй, и едва она окунула её в речку, как вода приобрела розовато-алый цвет. С явным негодованием Ивори полезла вверх по течению, чтобы найти источник сего явления. Им оказалась незнакомая девушка, держащая в руках окровавленный нож, с которого стекали в реку гранатовые капли. — А нельзя портить воду ниже по течению? — Девушка молчала и как статуя продолжала смотреть на нож. Ивори заметила порезы на её руках. — Глубже резать надо, так ничего не выйдет. Могу помочь. Девушка наконец отреагировала и лениво повернула голову в сторону шума. Её стеклянные глаза не выражали ничего, но боль, что скрывалась за ними, заставила Ивори остыть. Не выразив никаких эмоций, незнакомка с тем же равнодушием опустила руки в воду и смысла кровь. Она медленно поднялась и посеменила в сторону деревушки, больше не удостоив внимания возникший рядом объект, что бессовестно прервал её загадочный ритуал.***
По пути к дому мясника Ивори невольно погрузилась в воспоминания, в то беззаботное время, когда она только-только прошла посвящение и отправилась убивать своего первого призрака. Сколько прошло с того момента? Год? Два? Сколько она провела в заключении в разломе миров? Кажется, что вечность. Отбросив упрёки в собственном излишнем любопытстве, которое редко когда приводило к чему-то хорошему, она постучалась в дверь. — Чего надо? — На пороге показался коренастый мужчина с отросшей щетиной и резким запахом пота. С первого взгляда и не скажешь, что такой амбал испугается призрака. — Это у вас призрак завёлся? Службу избавления от неупокоенных душ вызывали? Мясник счёл её усмешку за дерзость и оскорбление своей бесстрашной натуры. Но страх перед жутким созданием потустороннего мира всё-таки одержал верх в нелёгкой внутренней борьбе. Сдержав очередную колкую фразу, дабы не расколоть и так пошатнувшееся достоинство, Ивори воспользовалась пригласительным жестом и вошла внутрь. — У нас. Дверь в подвал справа. — Он оценивающе проводил её взглядом, задержав его на массивном мече за спиной, и в его голове сразу же возникла ехидная картина, как девица надламывается, пытаясь его поднять. «Очередной глупец, который судит по внешнему виду, — подумала Ивори. — Когда же люди поймут, что внешний облик часто обманчив?» Подвал встретил её зловещей темнотой, затхлым воздухом, могильным холодком и отчаянными попытками призрака создать своим воем устрашающую атмосферу. Не обратив на него ожидаемого внимания, Ивори нащупала на стене факел и зажгла, осветив перед собой полупрозрачное существо. — Кто-опосме-ел потрево-ожить мо-ой поко-ой? — протяжно провыл призрак, наслаждаясь, как его голос жутким эхом отражается от каменных стен. По потолку застучали быстрые шаги, за которыми последовал хлопок дверью. Призрак остался доволен. Но вот гость перед ним даже не шелохнулся. — Тише, мой прозрачный друг. Не напрягайся, я тебя вижу. — Неужто ведьмак? — Призрак явно расстроился, что отняли его последнее развлечение по запугиванию местных смельчаков. — Неважно, кто я. Ты-то тут что забыл? — Как это что… Людей пугаю. — Ну, в смысле, какое незавершённое дело тебя тут держит? Почему не отправился в Чертог? Ну, или куда вы тут уходите после смерти? — Какой чертог? А… — Призрак наконец понял, что от него хотят. — Дочурку мою убили, а я отомстить не успел, вот и хочу… — Так ты отец той девочки, которую якобы эльфы в лесу убили? — перебила его Ивори. — Почему это якобы? — Потому что это не они. — Увидев заинтересованность в мёртвенно-бледных глазах, Ивори продолжила: — Это был кто-то из ваших. Из деревни. — Откуда такая уверенность? Есть доказательства? — Доказательств нет. Я мысли читать умею. Там был свидетель, подружка твоей дочки, которая на фоне всего этого кукухой и поехала. Так вот в её воспоминаниях там были люди — не эльфы. Призрак озадачился: из всех возможных догадок, какие он успел построить за время своего пребывания в бестелесном воплощении, эта была самой невероятной. Он жил с верой в ненависть к ушастым выродкам, а на самом-то деле чудовища оказались с человечьими ушами и жили по соседству с ним. Получается, что и погиб он напрасно, пытаясь отомстить тем, кто, скорее всего, даже не знал о существовании этой девочки. — А почему ты не уйдёшь отсюда в какое-нибудь другое место? — А мне не дают. — Призрак пожал невидимыми плечами. — Как будто я цепью привязан к этому дому. Ивори задумчиво осмотрела подвал. Но ничего интересного, кроме пыльных ящиков, она не обнаружила. — Как думаешь, что в них? — Сейчас заглянем. Тут хлам какой-то. Тут тоже. Тут тряпки старые. Ничего интересного, в общем. И вещей моих тут тоже нет. — Должна же быть какая-то связь с этим местом… Ты пока никуда не уходи, а я пойду расспрошу хозяев. — Очень смешно, — язвительно ответил ей призрак. Ивори поднялась наверх и наткнулась на женщину — видимо, жену мясника. Она стояла с поникшей головой, сутулыми от тяжести плечами: в её руках была полная корзина разделанного мяса. Ивори заметила многочисленные шрамы на открытых участках тела, на горле виднелись синяки от удушья, да и лицо не выражало ничего, кроме печали и страха. Женщина взглянула на гостью, и в её глазах загорелась надежда. — Загляните в сундук в подвале, он в левом углу за ящиками, ключ там же на балке. Я так устала… — Ивори всё поняла и без лишних слов последовала совету женщины. — Только быстрее, пока он не вернулся.***
— Сука! Нахера ты это сделала?! — Мясник, до этого мирно сидевший в своей лавке, теперь непонимающе смотрит на свою ладонь, прибитую эльфийской стрелой к деревянному столу. — Заткнись, шваль. — Ивори обвела взглядом быстро собравшуюся толпу. — Внимание! Хочу выдвинуть обвинение! Стрелы были обнаружены в доме вашего мясника. Думаю, всем очевидно, что хранить эльфийские стрелы человеку, который даже не умеет стрелять из лука, не только подозрительно, но и навевает на мысль о том, что он использует их, чтобы замести следы своих преступлений, подставив ни в чём не повинных эльфов. Считаю его виновным в жестоком изнасиловании и смерти девушки полтора года назад, которую все считали погибшей по вине скоя’таэлей. Ивори почувствовала волну напряжения, которая прокатилась по толпе, и приметила девять глаз, которые смотрели на неё с особой яростью. Из толпы вышла Мархва и влепила мяснику мощную пощёчину, посматривая на топор, лежащий рядом. — Мархва, — остановила её Ивори, — предлагаю привязать его к столбу, пока я не позову свидетеля, который и решит его судьбу. Покажешь мне, где живёт та девушка, с кем дружила твоя дочь? — Если это окажется правдой, то не жить тебе, ублюдок, — женщина напоследок задела стрелу, вызвав гримасу боли на лице убийцы её дочери.***
Ивори зашла в дом на самом отшибе деревушки. Внутри царила безжизненная атмосфера: многовековой слой пыли на мебели, ковры из паутины, а смердело хуже, чем в логове некроманта. На пыльном полу отчётливо виднелась протоптанная дорожка, ведущая по лестнице на второй этаж. Ивори поднялась по скрипучим подгнившим ступенькам, но дверь в комнату второго этажа оказалась закрытой. Она прислушалась: за дверью кто-то тихо разговаривал. В голове возникли два варианта: вышибить дверь и нагло влететь в комнату, либо аккуратно вскрыть и без того хлипкую конструкцию замка и так же нагло проникнуть внутрь. Второй вариант показался гуманнее и безопаснее для хрупкой психики хозяйки. Дверь со скрипом открылась и перед глазами предстала весьма занимательная картина: девушка сидит на полу посреди сотни костей каких-то мелких животных, вокруг ошмётки гнилого мяса и другого непонятного мусора, а в центре комнаты в самом дилетантском некромантском круге лежат человеческие кости. Девушка сидит и напевает им какую-то мелодию, не обращая внимания на гостью. Ивори сделала пару аккуратных шагов, и девушка наконец подняла на неё свой мрачный взгляд. — Вы кто?.. Уходите… — тихим голосом потребовала хозяйка. — Нет, не уйду, у меня к тебе дело. — Оставьте меня… — Послушай, девочка, — Ивори уже теряла терпение, твёрдо направилась к ней и грубо схватила за плечи, чтобы максимально близко видеть её глаза, — я знаю. Я всё знаю. Это были не эльфы, это был ваш мясник. Он запугал тебя, да? Он больше не причинит тебе вреда. Осталось лишь тебе дать свои показания, и он умрёт. Вы же не просто с ней дружили, да? Между вами было нечто большее. В твоих чувствах нет ничего неправильного, мне тоже нравилась одна девушка. Ненормально лишь то, что ты делаешь сейчас. Очнись! То ли Ивори смогла своей речью достучаться до запертой темницы в её разуме, где девушка спрятала свои последние человеческие чувства, то ли пробудилась драконья сущность, что способна воздействовать на сознание, — что-то из этого сработало. Глаза, которые раньше не выражали ровным счётом ничего, сейчас будто открыли дверь для всей накопившейся внутри боли, через которую ринул поток нескончаемых слёз. Тело девушки вмиг обмякло, и она уткнулась в плечо незваной гостьи, по чьей вине пробудились старые воспоминания. Не привыкшая к подобным ситуациям Ивори неловко похлопала её по плечу: «Давай только сопли вытирать об меня не будешь». Будто услышав её мысли, девушка резко отпрянула, прекратила рыдать и удивлённо смотрела в серебристые глаза своей гостьи. — Как тебя зовут? — начала Ивори. — Тайя. — Какого чёрта ты тут творила, Тайя? — спросила Ивори с надеждой на конструктивный диалог. — Я… — Девушка оглянулась по сторонам. — Я не знаю, я думала… — она вновь заплакала. Ивори нетерпеливо закатила глаза: — Да погоди ты реветь! Тайя, послушай, мне нужно знать, что конкретно ты делала, чтобы это не привело к плачевным последствиям. — Не помню… — Девушка нахмурилась, вспоминая последние главы своей жизни. — Я думала, она вернётся ко мне, а она… Она была как кукла. Делала всё, что я прикажу: охотилась для меня, приносила еду, защищала от чудовищ… Мне сказали, за это нужно заплатить. Единственное ценное, что у меня осталось — моя кровь… Я не знала… — Стой, кто сказал? — Ивори удивилась. — Странный человек в рясе… Ещё разговаривал как-то необычно. Он и дал мне заклинание, которое оживит мою Эмилию. И сказал, что его обязательно надо петь… — А почему ты не прекратила, когда поняла, что это не она? — Мне… мне было страшно. А потом я к ней привыкла… Чувствовала себя не такой одинокой. Иногда казалось, что она даже отвечала мне… — Как ты себя сейчас чувствуешь, Тайя? — Мне… почему-то стало легче. Как будто боль меня отпустила. — Хорошо. Нужно её нормально похоронить, — Ивори указала на человеческие останки, — чтобы душа успокоилась и не пугала тут всех в форме призрака. Тайя кивнула. Она выглядела теперь совершенно иначе, чем в первую их встречу. Взгляд наконец начал выражать интерес к жизни, а тело, до этого скованное страхом и болью, стало живым и расслабленным. Ивори явно что-то поменяла в её сознании.***
В этот же вечер Мархва собрала всех у себя в доме по случаю возродившейся справедливости и чудесного исцеления. На столе стояли обещанные ею воздушные булочки, разносящие по всему дому аромат корицы. Тайя увлечённо спорила с хозяйкой насчёт рецепта запечённой курицы, ибо её мама готовила совершенно по-другому. Девушка несколько часов назад вернулась практически с того света, а по ней и не скажешь. Мархва извинилась перед Тайей, что оставила её в столь трудную минуту, хотя дала обещание её покойным родителям, что будет заботиться о ней. — Тайя, в нашем доме ты всегда будешь желанным гостем. Не стесняйся, наш стол — твой стол, — в четвёртый раз напомнила ей Мархва. — Мне пора возвращаться. — Ивори встала из-за стола. — Спасибо за гостеприимство. Надеюсь, мы ещё свидимся, — соврала она. — Не останешься на ночь? — заволновалась хозяйка. — На, возьми в дорогу. — Она набросала разной еды и пару булочек (самое важное!) в мешок и вручила своей гостье. Поблагодарив хозяйку, Ивори уже была готова отворить дверь, как её догнала Тайя. — Постой! Я совсем забыла… — Она протянула какую-то табличку с незнакомыми письменами. — Мне её дал тот человек в рясе, сказал передать девушке с серебристыми глазами. Ивори насторожилась: — Можешь подробней его описать? — Он весьма странно себя вёл… и каждую свою фразу пытался сложить в стих. В остальном выглядел как обычный монах. «Беллегаровы яйца…» Ивори наконец вышла за порог. Из дома всё доносилась благодарность и пожелания удачной дороги. Когда дверь за ней захлопнулась, девушка прикрыла глаза, облегчённо вздохнула и в глубине души почувствовала удовлетворённость от выполненной задачи, от спасения чьей-то судьбы. Она шагнула вперёд и, открыв глаза, наткнулась ещё на девять чужих. Они пылали гневом и желанием отомстить. — Так-так, хочешь уйти? — Её окружили с трёх сторон. «Чёрт, можно я просто улечу отсюда?.. Нельзя, иначе свою потребность в мести они удовлетворят на ком-то другом». Желая разобраться с этим поскорее, Ивори атаковала первой. Жертвой стал последний глаз одноглазого, чья рожа раздражала её больше всего. Она вдавила его собственным пальцем. На крик вышли остальные жители, включая Мархву и Тайю, и стали свидетелями жестокой расправы над своими соседями. Пять взрослых мужиков меньше чем за минуту безжизненно упали на землю. Все взгляды устремились на убийцу с татуировкой дракона на лице. Ивори посмотрела в глаза каждому и увидела, как быстро непонимание сменилось гневом и ненавистью. Она оглянулась на Мархву. — Убирайся из нашей деревни, — сказала та и ещё сильнее прижала к себе своего сына. «Хорошая благодарность за спасение ваших же жизней». Ивори не стала ничего объяснять, а молча стряхнула кровь со своего меча и направилась в сторону леса. Напоследок она взглянула на Кея. Похоже, он единственный понял истинную причину её поступка. Она кивнула ему, словно отвечая на вопрос, а потом также молча продолжила свой путь, слыша в спину лишь "выродок" и "убийца". Уйдя вглубь леса настолько, чтобы её не увидели, Ивори превратилась в дракона и взлетела. Она нашла ориентир в виде реки и заметила тёмный силуэт корабля, медленно идущего по ней. Рассматривая корабль, она наткнулась на изучающий взгляд янтарных глаз, принадлежавших беловолосому человеку, и взмыла ввысь, прячась за облаками.