Сиквел к "А разве мы можем?"

Стекло иллюминатора мало что показывает, но много что знает. Оно весь полет ловило отражения нежности и хрупких движений. Легкие касания щеки, улыбки сквозь сон, руку в руке, и пальцы сжаты так крепко. Оно будет их помнить, как будет помнить и других, кто взмывал в воздух в ожидании посадки. Полеты никому не нужны просто так. Полеты всегда воспринимаются как неизбежная часть ритуала. Как солнце, встает и садится за горизонт. Самолеты встают и садятся на взлетные полосы, выплевывая пассажиров, спешащих по своим делам. Кого-то встречают официально, с именной табличкой. Кого-то с распростертыми объятьями и слезами. Как сейчас родители Корры встречают девушек, выглядывая их в толпе прибывших. Асами ежится, зимой холодно. И даже теплые перчатки и пальто не спасают от промозглого мороза. Так и кажется, что еще немного, и до середины костей проникнут тонкие острые иглы льда и заморозят ее навеки. Корра розовощекая, лихая, без шапки и с расхристанной курткой. Она словно пылает своим внутренним огнем, пожаром, что однажды и навеки поглотил Асами. Бойкая девчонка тащит свою жену быстрее в здание аэропорта. Знает, той бывает мерзко лишь при упоминании о холоде. А сейчас холодно. Сейчас искрящийся мороз и северный город. А завтра Рождество, елка и праздник. А скоро – семья, которая ждет и любит. -Корра! Мама подбегает и обнимает крепко. Так нежно и так тепло, что хочется остаться в этих объятиях подольше, насладиться уютом и забыться. Но через мгновение их подхватывает отец, и его руки сжимают так сильно, что перехватывает дыхание. Смеются. Сейчас можно смеяться, сейчас нужно смеяться, просто необходимо. -А ты чего там стоишь как не родная? Иди сюда. Тонрак улыбается широко и мягко. Как он умеет. У Асами щипит в глазах, и даже уличная дрожь уступает место душевному теплу. Так и стоят, обнимаясь и радуясь встрече. В огромных руках отца. И здесь спокойно.

***

-О, это твоя комната? Асами ставит сумку на стул и рассматривает картинки на стенах, висящие на гвозде боксерские перчатки, аккуратно заправленную кровать. -Была когда-то. Я редко здесь бывала. Разве что спала. А потом и вовсе приезжала лишь на праздники. Ты же знаешь. -Да, знаю. Здесь все такое милое, такое твое.. Но я уверена, что кое-чего все-таки не хватает. -И чего же? -Твоего очаровательного бардака. Я могу поклясться, что его еще долго убирали после твоего приезда. Корра смеется, щурится своими голубыми глазами, взмахивает длиннющими ресницами. Ну как Асами могла устоять и не влюбиться в эти глаза? -Ты права. Обычно, здесь не так. -Но ничего, ты быстро это исправишь, я знаю. Асами треплет свою жену по голове и целует в лоб. Такая уж она, граница между хаосом и порядком, обветренные, слегка колючие губы, взъерошенные волосы. Словно ураган, сносящий все на своем пути, но дарующий живительный дождь. Именно таким желанным дождем после засухи Корра и была для Асами. И никакой бардак не сможет поставить между ними стену. Все стены рухнули давно, и растворились, как песок под волнами. Корра смотрит пристально и глубоко. Туда, где сердце начинает свой отсчет. Туда, где зарождаются мурашки и гулкий стук в висках. Туда, где начинаются щекочущие ощущения внизу живота, перерастающие в свинцовую тяжесть. В глаза. Зеленые, как самый яркий изумруд. И будет она хранить эти изумруды, пока они не закроются навсегда. Вечность. Асами пытается выровнять дыхание, пытается не попасться на удочку этих ощущений, у которых нет возврата. Но поздно. Всегда поздно. Уже попалась. Давно. -Ты замерзла. Корра нежно берет холодные руки в свои пальцы. Жар губ согревает кожу и вырастает в бушующее пламя внутри. И его не потушить уже никакими океанами и айсбергами. Нежность. Дарующая бешенное сердце, испепеляющая остатки морозных льдинок. Взрывающая желание в крови. Касания ключиц кончиками пальцев, освобождая от вдруг не нужных слоев одежды. Свитер и майка с плеч асами падают так небрежно, и валяются так забыто у ног. И от них словно обиженный тихий стон. Как от старой детской игрушки, валяющейся на полке. Но как бы они ни грели на улице кожу, никогда не согреют сердце. Так, как делает ОНА. Каждый день, делясь своим пламенем. Жарко. Губы жадно целуют, руки жадно пьют каждый сантиметр тел. И нет в целой вселенной награды больше. Нужна лишь кровать, да и той не нужно. Рука Корры тянется к выключателю. Темно. -Я хочу тебя чувствовать. И новые волны настигают так внезапно. Как цунами, как буйный степной ветер. Они слышат урывистое дыхание друг друга и раскаляются больше, чем меч в руках у кузнеца. Нет ни барьеров, ни тканей. Есть мурашки, поцелуи, касания и шепот губ Асами. -Я люблю тебя. Корра вздыхает так, словно это последний глоток воздуха. Сколько раз она слышала эти слова, и каждый раз ее накрывает этим омутом из нежности и страсти. Она знает что они значат. А от того, пьет их до дна, и отдает поцелуями по всему телу. Тише. Скрип кровати не существует в их вселенной. Но стоны должны быть тихими и гулкими, в губы. А если губы где-то далеко, где-то там, внизу, нужно стараться и просто дышать. Нужно закрыть рот рукой. Но так трудно пытаться контролировать то, что неподвластно. То, что вырывается из глубины сознания, опаленного всполохами страсти. Когда и дышать то трудно. Поти невозможно. Когда ритм танца искрит ощущениями внутри и отдает ярким взрывом красок. Невозможно. Отдышаться, расцеловать друг друга по щекам и подборку. Поймать любимые губы и немо рассказать все, что друг другу хотели. Прижаться и не отпускать, сплетаясь ногами. -Согрелась? Асами смеется, Корра закапывается в шею.

***

Яркие огоньки на ели мерцают всеми красками. Словно само чудо спустилось на иголки и играется. Много людей за большим столом, который ломится от тарелок, талерочек, ваз и бокалов. Приятные разговоры ни о чем, мягкие улыбки в свете свечей. Вечер, который захочется хранить в памяти. Поместить в красивую коробочку и открывать иногда с приятным ощущением праздника. Рука Корры на талии Асами. Что-то шепчет на ухо, та смеется и отпивает еще глоток шампанского. Сенна и Тонрак то и дело бросают взгляды, наполненные нежностью. Спокойно. Еще будут подарки, катание на лыжах, экскурсия по городку, снежные гонки и крепости. Но это потом. Сейчас домашний уют прорастает в сердце и занимает положенное ему место. Они еще приедут. И их будут ждать. Счастье.